К вопросу о норме и патологии в психологии э.А. Соколова

кандидат медицинских наук, доцент

Кафедра психологии УО «ГГУ им. Франциска Скорины»

Резюме: В статье Э.А.Соколовой рассмотрены вопросы определения понятий нормы и патологии, анализируются количественные и качественные критерии нормы и патологии, а также вопросы их диагностики. Показана разница в клиническом и психологическом подходах к понятиям «здоровье», «болезнь», «норма» и «патология». Показаны взгляды разных психологических школ: экзистенциализма, психоанализа, трансперсональной психологии, гуманистической и других в понимании патологии и нормы. Предложена схема соотношения понятий здоровье, болезнь, норма, патология, а также выведен ряд критериев нормы и патологии. Проводить оценку изменений, выявленных у клиента с позиции нормы и патологии, предлагается с учетом не только количественных и качественных подходов, но и по комплексу качественных критериев для такой оценки.

Ключевые слова: Норма, патология, болезнь, здоровье, критерии, клинический подход, психологический подход, диагностика, самоконтроль, адаптивность.

Разделение понятий нормы и патологии, здоровья и болезни требует не только их понимания, но и выделения критериев, позволяющих определять их границы. К сожалению, в настоящее время, несмотря на многочисленность публикаций, эта проблема в психологии недостаточно разработана. Границы этих понятий недостаточно четкие. По мнению Л.С. Выготского, «понятие нормы принадлежит к числу самых трудных и неопределенных научных представлений» [1, с. 71.]. Подход к выделению нормы носит, в основном, субъективный характер.

На необходимость проведения первичной диагностики наиболее грамотным специалистом указывал А.Р. Лурия [2]. В настоящее время психологической диагностикой занимаются, в том числе, и начинающие свою практическую деятельность психологи, которым сложнее, чем опытным специалистам ориентироваться в границах нормы из-за отсутствия опыта работы с клиентами. Это усиливает актуальность проблемы.

Целью работы является, на основании анализа литературных данных, выделение критериев нормы и патологии в психологии.

Метод исследования – анализ литературных источников.

А.О. Бухановский, Ю.А. Кутявин и М.Е. приводят определение понятия «здоровье», данное ВОЗ (Всемирной Организацией Здравоохранения): «Общее здоровье определяется как состояние человека, которому свойственно не только отсутствие болезней или физических недостатков, но и полное физическое, душевное и социальное благополучие» [3, с. 17].

Рассматривая болезнь и здоровье с точки зрения системного подхода, С.Б. Семичов пишет, что «болезнь и здоровье как системы отличаются друг от друга по своей материальной структуре» [4, с. 65]. Однако переход из одной системы к другой носит ступенчатый характер, выделяется ряд отличающихся друг от друга переходных состояний. Так, в психиатрии выделены пограничные состояния. С.Б. Семичов выделяет предпатологию, как повышенный риск заболевания, и предболезнь, как дисфункцию и дезадаптацию [4]. Наличие переходных состояний от здоровья к болезни являлось аргументом, на который опирались Д.С. Саркисов, М.А. Мальцев и Н.К. Хитров, считая определение понятия «здоровье» в формулировке ВОЗ «условным и неконкретным» [5].

Рассматривая болезнь и здоровье в динамике как разные системные процессы, С.Б. Семичов указывает, что эти процессы стремятся к разным целям: «болезнь тяготеет к жестко канализированному развитию и эквифинальности, здоровье же – процесс развития и оптимизации стохастичности и числа степеней свободы» [4. с. 66]. С.Б. Семичов указывает еще на одну характеристику болезни – она препятствует реализации тенденций развития здоровой личности [4].

Д.С. Саркисов, М.А.Мальцев и Н.К.Хитров дают следующее определение болезни: «болезнь – это состояние, обусловленное нарушениями структуры и функций организма и его реакциями на эти нарушения» [5 – С. 478]. Авторы приводят ведущие характеристики болезни в отличие от здоровья:

1 – «нарушение структуры и функции органа, ткани или отдельных клеток»;

2 – «резкая интенсификация защитных реакций организма» [5, С 479];

3 – «нарушение взаимной слаженности, тончайшей гармонии в функционировании всех систем организма» [5, С. 480].

Характеристика болезни, данная С.Б. Семичовым, дополняется характеристиками ее, которые дают Д.С. Саркисов, М.А.Мальцев и Н.К.Хитров, что позволяет провести достаточно четкую границу между здоровьем и болезнью.

Более сложным представляется разделение понятий «норма» и патология», «болезнь и патология». Границы этих понятий еще менее четкие. Однако, как пишет Н.Е. Бачериков, каждое из этих понятий имеет свое определенное содержание [6]. В понятие «патология» Н.Е. Бачериков включает не только болезнь, но и «различные патологические состояния, не имеющие активных патологических изменений (динамических и процессуальных), однако с такими патологическими морфологическими и функциональными отклонениями от нормы, которые ограничивают или полностью исключают адекватное приспособление к существующим условиям жизни» [6 – С. 29]. По мнению Н.Е. Бачерикова, болезнь - «понятие несомненно более узкое, чем понятие «патология», она предполагает «обязательное наличие в организме активного болезненного процесса с возможной динамикой к выздоровлению или дефекту». [6 , с. 29]. В Д. Менделевич к патосу относит «в первую очередь расстройства личности, дефектные состояния, аномалии развития», а к нозосу – «болезненные процессы и состояния, такие как шизофрения, биполярное аффективное расстройство, инволюционные, сосудистые, инфекционные и иные психозы» [7, с. 84 - 85]. В.Д. Менделевич саму болезнь трактует как «болезненный процесс, динамическое, текущее образование» [7, с. 83]. Патология, по мнению В.Д. Менделевича – это «патологическое состояние, стойкие изменения, результат патологических процессов или порок, отклонение развития» [7, с. 83].

Рассмотрение понятий «болезнь» и «патология» происходит, как правило, в их противопоставлении понятиям «здоровье» и «норма». Так, Д.С. Саркисов, М.А. Мальцев и Н.К. Хитров отмечают, что «без четкого понятия о норме невозможно решать такие принципиальные вопросы учения о болезни, как объективная оценка переходных состояний от здоровья к патологии, что обусловлено наличием многочисленных «индивидуальных колебаний показателей физиологических функций для точной идентификации границ», наличием бессимптомного доклинического периода [5, с. 521].

Существует несколько определений нормы. Так, С.Б. Семичов рассматривает норму с точки зрения понимания ее как процесса, и как состояния, и дает различающиеся определения нормы.

С точки зрения понимания нормы как состояния, С.Б. Семичов определяет норму «как идеальное состояние оптимального функционирования» [4, с. 74].

С точки зрения понимания нормы как процесса, он, ссылаясь на ряд авторов, указывает, что норма это «процесс созревания личности, в котором достижение последовательных стадий зрелости должно соответствовать «онтогенетическому графику» [4, с. 29]. Указывая на плодотворность динамического подхода при рассмотрении нормы, он, однако, отмечает ограниченность его применения.

В Д. Менделевич описывает норму в медицине, как «оптимум функционирования и развития организма и личности, оценка которого требует объективного (насколько это возможно) и сравнительного подхода» [7, с. 84].

Рассматривая соотношение между нормой и здоровьем, В.Д. Менделевич пишет, что «по данным некоторых исследователей - психиатров норма составляет лишь одну треть здоровья» [7, с. 84]. По мнению Э.А. Соколовой и В.И. Секуна, «здоровье включает в себя норму функций плюс резервы» [8, с. 24].

Можно предполагать, что понятия: «норма», «патология», «здоровье», «болезнь» располагаются в одном условном пространстве, ограниченном, с одной стороны, болезнью, а с другой – здоровьем. Норма и патология в этом пространстве - состояния промежуточные. С учетом указанных мнений, можно представить эти понятия, выстроенными в определенной последовательности. (см. таблицу 1).

Таблица 1. Соотношение здоровья, болезни, нормы и патологии

Здоровье	Норма	Патология	Болезнь

Идеальным состоянием является здоровье, включающее норму функций плюс резервы. Собственная защищенность резервами способствует психологическому ощущению физического благополучия. В благоприятной социальной среде, создающей условия для развития, к этому добавляется ощущение психологического и социального благополучия. По мере уменьшения резервов остается только норма, и в эту схему вписывается и старение, при котором болезни отсутствуют, однако резервы функций уменьшаются. Пожилые и старые люди отмечают наличие предела своих сил, который в молодости они не замечали. При этом норма функций может сохраняться, однако понимание предела сил мешает психологическому благополучию, что не позволяет говорить о здоровье, однако не является признаком патологии.

Следующей ступенькой вниз после нормы является патология, которая вначале проявляется как функциональное нарушение, а затем приобретает органический характер или же сразу определяется как врожденный дефицит функции органического происхождения. Размещая патологию между нормой и болезнью, С. Б. Семичов указывает, что «между нормой … и болезнью существуют промежуточные состояния, могущие включать в себя те или иные патологические нарушения» [4, с. 74].

По мере количественного и качественного нарастания отдельных элементов, патология переходит в болезнь.

В этой схеме находят место и врожденные особенности психофизического развития, которые являются только триггером, но под воздействием социального окружения на фоне этих особенностей изменения личности не происходят. Например, глухота или слепота - патология, но не болезнь. Она переходит в болезнь, если ребенок не находился в специально организованной социальной среде, у него не развилась речь, в дальнейшем нарушилось развитие мышления, и т.д. То есть, если патологический процесс имеет нарастающую динамику, то его рассмотрение как болезни с медицинской точки зрения правомерно. Однако если дефицит функции не стал пусковым механизмом для развития патологии – дефицит функции не рассматривается как болезнь. Так, Л.С. Выготский писал, что «слепота есть нормальное, а не болезненное состояние для слепого ребенка и ощущается им лишь опосредованно, вторично, как отраженный на него самого результат его социального опыта» [9, с. 25].

Имеются и другие подходы к пониманию взаимоотношений болезни – здоровья, нормы и патологии. Так, В.Д. Менделевич располагает нозос и патос в одном спектре, а здоровье и болезнь в другом. Автор приводит вариант, когда у человека имеется отклонение от оптимума функционирования, однако отсутствуют болезненные проявления, человек отмечает комфортность собственного самочувствия, и при этом признается здоровым, но «ненормальным» [7].

Разность подходов к проблеме показывает ее недостаточную изученность и сложность.

Работа с критериями нормы и патологии требует обращения к конкретной ситуации обследования.

Человек обращается к специалисту – психиатру, психотерапевту или психологу в двух случаях:

1 – Человек не справляется с ситуацией.

2 - Человек отмечает у себя мешающие ему особенности психики, с которыми он не справляется. При этом он рассматривает варианты обращения к специалисту. Таких вариантов два - обращение к психологу или обращение к психиатру. Практика показывает, что клиенты при первичном обращении предпочитают обращение к психологу, а не психиатру.

Человек, обращающийся за помощью к психологу, считает, что ему нужна помощь, но не лечение. Он не считает, что его необходимо включать в группу больных, тем самым, изменяя его социальный статус, т. е., он не хочет своей стигматизации.

Человек, который обратился за помощью к специалисту от медицины, является пациентом. [10]. Он не только сам считает себя больным [9], но и считает, что ему необходимо лечение.

Имеется разница в подходах к клиенту у психолога и клинициста. На эту разницу указывает В.В. Лебединский. Он пишет «…патопсихолог при квалификации патопсихологического симптома обращается к моделям нормальной психической деятельности, клиницист же квалифицирует те же нарушения с точки зрения патофизиологических механизмов». [11, с. 14]. Таким образом, патопсихолог работает с понятиями «норма» - «патология», и, как и его клиент, также против стигматизации клиента.

При клиническом подходе в диагностике для того, чтобы продиагносцировать состояние пациента «необходимо выявить признаки его болезни» [10, с. 30]. То есть, клиницист работает с понятием «болезнь», которому, в некоторых случаях он противопоставляет понятие «норма», а в некоторых – «здоровье».

Различия в медицинском и психологическом подходах к клиенту подчеркиваются в разных психологических направлениях. Так, С. Гроф, один из основателей трансперсональной психологии, считает, что «многие состояния, которые в настоящее время диагносцируют как душевные болезни и по привычке лечат подавляющими препаратами, на самом деле представляют собой психодуховные кризисы, или, как мы их называем, «критические состояния духа» [12, с. 243].

Основоположник логотерапии - В. Франкл указывает, что психические травмы, комплексы и конфликты нередко описываются и обвиняются в патогенности, хотя их «нужно рассматривать не как патогенные, а всего лишь как патогномичные» [13, с. 55].

Во взглядах на проблему психического здоровья, по мнению Р.Д. Лейнга, «клинический подход уступает место позиции, соединяющей в себе экзистенциальный и социальный подходы» [14, с. 116]. Р.Д. Лейнг дает определение нормальности с точки зрения экзистенциального подхода: «Я полагаю, что нормальность или психоз проверяются степенью согласования или рассогласования между двумя индивидуумами, один из которых по общепринятым меркам считается нормальным» [10, с. 43].

При психологическом подходе, с одной стороны, клиент не стигматизируется, с другой стороны, возникает вопрос, достаточно ли четко психолог определяет границы своей компетентности? Если он не выделяет болезни – того предела, за которым его самостоятельная работа с клиентом становится недостаточно эффективной или неэффективной вообще – может быть потеряно время, и в некоторых случаях эти потери могут быть безвозвратными. Например, ранняя мультидисциплинарная коррекция при ДЦП (детском церебральном параличе) оказывается более эффективной, чем работа специалиста только медицинского профиля (Богданович Л. Н., 2007, и др.).

Это возлагает на психолога ответственность за решение вопросов тактики в отношении клиента.

При проведении психологической диагностики психолог не только оперирует понятиями «норма» - «патология», но происходит соотнесение особенностей клиента с теми группами, которые описываются в рамках клинической психологии. Психолог определяет:

1 – соотносятся ли особенности клиента с каким-нибудь регистр – синдромом патопсихологии [15];

2 – указывают ли особенности клиента на нарушение высших психических функций, связанное с органическим поражением мозга, т.е., имеется ли у клиента нейропсихологическая патология [16];

3 – страдает ли клиент психосоматическим заболеванием.

При отнесении особенностей клиента к одной из указанных групп решается вопрос дальнейшей тактики:

- нужна ли консультация клиента у специалиста определенного медицинская профиля – психиатра, невропатолога, терапевта;

- если клиенту нужна помощь медицинского специалиста – она должна быть оказана в стационаре или поликлинике;

- необходим ли мультидисциплинарный подход при оказании помощи клиенту, или достаточно одной психологической коррекции или психотерапии.

Наиболее сложными, и вызывающими много споров является выделение нормы для сложных характеристик личности – ее деятельности, поведения, общения, развития, социализации.

На это указывает и А.Ребер, который отмечает желание «многих психологов характеризовать то, что является нормальным, способом, который смешивает идеи групповой нормы и индивидуальной, то есть, можно задать вопрос: «Является ли данное поведение функциональным и адаптивным для этого человека в этой социальной системе?» [17, с. 523]. Речь здесь идет, во-первых, о выделении нормы индивидуальной и групповой, а, во-вторых, о применении качественных критериях нормы при определенных условиях с учетом этих условий.

С.Б. Семичов, со ссылкой на ряд авторов, указывает на разницу в субъективном (с точки зрения клиента) и объективном (с точки зрения его окружения или с точки зрения специалиста) понимания состояния клиента [4]. При этом специалист обращается к моделям деятельности, общения, поведения, которые он считает приемлемыми в ситуации или ситуациях, в которых действует клиент. При сравнении этих моделей с деятельностью, общением, поведением клиента, он находит различия. У окружающих также сложились определенные модели, и человек, пытающийся действовать не так, как принято у большинства, вызывает, в лучшем случае, раздражение. Объективизация моделей деятельности, общения, поведения большинства, когда происходит попытка выдать их за норму, не всегда правомерна, и не всегда то, что делает большинство, можно считать критерием нормы. Человек, не являющийся конформистом, не всегда больной или ненормальный. Так, П.Б. Ганнушкин рассматривает проблему нормы и патологии с позиции противопоставления личности и индивидуальности «схеме, норме, середине». Он пишет: «Если бы мы имели под наблюдением человека с идеально – нормальной психикой, ежели бы, конечно, таковой нашелся, то едва ли бы можно было говорить о наличии у него того или другого «характера». Такого рода человек был бы, конечно, «бесхарактерным» в том смысле, что он всегда действовал бы без предвзятости и внутренние импульсы его деятельности постоянно регулировались бы внешними агентами…» [18, с. 495]. Норма при этом противопоставляется конформности.

В процессе психологической диагностики медицинский психолог фиксирует необычность поведения, общения, деятельности, внешности клиента. В них он выделяет определенные психические процессы и определяет психическое состояние клиента. Количественные и качественные характеристики каждого из выявленных необычно протекающих психических процессов и психического состояния сопоставляются с количественными и качественными характеристиками нормы. Патология психики представлена усилением или угнетением психических процессов, а также наличием или отсутствием их извращения [3], но только при соотнесении с другими психическими процессами и условиями, в которых эти процессы протекают. Так, М.С. Лебединский и В.Н.Мясищев пишут, что «ускорение реакций само по себе не характеризует патологии, но их ускорение при снижении их качества, т.е., при увеличении числа ошибок, характеризует патологию» [19, с.7]. Извращение – качественная характеристика психологического процесса. Усиление или угнетение психического процесса - это его характеристика, позволяющая, в некоторых случаях выделить полюса психического процесса, не образующие континуум. Например, эйфория – тоска – это разные полюса эмоций, но они не образуют континуум, поэтому при диагностике происходит лишь констатация факта наличия или отсутствия тоски или эйфории у клиента. При этом степень выраженности эйфории не определяется, а в тоске выделяется еще и витальная тоска, которая отличается от просто тоски рядом качественных характеристик.

В некоторых случаях, когда оценивается качество, образующее континуум, и имеющее оба полюса, например, высокий – низкий уровень тревоги, и т.д. возможно количественное определение. Затем количественно выраженный показатель сопоставляется с нормами. Так как качественный показатель можно оценить только с учетом соотнесения психического процесса с условиями, в которых он протекает, как внешними, так и внутренними, то эти условия также необходимо выявить.

При объединении отдельных характеристик психических процессов определенные изменения психических процессов, как количественные, так и качественные, могут складываться в определенные синдромы, и если при таком синтезе складывается определенный регистр – синдром, то клиент нуждается в консультации психиатра.

При проведении диагностики в детском возрасте оцениваются как уровень развития высших психических функций (количественные характеристики), которые сопоставляется с возрастными нормами, так и качественные характеристики, позволяющие определить извращение функции, кроме этого выявляются задержанные симптомы, характерные для более раннего периода развития, которых уже не должно быть у ребенка определенного возраста, а также констатируется отсутствие определенного этапа развития функции. Например, у ребенка не сформировались пинцетный и щипковый захваты, которые уже должны были быть сформированы в возрасте этого ребенка, продолжительность игры с одной игрушкой меньше возрастной нормы, отмечается выраженная агрессивность, он не фиксирует взгляд на предмете, а, рассматривая предмет, отводит его в сторону. При выявлении нейропсихологических нарушений, указывающих на органическое поражение мозга, клиенту необходима консультация невропатолога.

При оценке нормы можно разделить два направления в психологии. Одно – о котором пишет Б.С. Братусь, - для того, чтобы обойти сложности, связанные с понятием «нормы», используется прием, когда принимают негативные критерии нормы. [20]. Второе – направление гуманистической психологии, которое пыталось дать определение не только нормального, но и здорового человека с помощью позитивных критериев нормы. Однако, по мнению ряда ученых, критерии нормы в гуманистической психологии являются расплывчатыми. Оценка нормальности носит субъективный характер.

Сложность диагностики нормы диктует необходимость того, что:

1 – оценка нормы должна носить системный характер, по одному критерию такая оценка невозможна. С.Б. Семичов считает утопическим поиски универсального критерия нормы [4]. Б.С. Братусь отмечает, что норма включает в себя целый ряд норм, и чем больше таких критериев будет выделено, тем меньше людей будет входить в группу нормы [20]. При этом норма представляется в идеале, к которому человек, реально может только приблизиться. Однако практически, критерии нормы необходимы только при сопоставлении с необычно протекающими психическими процессами или неадекватными психическими состояниями, а также для определения уровня развития ребенка.

2 – Критерии оценки нормы включают качественные и количественные характеристики. Количественные критерии нормы широко описаны в литературе. Так, А. Анастази и С. Урбина дают определение количественных критериев нормы, как обычного или среднего уровня выполнения. При этом они указывают на то, что одни и те же количественные показатели могут считаться нормальными для одной возрастной группы и не отвечать среднему уровню выполнения в другой возрастной группе [21].

А. Ребер к понятию «норма» в психологии подходит с позиции двух критериев – количественного и качественного, и дает следующие определения:

– норма – «статистическое число, значение или уровень (или диапазон таких чисел, значений или уровней), которые являются репрезентативными для группы и могут использоваться в качестве основы для сравнения индивидуальных случаев» [17, с. 521].

- – норма – «любой образец поведения или выполнения, который является «типичным» или «репрезентативным» для группы или общества» [17, с. 521].

3 – Оценка нормы должна проводиться только с учетом понимания целостности человека, с учетом его индивидуальных особенностей и ситуации, в которой он находится.

Например, ребенок определенного возраста, находящийся в определенных условиях, и имеющий норму какой-либо функции, при переходе в другие условия, при которых эта функция несет большую нагрузку, может с этой нагрузкой не справиться. Например, ребенок – левша. Дома он без ошибок пишет под диктовку матери, но в школе, под диктовку учительницы, делает много ошибок, и получает плохие оценки. Суть в том, что ведущим для этого ребенка - левши является зрительный анализатор. К голосу матери он привык, дома тихо, нагрузка на слуховой анализатор минимальна. Он пишет без ошибок. В школе – шумно, больше отвлекающих моментов, голос учительницы менее знаком, как результат – ошибки. Учитель не понимает проблемы, и продолжает оценивать знания ребенка по предмету посредством диктантов. У ребенка формируется негативное отношение к школе, а учитель убежден, что у ребенка нарушения письма, и рекомендует родителям обращение к специалисту. Человек, имеющий недостаточно развитую функцию, может выработать приемы ее компенсации за счет развития других. Он может справляться с заданиями для своей группы, не выходя за пределы нормы, при этом имея количественное значение какой-то из функций ниже нормативных показателей.

4 – Оценка нормы не должна быть формальной.

Например, человек, который не сумел выполнить задания на определение интеллекта, не обязательно имеет его снижение. У него может быть нарушена концентрация внимания, он может находиться в состоянии оглушения после психологической травмы, и т.д.

Количественные критерии нормы для ряда характеристик психических функций описаны в литературе. Так как высшие психические функции имеют динамический характер, и внутри функции, и в связи ее с другими имеется пространственно – временное согласование, то количественные критерии должны учитывать пространственно – временные характеристики высших психических функций – длительность, частоту, скорость развертывания и угасания функции, но все оценивается в соотнесении с реальной ситуацией клиента.

В психопатологии отмечается, например, изменение эмоций по интенсивности и по экстенсивности, отмечается изменение динамики мышления по ускорению или замедлению количества ассоциаций в единицу времени, и т.д. [3]. Сложные характеристики личности, не входящие в высшие психические функции, но образованные на их основе, такие, как деятельность, общение, поведение, рефлексия также имеют пространственно – временные параметры, которые, выделяются субъективно, однако носят объективный характер, и вполне могут быть представлены как количественные критерии. Например, продолжительность учебной деятельности для ребенка определенного возраста без появления признаков усталости, уменьшение количества субъектов общения после тяжелой операции, снижение самокритики, как критерий рефлексии, и т.д.

Качественные критерии представлены в меньшей степени.

К качественным критериям нормы можно отнести:

Критерий адаптивности.

Адаптивный подход раскрывается в разных направлениях психологии. С точки зрения классика психоаналитической психологии Х. Хартманна, «мы называем человека хорошо адаптировавшимся, если продуктивность его деятельности, его способность наслаждаться жизнью и его психическое равновесие остаются ненарушенными» [22, с. 39].

Х. Хартманн указывает, что «…человек здоров, если его поведение «адекватно» в каждой ситуации; проблема, однако, заключается в установлении того, что в данных психических состояниях, не подлежащих изменению по желанию, дает наилучший шанс для достижения адекватности» [22, с. 126].

Если взять за основу «каждую ситуацию», то необходимо вводить критерий частоты ментальных полей, на которых происходит дезадаптация.

В психологическом плане человек существует на разных ментальных полях. Поле взаимоотношений в семье, поле взаимоотношений в быту, поле профессиональной деятельности, которое включает и поле самой деятельности, и поле взаимоотношений с коллегами по работе, и поле самоощущений себя в профессии, и т.д. Когда возникает вопрос о норме и патологии необходимо анализировать адекватность поведения человека на большинстве ментальных полей.

Так, если психопатизация формируется в неблагоприятных социальных условиях, то вначале на неблагоприятную ситуацию возникает адекватный ответ. Со временем, только в данной неблагоприятной ситуации, адекватный ответ переходит в неадекватно измененный. Затем расширяется количество ментальных полей, на которых, например, проявляется защитная агрессия, которую, в свою очередь, на этих полях уже рассматривают не как защитную, а как патологическую.

Чем на большем количестве ментальных полей проявляется неадекватность, тем больше вероятность отнесения проявлений человека к группе патологических. Усиление частоты и выраженности патологии с какого – то предела начинает рассматриваться как болезнь.

Х. Хартманн показывает «пути достижения критерия психического здоровья: нормальное эго должно быть способно к контролю, но оно также должно быть способно к долженствованию; и этот факт, не свидетельствующий об уменьшении силы эго, необходим для его здоровья» [22, с. 126 - 127].

Критерий адекватности позволяет оценивать как жизненный стиль, так и деятельность, поведение, общение, самопрезентацию, включая и самоконтроль и самокритику. Между нормой и патологией существует не только нижняя, но и верхняя граница. У одаренных людей граница между нормой и патологией может быть очень тонкой, и в этом случае диагностика затруднена. Для таких людей, работающих в многозадачном режиме, нередко возникают проблемы с адаптацией в социуме. Человек увлечен решаемой проблемой, и может быть рассеян при решении бытовых проблем, и производить странное впечатление. При этом в действие должен вводиться еще один критерий оценки – критерий самокритики клиента. Например, при низком уровне интеллекта человек может считать свою деятельность продуктивной, будет доволен собой, и его психическое равновесие остается ненарушенным. Однако объективная оценка не подтверждает продуктивности деятельности, и самокритику считать сниженной.

Критерий направленности. Н. Пезешкиан отмечает три вида бегства от конфликта: бегство в одиночество, бегство в активность и бегство в болезнь []. При этом Н. Пезешкиан определяет, что «человек здоров не в том случае, когда он не проявляет страхов и агрессии, а тогда, когда он в состоянии осознавать эти страхи и агрессии и справляться с ними» [23, с. 85]. При оценке направленности имеет значение такой количественный критерий, как одновершинная направленность, как, например, при сверхценных идеях, или наличие определенной структуры направленности.

При оценке жизненного стиля оценка идет и по критерию изменений в динамике.

Г.С. Абрамова и Ю.А. Юдчиц отмечают, что «психически здоровый человек характеризуется возможностями адаптации, социализации и индивидуализации» [24, с. 169].

Х. Хартманн указывает не еще один критерий, который многие психиатры считают ведущим – критерий самоконтроля. Например, медицинский работник, работающий в поликлинике на приеме может к концу приема уставать, при этом самоконтроль снижается, он может не замечать собственной раздражительности, и того, что именно эта раздражительность спровоцировала конфликт с клиентом.

Так как оценивается эффективность деятельности – должен быть и критерий ее оценки - критерий эффективности деятельности. Например, при мании имеется усиление мотивационной составляющей волевого процесса, однако до реализации процесс не доходит.

Критерий эффективности деятельности работает не всегда. Человек может иметь высокую мотивацию к своей деятельности, делать все правильно и добросовестно, однако поставленная задача может быть очень сложной, и задача может быть не решена. Однако это не позволяет включить его в группу патологии. Как пишет Р.Д. Лейнг, «судьбу творца – игнорируемого, пренебрегаемого, презираемого – определяют (к счастью или к несчастью – в зависимости от точки зрения) те, которые не умеют творить» [14, с. 50]. Выделение патологии в этом случае представляется наиболее сложным.

Одним из важных представляется критерий допуска во внутренний мир.

Как пишет А. Кемпиньский, «у психически здоровых людей защитные барьеры очень прочные, они не допускают вторжения извне» [25, с. 49]. Однако психологическое расстояние допуска во внутренний мир тоже можно представить как континуум, имеющий оба полюса. Расширение допуска во внутренний мир, как и закрытость человека имеет крайние формы своего выражения, которые относятся к патологии.

Для использования критериев нормы и патологии психолог должен ответить на ряд вопросов:

1. Какие особенности жизненного стиля, деятельности, общения, поведения, рефлексии имеются у человека?

2. Какой психический процесс или процессы у клиента имеют своеобразие проявления?

3. В чем это своеобразие заключается, с чем связано?

4. В чем своеобразие психического состояния клиента, с чем оно связано?

Ответы на эти вопросы с использованием количественных и качественных критериев позволят начинающему психологу более четко ориентироваться в том, относятся ли особенности, выявленные у клиента к норме или патологии.

Проведенный анализ позволил:

- более четко выделить понятия «здоровье», «болезнь», «норма», «патология», и установить их соотношения между собой;

- определить ряд ранее не упоминавшихся в литературе количественных и качественных критериев;

- сформулировать ряд вопросов, на которые необходимо ответить при клинической диагностике.

Полученные результаты исследования дают одно из направлений разработки компьютерного варианта определения нормы и патологии в психологии.