Литература русского зарубежья / 5. творч путь набокова
.docxВладимир Владимирович Набоков (1899-1977)
Прожил большую долгую и счастливую жизнь. Главная категория, описывающая я - счастье и полнота, воплощение самого себя.
Детство - исключительные условия. Богатая и родовитая семья, по отцу - дворянский род, где были крупные военачальники, отец Набокова - основатель кадетской партии, но отец государству уже не служил, убежденный конституционалист, идеал для него был - конституционная монархия английского типа. Английский был для него почти языком повседневного общения. Мать - из рода золотопромышленников.
Отец и мать - важная тема. В своей автобиографии - жизнь вписана в хрустальный идеальный шар. В России окончил только гимназию, увлекался энтомологией. Под знаком бабочек проходило его детство.
Естественен факт его эмиграции. Они попали в эмиграцию бедными, поэтому молодость была бодрой, трудовой, нищей. Закончил кембриджский университет старороманский язык и энтомологический курс.
В 21 году - героическая смерть его отца, для него отец всегда был высшим авторитетом, смерть - как образец мужского совершенства. В 22 году оказывается в Берлине. В Германии определились его литературные интересы, подрабатывает репетитором. Рано начинает публиковаться. В 26 году выходит его первый роман "Машенька" – встретили роман настороженно и благожелательно, но отмечали литературную щеголеватость. Но настоящим триумфом стал роман "Защита Лужина" (28), с этого романа возникает представление о Набокове как о не совсем русском писателе, ибо сострадания к своим героям русская критика в его произведении не находила.
Блестящая форма и непонятное содержание. Блестящее мастерство, но отдающее цирком. Но молодая эмиграция увидела в нем оправдание своего существования. В 30е годы появляется целая серия романов Король, дама, валет, Приглашение на казнь, Дар и другие; рассказы и стихи. Он был синэстетом. Сирин - псевдоним, аместистового цвета. В основном жил в Германии, покуда там можно было жить. Потом переезжает в Париж, затем переезжает в США, где начинается биография американского писателя Набокова.
Повлиял на развитие американской литературы, но также и на русский. Английское писательство, когда он преподавал русскую и зарубежную литературу в университетах американских.
55 год - "Лолита", перевело его в рамки американских писателей. Скандальный, великолепный, блестящий. Лолита принесла ему мировую славу, мировую известность.
В Швейцарии он умер, где жил в отеле. СССР не был для него родиной, поэтому он был снобом, там была победа толпы - которую он не принимал.
все творчество писателя можно разделить на два почти равных по количеству написанных произведений периода так, что они составляют два крыла столь любимой Набоковым бабочки. Это «русский» период (то есть совокупность всех произведений, написанных на русском языке) и период «американский» (произведения, написанные на английском языке). Граница между периодами — 1940 год. Наименования периодов условны, так как большинство «русских» произведений Набоков создал, будучи в эмиграции в Западной Европе, а «американский» период охватывает и последние годы жизни писателя в Швейцарии.
Метафора творчества Набокова: окна или зеркала. Окно - чем чище, чем лучше (нет условностей). Его концепция - это витраж. Он хорош своей поверхностью. Герой - это лишь узор на этой плоскости, и чем непрозрачней - тем лучше. Драгоценное стекло, которое нужно рассматривать. Вся глубина на поверхности.
Прием - обнажение декораций; взывание к визуальным образам...
И не нужно подражать реальности за окном, эту реальность мы творим! Приближение к постмодернизму. Но отличает русский лиризм и нежное лирическое начало, и это может выразиться в новых формах.
Литература - это не феномен идей, это феномен языка. Но при этом язык у Набокова не инструмент, выражения мыслей, а форма бытия.
Стремление к иллюзорному, вербально-визуальные эффекты - чтобы воображать, представлять реальность. Визуальность: эффект увеличительного стекла, микро-детализация, замечает мельчайшие детали, которые обычно не видимы. Может быть связано с его оптическим опытом - через микроскоп, через лупу. Необычные ракурсы.
Также любит динамические планы. Сочетание крупных планов, общих и крупных (~влиять могла кинематография).
Достовернейшее описание, в которое вмешивается невероятное. Реальность, которая деформировалась. Смешение рационального и иррационального.
Авторефлексия - писатель знает, что пишет, и при этом комментирует это. Проявляется в цитатности, в автокомментариях, в обнаружении образа автора в самом тексте.
Красота - это эстетическая стратегия борьбы со временем. Стремление ко всему завершенному, круглому - переклички начала и конца - обычные для него вещи. Все, что значимо для рассказов, то и для романов.
Набоков полагал, что определенный момент реальности надо не только увидеть, но и запомнить. С этим связана целая набоковская концепция памяти как необходимого условия для преодоления времени, энтропии и хаоса. Он считал, что именно память («Мнемозина») позволяет не только сохранить, но и возродить, воссоздать «утраченное время» с помощью творчества. «реальность» недостаточно увидеть и запомнить, необходимо разгадать ее «тайный узор», ее шифр, говоря более техничным языком, ее знаковую (символическую) структуру. И именно с такой «расшифрованной» реальностью, по Набокову, должен иметь дело не только «истинный художник», но всякий человек с творческим потенциалом. Эта особая «зрячесть» предполагает способность за временным и сиюминутным, осязаемым и конкретным видеть вечное и интеллигибельное, недосягаемое и потустороннее.
«Метафизика, этика и эстетика связаны у него (Набокова. — А. М.) столь тесно, что любое произведение, либо даже всякий аспект произведения следует рассматривать в единой критериальной системе метафизики, этики и эстетики; с другой стороны, каждый отдельный критерий может быть истолкован лишь во взаимосвязи с двумя остальными»7. Для верного понимания произведений Набокова надо избавиться от совершенно ложного представления об их авторе как о «холодном эстете», которому глубоко чужды этические проблемы. Согласно этим установкам и строится «художественная вселенная» Набокова, в которой причудливый синтез этики, эстетики и метафизики напрямую соотносится с «распределением сил» внутри триединства автор — герой — читатель. Набокову всегда был чужд «полифонизм» творчества, так как единственным «диктатором» и «властелином» в его произведениях был всегда он сам — автор. Герои же полностью подчинялись его воле, его «правилам игры».
Более глубокие основания для этого содержатся в набоковском соотношении позиции Автора и Героя с позицией Бога и Человека. Отношения внутри первой дихотомии моделируются по образцу отношений внутри оппозиции второй. Подобно тому, как Бог (Судьба, Рок, Высшее начало) создает человека и «испытывает» его, Автор (Творец) тоже создает героя, персонажа (Персон — так зовут главного героя набоковского романа «Прозрачные вещи»), чтобы испытать его на «прочность» — на способность творчески воспринимать и предугадывать свою судьбу путем «видения» и «считывания» «знаков и символов», обильно расставляемых Автором-Творцом.
Еще раз о биографии и произведениях:
Описание этих «райских дней» (детство) разбросано по многим произведениям писателя, но в «чистом» виде мы их можем прочесть в автобиографической книге «Другие берега»3. Эта книга любопытна и важна для понимания жизни, мирочувствования и творчества Набокова по нескольким причинам. Во-первых, интересны подробности жизненного пути писателя сами по себе; во-вторых, автобиографические книги Набокова содержат квинтэссенцию его философии творчества; наконец, это один из основных источников сведений о философии (точнее, метафизике) Набокова вообще.
«Потерянный рай» Набокова, тем не менее, отличался от ушедшего в прекрасное прошлое «усадебного мифа», скажем, Ивана Бунина. Большую часть времени юный Набоков проводил в Петербурге, в семейном особняке на Большой Морской, где получил традиционное для своего круга блестящее воспитание — языки, фехтование, бокс, этикет, танцы... Для Набокова всю жизнь много значил его отец Владимир Дмитриевич — крупнейший государственный и политический деятель, юрист, либерал, одна из ключевых фигур русского революционного движения. Он был англоманом, поэтому в семье всегда царил «английский дух» и велся соответствующий этому духу стиль жизни (так, впоследствии Набоков вспоминал, что на английском начал говорить раньше, чем на родном языке, а первыми его словом на русском было «какао»). В доме на Большой Морской была огромная библиотека, с детства привлекавшая Набокова многочисленными трудами по любимой им энтомологии, энциклопедиями и прекрасным подбором художественных книг. Чтение последних оказало большое влияние на становление и своеобразие набоковского дара 12. В декабре 1910 года Набоков-старший отдал своих сыновей — Сергея и Владимира — в знаменитое Тенишевское училище — частную школу, основанную князем Вячеславом Тенишевым в 1900 году. С отрочеством пришли первая любовь и первые стихи — они были навеяны чувствами к Валентине Шульгиной, выведенной под именами Тамара в «Других берегах» и Машенька в одноименном романе. Первые стихи шестнадцатилетнего Набокова напечатали в престижном «толстом» журнале «Вестник Европы».
За время учебы в Тринити колледже появляются и первые заметные литературные опыты Набокова — в 1921 году он делает вольный перевод повести Ромена Роллана «Кола Брюньон» (в набоковском варианте — «Николка Персик»), а через год с небольшим — «Алисы в стране чудес» Л. Кэрролла (в версии переводчика — «Аня в стране чудес»). В декабре 1922 года выходит книга стихотворений «Гроздь», а в январе 1923 — стихотворный сборник «Горний путь». Они были подписаны псевдонимом «В. Сирин» — именем одной из трех волшебных птиц славянского фольклора. Приговор большинства откликнувшихся на сборники рецензентов был суров, но справедлив — стихи подражательны и искусственны, несмотря на техническое мастерство их автора.
Осенью 1925 года Набоков пишет свой первый роман «Машенька» и рассказ «Возвращение Чорба», давший название для одноименного сборника рассказов и стихов, вышедшего в 1929 году. «Машенька» — это уже «набоковский», но как бы и «не вполне набоковский» роман.
Уже второй роман Набокова-Сирина «Король, дама, валет» (1928) раз и навсегда развеял миф о Сирине как «новом Тургеневе» эмиграции. Более того, начиная с этого произведения стал создаваться и неустанно расти другой миф — представление о Набокове как писателе, которому совершенно безразличны проблемы добра и зла, которого интересует лишь форма и стиль своих книг, который предал забвению реалистические традиции русской литературы, словом, «имидж» писателя талантливого, но «непонятного». Эту «сделанность» Набоков-Сирин постоянно подчеркивает в тексте с помощью самых различных приемов. Это пародия (автор обыгрывает здесь «адюльтерный роман» с его извечным «любовным треугольником»), мотив кукол и манекенов, игровая техника повествования, цитатность. Но в полную силу и с большим эффектом они «сработают» в третьем романе писателя, который вознес его на вершину литературного «олимпа» эмиграции, — в «Защите Лужина» (1929).
Это романы «Соглядатай» (1930), «Подвиг» (1930), «Камера обскура» (1931), «Отчаяние» (1934). «Соглядатай» (его часто называют не романом, а повестью) представляет собой любопытную амальгаму на тему «видения реальности», с изощренной игрой на уровне «точки зрения» в тексте и впервые появившимся в набоковской прозе «ненадежным рассказчиком», повествование от лица которого впоследствии станет у писателя излюбленным приемом 23. В романах «Камера обскура» и «Отчаяние» центральное место занимает всегда актуальная для Набокова проблема соотношения этики и эстетики.
Фигура художника и проблема истинности его таланта сохраняются как ведущие и в двух «вершинных» «русских» романах писателя — «Приглашении на казнь» и «Даре».
Подобно тому как много лет назад Набокову пришлось бежать от одной диктатуры, так и в 1937 году он с семьей перебирается во Францию, спасаясь от диктатуры другой. Здесь он принимает очень трудное для себя решение — стать англоязычным писателем. Благодаря этому он впоследствии получит репутацию самого западного из русских авторов, но, на наш взгляд, даже в своих «английских» книгах Набоков оставался одним из самых русских писателей, если не слышать в этом слове опереточного «оканья» и гудения балалаек. Набоков мог извлечь максимум возможностей из русского языка, и теперь ему предстояло сделать то же самое с языком английским, что в конце концов ему удалось. Первый английский роман назывался «Истинная жизнь Себастьяна Найта» (1939), и в нем Набоков сполна апробировал все те повествовательные стратегии, которыми он пользовался до сих пор. И все же с этим романом в прозу Набокова вошло что-то, что станет неизменным атрибутом его дальнейших книг. Это что-то — доведенное до филигранности игровое, интеллектуальное начало его текстов, делающее их похожими на изящные лабиринты, стены которых увешаны умножающими до бесконечности отражения зеркалами. Такая тонкая интеллектуальная игра легла в основу и самого известного романа писателя — «Лолита».
«Лолита» была завершена в конце 1953 года, и сегодня имя Набокова ассоциируется прежде всего с этим романом благодаря ряду скандалов вокруг книги и ее ассимиляции массовой культурой.
С известностью к Набокову пришла и финансовая независимость, благодаря которой он смог оставить преподавание, перебраться в Европу и полностью посвятить себя литературному труду 45. В 1962 году он с семьей приезжает в швейцарский город Монтрё, в котором пройдут последние годы его жизни. В Европе он напишет еще четыре романа — «Бледный огонь» (1961), «Ада, или страсть» (1968), «Прозрачные вещи» (1972) и «Посмотри на арлекинов!» (1974). Эти книги, как и все предыдущие, вернулись в Россию много лет спустя, пережив своего создателя, однажды пророчески сказавшего: «Я никогда не вернусь, по той простой причине, что вся Россия, которая мне нужна, всегда со мной: литература, язык и мое собственное русское детство. Я никогда не вернусь. Я никогда не сдамся»