Глава четвертая

Существует также другой традиционный взгляд на душу, приемлемый для многих не менее, чем изложенные [выше взгляды], он уже дал о себе отчет, как бы в своё оправдание, [вызвав] также [отклик] в общеизвестных высказываниях¹. Именно [представители зо этого взгляда] говорят, что душа есть некая гармония, а что гармония есть смешение и сочетание противоположностей и что тело также составлено из противоположностей. Между тем, гармония есть некая пропорция смешанных частей или связь, душа же не может быть ни тем, ни другим². Кроме того, движение не есть [свойство] гармонии, между тем, все приписывают душе это свойство, так сказать, преимущественно. Правильнее всего говорить о гармонии по отношению к здоровью и вообще по отношению к телесным достоинствам, чем по отношению к душе. Это [сделалось бы] совершенно очевидным, если бы кто попытался свести душевные состояния и душевную деятельность к какой-нибудь гармонии, ведь трудно было бы приноровить [друг к другу эти понятия]. Далее, если мы говорим о гармонии, то надо иметь в виду двоякое: во-первых, взяв основной смысл слова в отношении величин, которым свойственны движение и положение, надо [принять во внимание] связь этих величин, поскольку они складываются так, что не допускают ничего однородного⁸, во-вторых, пропорцию частей, составляющих смесь: [обнаруживается, что] оба смысла не подходят, — связь частей тела чрезвычайно легко оспорить, ведь существуют многие и многообразный сочетания частей; а из чего составленным и каким сочетанием следует признать ум, или ощущающую, или пожелательную способность? Также нелепо считать душу пропорцией смешения; ведь пропорция смешения элементов в мясе другая, чем в костях. В результате получится, что [тело] имеет много душ, расположенных по [частям] всего тела, поскольку всё состоит ив смешения элементов, а [согласно разбираемому учению] пропорция смешения составляет гармонию и душу. Кто-нибудь мог бы захотеть запросить об этом Эмпедокла. Он утверждает, что каждый [член] существует в силу известного отношения. Итак, является ли душой отношение или, скорее, другое что, что вселяется в члены [тела]? Далее, любовь является ли причиной случайного смешения или данного в известном соотношении? И любовь является ли отношением или составляет что-то другое [большее], нежели отношение? Вот какими затруднениями сопровождаются поставленные вопросы⁴. Если душа есть нечто помимо смешения, почему она уничтожается одновременно с существованием тела и других частей живого организма5. Кроме того, раз вообще не всякая часть [тела] имеет душу, если душа не составляет гармонии тела, что же погибает, когда душа покидает [тело]?

Из сказанного ясно⁶, что, таким образом, душа не является гармонией и не движется круговым обращением.

Как мы сказали, случайным движением душа может двигаться и приводить в движение самое себя, подобно тому, как может двигаться [тело], в котором она находится, а тело приводиться в движение душой; другим пространственным движением ей двигаться невозможно. Правильно кто-нибудь усомнился бы в том, что душа движется, обратив внимание на следующее. Ведь мы говорим, что душа скорбит, радуется, полна доверия к себе, страшится, далее, что она гневается, ощущает, размышляет. Всё это, повидимому, движения. В связи с этим можно было бы подумать, что душа движется. Но в этом нет необходимости. Ведь если даже скорбеть, радоваться, размышлять — [все эти состояния] по преимуществу составляют движения, и каждое отдельное [состояние] сводится к движению, то движение это вызывается душой⁷, например, сердиться или бояться — [это значит], что сердце каким-нибудь образом приходит в движение, размышлять, вероятно, [означает] то же самое или что-нибудь другое. Одни из этих [состояний] оказываются движениями пространственными, другие представляют собой качественные изменения (какие и как, — об этом особый разговор). Между тем, сказать, что душа гневается, равносильно тому, как если бы кто сказал, что душа занимается тканьем или постройкой дома. Именно лучше, повидимому, не говорить, что душа сожалеет, или учится, или размышляет, но что человек благодаря душе [сожалеет, учится или размышляет]. И это не [в том смысле], что движение находится в душе, но, [что движение] то проникает в нее, то [исходит] от нее. Так, например, ощущение [происходит] от внешних предметов, а припоминание — из души, [направляясь] к движениям или остаткам их в органах чувств⁸. Ум, повидимому, внедряется⁹ в качестве сущности и не погибает. Ведь разрушение обусловливается, главным образом, ослаблением в старости, здесь же [с умом], пожалуй, происходит то, что происходит в органах чувств. В самом деле, если бы старик получил соответствующий глаз, он видел бы подобно юноше. Таким образом, старость [определяетс] не тем, что душа подверглась какому-то [изменению], но зависит от субъекта, подобно тому, как это бывает в опьянении и болезнях. Также [способность] мышления и умозрения ослабляется, когда внутри разрушается нечто другое, само же мышление не причастно страданию. Размышлять, любить или ненавидеть — все это нельзя [назвать] состоянием мыслящей способности, но того [существа], которое обладает этой [способностью], поскольку это существо ее имеет. Поэтому, когда [организм] разрушается, то [чел6век] не [может] ни помнить, ни любить, ведь эти состояния были свойственны не мыслительной способности, а общей [связи души с телом], которая перестала существовать. Ум же, несомненно, есть нечто, скорее, божественное и непричастное страданию.

Из изложенного явствует, что душа не может двигаться. Если же вообще она не движется, то очевидно, что она не может двигаться через самое себя.

Из приведенных определений наиболее несообразно утверждение, будто душа есть самодвижущее число. У представителей этого учения¹⁰ первое затруднение возникает из [определения души], как движения, специальное — из утверждения, будто душа есть число. Именно, каким образом движущаяся единица необходимо мыслит, под влиянием чего и как [это может происходить], когда она не имеет ни частей, ни отличий? Если действительно она способна приводить в движение и [сама] подвижна, то необходимо, чтобы [у единицы были] эти отличия. Кроме того, так как говорят, что линия, двигаясь, образует плоскость, а точка — линию, то и движения единиц составят линии; ведь точка представляет собою единицу, имеющую [определенное] положение; теперь, [следовательно], и число души где-то находится и имеет [свое] место. Далее, если из числа отнять [известное] число или единицу, то оставалось бы другое число. Между тем, растения и многие животные, будучи рассечены, [продолжают] жить и имеют ту же по виду душу, [хотя являются к лишь частями прежнего своего состава¹¹]. Может показаться, что все равно, говорить ли об единицах или маленьких тельцах, [как элементах души]. В самом деле, если бы шарики Демокрита превратились в точки, при сохранении [их] количества, то в этом [множестве] будет иметься и движущее и подвижное, как в непрерывном. Указанное¹² происходит не в силу отличия [элементов] по величине или малому размеру, но поскольку они составляют известное количество. Поэтому необходимо, чтобы было нечто, что двигало бы эти единицы. Если же в живом существе движущее есть душа, то также [это должно быть] и в числе, поэтому душа не есть [одновременно] движущее и движущееся, а только нечто движущее. Но каким образом возможно, чтобы единица была [именно] такой? Ведь необходимо, чтобы у единицы было какое-нибудь отличие в сравнении с другими единицами. А у точки, взятой в качестве единицы, какое может быть отличие помимо ее положения? Следовательно, если [психические] единицы в теле и [материальные] точки различны, то единицы окажутся в том же самом месте, — ведь единица займет место точки. Однако, если в том же месте совпали две точки, что препятствует тому, чтобы их совпало бесконечное число?¹³ Действительно, место [точек] неделимо, [неделимы] и они. Если же точки, находящиеся в теле, [сольются] с числом души, или если число имеющихся у тела точек [образует] душу, то почему не всякое тело будет обладать душой?¹⁴ Ведь, невидимому, точки имеются во всех телах и их бесконечное количество. Кроме того, как возможно, чтобы точки отделялись и отрешались от тел, если линии не разложимы на точки?