Русская литература 1940-2010гг. / 44. Маканин

Под влиянием старшего поколения (Трифонов, Битов) появляется в городской прозе «поколение сорокалетних» (термин критика Бондаренко). Яркие представители – Владимир Маканин, Руслан Киреев, Анатолий Ким, Владимир Орлов.

Неформальным лидером «сорокалетних» считается Владимир Маканин. Он одним из первых стал изображать 1970-е годы не как эпоху развитого социализма, а как эпоху застоя. «Сорокалетние» предприняли художественное исследование «застоя». Маканина интересует тип так называемого «срединного человека». Срединный человек Маканина – это человек обстановки. Поведение его – чуткий индикатор социальной ситуации. Персонаж как бы копирует окружающую среду.

Отличительная черта героя Маканина – его социально-ролевая определённость (человек несамостоятелен в своём выборе), что зачастую отражают уже заглавия. Одно из них – «Человек свиты». Характерная фигура советского общества того периода, добровольный холоп. Холопство вызывает у персонажа радость и удовольствие, потому что человек считает себя приближенным к начальству, ему это очень нравится и льстит. Когда начальник отдаляет героя от себя, это настоящая трагедия для нравственного раба.

Другой тип Маканина – «гражданин убегающий», лишённый ответственности за свои поступки. Герой в каждом новом городе заводит новую женщину и живёт на её счёт до тех пор, пока не должен родиться ребёнок. По всей стране он убегает от своих жён, детей, ответственности, в конечном счёте – от того лучшего, что было в нём заложено природой.

Обращает на себя внимание и рассказ «Антилидер». Речь о характерном для брежневской эпохи типе человека с отрицательно направленной энергией. Многое в обществе задушено, сковано, и в человеке накипает энергия протеста, чтобы однажды вспыхнуть на низменном, склочном уровне.

Ещё один тип – «отставший» человек, который продолжает жить оттепельными мечтами и надеждами, в которых большинство уже разуверилось. В нём видят дурака, непонимающего. Человек искренне желает обществу добра, но он не адекватен действительности.

Однако в 1970-е годы всё больше стало появляться в жизни людей, о каждом из которых можно было сказать, что он «никакой». Творческая манера Маканина меняется. Он начинает использовать символику и архетипы, чтобы раскрыть господствующие в обществе настроения. Усредненный человек. Проблема потеря личностного начала, страх обнаружения, растворения «я» в «мы».

Как справедливо отмечает критика (А. Генис, М. Липовецкий, Н. Иванова, И. Роднянская и др.), в произведениях В.Маканина конца 1980–1990-х годов все более очевидным становится философско-притчевое начало. Все больше проявляется желание автора уйти от фабульности, от персонажности, от масок повествователя, в результате чего фабула все чаще замещается перетеканием (из повествования в повествование) сквозных тем и мотивов.

Так, И. Соловьева выделяет несколько таких скрепляющих и движущих творчество Маканина мотивов («неудачного возвращения», «убыли сил», «проницаемости и зова»). Настойчивее других повторяется мотив подкопа, лаза. Его исток – в истории и легендах уральского горнозаводского края. Начиная с «Голосов», все герои Маканина роют норы, пещеры, тоннели, однако это лишь повод для пробуждения новых смыслов, возникающих в глубинах художнической психики. Преобладающий вектор писательского исследования мира – погружение в земную толщу, в «слоистую» глубину времени, в архаические глубины подсознательного. Автор конструирует целый ряд сходных ситуаций: и «копание» тоннеля под рекой Урал («Утрата»); и «ввинчивание» Ключарева в узкое отверстие лаза («Лаз»); и «проваливание» в пыточный подвал («Стол, покрытый сукном и с графином посередине»); и «втискивание в щель», в трещину («Удавшийся рассказ о любви»).

Узкое место, названное «лаз», «щель», – это или трещина в земле, или нора, или отверстие в стене, «ввинчиваясь» в которые, герой движется лишь в прошлое и не дальше этого уже пройденного пути. В этом акте «путешествия назад», преодоления временных барьеров автор манифестирует специфическую форму своего мышления. Все эти реальные и ирреальные попытки разомкнуть ограниченное бытие личности в вечность связаны с поисками человеком собственного места в переходном времени-пространстве, между «всегда» и «сейчас», вечностью и сиюминутностью, оборачиваются духовным «застреванием» во времени, блужданием в лабиринте (постмодернизм).

Писатель ищет корни продолжающегося расчеловечивания людского мира и, не удовлетворяясь историко-социологическим объяснением этого процесса, он двигается все дальше и глубже. Бессознательное. Так возникает органичная для стиля Маканина идея «спуска».

Распутин «Дочь Ивана, мать Ивана»

Нравственно-социальная проблематика.