
Солженицын а.И. Роман «в круге первом»
Первый, наиболее радикальный по остроте, вариант этого романа был написан Солженицыным еще в 1958 году (до «Одного дня Ивана Денисовича»), второй вариант, смягченный, написанный в связи с появившейся надеждой на публикацию в «Новом мире», – в 1964, восстановлен – в 1968.
Поэтому он является по существу первым крупным произведением писателя, и не случайно Солженицын открывает этим романом свои собрания сочинений.
Это к тому же и единственный роман писателя (ни одного романа у него больше не получилось).
Роман со строгой, математически вывереннойархитектоникойи с такой жезаданной, но очень последовательно проведенной во всей структуре повествованияидеей.
В нем отразился личный опыт почти четырехлетнего пребывания в Марфинской «шарашке» на окраине Москвы.
Смысл названия
Сам Солженицын расшифровывает название романа следующим образом: «Шарашку придумал, если хотите, Данте. Он разрывался – куда ему поместить античных мудрецов? Долг христианина повелевал ему кинуть этих язычников в ад. Но совесть возрожденца не могла примириться, чтобы светлоумных мужей смешать с прочими грешниками и обречь телесным пыткам. И Данте придумал для них в аду особое место». «Шарашка – высший, лучший, первый круг ада».
Это толкование схватывает ближайший, непосредственный, тематический план романа: шарашка как преддверие настоящей каторги, место, где собраны мудрецы, ведущие свои философские споры. Противопоставлены их позиции, все они стоят перед искушением и перед выбором, и каждый этот выбор делает. Есть и другие толкования: «шарашка» уподобляется Аристотелевской «академии», где ученые мудрецы общаются и обмениваются мыслями, или «Ноеву ковчегу» («институт расположен в «двухэтажном ковчеге бывшей семинарской церкви»), противопоставленному окружающему его «черному океану».
Но есть и другой, более общий символический смысл названия. Он уже выходит за пределы собственно «шарашки» и соотносится с общей идеей Солженицына: вся Россия – тюрьма. И потому «первый круг» – это вся Россия, Россия Гулага, и соотносится этот узкий круг с более широким кругом свободного, не тюремного мира, под которым понимается остальное человечество (и прежде всего светоч демократии – Америка, которой можно доверить плоды труда мудрецов, гулаговской же России – нельзя).
В романе нет одного главного героя. Их несколько: Глеб Нержин, Рубин, Сологдин. У этой троицы есть определенные, хорошо известные прототипы: за Нержиным стоит сам Солженицын, это его, так сказать, alterego; прототип Рубина – Лев Копелев, прототип Сологдина – Дмитрий Панин(кстати, он обозначил свои собственные воспоминания о марфинской «шарашке» тем именем, который дал ему Солженицын в романе: мемуары Панина называются «Записки Сологдина»).
Они ведут между собою длительный философский спор; у каждого своя позиция; всех ждет искушение, всем предстоит пройти через испытание и сделать свой выбор.
А сюжетная ситуация задана еще одним – вымышленным – героем – дипломатом Иннокентием Володиным и его собственнымвыбором, который дает толчок всему движению романных событий.
Володин совершает отчаянную попытку изменить ход истории. В канун Рождества он делает звонок из телефона-автомата в американское посольство, предупреждая о том, что на днях в Штатах должна состояться встреча советского разведчика с завербованным им американским ученым, встреча, в результате которой Советский Союз получит секрет американской атомной бомбы. Звонок бесполезный: американский посол, занятый хлопотами предстоящих праздничных рождественских каникул, не придает значения предупреждению незнакомца или принимает его за провокацию.
Но звонок зафиксирован МГБ, начинается поиск злоумышленника. «Мудрецы» из марфинской «шарашки» получают задание найти технический способ идентификации голоса звонившего. Это событие дает толчок стремительному развитию событий в последующие три дня, описанные в романе, способствует выявлению сути «идеи» каждого из героев, кристаллизации их позиций. Происходит их проверка выбором, который делает в этой ситуации каждый из «мудрецов». Но всему этому предшествуетвыбор и поступок Володина.