03. Том третий. События

диалога с Западом

10 марта 1985 г. умер К.У.Черненко. На пост генерального секретаря ЦК КПСС был избран М.С.Горбачев. В руководстве СССР, наконец, состоялась смена поколений. Новому лидеру было 54 года. Он представлял относительно молодое поколение партийных руководителей и на первых порах пользовался его поддержкой, которая сочеталась с помощью со стороны некоторых, наиболее дальновид-{♦}ных, патриотически мыслящих и ответственных представителей когорты ветеранов, которые осознавали невозможность продолжения старой консервативной политики и необходимость обновления в Советском Союзе – кадрового, экономического и научнотехнического. СССР нужно было срочно выводить из комплексного кризиса, в котором он оказался. Ясной программы обновления не было. Но было понятно, что необходимо отказаться от конфронтации с Западом, выйти из международной изоляции и сосредоточиться на решении неотложных внутренних задач экономической модернизации с учетом передовых мировых достижений. Это предполагало проведение гибкой внешнеполитической линии.

Ее признаки стали заметны при прежнем генеральном секретаре. В январе 1985 г. СССР и США смогли согласовать вопрос о предмете и целях переговоров о космических и ядерных вооружениях. Переговоры начались в Женеве в марте 1985 г. Это было первым шагом к возобновлению диалога по стратегическим вопросам, прерванного в 1983 г. Ранее, в феврале 1985 г., Советский Союз пошел на беспрецедентный для себя шаг, подписав с МАГАТЭ соглашение о постановке под международный контроль некоторых реакторов советских атомных электростанций. В апреле того же года новое советское руководство заявило о введении моратория на принятие ответных мер в связи с размещением американских ракет среднего радиуса действия и крылатых ракет в Европе. Москва демонстрировала желание улучшить отношения с Западной Европой и США. В дипломатических кругах стал обсуждаться вопрос о проведении в одной из нейтральных стран советско-американской встречи на высшем уровне.

Западноевропейские союзники США с облегчением и некоторой надеждой встретили перемены во внешней политике Москвы, убеждая администрацию Р.Рейгана отнестись к ним со вниманием. В марте 1985 г. в Москве после похорон К.У.Черненко состоялись краткие встречи М.С.Горбачева с канцлером ФРГ Гельмутом Колем (блок ХДС/ХСС) и премьер-министром Великобритании М.Тэтчер. Вскоре вслед за тем, в мае 1985 г., в Москве побывал премьер-министр Италии Беттино Кракси.

Особый интерес к диалогу с Москвой проявляла британская дипломатия. Глава правительства Великобритании М.Тэтчэр, имевшая возможность познакомиться с М.С.Горбачевым в декабре 1984 г., когда тот находился с визитом в Великобритании во главе парламентской делегации СССР, среди западных лидеров была одним из наиболее убежденных сторонников диалога с руководством М.С.Горбачева с момента его прихода к власти. Скандал с высылкой из Британии в сентябре 1985 г. группы советских

дипломатов, обвиненных в разведывательной деятельности на британской территории, замедлил советско-британский диалог, но не блокировал его.

В октябре 1985 г. новый советский руководитель отправился с официальным визитом в Париж. Эта поездка не преследовала кон-{♦}кретной политической цели. Москве было важно начать работу по размыванию стереотипа военной угрозы для Западной Европы со стороны СССР. Требовалось восстановить доверие к договоренностям с СССР. Во время пребывания в Париже в октябре 1985 г. М.С.Горбачев в одной из парадных речей огласил ставшую позднее широко известной идею строительства «общего европейского дома» (common European home), сославшись на высказывавшуюся еще президентом Ш. де Голлем мысль о Европе «от Атлантики до Урала». Заявление об «общем европейском доме» было воспринято с интересом, поскольку оно могло подразумевать революционную по тому времени идею преодоления раскола Европы, хотя понять, что конкретно имеет в виду М.С.Горбачев, было невозможно. Во всяком случае, внимание средств массовой информации к личности нового советского руководителя было обеспечено.

Ввиду назначенной на ноябрь 1985 г. встречи М.С.Горбачева с Р.Рейганом в Женеве советской стороне было важно показать Вашингтону готовность европейцев вести диалог с Москвой с опережением по отношению к Соединенным Штатам. К моменту переговоров с Р.Рейганом советский лидер успел познакомиться с руководителями наиболее влиятельных западноевропейских союзников Вашингтона.

В ноябре 1985 г. М.С.Горбачев и Р.Рейган встретились. Их переговоры в Женеве стали началом серии советско-американских саммитов, которые с небольшими интервалами стали проводиться в последующие годы и были посвящены вопросам контроля над вооружениями. Гражданские руководители обеих держав, таким образом, резко повысили уровень диалога по стратегическим вопросам, фактически подчинив его своему непосредственному контролю. Поскольку саммиты следовали один за другим, фактически стороны отказались от практики длительных, занимавших несколько лет предварительных проработок соглашений на уровне военных экспертов, как это происходило в 60-х и 70-х годах. Прежде такой практики ведения военно-политических переговоров не было. Она указывала на молчаливое согласие сторон подчинить военно-технические вопросы обсуждения политическим. Советское руководство полагало, что время работает против

СССР, и торопило переговорный процесс.

На позицию М.С.Горбачева влияли внутриполитические обстоятельства. Внутри правящей партии его курс разделяли не все. Новому лидеру требовался крупный внешнеполитический успех, который мог помочь укрепить его авторитет в глазах советской элиты и простых граждан. Между тем, в декабре 1985 г. с одобрения М.С.Горбачева первым секретарем Московского городского комитета КПСС стал Б.Н.Ельцин, спустя несколько лет оказавшийся его главным политическим конкурентом.

Советско-американский саммит в Женеве не дал практических результатов, но он позволил Советскому Союзу начать с США {♦} диалог, результаты которого в последующие пять лет полностью изменили направленность международно-политических тенденций.

К содержанию главы

Антиядерные тенденции в южной части Тихого океана

и подписание «договора Раротонга»

Развивающиеся страны тяготились конфронтацией сверхдержав, полагая, что рост конфликтности в окраинных районах мира отражает стремление США и СССР

«вытолкнуть» угрозы конфликта между собой на мировую периферию. Расположенные на ней страны желали оградить свои регионы от втягивания в биполярное противостояние. Эти тенденции стали проявлять себя в южной части Тихого океана.

Их фоном был рост интереса СССР к островным государствам этой части мира. Советский Союз в 1987 г. заключил соглашение о рыболовстве с маленьким островным государством Вануату, что было расценено на Западе как шаг к приобретению новой базы на Тихом океане, хотя через год соглашение не было возобновлено ввиду его явной нерентабельности. Не удались и попытки установления более тесных экономических связей СССР с Кирибати, Тувалу, Западным Самоа и Соломоновыми островами. Тем не менее, администрация США очень бурно реагировала на активность СССР в этой части мира, обвиняя Москву в подготовке к проведению наступательной военно-морской стратегии.

В такой ситуации 6 августа 1985 г. Австралия, Новая Зеландия и пять малых стран южной части Тихого океана на острове Раротонга (острова Кука) подписали договор о создании безъядерной зоны в этой части мира («договор Раротонга», вступивший в силу в декабре 1986 г.). Этот договор запрещал странам-участницам производить, испытывать, разрабатывать, владеть и использовать ядерное оружие. Вопрос о запрете или разрешении заходов в свои порты иностранных кораблей с ядерным оружием на борту каждое государство должно было решать самостоятельно. Советский Союз и КНР вскоре подписали и ратифицировали протоколы о признании безъядерной зоны в Южной части Тихого океана. США, Франция и Великобритания после продолжительной отсрочки тоже подписали эти протоколы, но не ратифицировали их. Франция – поскольку имела в зоне действия договора полигоны для проведения испытаний ядерного оружия, США и Британия – опасаясь, что признание безъядерной зоны огранит свободу прохода по водам Южной Пасифики американских и британских военных кораблей с атомным оружием на борту.

В самом деле, некоторые страны региона после подписания договора стали уклоняться от определенных форм военного сотрудничества с США. В особенно энергичной форме это проявилось в политике Новой Зеландии, которая запретила заходы в свои порты американских военных кораблей, чем вызвала решение США в 1987 г. заморозить оказание военной помощи Новой Зеландии и сотрудничество с ней по линии АНЗЮС. Это фактически означало отказ от сотрудничества трех стран на коллективной основе. Но Новая {♦} Зеландия сохранила партнерские отношения в военной области с Австралией, а Австралия – с Соединенными Штатами.

К содержанию главы

Становление экономического регионализма в ЮВА

Окончание вьетнамской войны ориентировало страны этой части мира на более интенсивное региональное сотрудничество. В феврале 1976 г., через девять лет после провозглашения АСЕАН, на индонезийском острове Бали состоялось первое совещание глав государств и правительств «пятерки», в ходе которого были подписаны Декларация согласия АСЕАН и Договор о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии. С этого времени организация получила программу действий и структуры для осуществления намечаемых мероприятий. В соответствии с установками, она должна была способствовать обеспечению мира, прогресса, процветания и благосостояния региона и наращивать достижения стран АСЕАН при помощи сотрудничества в экономике, социальной сфере и культуре. Государства «пятерки» были достаточно дальновидны, чтобы предусмотреть возможность присоединения к Договору соседей по региону, хотя само его подписание не считалось достаточным для вступления в АСЕАН. Речь шла о трех странах Индокитая и Бирме.

Регионализация отношений в Восточной Азии не была равнозначна интеграции по западноевропейскому сценарию. Ее идеология была иной. Римские договоры 1957 г. в Европе выражали реакцию европейских стран на национализм межвоенного периода. Европейцы хотели преодолеть его через формирование транснациональных институтов.

Восточноазиатский регионализм возник как средство утверждения национального «я» местных стран. Другое дело, что, ощущая свою слабость, государства региона дошли до мысли об утверждении этого «я» посредством объединенных усилий. Такая логика далеко отстояла от идеи транснациональности. Европейская интеграция ориентировала на размывание государственных границ, а восточноазиатская – на их укрепление и взаимную «притирку», с тем чтобы исключить в будущем споры, способные ослабить местные страны. Европейцы строили наднациональное сообщество, а азиаты – объединяли усилия суверенных стран.

Основным организационным звеном АСЕАН стали ежегодные встречи министров иностранных дел стран-участниц. С 1977 г. они стали сопрягаться с совещаниями между министрами АСЕАН и представителями стран и донорских организаций, поддерживавших региональное сотрудничество. В их числе были Австралия, Европейское сообщество, Канада, Новая Зеландия, США, Япония. В основном обсуждения касались возможности осуществления программ развития. В 1984 г. практика обсуждений между АСЕАН и поддерживающими странами была преобразована в пост-министерские совещания (PMC, Post-Ministerial Conferences), которые проводятся ежегодно на следующий день после проведения официальных встреч министров иностранных дел АСЕАН. Асеановский диалог {♦} был средством формирования чувства политической общности, солидарности между странами-участницами, воспитания их взаимной терпимости, утверждения практики бесконфликтного согласования точек зрения на спорные вопросы.

При этом малые и средние страны не хотели пока развивать интеграцию в масштабах всего АТР. Они понимали специфику своих национальных задач по сравнению с интересами сильных стран, как минимум, в том, что касалось приоритетов национального развития. Расширение масштабов регионального сотрудничества угрожало столкнуть страны АСЕАН с необходимостью разбираться с комплексом неурегулированных и практически неразрешимых проблем, которые существовали у Японии с СССР, Тайваня – с КНР, СССР – с США, Японией и Китаем, Южной Кореи – с КНДР, КНР, СССР и т.д.

Малые государства не имели возможности влиять на решение этих вопросов. Интересам их хозяйственного развития соответствовало избирательное сотрудничество лишь с некоторыми сильными державами. Причем избирательность была строгой, так как углубление отношений даже с подконтрольной США в военной сфере Японией вызывало страхи молодых государств, стремившихся избежать не только политического, но и экономического доминирования любой державы. Малые страны выступали за кооперацию в первую очередь между государствами с сопоставимыми потенциалами. Конечно, в принципе регионализация не мыслилась в отрыве от Японии и США как экономических лидеров тихоокеанского района. Но малые страны полагали, что существует два уровня регионализации – внутренний (страны АСЕАН, Тайвань, Гонконг, Южная Корея) и внешний (США, Япония, Австралия, Канада и т.п.). Точно также считалось, что для регионализации должно существовать две скорости – опережающая для сотрудничества малых и средних стран между собой и запаздывающая для их сотрудничества со всеми остальными государствами. Концепция регионализации, которую отстаивали малые и средние страны, твердо ориентировала на экономическое, а не военно-политическое взаимодействие.

Дискуссия о выборе между военно-политическим или экономическим векторами тихоокеанского регионального сотрудничества, показавшая преобладание сторонников второго, отражала новую реальность: в регионе возникли «новые индустриальные страны». Ими прежде всего стали четыре «тигра» Восточной Азии (Гонконг, Сингапур, Тайвань, Южная Корея), к которым «подтягивались» государства АСЕАН с официально присоединившимся к их организации в 1984 г. Брунеем.

В негласном противостоянии США и малых стран региона по поводу перспектив регионализации японская сторона играла роль буфера. Воздерживаясь от критики концепций политизации регионализма, за которые выступали США, Япония считала более обоснованной платформу экономизации регионального сотрудничества, {♦} на которой оставались страны АСЕАН. Ссылаясь на мирную конституцию, Япония подчеркивала невозможность для нее участия в региональном сотрудничестве, если оно будет носить военно-политический характер.

Японское правительство стремилось убедить США в целесообразности согласиться с мнением малых стран. С 1985 г. Токио и Вашингтон впервые смогли согласовать позицию в отношении тихоокеанского регионализма, приняв асеановское видение перспектив региональной интеграции как интеграции экономической. Инициатива в развитии регионального диалога по экономическим и политическим вопросам перешла к малым и средним странам.

К содержанию главы

Развитие западноевропейской интеграции и подписание

Единого европейского акта (декабрь 1985)

Интеграционные процессы в Западной Европе в условиях спада 70-х годов замедлились, что было связано с ростом конкуренции между национальными корпоративными группами отдельных стран. Затем она ускорились, поскольку стало ясно, что преодолеть трудности возможно посредством более тесного сотрудничества. В 1979 г. были впервые проведены прямые выборы в Европейский парламент, выстроенные не по страновому, а по партийному принципу. В новом парламенте большинство получили консервативные партии. Европейское сообщество обрело постоянно действующий форум для обсуждения наиболее важных вопросов. ЕС продолжало крепнуть. В мае 1979 г. в него вступила Греция, а с января 1986 г. – Испания и Португалия. Общее число участников составило 12 стран. На повестку дня можно было выносить вопросы формирования наряду с экономическим и финансовым союзом западноевропейских государств политического и, может быть, даже оборонного союза между ними.

В 1976 г. по поручению Европейского совета премьер-министр Бельгии Л.Тиндеманс разработал программу перестройки институтов Европейского сообщества в целях их превращения в звенья единого механизма управления западноевропейской интеграцией во всех областях («доклад Тиндеманса»). Проект предусматривал превращение Европейского сообщества в Европейский Союз, как о том еще в 1972 г. говорилось на встрече стран ЕС в Париже.

По линии интеграции в области внешней политики было предложено официально включить в состав институтов сообщества систему политических консультаций в целях координации действий стран ЕС на международной арене. Эта система получила название «Европейского политического сотрудничества». Она начала складываться в отношениях между западноевропейскими странами с 70-х годов. Фактически предлагалось создать еще одно, четвертое, сообщество западноевропейских стран наподобие тех, которые в 1967 г. после слияния ЕОУС, Евратома и ЕЭС образовали единое Европейское сообщество. {♦}

Доклад Л.Тиндеманса был рассмотрен на совещании ЕС в Гааге в ноябре 1976 г. Он не был одобрен, но страны-участницы решили проводить обсуждения путей преобразования Европейского сообщества в союз ежегодно.

Вноябре 1981 г. министр иностранных дел ФРГ Ганс-Дитрих Геншер и премьер-министр Италии Э.Коломбо подготовили проект нового документа, в котором были развиты многие идеи плана Л.Тиндеманса. На его основе в 1983 г. на совещании в Штутгарте страны ЕС решили выйти к подписанию договора о преобразовании сообщества в союз в течение пяти следующих лет, подписав Торжественную декларацию о Европейском Союзе. Ускорению этого процесса сопротивлялись Британия, Греция и Дания. Эти страны не были готовы согласиться даже с частичным ограничением своего суверенитета в сфере политики, с чем было неизбежно сопряжено вхождение в будущий союз, который должен иметь более обширные наднациональные полномочия, чем те, которыми обладало сообщество.

Врезультате сложных переговоров в декабре 1985 г. в Люксембурге удалось, наконец, принять проект Единого европейского акта. Он предусматривал частичное изменение основополагающих Парижского договора 1951 г. (ЕОУС) и Римского договора 1957 г. о ЕЭС. Страны Европейского сообщества договорились расширить полномочия Комиссии ЕС, консультативные полномочия Европарламента и увеличить число случаев, в которых решения Совета министров ЕС должны были приниматься не консенсусом, а большинством голосов. В экономической области Единый европейский акт поставил задачу к 1992 г. создать в Европе единое хозяйственное пространство без внутренних границ, в рамках которого было бы обеспечено свободное движение товаров, рабочей силы, услуг и капиталов. Единый европейский акт был ратифицирован парламентами всех стран и вступил в силу в начале 1987 г. Сообщество еще не стало союзом, но создание союза по-прежнему провозглашалось целью сотрудничества западноевропейских стран.

Ст. 1 Единого европейского акта узаконила существование Европейского политического сотрудничества как части единого Европейского сообщества. Ст. 2 документа определяла состав Европейского совета и устанавливала периодичность его встреч на уровне двух в год. Европейский совет впервые был официально упомянут в качестве ключевого инструмента европейской интеграции и преобразования сообщества в союз, но он не был включен в состав официальных органов Европейского сообщества.

* * *

Основным итогом биполярной конфронтация первой половины 80-х годов стало экономическое истощение Советского Союза, который проиграл конкуренцию с Соединенными Штатами. На равных СССР состязаться с США уже не мог. Опираясь на более эффективную экономическую модель, Соединенные Штаты смогли {♦} преодолеть трудности 70-х годов, сдержать рост внутренних противоречий и обеспечить приемлемый уровень жизни большинству американцев. Это обеспечило США прирост внешнеполитических ресурсов, которые в соединении с ресурсами американских союзников по НАТО и Японии позволили Вашингтону навязать Советскому Союзу невыгодную для него стратегию глобального противостояния. Ялтинско-потсдамский порядок, в основе которого лежали регулируемое противостояние СССР и США, статускво в военно-политической и политико-дипломатической областях, стал разрушаться. Обе державы – по противоположным причинам – перешли к его ревизии. В повестке дня возник вопрос согласованного реформирования ялтинско-потсдамского порядка, участники которого, однако, уже не были равны между собой по мощи и влиянию. СССР

мог побудить Соединенные Штаты учитывать лишь наиболее важные его интересы. В остальном Москва была вынуждена уступать. Несмотря на всеобщий взлет эйфории по поводу возможного улучшения международной обстановки ситуация для Советского Союза была крайне неблагоприятной.

Источники и литература

Громыко А.А. Памятное. Кн. 1-2. 2-е изд. М.: Политиздат, 1990.

Добрынин А. Сугубо доверительно. М.: Автор, 1997.

Brzezinski Zb. Power and Principle: Memoirs of the National Security Adviser. N.Y.: Farrar, Straus, Giroux, 1983.

Haig A.M., Jr. Caveat. Realism, Reagan, and Foreign Policy. N.Y.: Macmillan Publishing Company, 1984.

Shultz G.P. Turmoil and Triumph. My Years as Secretary of State. N.Y.: Charles Scribner's Sons, 1993.

Vance C. Hard Choices: Critical Years in America's Foreign Policy. N.Y., 1983.

Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане. История и теория международных отношений в Восточной Азии после второй мировой войны (1945-1995). М.: Сюита, 1997.

Киссинджер Г. Дипломатия. М.: Ладомир, 1997.

Кокошин А.А. Армия и политика. Советская военно-политическая и военностратегическая мысль. М.: Международные отношения, 1995.

Рогов С.М. Советский Союз и США: поиск баланса интересов. М.: Международные отношения, 1989.

Garthoff R.L.Detente and Confrontation. American-Soviet Relations from Nixon to Reagan. Washington, D.C.: The Brookings Institution, 1985.