5. Конъектуры

Из описанного выше видно, что по самым разнообразным причинам текст произведения нередко содержит в себе ошибки.

Обязанность текстолога — восстановить, в меру возможного, канонический текст. Там, где для этого есть прямые возможности — сохранившаяся рукопись, авторизованные копии или корректуры, сделать это относительно нетрудно. Но сплошь и рядом никаких документальных материалов, которые позволили бы дать авторский текст, нет. В таком случае возникает право исследователя на догадку.

Исправление дефектного текста или какой-нибудь его части при отсутствии необходимых документов (только на основании догадок) и называется конъектурой.

Первое правило, которым должен при этом руководствоваться текстолог, — это осторожность. Увлекаться конъектурами было бы ошибочно. Они должны применяться лишь там, где текст явно дефектен, и лишь тогда, когда догадка исследователя имеет значительную правдоподобность. Правдоподобие же, естественно, возникает там, где предложенную конъектуру можно объяснить и доказать ее преимущество перед прежним текстом. При равноправности нескольких вариантов лучше оставлять текст без исправления, оговорив в примечаниях возможные замены. Практически следует помнить старинное правило: при наличии двух чтений вероятнее более трудное ( lectio dificilitor ) — упрощение возникает обычно в процессе бытования текста.

Конъектура стоит где-то между наукой («логическим умозаключением») и искусством и требует, чтобы текстолог как бы стал на место автора, проникнулся «его духом и манерой».

Не следует без совершенно достаточных оснований подозревать неисправность текста, и все сомнения в таком случае, следуя по аналогии со старым юридическим правилом, надо толковать в пользу невыправленного текста.

Порой текст, дошедший до наших дней, кажется вполне логичным, но дотошный и изобретательный текстолог склонен видеть в нем некоторые изъяны. Ему кажется, что текст у писателя был лучше, чем тот, какой до нас дошел, — на этом зыбком основании иногда предлагается конъектура.

Следует всячески воздерживаться от искушения исправлять и без того исправный текст, другими словами, улучшать его. Как бы соблазнительно ни было такое стремление, оно в основе своей порочно. Немецкий исследователь Г. Витковский формулирует основание для конъектирования так; конъектура нужна там, где есть «принудительные основания для исправления» . Это совершенно правильно: текстолог имеет право исправлять лишь безусловные дефекты.

К числу конъектурных исправлений относится восстановление подлинных имен и фамилий, обозначенных в печатном тексте или даже в рукописях начальными буквами, звездочками или другими условными знаками. Конечно, злоупотреблять раскрытием инициалов и условных обозначений нельзя, но в тех случаях, когда они употреблялись вынужденно, например, из цензурных соображений, восстановление подлинных фамилий должно быть произведено в обязательном порядке.

Если же зашифровка имени лица сделана автором из личных соображений, в научных изданиях не следует раскрывать эти зашифровки; значение их следует объяснять только в комментариях. В массовых же изданиях такая расшифровка может быть признана допустимой, если, конечно, бесспорно известно, что у автора речь идет именно о том лице, чья фамилия дается в расшифровке.

Тексты новой литературы, где сплошь и рядом сохранились автографы, где нередко автор сам наблюдал за изданием своих произведений, разумеется, нуждаются в меньшем количестве конъектур, чем тексты древней литературы.