Явление четвертое

Паратов, Кнуров и Вожеватов.

Кнуров. Я, господа, в клуб обедать поеду, я не ел ничего.

Паратов. Подождите, Мокий Парменыч!

Кнуров. Со мной в первый раз в жизни такой случай. Приглашают обедать

известных людей, а есть нечего... Он человек глупый, господа.

Паратов. Мы не спорим. Надо ему отдать справедливость: он действительно

глуп.

Кнуров. И сам прежде всех напился.

Вожеватов. Мы его порядочно подстроили.

Паратов. Да, я свою мысль привел в исполнение. Мне еще давеча в голову

пришло: накатить его хорошенько и посмотреть, что выйдет.

Кнуров. Так у вас было это задумано?

Паратов. Мы прежде условились. Вот, господа, для таких случаев

Робинзоны-то и дороги.

Вожеватов. Золото, а не человек.

Паратов. Чтобы напоить хозяина, надо самому пить с ним вместе; а есть

ли возможность глотать эту микстуру, которую он вином величает. А Робинзон -

натура выдержанная на заграничных винах ярославского производства, ему

нипочем. Он пьет да похваливает, пробует то одно, то другое, сравнивает,

смакует с видом знатока, но без хозяина пить не соглашается; тот и попался.

Человек непривычный, много ль ему надо, скорехонько и дошел до восторга.

Кнуров. Это забавно; только мне, господа, не шутя есть хочется.

Паратов. Еще успеете. Погодите немного, мы попросим Ларису Дмитриевну

спеть что-нибудь.

Кнуров. Это другое дело. А где ж Робинзон?

Вожеватов. Они там еще допивают.

Входит Робинзон.

Явление пятое

Паратов, Кнуров, Вожеватов и Робинзон.

Робинзон (падая на диван). Батюшки, помогите! Ну, Серж, будешь ты за

меня богу отвечать!

Паратов. Что ж ты, пьян, что ли?

Робинзон. Пьян! Рааве я на это жалуюсь когда-нибудь? Кабы пьян, это бы

прелесть что такое-лучше бы и желать ничего нельзя. Я с этим добрым

намерением ехал сюда, да с этим добрым намерением и на свете живу. Это цель

моей жизни.

Паратов. Что ж с тобой?

Робинзон. Я отравлен, я сейчас караул закричу.

Паратов. Да ты что пил-то больше, какое вино?

Робинзон. Кто ж его знает? Химик я, что ли! Ни один аптекарь не

разберет.

Паратов. Да что на бутылке-то, какой этикет?

Робинзон. На бутылке-то "бургонское", а в бутылке-то "киндар-бальзам"

какой-то. Не пройдет мне даром эта специя, уж я чувствую.

Вожеватов. Это случается: как делают вино, так переложат лишнее

чтоннибудь против пропорции. Ошибиться долго ли? человек - не машина.

Мухоморов не переложили ли?

Робинзон. Что тебе весело! Человек погибает, а ты рад.

Вожеватов. Шабаш! Помирать тебе, Робинзон.

Робинзон. Ну, это вздор, помирать я не согласен... Ах! хоть бы знать,

какое увечье-то от этого вина бывает.

Вожеватов. Один глаз лопнет непременно, ты так и жди.

За сценой голос Карандышева: "Эй, дайте нам бургонского!"

Робинзон. Ну, вот, изволите слышать, опять бургонского! Спасите,

погибаю! Серж, пожалей хоть ты меня. Ведь я в цвете лет, господа, я подаю

большие надежды. За что ж искусство должно лишиться...

Паратов. Да не плачь, я тебя вылечу; я знаю, чем помочь тебе; как рукой

снимет.

Входит Карандышев с ящиком сигар.