03. Том третий. События

Важным инструментом ее обеспечения стал Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), который по сути дела был нацелен на закрепление статус-кво в ядерной области. При всех {♦} разногласиях, сверхдержавы понимали: распространение атомного оружия и увеличения числа ядерных стран осложнит стратегическую обстановку и переговорный процесс по поводу ее регулирования. Расширение круга участников переговоров снижает предсказуемость ситуации, усложняет управление кризисами и ведет к уменьшению роли сверхдержав в политике. Отсюда следовало, что появление новых ядерных держав противоречило интересам держав «старых». Сверхдержавы были заинтересованы в подписании ДНЯО.

Москве договор казался привлекательным еще и потому, что в случае присоединения к нему ФРГ удалось бы снять вопрос о приобщении Западной Германии к «ядерному клубу». Более того, подписание ДНЯО нейтрализовало бы план МСЯС, от которого, уже не веря в него, все еще не хотели отказываться в Вашингтоне.

Но договор имел смысл лишь в том случае, если бы к нему присоединился достаточно широкий круг государств. Следовало найти стимул, который побудил бы примкнуть к нему неядерные страны. Таковым оказался интерес к освоению технологий мирного использования атома при содействии ядерных держав и международных специализированных организаций.

Многие государства испытывали трудности с энергоснабжением, а мирное применение атома обеспечивало источник дешевой энергии. При этом большинство государств не имело технологических и сырьевых возможностей использовать атомную энергию. Неядерные страны были заинтересованы в сотрудничестве с ядерными для создания собственных национальных сетей АЭС. Ради этого неядерные государства были готовы принять обязательства отказаться от использования атома в военных целях и согласиться на процедуры проверок, которыми по условиям договора было обусловлено международное сотрудничество в области мирного применения атома. ДНЯО должен был стать компромиссом ядерных и неядерных стран.

Проект договора обсуждался с сентября 1965 г., когда советская делегация предложила его на рассмотрение XX сессии ГА ООН. После доработок его окончательный вариант был одобрен XXII сессией ГА ООН в июне 1968 г. и открыт для подписания с 1 июля 1968 г. В тот же день он был подписан одновременно в Москве, Вашингтоне и Лондоне руководителями трех ведущих ядерных держав. Вскоре к договору присоединились ФРГ и Япония. Из круга ядерных государств договор отказались подписать Франция и КНР, а из числа прочих – Индия, Пакистан, Куба, Бразилия, Израиль, ряд арабских стран, ЮАР и некоторые другие страны.

Договор был заключен сроком на 25 лет с возможностью последующего продления (в 1993 г. – он был продлен бессрочно). ДНЯО предусматривал запрет на передачу ядерными

странами в руки неядерных атомного оружия или иных атомных взрывных устройств, а также контроль над применением таковых в прямой или опосредованной форме. Неядерные страны со своей стороны отказывались от {♦} попыток приобрести ядерное оружие, ядерные взрывные устройства или контроль над ними в какой бы то ни было форме.

В договоре было ясно сказано, что ничто из включенных в него положений не будет ограничивать право неядерных стран на мирное использование атомной энергии при условии соблюдения условий контроля со стороны Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) – так называемых гарантий МАГАТЭ. При заключении договора СССР, США и Великобритания выступили с заявлением о предоставлении гарантий против ядерного нападения тем странам, которые присоединились в ДНЯ О на правах неядерных членов. 19 июня 1968 г. эти гарантии были закреплены специальным решением Совета безопасности ООН. Подписание договора лишало смысла программу МСЯС, и вопрос о ее реализации к удовлетворению Москвы был снят с повестки дня.

К содержанию главы

Попытки внутренних реформ в Венгрии

иЧехословакии и их последствия

Всередине 60-х годов в ряде социалистических стран проводились осторожные эксперименты по реформированию хозяйственных систем. Основным направлением преобразований было повышение личной заинтересованности производителей в результатах своего труда. Объектом преобразований в СССР (начатые в сентябре 1965 г. «реформы Косыгина») были государственные предприятия. В социалистических странах (Венгрии, Чехословакии, Польше) предпринимались дозированные шаги по оживлению мелкочастного сектора.

Наибольшего успеха реформы достигли в Венгрии. Хотя после 1956 г. в стране была восстановлена однопартийная система, первый секретарь ЦК ВПТ Я.Кадар понимал необходимость привлечения на сторону правящей партии всех сил, которые не выступали против нее открыто. Его лозунгом был «Кто не против нас – тот с нами». Я.Кадар почтительно, но твердо отклонял попытки советского руководства диктовать Венгрии методы строительства социализма.

В 1966 г. в Венгрии была разработана экономическая реформа, благодаря которой страна стала отличаться в лучшую сторону от других социалистических государств. В Венгрии оставалась легальной мелкая частная собственность в промышленности и сельском хозяйстве, которая позволяла обеспечивать экономическое благополучие. Но в политике сохранялись контроль компартии и установка на строительство социализма. Речь велась

лишь о совершенствовании модели социализма в интересах более полного раскрытия «присущих ей созидательных сил». Сочетание ревизионизма в экономических вопросах с политическим консерватизмом позволило Я.Кадару создать жизнеспособную модель системы, в последующие десятилетия успешно предохранявшей Венгрию от внутренних кризисов.

Проведение реформ в социалистических странах способствовало возникновению в них атмосферы большей идейной раскованности. {♦} Ее мера в разных странах была неодинаковой. В конце 1967 г. в Чехословакии развернулась критика политического курса президента страны и лидера чехословацкой компартии А.Новотного (64 года, чех), руководившего страной с 50-х годов. Одним из оснований для осуждения его линии было обвинение в неспособности примирить интересы чешской и словацкой составляющих партийно-государственной бюрократии, что влекло за собой ущемление интересов второй и рост недовольства словаков. Попутно А.Новотного критиковали за косность и консерватизм в вопросах культуры, образования и т.д.

В январе 1968 г. он был вынужден подать в отставку с поста первого секретаря ЦК КПЧ (оставаясь президентом ЧССР до марта 1968 г.). К власти в правящей партии пришел молодой лидер – Александр Дубчек (47 лет, словак). В эйфории ожидания перемен в стране развернулась кампания дискуссий о строительстве «социализма с человеческим лицом». Она переросла в общественно-политическое брожение, вышедшее из-под контроля коммунистов.

Весной 1968 г. в кругах чехословацкой писательской интеллигенции поднялась волна либеральных настроений, проявившихся в требованиях устранить цензуру и добиться реальных гарантий гражданских и личных свобод. Одним из лидеров оппозиции стал молодой чешский драматург Вацлав Гавел (в 1989 г. он был избран президентом Чехословакии).

Поскольку движение «пражской весны» исходно разворачивались в русле дискуссии о совершенствовании социализма, руководство А.Дубчека, отчасти сочувствовавшее общественным настроениям, не предпринимало против него мер. Его заботой было не дать повода Москве для вмешательства в чехословацкие события. В СССР следили за развитием ситуации в Праге, рекомендуя чехословацкому руководству применить энергичные меры против оппозиции. А.Дубчек не следовал инструкциям.

Между тем, оппозиционное движение приобретало радикальные формы. Его участники вели речь уже не об обновлении социализма, а об изменении государственного строя. Действия оппозиции объективно имели антисоветский характер, поскольку военное присутствие Советского Союза в Чехословакии и ее участие в Варшавском договоре считались главными препятствиями для свободного развития страны. Движущими силами оппозиции были студенчество, молодежь и образованные городские слои. Летом 1968 г.

события в Праге достигли кульминации. В городе проходили демонстрации, участники которых требовали смены власти.

21 августа 1968 г. под давлением СССР руководство Организации Варшавского договора приняло решение о коллективной интервенции в Чехословакии. Формальным основанием для вмешательства послужили решение совещания компартий ГДР, СССР, Польши, Венгрии и Болгарии с участием ряда руководителей КПЧ в Братиславе и обращения отдельных членов чехословацкого правительства с просьбами «спасти дело социализма» в Чехословакии. {♦}

Хотя в Прагу и другие города Чехословакии были введены контингенты ГДР, Польши, Венгрии и Болгарии, основной костяк сил для подавления оппозиции составили советские вооруженные силы. Руководство Румынии не согласилось с решением стран ОВД и от участия в военной акции уклонилось. Вооруженное вмешательство позволило подавить оппозиционные выступления, и к осени 1968 г. ситуация в Чехословакии была поставлена под контроль компартии, руководство которой было заменено. Новым президентом ЧССР стал Людвиг Свобода (73 года, чех), а первым секретарем ЦК КПЧ – Густав Гусак (55 лет, словак). Оба они были представителями более старшего поколения чехословацких коммунистов, чем то, к которому принадлежал А.Дубчек.

С этого времени в Советском Союзе и других социалистических странах стала заметна подозрительность к молодым партийным выдвиженцам. Наметилась тенденция к передаче власти «по кругу» – в рамках представителей одного и того же поколения военных лет. Это нарушало естественный ход обновления кадров, способствовало старению высшего слоя партийной иерархии и программировало застой, проявившийся во всех социалистических странах к середине 80-х годов.

К содержанию главы

Доктрина «социалистического интернационализма»

Вмешательство в Чехословакии произвело угнетающее впечатление на мыслящих людей, в том числе носителей левых, социалистических и коммунистических взглядов, как во всем мире, так и внутри «социалистического лагеря». С протестами в связи с ситуацией вокруг Чехословакии в Москве выступили немногочисленные и слабые группы советских диссидентов. Более тревожным для СССР симптомом была позиция Румынии, отказавшейся поддержать акцию в Чехословакии. Он безоговорочно свидетельствовал о разногласиях внутри ОВД. 12 сентября 1968 г. из ОВД вышла Албания. События в Чехословакии подтолкнули руководство КНР к мысли о намерениях СССР повторить «чехословацкий сценарий» в Китае, вмешавшись под видом оказания помощи в межфракционную борьбу в китайском руководстве.

Самые многочисленные коммунистические партии стран Западной Европы (Франции, Италии, Испании), до той поры старавшиеся координировать свои программы с мнением восточноевропейских правящих компартий, осудили действия СССР и отмежевались от политической и идеологической позиции стран ОВД в связи с интервенцией. С осуждением акции Советского Союза выступили также компартии Югославии, Японии, и, конечно, Китая.

Опасаясь нарастания идейных разногласий в рядах международного коммунистического движения, советское руководство произвело в 1968 г. модернизацию марксистсколенинского постулата об интернационалистической природе классовых интересов рабочего класса разных стран (пролетарского интернационализма) и представило {♦} его в форме уточненной доктрины «социалистического интернационализма». В трактовке советских идеологов социалистический интернационализм преподносился как учение об общности коренных классовых интересов и исторических судеб социалистических государств мира. Из этого тезиса теоретики КПСС делали вывод о необходимости строить отношения между соцстранами на основании принципа «социалистической солидарности», которая в свою очередь предполагает взаимное оказание «братской помощи», в том числе военной, в интересах защиты интернациональных интересов социалистических стран при возникновении угроз «делу мира и социализма».

КПСС подводила теоретическую базу под тезис о необходимости применять силу в случае возникновения опасности отхода той или иной страны от пути социалистического развития, «социалистического выбора». Следует отметить, что этот тезис толковался советской стороной благоразумно: он распространялся только на страны, такой выбор уже сделавшие, то есть признававшие себя и признававшиеся Советским Союзом в качестве социалистических. Вот почему с конца 60-х годов в материалы съездов КПСС всегда включались жесткие перечни стран, которые советское руководство относило к «социалистическому содружеству». Таковыми были государства ОВД в Европе, ДРВ и Монголия в Азии и Куба в Латинской Америке.

КНР, КНДР, Албания и Югославия в советской терминологии 60-70-х годов членами социалистического содружества не признавались, хотя в праве называться социалистическими всем им (за исключением Китая) не отказывалось. Поэтому с точки зрения советской догматики доктрина «социалистического интернационализма» на них не распространялась и к ним применяться не могла. Но руководство КНР придерживалось собственного понимания советской доктрины и рассматривало ее как попытку обосновать намерение Советского Союза напасть на Китай под предлогом устранения «угрозу делу социализма» в этой стране.

На Западе доктрина «социалистического интернационализма» была названа доктриной «ограниченного суверенитета» или «доктриной Брежнева». Это название сохраняется в зарубежной литературе. Оно представляется исторически не корректным.

События в Чехословакии имели серьезное значение для развития ситуации внутри «социалистического лагеря». Подавление чехословацкой оппозиции давало повод консервативным силам в КПСС и коммунистических партиях восточноевропейских стран вести наступление на позиции более либеральной части коммунистической элиты. Источником опасности идеологического и политического ревизионизма, результатом которых стали выступления оппозиции в ЧССР, были объявлены экономические реформы, начатые в середине 60-х годов. После 1968 г. они были свернуты или заморожены. В СССР не получили развития, хотя и не были уничтожены результаты «реформы Косыгина». В Венгрии были приостановлены и {♦} только в 80-х годах продолжены экономические преобразования. Обстановка в социалистических странах стала более гнетущей, хотя широкомасштабных репрессий против диссидентов, сравнимых с событиями 30-х годов в СССР, не последовало.

К содержанию главы

Срыв советско-американской встречи в верхах

Интервенция государств ОВД в Чехословакии осложнила отношения СССР со странами Запада. Практически все западноевропейские государства и США выступили с осуждением действий Советского Союза. И все же существенных практических последствий негативного характера для отношений СССР с Западом эта ситуация не имела. Наиболее демонстративным проявлением негодования зарубежных партнеров по поводу действий Москвы была отмена американской стороной запланированного визита в Ленинград президента Л.Джонсона.

В советско-американских отношениях снова наступила короткая пауза. Но она не тревожила СССР. К лету 1968 г. было ясно, что в США, независимо от победы или поражения демократов, будет избран новый президент и диалог о контроле над вооружениями придется продолжать с «другой командой». Уязвимость своей позиции с точки зрения давления на Советский Союз понимали и в Вашингтоне: война во Вьетнаме и внутреннее брожение в США продолжались, президент смирился со своим предстоящим уходом и не хотел «под занавес» предпринимать серьезных акций. В ноябре 1968 г. на президентских выборах демократическая партия потерпела поражение, и президентом США стал республиканец Ричард Никсон.

* * *

Вялая реакция Запада на события в Чехословакии подтвердила известное: западные страны признавали Восточную Европу «советской зоной влияния» и не желали вмешиваться в ее «внутренние дела». Логика статус-кво де-факто стала в Европе преобладающей.

Запад убедился в готовности СССР применить силу для отстаивания своих интересов в связи с этим статус-кво. Решимость СССР вмешаться в чехословацкие дела, как только советское руководство сочло, что развитие ситуации может нанести ущерб безопасности Советского Союза, напугала европейские государства, прежде всего такие, как Финляндия. Эти страны не хотели новых кризисов и считали признание статус-кво разумной ценой за ослабление напряженности, мир и экономические перспективы, которые могли открыться в результате нормализации отношений между Востоком и Западом. Психологический поворот к разрядке был определен сочетанием здравомыслия и страха перед тем, что сохранение неопределенности в вопросах европейской безопасности может провоцировать ситуации, подобные чехословацкой.

В отношении региональных конфликтов 60-х годов действия СССР были «параллельны» американским – в духе «гибкого реагирования». Хотя США воевали во Вьетнаме, а Советский Союз, не {♦} скрывая, оказывал Вьетнаму помощь, обе державы проявляли крайнюю осторожность и избегали прямого столкновения. По сути дела взаимоприемлемый modus vivendi был найден в эти годы между СССР и США в большинстве потенциально опасных региональных ситуаций в Юго-Восточной Азии, Латинской Америке и Африке. Даже в отношении к ситуации на Ближнем Востоке Москва и Вашингтон стремились найти элементы общего видения. Благодаря «гибкому реагированию» конфликтность, а вместе с ней и угроза прямого столкновения СССР и США, вытеснялась с глобального уровня и сферы советско-американских отношений на региональные подуровни международной системы.

Это была рациональная, но эгоистичная политика. Страны мировой периферии «оттягивали» на себя нестабильность. Конфликты малой интенсивности, возникавшие там постоянно, позволяли «разряжать» потенциал глобальной напряженности, которая в ином случае стала бы накапливаться в мировой системе в результате советско-американских противоречий. Главным предназначением «конфронтационной стабильности» было предотвратить ядерный конфликт между СССР и США.

Литература

Валлерстайн И. 1968-й – революция в миросистеме: тезисы и вопросы //Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб.: Университетская книга,

2001.

Князький И. Россия в XX веке. Хроника политической жизни. 1906-1991. Коломна: Коломенский государственный педагогический институт, 1997. Актуальные проблемы межафриканских отношений. М., 1983.

Поликанов Д.В. Конфликты в Африке и деятельность международных организаций по их урегулированию. М., 1998.

Crockatt R. The Fifty Years. The United States and the Soviet Union in World Politics, 19411991. L.; N.Y.: Routledge, 1995.

Gilbert M. A History of the Twentieth Century. Volume Three. 19521999. N.Y.: Perennial, 2000.

Kennedy P. The Rise and Fall of the Great Powers. Economic Change and Military Conflict from 1500 to 2000. N.Y.: Random House, 1987.

Глава 8. СТАБИЛИЗАЦИЯ МЕЖДУНАРОДНОЙ СИСТЕМЫ (1969 – 1973)

Содержание главы

Обострение советско-китайских отношений

Зарождение общеевропейского процесса

«Гуамская доктрина» Р.Никсона

Кульминация советско-китайского противостояния

Становление «новой восточной политики» ФРГ

Кризис Бреттон-Вудсской системы

Правозащитное движение в СССР и его влияние на международные отношения Советского Союза

Второй этап западноевропейской интеграции

Международно-правовое закрепление послевоенных границ Германии

Конфликт вокруг ООП в Иордании (сентябрь 1970)

Легализация политики разрядки на XXIV съезде КПСС

Формирование системы консультативных пактов СССР с несоциалистическими странами

Образование Бангладеш и индо-пакистанская война

Нормализация американо-китайских отношений

Новое соотношение силовых возможностей СССР и США и формирование концепции «стратегического паритета»

Советско-американское сближение

Нормализация отношений КНР с Японией

Подписание Парижских соглашений по Вьетнаму

Развитие Хельсинкского процесса

Положение с обеспечением прав человека в СССР

Становление идейно-политического течения «трехсторонности»

Ситуация в Латинской Америке

Свержение правительства «Народного единства» в Чили (сентябрь 1973)

Советско-японский саммит

«Октябрьская война» на Ближнем Востоке