ЗАРУБА. РОМАНТИЗМ / 9

В 1324 г. Гейне, будучи еще студентом Геттингенского университета (он учился на юридическом факультете), совершил пешеходную прогулку по горам Гарца. Впечатления этого путешествия и стали основой книги, проникнутой любовью к родине, ее природе, народу, духовным богатствам и сатирически, очень зло высмеивающей провинциализм, мещанский дух, политическую отсталость. В «Путешествии по Гарцу» перед нами родина поэта с ее прекрасной природой, простыми скромными тружениками, поэтичным фольклором, но и во всем ее социально-политическом убожестве.

Люди в этом стихотворении замещены чем-то внешним — одеждой, украшениями, жестами, потому что в них больше ни чего нет — они бездуховны. Герой противостоит им своей духовной значительностью и высоко поднят над ними. Это чисто романтическая ситуация: конфликт одинокого романтического героя с обывательским окружением.

"Путешествия по Гарцу" вошли в книгу «Путевые картины» , подчеркнув тем самым принадлежность к жанру повестей о путешествиях.  В "Путешествии по Гарцу" еще хорошо прослеживаются связи с современной  и предшествующей романтической прозой, они видны в самом построении  повествования, основанного на фабуле странствия, вольно перемежающего стихи  и прозу, красочные описания природы и вставные новеллы-миниатюры.  Внешне Гейне сохраняет все (или почти все) приметы романтического романа как  "универсального жанра  Но в "Путешествии по Гарцу" Гейне уже ушел от традиционной трактовки романтической прозы, но при этом элементы романтической поэтики использованы скорее как вспомогательное средство украшения повествования.

У Гейне здесь показана современная немецкая жизнь, названы конкретные города, деревушки и даже люди, безбоязненно приведены цитаты из путеводителей и исторических справочников, то есть описано вполне реальное путешествие (Гейне совершил его осенью 1824 г.), тогда как элементы романтической поэтики использованы скорее как вспомогательное средство украшения повествования и отчасти как дань традиции.

Насколько Гейне уже в "Путешествии по Гарцу" ушел от традиционной трактовки романтической прозы, можно судить на еще одном сравнении, сопоставив описание рудников и горного дела у Новалиса (пятая глава "Генриха фон Офтердингена") и у Гейне. Для Новалиса погружение в глубь земных недр скорее метафора постижения таинств природы (при том, что сам он по профессии был горным инженером), для Гейне - вполне реальный процесс, и описывает он. не метафизическое действо, а тяжелый, изнурительный труд.

И тут же, в пути, вспоминаются легенды и предания, они как бы расширяют диапазон путевого дневника, создают поэтическую дистанцию, отделяющую поэта-романтика от его тривиальных спутников, в том числе и красот, что перечислены в путеводителе по Гарцу.

Путешествие не предстает в буквальном смысле. Даже несмотря на детальные и подробные описания путеш-я, автобиографич.основу,оно выбивается из традиции жанра, поскольку в этой книге мы имеем дело не столько с реальным миром, сколько с моделями этого мира. И путеш-ет рассказчик. Фабула строится как перемещение рассказчика из статичной модели пространства в динамичную, потом в новую статичную и т.д. Противопоставление двух миров (внутреннего и внешнего) воплощено в образах реального пространства ( герой стремиться выйти из мира филистерства и рационализма в мир природы и поэтич вдохновения). Здесь путешествие проводится не с целью увидеть мир, что-то узнать что-то поведать, а имеет скрытую цель и внутреннюю ценность для рассказчика.

Жанр путевого очерка предполагает повествование от первого лица, при этом повествователь является главным действующим лицом. Рассказчик выступает как носитель определённой точки зрения, позволяющей организовать произведение в пространственно-временном и идеологическом отношении. В «Путешествии по Гарцу» же голос рассказчика не всегда монологичен, поскольку использует диалоги и косвенную речь др. героев.

В «Путешествии по Гарцу» появляется традиционная для романтизма оппозиция рационалистического и поэтического отношения к природе. Первое связано с наукой, классификацией и потребительским отношением. Второе появляется в пейзаже и стихотворениях. Но Гейне усложняет эту оппозицию, показывая неоднозначность обоих подходов, иронически пересматривая их. Так, первая позиция вовсе не исключает высокой оценки природы: ученый наслаждается пением соловьев, госларский обыватель восхищается разумностью миропорядка. С другой стороны, романтическое восприятие природы связано с литературными штампами, пейзажи постоянно балансируют на границе поэзии и пародии, индивидуальности и толпы.  Природные явления, одушевляемые в анализируемом тексте, имеют самостоятельное значение, не определяемое человеческим восприятием