Раздел V.

СЕРИЯ "ПАМЯТНИКИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ"

1. Ананьев Б.Г.Психология чувственного познания. М., 2001.

2. Ананьев Б.Г.Человек как предмет познания. М., 2000.

3. Ломов Б.Ф.Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1999.

4. Ломов Б.Ф.Проблемы и стратегия психологического исследования. М., 1999.

5. Рубинштейн С.Л.Избранные философско- психологические труды. Основы онтологии, логики и психологии. М., 1997.

6. Рубинштейн С.Л.Человек и мир. М., 1997.

7. Штерн В.Дифференциальная психология и ее методические основы. М., 1998.

8. Бехтерев В.М.Проблемы развития и воспитания человека // Психологи Отечества. Москва-Воронеж, 1997.

Указатель трудов сотрудников Института психологии за предыдущие годы см. в "Психологическом журнале" N 6,1996 г.

стр. 84

КОГНИТИВНАЯ ПСИХОФИЗИОЛОГИЯ НА РУБЕЖЕ СТОЛЕТИЙ

Автор: А. Н. Лебедев

(c)2002г.

Доктор биолог, наук, проф., заведующий лабораторией когнитивной психофизиологии, ИП РАН

КОГНИТИВНАЯ ПСИХОФИЗИОЛОГИЯ НА РУБЕЖЕ СТОЛЕТИЙ^*

Исследования лаборатории когнитивной психофизиологии показали, что параметры электроэнцефалограммы (ЭЭГ) служат предикторами когнитивных возможностей и других психологических особенностей человека, а частота альфа- колебаний и критическая разность периодов таких колебаний, препятствующая их слиянию, - константами в разных законах обработки информации человеком. Более широкие наборы нейрофизиологических показателей обеспечивают расчет индивидуальных психологических портретов с приемлемой в психологии точностью, без каких-либо субъективных отчетов самих испытуемых, только по ЭЭГ-параметрам.

Ключевые слова:личность, память, электроэнцефалограмма, альфа-ритм, закон.

На исходе XX века, реализуя замысел Б.Ф. Ломова, сотрудники лаборатории когнитивной психофизиологии развивали в рамках системного подхода новые идеи о функциональной связи нейрофизиологических параметров с психологическими особенностями личности. Среди таких параметров, согласно прежним и новым опытным данным, особо выделяются своей информативностью частота альфа- ритма и частотная рефрактерность [15, 33].

1. ЧАСТОТА АЛЬФА-РИТМА И ЧАСТОТНАЯ РЕФРАКТЕРНОСТЬ

Средняя частота ( F =10 Гц) волн электроэнцефалограммы (ЭЭГ) у человека была впервые определена Г. Бергером [1]. Критическая разность между периодами, около 10% по отношению к средней длительности таких волн, была рассчитана впервые М.Н. Ливановым в опытах на животных для диапазона тета-ритма с частотой около 5 Гц. Тем не менее Ливанов объяснил веретена альфа- ритма у человека ступенчатым различием того же порядка, т.е. около 10%, предположительно, между периодами альфа- колебаний [17].

В опытах А.В. Маркиной и др. [18-21] была измерена непосредственно длительность (7) одиночных веретен альфа- ритма - от минимальной величины, приблизительно 0.3 сек, до максимальной, около одной секунды; в среднем 0.64 сек при средней частоте составляющих альфа-колебаний 10.3 Гц.

Оказалось, что длительность альфа-веретен имеет психологический смысл. Можно говорить о большей эмоциональной устойчивости и уравновешенности индивидов - обладателей более длительных альфа-веретен - если судить по тестам личностной и функциональной тревожности Спилбергера-Ханина. Такие люди более дружелюбны и менее доминируют в межличностном общении (тест О. Лири), характеризуются большей гибкостью мышления, легкостью переключения с одного вида деятельности на другой и стремлением к разнообразию форм деятельности. Высокая мощность альфа-ритма связана с темпераментальной активностью, а тета-ритма - с эмоциональной чувствительностью, по В.М. Русалову [24].

По длительности альфа-веретен удалось рассчитать величину критической разности периодов колебаний, слагающих веретено альфа-ритма. Ее наименьшее значение составило примерно 10% ( R =0.1) по отношению к средней длительности альфа-волны, т.е. совпало с оценкой М.Н. Ливанова. Этот показатель, частотная рефрактерность ( R= 0.1), был назван нами константой Ливанова. Второй, частота альфа-ритма ( F =10 Гц), - константой Бергера.

Обе константы позволили впервые надежно определить емкость долговременной памяти человека и чисто теоретически рассчитать ее связь с другими фундаментальными показателями - объемами кратковременной памяти и внимания. Опыты подтвердили расчет.

^* Выполненное исследование поддержано грантами РГНФ: 99-06-00134а (1999-2001 гг.) "Нейрофизиологические предикторы личностных особенностей человека"; 99-06- 00277а (1999-2001 гг.) "Диагностика музыкальных способностей по параметрам электроэнцефалограммы"; 00- 06-00054а (2000-2002 гг.) "Определение объема и быстродействия кратковременной памяти по параметрам электроэнцефалограммы"; 00-06-00238а (2000-2002 гг.), "Социально-психологические особенности женщин, переживающих домашнее насилие"; РФФИ: 00-06-80055а (2000-2002 гг.), "Поиск кодов памяти в единичных реализациях ЭЭГ".

стр. 85

2. ЕМКОСТЬ ДОЛГОВРЕМЕННОЙ ПАМЯТИ

Циклически повторяющиеся с частотой альфа-ритма волновые узоры являются кодовыми элементами, т.е. единицами, хранящими разнообразную информацию в памяти человека, - согласно нашей гипотезе, высказанной еще в 60-е гг. константа Ливанова, R =0.1, ступенчато разделяющая периоды и фазы колебаний активности центральных нейронов, служит аргументом для расчета разнообразия(N)циклически повторяющихся "нейронных букв", мельчайших единиц информации

N =1 /R-1-(2.1)

и множества (О "нейронный слов", более крупных единиц

С = N ^N . -(2.2)

Нейронная буква задана числом разных волн, порождаемых активностью одной группы нейронов в составе волнового пакета. Волны в пакете одинаковы по частоте, но различаются ступенчато по фазе. Одна из волн служит указателем начала волнового пакета, поэтому целое число (АО на единицу меньше частного от деления длительности волны на минимальный промежуток времени между соседними волнами, различающимися по фазе.

Нейронное слово обусловлено активностью нейронного ансамбля из нескольких нейронных групп, т.е. из волновых пакетов, связанных друг с другом, возникающих и следующих друг за другом последовательно. Число таких пакетов также не больше ( N).

Число ( С) разных нейронных слов определяет максимальную величину объема долговременной памяти человека, около 0.4 миллиардов единиц, согласно формулам 2.1 и 2.2.

Внутренний мир человека закодирован нейронными словами. Единицами могут быть простейшие ощущения, например, тактильные от точечного прикосновения, как в опытах Ярвилехто [32], и более сложные переживания, - смысл отдельного слова, как в опытах Н.П. Бехтеревой [2]. Группы нейронных импульсов, не превышающие в указанных опытах по численности константу ( N) и по длительности не превышающие период волны альфа-ритма (1/ F), функционально связаны, по нашей гипотезе, с пакетами волн в составе нейронного слова. Функциональная связь групп импульсов и волн ЭЭГ была определена нами впервые вместе с В.А. Луцким [15] в виде нелинейного дифференциального уравнения с запаздыванием. Позднее эта идея была развита в работах [9, 22, 36]. Не все единицы памяти, закодированные волновыми пакетами, отражаются в сознании одновременно, и не все они сразу находятся в фокусе внимания.

3. ОБЪЕМ ВНИМАНИЯ

Один и тот же волновой узор, согласно гипотезе, поддерживается активностью разных нейронов, расположенных в ретикулярных структурах, подкорковых ядрах, старой и новой коре головного мозга. Число таких нейронов изменчиво. Пакеты волн, поддержанные активностью максимального числа нейронов, возможно, десятков и сотен тысяч нейронов, кодируют осознаваемую информацию. Пакеты, генерируемые активностью минимально возможного числа нейронов, около 100-300, ответственны за информацию, хранимую в подсознании. Основания для такого расчета опубликованы ранее [8]. Волновой узор постоянен при разном числе обеспечивающих его нейронов. Каково же число ( М) нейронных слов, осознаваемых одновременно? Наш анализ опытов, выполненных сотрудниками лаборатории, показал, что это число, иначе - объем внимания, линейно связано с размером ( А) объективно заданного алфавита воспринимаемых стимулов,

М=kA. -(3.1)

Коэффициент пропорциональности ( k) в этой формуле колеблется в зависимости от условий опыта от единицы до числа (Я), равного объему кратковременной памяти, составляя в среднем, как показали опыты Л.П. Бычковой и Н.А. Скопинцевой [4, 5, 25-27],

k =( H+1)/2. - (3.2)

Формулы 3.1 и 3.2 наглядно (причем количественно) выражают известную формулу С.Л. Рубинштейна относительно преломления "внешнего через внутреннее" [23]. Размер ( А) внешне заданного алфавита стимулов трансформируется в размер ( М) субъективного алфавита стимулов, зависимый от всевозможных ассоциаций, воспринимаемых и хранимых в памяти сведений. Чем рассеяннее внимание, тем шире круг посторонних ассоциаций и тем больше значение коэффициента ( k).

4. ОБЪЕМ КРАТКОВРЕМЕННОЙ ПАМЯТИ

Объем кратковременной памяти ( H) по определению численно равен информационной емкости одного нейронного ансамбля. Общее число таких ансамблей не превышает константы ( С), заданной уравнением 2.2. Константа ограничивает число всевозможных комбинаций из числа ( М), актуализированных в сфере сознания единиц памяти. Иными словами, число ( М) отражает объем внимания. Выше мы назвали его субъективным алфавитом. Размер ( А) объективно заданного алфавита запоминаемых стимулов связан с размером ( М) субъективного алфавита по уравнению 3.1.

стр. 86

Таблица 1.Объем кратковременной памяти на одно- и трехмерные бинарные стимулы (А = 2)

Одномерные стимулы, различающиеся по одному признаку:	Объем памяти
	Расчет по формуле 5.2	Опытные данные
		Среднее	Стандартные отклонения
форме	-	9.66	1.18
размеру	-	9.84	1.00
цвету	-	9.71	1.22
Стимулы, образованные комбинацией признаков	3.25	3.02	0.61

Одна из комбинаций, образованная набором из числа ( Н) заданных и запомненных после однократного предъявления стимулов, составляет новую единицу памяти. Поэтому, согласно теории информации Шеннона, справедливо равенство

С = М ^Н . -(4.1)

После подстановки в формулу 4.1 значений параметров, вычисленных по уравнениям 2.2, 3.1 и 3.2, и ее логарифмирования находим, что объем кратковременной памяти ( Н) зависит от размера ( А) алфавита запоминаемых элементов (цифр, букв, слогов и т.п.), подчиняясь равенству

Н =( NIn N)/In( AH/2), - (4.2)

в котором In - знак логарифма.

В опытах Н.А. Скопинцевой, Л.П. Бычковой, М.Н. Сыренова, О.Ж. Кондратьевой, Г.В. Котковой и других наших сотрудников при изменении алфавита стимулов от 2 до 3700 объемы памяти сокращались от 9.7 до 2.6 элементов, а вычисленные по формуле 4.2 объемы сокращались примерно в том же диапазоне от 9.0 до 2.2, отклоняясь в среднем меньше, чем на 10%. Запоминаемыми элементами были цифры, буквы, слоги [33].

5. ОБЪЕМ ПАМЯТИ НА МНОГОМЕРНЫЕ СТИМУЛЫ

Равенство (4.1) подтверждает существование предсказанного ранее психологического феномена - функциональной зависимости размера кратковременной памяти на многомерные стимулы, образованные комбинацией ортогональных признаков, от размеров памяти на каждый из признаков в отдельности [33, 34]. Размер субъективного алфавита на комбинацию таких признаков ( МС) равен произведению субъективных алфавитов ( MJ) на каждый 7-й признак в отдельности:

МС = M1x M2x M3 ... MJ... -(5.1)

Учитывая равенства 3.1, 4.1, 5.1, находим решение

1/ HС= 1/ H1 + 1/ H2 + 1/ H3... + 1/ HJ... (5.2)

Здесь НС -искомый объем кратковременной памяти на комбинацию признаков, тогда какH1,H2,H3,...,HJ -объемы кратковременной памяти на каждый из признаков в отдельности. Например, в наших опытах признаками служили форма, размер и цвет изображений прямоугольников. Каждый признак имел всего две градации. Предположение оправдалось. В табл. 1 приведены соответствующие опытные данные и результаты расчета для группы из 32 испытуемых.

Вычисленные значения отличаются от опытных данных не больше, чем на 10%. Ранее сотрудничающий с нами М.Н. Сыренов из Горно-Алтайска с высокой точностью рассчитал по формуле 5.2 объемы памяти на композиции из шахматных фигур (цит. по [33]).

6. ВРЕМЕННАЯ КОНСТАНТА ГАЙССЛЕРА

Ганс-Георг Гайсслер обобщил данные многих психологов- экспериментаторов и обнаружил ступенчатые различия между скрытыми периодами ответных реакций человека на разнообразные стимулы, назван минимальное значение ступеньки временным квантом. Наиболее вероятная величина ступеньки, по его данным, равна 4.5 мсек [31]. Ранее из нейрофизиологических предпосылок, отмеченных выше в разделах 1 и 2, мы вывели ряд формул для расчета разнообразных временных задержек при восприятии, сравнении и поиске стимулов в памяти. Одна из таких формул определяет скрытое время реакции выбора (/) при восприятии одновременно числа ( К) стимулов, принадлежащих к алфавиту из числа ( М) равно ожидаемых стимулов:

t = T(1- p^k)(1-p) ^k/( K+1), - (6.1)

где p= (1 -R)/ M, Т =1/( FR), а остальные обозначения те же.

Исходя из опытных данных раздела 1 (см. выше) находим, что длительность (7) веретена альфа-ритма равна 2 х 0.64-0.3 = 0.98 сек. Следовательно, частотная рефрактерность в относительных единицах равна R =1/(0.98 х 10) = 0.102, а ее абсолютное значение - 0.102/10.3 = 0.010 сек. Подставляя в формулу 6.1 найденные опытные значения, находим, что наименьшее значение переменной части скрытого периода ответных реакций приК= 1 иМ =1 равноt =4.9 мсек, отличаясь от найденной Гайсслером величины, 4.5 мсек, всего на 8%. Это довольно малое расхождение оценок искомой константы, полученных совершенно независимо разными способами, на разных выборках по психологическим и электрофизиологическим данным. Формула 6.1 была успешно проверена при разнообразных значениях

стр. 87

Таблица 2.Примеры реальных (IQR) и вычисленных (IQP) по ЭЭГ показателей успешности обучения школьников

Школьники	IQR	Р56	А5о r	А4о r	Р23	95%	IQP
M13LEGIG	88	45	25	27	27	3	86
9363BERE	90	47	53	54	30	3	86
MO9ZDOTA	94	47	23	43	33	2	88
M14RADCH	94	46	61	74	32	2	89
O71KOTIN	88	43	98	89	30	2	92
F11TNAGI	88	38	41	43	24	2	92
M1OTNAGI	94	42	107	133	30	2	94
F11YAR1	98	38	44	94	32	1	98
F12CONDR	98	41	20	35	42	1	99
935OBERE	102	37	100	105	32	1	100
M11DEDKO	102	38	94	125	33	1	100
FO9SABLI	102	36	74	97	32	1	100
M11MASHI	98	36	77	86	33	1	101
M12LASTO	94	33	58	54	32	1	102
NOVIK81F	128	29	38	51	36	2	109
LIVEN86M	128	29	107	117	38	2	113
SIRYE82M	128	30	ПО	123	43	2	115
STREL87F	128	27	118	ПО	38	2	115
OVCIN86F	128	26	ИЗ	110	38	3	116
CAPLY86F	128	26	98	128	40	3	117
DJAMA84M	128	26	117	123	39	3	117

Примечание:обозначения испытуемых и параметров уравнения.

Школьники - кодовые обозначения учащихся 1-11 классов. IQR - показатель успешности обучения, норма 100, стандартное отклонение 10 условных единиц. Р23 - показатель синхронизации, %, лоб справа - центр слева (F4-C3). Р56 - показатель синхронизации, %, затылок слева - затылок справа (01-02). А4оr - мощность колебаний, затылок справа (02) в полосе 11 Гц, условные единицы. А5оr - мощность колебаний, затылок слева (01) в полосе 12 Гц, условные единицы. IQP - вычисленный по ЭЭГ показатель успешности обучения, норма 100 условных единиц. 95% - доверительный интервал для данных в колонке IQP (удвоенная ошибка среднего значения). Отточия - пропущенные данные, ибо таблица слишком велика.

аргументов ( К) и ( М): оказалось, что она выражает закон скорости обработки информации, более точный и всеобъемлющий сравнительно с известными в психологии закономерностями [33].

В работах [16, 38 и др.] убедительно показано, что в условиях полной неопределенности критериев выбора относительное число решений, составляющих большинство, равно 0.61. В одних опытах испытуемые раскладывали на две кучки фасолины, красивые или нет. В других возвращали или не возвращали владельцу утерянный кошелек. Можно предположить в этих условиях, что неявных критериев выбора много, но не больше константы ( N), найденной выше, поскольку это максимально возможное число нейронных волновых пакетов - простейших кодовых элементов в составе одного кодового слова, определяющего выбор. В этом случае искомое относительное число решений подчиняется формуле

следующей из особенностей биномиального распределения исходов по каждому из критериев, приближенно описываемого при нормальным распределением, и оно приN= 9 в точности равно 0.61.

Наконец, заметим, что константа Ципфа, определяющая емкость словаря в любом языке по числу слов в тексте, также равна константе R =0.1 Ливанова, и это третье неслучайное совпадение разных оценок этой константы [33].

Можно добавить, что вместе константы Ливанова и Бергера обеспечивают высокую точность и широкую сферу приложения основного психофизического закона [8, 33].

Разумеется, оба параметра ЭЭГ не исчерпывают всех возможностей прогноза разнообразных психологических показателей. Жизнь шире любой доктрины. За последнее пятилетие мы приступили к задаче выявления широкого набора информативных параметров ЭЭГ, способных пролить свет на более сложные особенности психики.

Практически важным является поиск способов объективной оценки интеллектуальных возможностей и прочих индивидуальных особенностей человека по параметрам ЭЭГ без того, чтобы выслушивать неизбежно субъективные, социально обусловленные ответы испытуемого на тестовые вопросы разного рода, как это принято до сих пор повсюду в мире.

7. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ СПОСОБНОСТИ

М.Н. Ливанов впервые обнаружил, что синхронность колебаний потенциалов ЭЭГ в разных пунктах мозга может служить мерой умственного напряжения [17], а Э.А. Голубева и ее сотрудники, в свою очередь, выявили дополнительный ряд ЭЭГ-индикаторов успешности обучения [6]. Полученные ими показатели мы использовали вместе с другими параметрами ЭЭГ в уравнениях линейной регрессии, связывающих успехи школьников с предполагаемыми нейрофизиологическими предикторами интеллектуального развития [11, 12, 35]. В.Н. Дружинин обратил внимание на важность полученных новых результатов в этой области [7]. Ниже дано описание одного из них (табл. 2).

С помощью множественного линейного регрессионного уравнения для каждого отдельного ребенка рассчитали по электроэнцефалограмме показатель успешного обучения, сравнив его с реальным показателем, полученным из школьных

стр. 88

оценок по ведущим предметам (100 единиц - среднее значение, 10 единиц - стандартное отклонение). В табл. 3 - примеры показателей и параметров ЭЭГ, по которым осуществлялся расчет.

В табл. 2 показаны результаты прогноза, взятые из начальной, средней и конечной части всего списка, включающего в себя кодовые обозначения 255 школьников.

Уравнение для расчета показателей успешности обучения:

IQP = 114.733-1.046 х Р56 + 0.019А5оr + 0.018 х А4оr + 0.631 х Р23, - (7.3)

Коэффициент корреляции между вычисленными по ЭЭГ и реальными достижениями школьников, равный 0.488, достоверно превышает нулевое значение при уровне значимости p< 0.01.

Обычно коэффициенты корреляции между показателями, вычисленными по результатам психологического тестирования, и реальными школьными оценкам не превышают 0.3-0.4, судя по обзору Треста [29], так что выявленная связь оказалась даже выше обычного уровня. Мы расцениваем этот факт как свидетельство в пользу объективных методов прогноза способности школьника к обучению. В большинстве случаев результаты прогноза совпали с реальными достижениями.

8. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ ЛИЧНОСТИ

Психологические портреты оцениваются разными способами, но опросник MMPI применялся, пожалуй, чаще всего. Он и был использован нами в первую очередь. В работе принимали участие Е.А. Киселева, Б.Г. Бовин, Л.Я. Зыбковец, Л.Р. Никандрова (Москва), И.Ю. Мышкин (Ярославль). Сначала были найдены наборы параметров ЭЭГ, определяющие такие особенности психики, как общительность или замкнутость человека, стремление приукрасить себя или, напротив, стремление к самоуничижению, трезвость в оценке окружающих или чрезмерная подозрительность, импульсивость в поступках и осторожность, взвешенность и т.п. Затем, пользуясь уравнениями множественной линейной регрессии уже без единого вопроса к испытуемому и только по параметрам ЭЭГ, мы рассчитали значения всех психологических показателей, составляющих портрет.

Значения одного из тринадцати психологических параметров ранжированного по величине, дано в табл. 3. Приводятся начало, середина и конец списка испытуемых, - всего 161 человек. В середине списка показаны случаи ошибочной диагностики: низкому реальному значению (колонка "4PD") соответствует высокое прогнозируемое значение (колонка "Pro"), и наоборот.

Другие параметры в табл. 3 имеют следующий смысл. 08В - относительная мощность альфа-ритма в лобной области справа (отведение F3 по системе 10/20) в полосе 8 Гц, вычисленная по формуле 08В = 100 х Xi/Xm, где Хт - удельное значение мощности в расчете на один Гц по всей длине оси частот от 0.2 до 25.6 Гц (кв. мкВ/Гц), Xi - значение мощности в указанной полосе (в данном случае от 8.0 до 8.8 Гц при шаге 0.2 Гц), 08Е - аналогичный показатель мощности колебаний в затылочной области слева (отведение 01). B2D -суммарная мощность колебаний в полосе частот бета-2 (19-24 Гц) в центральной области справа (в отведении С4); Z17 - мощность колебаний в бета-полосе 17 Гц, усредненная по всем отведениям в относительных единицах, пропорциональных квадрату амплитуды колебаний.

Предикторы 08Е, 08В, Z17, B2D связаны с параметром (4PD). Коэффициенты корреляции предикторов с этим параметром равны 0.41, 0.38, 0.41 и -0.36, соответственно. Их веса в уравнении для прогноза (в %) составляют 30, 7, 51 и 12. Коэффициент корреляции вычисленного значения (Pro) с параметром (4PD) равен +0.561.

Таблица 3.Нормированные тестовые (4PD) значения четвертой шкалы MMPI, параметры ЭЭГ, удвоенная ошибка прогноза (Ош) и прогнозируемая величина (Pro) шкалы.

Испытуемый	4PD	08Е	08В	Z17	B2D	Ош	Pro
18GARYEV	130	272	389	13	5	5	122
18NERUSH	130	17	43	54	15	3	ИЗ
19VASYNK	120	261	106	24	7	4	118
18CHUFAR	110	35	78	57	35	4	115
18FOMICH	100	20	102	16	27	2	102
18FEDULO	100	32	34	12	13	2	101
19GRISHI	100	20	27	14	17	2	100
18BLINOV	100	26	45	13	40	2	100
19BISTRE	100	37	54	7	25	2	99
18BOBROV	80	19	35	2	73	2	94
18ZELENT	80	13	14	1	160	3	90
19BESCHA	70	43	30	9	34	2	99
19CHERNO	70	17	14	1	147	3	90

Примечание:отточиями обозначены пропущенные строки в ранжированном списке испытуемых, коды которых указаны в левой колонке. Значения четвертой шкалы MMPI в колонке (4PD) нормированы для 69 испытуемых по стандартному отклонению 4PD = 70 + 10 х (Xi-Xm)/Sm, где Xi - значение шкалы MMPI конкретного 1-го испытуемого, вычисленное по результатам тестирования, Хm - ее среднее значение, Sm - стандартное отклонение. В колонке (Pro) - вычисленные по регрессионному уравнению значения четвертой (4PD) шкалы: Pro = 95.190 + 0.052 х 08Е + 0.-23 х 08В + 0.308 х Z17-0.043 х B2D. В колонке (Ош) - удвоенная ошибка вычисленного значения, определяющая 95% доверительный интервал.

стр. 89

Психологический смысл четвертой шкалы (4PD) раскрыт в руководствах типа [3]. Людям с высокими оценками по этой шкале свойственны часто асоциальные и антисоциальные поступки. Нередко такой человек подавляет окружающих, заставляя выполнять свою волю. Их не любят - это конфликтные люди. Такие типы в среде "новых русских" в первую очередь умирают не своей смертью, а среди политиков они могут взобраться на высокую ступень.

Важно то, что информация, в совокупности составляющая психологический портрет личности, может быть получена в отношении конкретного человека без единого вопроса к нему, только по параметрам фоновой электроэнцефалограммы, причем с определенной точностью, достигающей 95% и выше. Чем выше прогнозируемая величина шкалы, тем выше точность прогноза. Возникает этическая проблема. Если участие человека в обследовании с помощью тестов неизбежно обусловлено его согласием отвечать на вопросы, то в нашем случае его психологический портрет может быть выявлен по записи электроэнцефалограммы, сделанной, например, в клинике по медицинским показаниям, т.е. независимо от разрешения человека. Такой вторжение в частную жизнь, подобно подслушиванию телефонных разговоров, недопустимо. Требуется, очевидно, учитывать соответствующие законодательные акты.

Следует добавить, что личностные характеристики по тесту MMPI успешно используются с учетом программ регрессионного анализа, разработанных нами для диагностики профессионально важных качеств сотрудников органов внутренних дел [2].

Таким образом, не только инструментальные показатели типа объема памяти или времени принятия решения, но и более сложные тестовые показатели, отражающие разнообразные личностные особенности, правильно прогнозируются по характеристикам когерентных колебаний нейронной активности, а именно, по параметрам электроэнцефалограммы.

Отражаются ли тонкие эмоциональные переживания человека в параметрах ЭЭГ? Известно, что в так называемых "детекторах лжи" об эмоциональном отклике судят, в первую очередь, по кожно-гальваническим реакциям, изменению ритмов сердечной деятельности и дыхания, по изменению артериального давления и непроизвольным движениям человека. Считается, что метод достаточно чувствителен [30], но мы предположили, что по параметрам ЭЭГ можно осуществить гораздо более тонкую диагностику эмоций, переживаемых человеком.

9. ОТРАЖЕНИЕ ЭМОЦИЙ В ПАРАМЕТРАХ ЭЭГ

В исследованиях Т.С. Князевой было высказано предположение, что тонкие эмоциональные переживания, сопровождающие восприятие музыки, отражаются в параметрах ЭЭГ в момент восприятия. В ее опытах несколько десятков испытуемых, музыкантов и немузыкантов, слушали во время записи ЭЭГ музыкальные отрывки из произведений Моцарта, Шумана и Ребикова. По окончании прослушивания испытуемые оценивали каждый отрывок по степени эмоционального воздействия (по десятибалльной шкале), пользуясь набором из 18 шкал семантического дифференциала.

Оказалось, что оценки музыки "радостная, задумчивая, ликующая, печальная, тоскливая, грустная, спокойная, сдержанная, энергичная, порывистая, стремительная, нежная, мягкая, светлая, напряженная, тяжелая, приятная, добрая" и др. прогнозируются по наборам параметров ЭЭГ с приемлемой достоверностью [14].

10. ИТОГИ И НЕКОТОРЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ

Синтез нейрофизиологических и психологических данных в рамках системной теории, заложенной трудами Б.Ф. Ломова, М.Н. Ливанова и других отечественных исследователей, привел за последнее пятилетие к интересным, на наш взгляд, результатам.

На рубеже веков психологическая наука изменилась качественно. До сих пор триада феномены - законы - константы,отражающая ступени развития любой фундаментальной науки, не относилась к психологии. Недоставало двух последних звеньев. Психологические закономерности, полученные ранее опытным путем, не отличались ни широтой, ни точностью. Универсальные константы, определяющие действие разных психологических законов, вовсе не были известны. Наши исследования, выполненные в области когнитивной психофизиологии, восполнили этот пробел. Оказалось, что данная триада вполне приложима и к нашей науке. В психологии впервые появились физиологические константы, объясняющие количественно фундаментальные психологические явления - емкость и быстродействие памяти. Подобно физике, химии, генетике, на рубеже двух веков, после долгого пути, психология, наука о душе человека, нашла свое законное место в семье фундаментальных наук.

Весьма перспективным является еще одно направление в области когнитивной психофизиологии, возглавляемое Е.Н. Соколовым [28]. Глубоко обоснованная им идея пространственного векторного кодирования как бы ортогональна к представлениям о циклических кодах, развивае-

стр. 90

мых нашим коллективом, и было бы полезно сосредоточиться на изучении взаимосвязи пространственных и временных нейронных кодов.

Одна из ближайших задач - расширить набор психологических показателей, поддающихся прогнозу по электрофизиологическим параметрам деятельности головного мозга. К ним, вероятно, относятся показатели музыкальной, художественной, спортивной, лингвистической и социальной одаренности. Еще одна важная задача - научиться управлять окружающей человека техникой, например, компьютерами, транспортом, учитывая разнообразные характеристики электрической активности мозга (магнито-, электроэнцефалограммы) в реальном времени. Интересны в этой связи исследования И.В. Мальцевой, Г.-Г. Гайсслера и Е. Башара [37].

Далее, на стыке медицины и психологии было бы полезно найти нейрофизиологические предикторы отклоняющегося поведения, объективные показатели склонности человека к различным зависимостям, включая наркотическую, а также тонкие объективные признаки всевозможных расстройств деятельности мозга, в частности, расстройств памяти. Этим заняты И.К. Шеховцев и Е.А. Киселева, работающие по согласованной с нами программе. Близки по направленности и работы коллективов профессоров Г.А. Аминева из Уфы и И.В. Боева из Ставрополя.

Наиболее важная задача - использовать найденные закономерности и константы для моделирования человеческого интеллекта и создания в дальнейшем искусственного планетарного, как это ни фантастично пока звучит, суперинтеллекта из множества компьютеров, связанных в сети, напоминающие нейронные. Мощный интернациональный искусственный интеллект станет способен к творчеству и далекому прогнозу событий, надежно защитив людей от бессмысленных конфликтов, стихийных и экологических бедствий.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бергер Г.Электроэнцефалограмма человека // Успехи современной биологии. 1933. Т. 26. Вып. 3. С. 94-95.

2. Бехтерева Н.П.Здоровый и больной мозг человека. Л.: Наука, 1980.

3. Бовин Б.Г. и др.Основные виды деятельности и психологическая пригодность к службе в системе органов внутренних дел // Справочное пособие / Под ред. Б.Г. Бовина и др. М: Изд. НИЦПМО МВД РФ, 1997.

4. Бычкова Л.П.Влияние структуры стимульного ряда и его субъективного представления на продуктивность кратковременного запоминания. Автореферат дисс. канд. психол. наук. Институт психологии РАН, 1999.

5. Бычкова Л.П.Субъективные единицы восприятия при кратковременном запоминании // Материалы XIII съезда общества психологов. Ярославль, 1998.

6. Голубева Э.А.Способности и индивидуальность. М.: Прометей, 1993.

7. Дружинин В.Н.Психология общих способностей. МПб.: Изд-во "Питер Ком", 1999.

8. Забродин Ю.М., Лебедев А.Н.Психофизиология и психофизика / Под ред. М.Н. Ливанова и Б.Ф. Ломова. М., 1977.

9. Зубов Н.В.Исследование феноменологических уравнений нейродинамики. Автореф. дисс. канд. физ.-мат. наук. Л.: ЛГУ, 1980.

10. Лебедев А.Н.Психофизиология памяти // Основы психофизиологии / Под ред. Ю.И. Александрова. М.: Изд-во "Инфра-М", 2001. С. 128-141.

11. Лебедев А.Н., Артеменко О.И., Белехов Ю.Н.Диагностика интеллектуальной одаренности по электроэнцефалограмме // Психологическое обозрение. 1997. N 1(4). С. 34-38.

12. Лебедев А.Н., Артеменко О.И., Белехов Ю.Н.Диагностика интеллектуальной одаренности // Труды Института психологии РАН. Изд-во ИП РАН. Вып. 2. 1997. С. 274-281.

13. Лебедев А.Н., Бычкова Л.П., Скопинцева Н.А.Объем кратковременной памяти и прогноз успеваемости учащихся // Труды Института психологии РАН. Вып. 2. 1997. С. 66-73.

14. Лебедев А.Н., Князева Т.С.Электрофизиологические предикторы субъективных оценок музыки разных композиторов // Психол. журн. 1999. N 6. С. 72-79.

15. Лебедев А.Н., Луцкий В.А.Расчет закономерностей зрительного восприятия по частотным характеристикам электроэнцефалограммы // Эргономика. Труды ВНИИТЭ. 1972. Вып. 4. С. 95-134.

16. Лефевр В.А.Формула человека. Контуры фундаментальной психологии. М., Прогресс, 1991.

17. Ливанов М.Н.Пространственно-временная организация потенциалов и системная деятельность головного мозга. Избранные труды. М.: Наука, 1989.

18. Маркина А.В., Мальцева И.В., Лебедев А.Н.Связь параметров альфа-ритма с объемом кратковременной памяти // Психол. журн. 1995. N 2. С. 128-132.

19. Маркина А.В., Пашина А.Х., Мальцева И.В.Связь параметров альфа-ритма фоновой электроэнцефалограммы с особенностями темперамента и эмоциональной сферы человека // Тезисы II съезда физиологов Сибири и Дальнего Востока, Новосибирск, 1995.

20. Маркина А.В., Пашина А.Х., Руманова Н.Е.Электроэнцефалографические предикторы темпера- ментальной структуры человека. VI Всероссийская научная конференция "Состояние и проблемы измерений". 1999 г. II часть. С. 335-336.

21. Маркина А.В., Пашина А.Х., Руманова Н.Б.Связь ритмов электроэнцефалограммы с когнитивно-личностными особенностями человека // Психол. журн. 2000. N 5. С. 48-55.

стр. 91

22. Песин Я.Б.О поведении решений одного сильно нелинейного дифференциального уравнения с запаздывающим аргументом // Дифференц. уравнения. 1974. N 6. С. 1025-1036.

23. Рубинштейн С.Л.Основы общей психологии. М.: Учпедгиз, 1946.

24. Русалов В.М.Опросник структуры темперамента. Методическое пособие. М., 1990.

25. Скопинцева Н.А.Связь разнообразия сигналов и объема кратковременной памяти // II съезд Российского психологического общества. Психология и практика. Ярославль, 1988. Т. 4. Вып. 1. С. 166-167.

26. Скопинцева Н.А., Быкова Л.П.Зависимость размера субъективного алфавита от размера объективного алфавита запоминаемых сигналов // VI Всероссийская научно- техническая конференция "Состояние и проблемы измерений". Москва, 1999. II часть. С. 309.

27. Скопинцева Н.А., Бычкова Л.П.Перспективы исследования памяти // VII Всероссийская научно-техническая конференция "Состояние и проблемы измерений". Москва, 2000. С. 184-185.

28. Соколов Е.Н., Вайткявичус Г.Г.Нейроинтеллект. От нейрона к нейрокомпьютеру. М.: Наука, 1989.

29. Трост Г.Возможность предсказания выдающихся успехов в школе, университете, на работе // Иностранная психология. 1999. N 11. С. 19-29.

30. Холодный Ю.М.Применение полиграфа при профилактике, раскрытии и расследовании преступлений. М.: Издательский дом "Мир безопасности", 2000.

31. Giessler H-G. Foundations of Quantized Processing // Psychophysical Exploration of Mental Structures / Eds. by H.-G., Geissler. New York. Hogrefe and Huber Publ. 1990. P. 193-210.

32. Jarvilehto T. A new combination of methods for the study of neural mechanisms of mental activity // Sovietfinnish symposium on psychphysiology / Eds. by Timo Jarvilehto and oth. Publication of the Finnish-Soviet Committee on Scientific- Technological Cooperation. 1982. N15. P. 231-251.

33. Lebedev A.N. The way from Weber's constant to laws of cognitive psychology // Synergie, Syntropie, Nichtlin-eare Systeme. Verlag im Wissenschaftzentrum Leipzig, 2000. Heft 6. P. 323-344.

34. Lebedev A.N. The oscillatory mechanisms of memory // Cognitive Processing, International Quarterly of Cognitive Sciences. 2001. V. 2. P. 57-66.

35. Lebedev A.N., Artemenko O.I. EEG Indices of Intellectual Abilities // Quantitative and Topological EEG and MEG analysis: III International Hans Berger Congress / Eds. Herbert Witte and oth. Druckhaus Mayer Verlag GMBH Jena-Erlangen, 1997. P. 133-135.

36. Lebedev A.N., Mayorov V.V., Myshkin I.Yu. The wave model of memory // Neurocomputers and attention. V. 1. Neurobiology, Synchronisation and Chaos / Eds. A.V. Holden and V.I. Kryukov. Manchester University Press, 1991. P. 53-60.

37. Maltseva I.V., Geissler H.-G., Basar E. Alpha oscillations as an indicator of dynamic memory operations - anticipation of omitted stimuli // International J. of Psycho- physiology. 2000. V. 36. P. 185-197.

38. McGraw KM. Subective probabilities and moral judgments // J. of Experimental and Social Psychology. 1985. V. 14. P. 501-518.

COGNITIVE PSYCHOPHYSIOLOGY AT THE TURN OF THE CENTURY

A. N. Lebedev

Dr. sci. (biology), head of laboratory of cognitive psychophysiology, IP RAS

Parameters of electroencephalogram (EEG) can be used as predictors of cognitive abilities and other psychological peculiarities of a man. Frequence of alpha waves as well as critical difference of their periods preventing fusion of wave series are the constants in equations describing human information processing. Sufficiently big set of neurophysiological indices privides computing of individual psychological portraits with accuracy acceptable for psychology using only parameters of EEG without introspective methodology.

Key words: personality, memory, electroencephalogram, alpha rhythm, law.

стр. 92

ОСОБЕННОСТИ ВОСПРИЯТИЯ ШУМА АВТОМОБИЛЕЙ С ДИЗЕЛЬНЫМ ДВИГАТЕЛЕМ

Автор: В. Н. Носуленко, Е. Паризе

(c) 2002 г.

В. Н. Носуленко^*, Е. Паризе^**

^*Институт психологии РАН и фонд "Дом Наук о Человеке", Париж, Франция

^**Лаборатория вибраций и акустики, Национальный институт прикладных исследований, Лион, Франция

ОСОБЕННОСТИ ВОСПРИЯТИЯ ШУМА АВТОМОБИЛЕЙ С ДИЗЕЛЬНЫМ ДВИГАТЕЛЕМ¹

Обсуждаются результаты экспериментального исследования восприятия и оценки шумов автомобильных двигателей разными категориями пользователей. Применялся метод свободной вербализации, позволяющий выделить значимые для характеристики шума факторы. Комплексный анализ предпочтений и вербальных данных показал особенности восприятия шумов профессиональными экспертами, специалистами, работающими на автомобильном предприятии, и обычными потребителями. Были также выделены различия в восприятии шумов женщинами и мужчинами, а также потребителями разных возрастных категорий. Результаты показали, что анализ вербализаций позволяет уточнить критерии выбора предпочтений испытуемыми. Сделан вывод о том, что для оценки специфики шума достаточно использовать небольшую группу специалистов, работающих на автомобильном предприятии.

Ключевые слова:сравнение, вербализация, слуховое восприятие, оценка, шум, индивидуальные различия.

1. ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ

Главная цель нашего исследования связана с выявлением особенностей восприятия водителем шумов внутри дизельного автомобиля. Мы пытались определить те характеристики звуков, которые детерминируют позитивные или, наоборот, негативные оценки водителем комфортности машины. Знание этих характеристик необходимо разработчику автомобиля для уточнения технических критериев, следуя которым можно лучше удовлетворить потребности потенциального клиента. Такое знание дает также возможность определить объективные (акустические) индикаторы воспринимаемого качества шумов двигателя.

В соответствии с другой целью исследования мы сравнивали особенности восприятия шумов следующими категориями испытуемых:

персоналом автомобильного предприятия, специалистами в области акустики двигателей;

работниками автомобильного предприятия, не являющимися специалистами в области акустики двигателей (в основном, административный персонал);

реальными клиентами производителей автомобилей изучаемой гаммы.

Потребность в таком анализе вызвана тем, что в практике гораздо труднее и дороже организовать исследование с участием клиентов, чем с привлечением персонала предприятия. В то же время неясно, могут ли быть репрезентативными данные, полученные на более специализированных слушателях? Здесь мы стоим перед выбором между упрощением эксперимента и качеством результатов.

Что касается первой цели, ряд результатов уже был опубликован в наших прежних работах [13, 19, 21]. Поэтому мы представим только некоторые из них. Основной анализ будет касаться сравнения результатов, полученных с участием испытуемых-специалистов и клиентов. Мы покажем также некоторые различия в группе последних.

2. РЕАЛИЗАЦИЯ ТЕСТОВ

Тесты были выполнены в помещениях дирекции исследований Renault (с участием "специалистов" и "наивных" испытуемых) и на базе фонда "Дом Наук о Человеке" (с участием "клиентов").

2.1. Методика

Принципы используемой методологии представлены в работах В.Н. Носуленко и Е.С. Самойленко [2, 3, 5, 6, 15]. Напомним, что процедура теста должна обеспечивать интеграцию операций "восприятия - сравнения - оценки - вербализации";она должна гарантировать доступ к "объективным" данным и построение "физической модели" изучаемого объекта (т.е. должна быть организована в рамках психофизической методологии). Мы исходим из идеи о фундаментальном характере операции сравнения: она является необходимой для получения описаний, адекватных перцеп-

¹ Авторы благодарят дирекцию исследований Renault за разрешение опубликовать эту статью, один из авторов которой (Е. Паризе) был в период проведения исследования руководителем группы акустических исследований Renault.

стр. 93

тивным и когнитивным процессам в деятельности субъекта [8]. В связи с этим наша экспериментальная процедура предполагает использование свободной вербализации в процессе реализации операции сравнения: испытуемые должны описывать свойства сравниваемых объектов. Именно в этих условиях вербализации, полученные при использовании некоторого объекта, можно рассматривать в качестве количественных индикаторов оценок, связанных с его восприятием. Мы анализируем совокупность полученного таким образом вербального продукта с целью выделить факторы, значимые с точки зрения субъекта, для того чтобы охарактеризовать каждый из анализируемых объектов.

Вербальные описания, полученные в процессе восприятия, записываются на звуковой носитель и затем распечатываются в виде текстового файла. Метод заключается в выделении вербальных единиц для их последующего системного анализа [5, 6, 15], состоящего в определении логического смысла вербальных единиц (как осуществляется сравнение объектов?),их предметной отнесенности(какие аспекты объекта послужили основанием для их сравнения?)и семантического содержания(какие вербальные значения даны каждому из сравниваемых объектов?).После такого анализа становится возможным, сгруппировав значимые вербальные единицы, определить существенные звуковые признаки каждого стимула.

Вербальные единицы и информация об оцениваемых объектах или характеристиках деятельности по их использованию заносятся в базу данных, позволяющую выделять и опрашивать одновременно несколько информационных таблиц (реляционная база данных). В такую базу данных входит список вербальных единиц, а также результаты их анализа в соответствии с тремя упомянутыми уровнями (логический смысл, предметная отнесенность и семантическое содержание). Каждая из вербальных единиц имеет набор кодов, позволяющий установить ее связь с различными видами информации о проведении теста, параметрах изучаемых звуков, выполняемых задачах, об испытуемых (пол, возраст, профессия т.п.). При статистическом анализе базы данных устанавливается отношение между совокупностью вербальных единиц, сгруппированных в соответствии с тем или иным типом кодирования, и "объективными" (измеряемыми) параметрами объекта. При этом учитываются наши представления о структуре и динамике перцептивного образа, который формируется у индивида в процессе его взаимодействия с объектом [2].

2.2.Стимулы

Мы использовали 7 дизельных легковых автомобилей малого и среднего класса, выпускаемых шестью различными производителями. Акустический манекен (искусственная голова), помещенный на место водителя, осуществлял цифровую стереофоническую запись шумов внутри автомобиля, мотор которого работал в режиме холостого хода (режим, характерный для стояния в пробке, где чувствительность водителя к некомфортным воздействиям особенно высока). На основании полученных записей были сформированы 7 звуковых стимулов длительностью 7 секунд каждый. Компьютерная программа составляла затем пары этих стимулов и предъявляла их в случайном порядке испытуемым. Порядок предъявления выбирался таким образом, чтобы максимально отдалить два последовательных предъявления одного и того же звука. В начале теста все 7 звуков предъявлялись испытуемому для того, чтобы он мог получить общее представление об их характере.

Испытуемый находился в частично заглушенном помещении. Предъявление шумов осуществлялось при помощи электростатических наушников. Уровень предъявления был эквивалентен уровню, зарегистрированному в условиях записи каждого шума (т.е. соответствовал нахождению внутри салона работающего автомобиля).

2.3. Испытуемые

В наших экспериментах участвовали три группы испытуемых.

- Первую, получившую название "Специалисты", составили 10 человек, работающих на Renault и являющихся профессиональными экспертами в области акустической оценки автомобильных двигателей.

- Во вторую, названную "Наивные", вошли 9 человек, также работающие на фирме, но деятельность их не была связана с оценкой шумов (главным образом это был административный персонал).

- Третья, названная "Клиенты", состояла из 53 человек (17 женщин и 36 мужчин), набранных вне предприятия. Эти испытуемые никогда не работали в автомобильной промышленности. Их распределение по возрасту и полу было таким же, как и для среднего потребителя автомобилей изучаемой гаммы. Наконец, каждый из отобранных испытуемых являлся водителем одного из тестируемых автомобилей. Таким образом, для каждого типа автомобиля мы имели от 7 до 9 испытуемых.

2.4. Процедура

Вначале испытуемому предъявлялась вся совокупность из 7 шумов. Затем ему говорили, что речь идет о шумах внутри дизельного автомобиля, работающего в режиме холостого хода. Испытуемый должен был представить ситуацию, в которой он находится на месте водителя автомобиля, стоящего, например, при красном свете светофора или в пробке. Он не был информирован о типе и марке сравниваемых автомобилей. Затем, после предъявления 3-х пар звуков для адаптации, ему последовательно предъявлялась 21 пара звуков (позволяющих заполнить бездиагональную матрицу 7 х 7). Испытуемый мог прослушать каждую пару столько раз, сколько считал нужным, для того чтобы выполнить следующие задачи:

- Определить в каждой паре предпочтение одному из звуков.

- Оценить по шкале 0-8 различие между звуками в паре (0 - нет различия, 8 - оно максимально).

- Устно описать сходства и различия между сравниваемыми звуками, а также причины выбора того или иного предпочтения. Эти описания, сделанные в свободной форме, записывались на магнитофон для последующего анализа.

Для разных испытуемых длительность теста могла составлять от 20 до 40 минут.

3. РЕЗУЛЬТАТЫ

На первом этапе анализа рассчитывались вероятности предпочтений шумов каждого из автомобилей по отношению к другим тестируемым машинам.

Затем осуществлялся анализ базы данных вербальных единиц с целью выявить специфику восприятия и оценки испытуемыми каждого из шумов, а также определить критерии выбранных предпочтений.

На каждом этапе мы рассматривали как данные, усредненные по всем испытуемым, так и особенности каждой из частных подгрупп. Более детальному анализу были подвергнуты результаты оценок в группе испытуемых-клиентов.

стр. 94

Рис. 1. Величины BTL для трех категорий испытуемых: "специалисты", "наивные" и "клиенты" (по [14]).

3.1. Общие предпочтения

На основании ответов, полученных при выполнении первой задачи (определить предпочитаемый звук), для каждой категории испытуемых были подсчитаны вероятности предпочтения звуков в каждой паре автомобилей. Затем были рассчитаны величины BTL (Bradeley-Terry-Luce). Для этого использовалась процедура, описанная в [10]. Этот метод позволяет, исходя из гипотезы, что сравниваемые стимулы распределения в рамках некоторого единого измерения (в данном случае - предпочтения), построить шкалу предпочтений на основании данных о их вероятности. Он позволяет также проверить гипотезу об одномерном характере оценок (что подтвердилось в отношении данных о предпочтении). Таким образом, мы могли распределить тестируемые автомобили в соответствии с вероятностью предпочтения их шумов испытуемыми.

Величины BTL, рассчитанные по данным 10 "специалистов", 9 "наивных" испытуемых и 53 "клиентов" показаны на рис. 1.

Значения BTL очень близки (различия незначимы). Можно сделать вывод: для того чтобы получить среднюю иерархию предпочтений шумов автомобилей среди клиентуры, достаточно опросить небольшую группу испытуемых из персонала предприятия-производителя. Что касается персонала предприятия, нет также существенной разницы между испытуемыми, профессионально связанными с оценкой шумов двигателя, и теми, чьи обязанности находятся вне такой деятельности.

Рассматривая данные предпочтений, можно обнаружить пару шумов, очень сильно различающихся ( р <0.05) с точки зрения общих предпочтений: шум автомобиля Е наиболее предпочтителен для всех испытуемых, а шум автомобиля G все они относят к категории худших.

Вместе с тем существует зона с нечеткими предпочтениями: при сравнении автомобилей А и В часть испытуемых предпочитает шум первого, а другая - шум второго автомобиля. Мы исходим из гипотезы, что эти испытуемые использовали разные критерии предпочтений, и что анализ вербальных данных позволит определить используемые критерии, а также уточнить особенности восприятия шумов разными группами испытуемых.

Ниже мы представляем некоторые результаты анализа вербальных описаний (его детали даны в [6, 15]).

3.2. Анализ логического смысла вербальных единиц

Напомним, что этот анализ состоит сначала в том, чтобы разделить вербализации, характеризующие различия между шумами("первый шум относится к дизелю, в то время как второй похож скорее на звук бензинового двигателя"²),и вербализации, описывающиесходства ("в обоих моторах я слышу клацанье").

Затем необходимо иденцифицировать вербальные единицы, описывающие конкретные особенности шумов("шум А очень глухой"),и те, которые указывают только наобщий параметр сравнения ("эти два шума имеют различную интенсивность").Наконец, анализ касается выделения описанийклассификационного типа, содержащих целостные значения сравниваемых шумов('шум А похож на шум баржи"),и описанииградуального типа, которые сравнивают шумы в отношении некоторой непрерывной шкалы("шум А более громкий").

Количество обобщенных описаний в наших экспериментах оказалось очень малым: во всех сравнениях более 96% составляют вербальные единицы конкретного типа. Поэтому мы ограничились только анализом конкретных описаний.

Общее число вербальных единиц, описывающих сходства между изучаемыми нами шумами, также оказалось сравнительно небольшим (менее 5% для всей совокупности шумов). Поэтому данный тип анализа касался только различий, за исключением нескольких пар шумов, воспринимаемых как очень сходные (для которых число описаний сходства достигает 13%). Это относится в первую очередь к паре шумов автомобилей А и В. Напомним, что именно эти два автомобиля оказались неоднозначными при выборе предпочтений.

Если рассмотреть среднее для всей группы из 72 испытуемых распределение классификационных иградуальных описаний, то их число оказывается примерно равным. Однако оказалось, что

² В качестве испытуемых участвовали франкоговорящие. Представленные здесь и далее примеры мы даем в нашем переводе с французского.

стр. 95

Рис. 2. Использование стратегий "классификационного" и "градуального" типа при сравнении сходных (А-В) и различающихся (E-G) шумов (по [13]).

Рис. 3. Использование стратегий "классификационного" и "градуального" типа тремя категориями испытуемых (по [13]).

их соотношение различается, с одной стороны, в зависимости от субъективной близости сравниваемых объектов и с другой, в зависимости от профессионального опыта испытуемого.

На рис. 2 можно видеть распределение вербальных единиц классификационного и градуального типов при сравнении шумов, объективно оцениваемых, сходные (А-В) и как сильно различающиеся (E-G).

Градуальные сравнения предоминируют (р < <0.005) в описаниях пары шумов (А-В), в то время как классификационный тип сравнения является преимущественным при сравнении шумов автомобилей Е и G ( р <0.05).

Этот результат показывает, что воспринимаемая величина интегрального сходства-различия между сравниваемыми объектами отражается в способе сравнения (в его логическом смысле).

Вместе с тем особенности вербального сравнения дифференцируются также в зависимости от профессионального опыта испытуемых. На рис. 3 представлены относительные частоты использования классификационной и градуальной стратегий испытуемыми трех групп: "Специалистами", "Наивными" и "Клиентами".

Можно заметить, что "специалисты" чаще используют стратегию классификационного сравнения, в то время как "наивные" и "клиенты" преимущественно применяют градуальную стратегию: различие между числом вербальных единиц одного типа (классификационного или градуального), используемых "специалистами" и "наивными" или "клиентами", достаточно значимо ( р <0.05).

Отдельный анализ данных каждой группы испытуемых показывает сильное преобладание ( р <0.005) градуальных описаний по сравнению с классификационными как у "наивных" испытуемых, так и у "клиентов". Что совершенно не характеризует "специалистов": в их описаниях число градуальных и классификационных описаний значимо не различается.

Можно предположить, что профессиональные эксперты, имея опыт тестирования шумов и их аналитического слушания, воспринимают более многомерно различия между ними и, следовательно, используют преимущественно классификационный способ сравнения. В связи с этим напомним результаты, которые показывают, что классификация является более стабильной стратегией реализации задачи сравнения [8, 9].

Все эти результаты подтверждают выводы, сделанные Самойленко [8, 9] на других типах стимулов, которые показывают, что чем больше воспринимаемое различие между объектами, тем чаще используется стратегия классификации, по сравнению с градуальной стратегией. Аналогичные выводы были сделаны нами при изучении особенностей оценки музыкальных звуков, воспринимаемых как сходные или как сильно различающиеся [18, 23].

Таким образом, логический смысл вербальных единиц может являться индикатором как для дифференциации объектов с точки зрения их субъективного сходства-различия (чем больше классификационных описаний, тем больше субъективно различаются сравниваемые объекты), так и для выявления индивидуальных особенностей испытуемых (чем больше классификационных описаний, тем более многомерно воспринимают испытуемые).

3.3. Вербальные портреты шумов

Другой тип анализа заключается в построении "вербальных портретов" для каждого шума (подробнее см. в [13, 17]).

стр. 96

Рис. 4. Использование вербальных единиц, характеризующих шумы как регулярный, глухойигромкийиспытуемыми, предпочитающими автомобиль А, и теми, кто предпочитает автомобиль В (по [19]).

Мы называем "вербальным портретом" совокупность семантических групп, дифференцирующих каждый из сравниваемых объектов, для которых определяются величины присутствия различных параметров общей оценки. Присутствие различных параметров (F _i) вычисляется следующим образом:

если (F _ipos) является средней частотой применения вербальных единиц"позитивной" направленности(например,"более громкий"),a (F _jneg) частота применения вербальных единиц"негативной" направленности ("менее громкий"или"более тихий"),то F _i= /k _pi/ x (F _ipos- F _jneg)> где k _piхарактеризует вес этой разницы в совокупности вербальных единиц данной семантической группы (k _pi=(F _ipos- F _jneg)/(F _ipos+ F _jneg)

Этот индекс позволяет оценить уровень асимметрии некоторой характеристики, представленной в описании: чем больше позитивная или негативная направленность оценок, тем ближе величина F _i к средней частоте применения вербальных единиц данной семантической группы. Например, если объектi 5 раз был воспринят какприятныйи 10 раз какнеприятный,тоk _pi = (5 - 10)/(5 + 10) = -1/3. Тогда присутствие характеристики "приятный" будет определяться следующим образом: F _{i, приятный}= /1-1/3/*(5 - 10) = -5/3. То есть, объектi в 5/3 случаев был воспринят какнеприятный.

Такой анализ дает нам набор отличительных характеристик для каждого из изучаемых объектов, значимо преобладающих в оценках индивида и позволяющих стабильно идентифицировать конкретный объект среди других сравниваемых объектов. Именно такой тип анализа позволяет определить критерий выбора предпочтений и оценок.

На рис. 4 представлены результаты, полученные из данных сравнения двух шумов автомобилей (А и В), выбор предпочтений среди которых оказался неоднозначным для разных испытуемых. В нашей выборке из 72 испытуемых 31 человек предпочел автомобиль А автомобилю В, и 28 человек сочли шум В лучшим. Остальные испытуемые не смогли выбрать предпочтение между этими двумя машинами.

Мы провели раздельный анализ данных этих двух групп испытуемых (предпочитающих автомобиль А или В) при оценке шумов по параметрам регулярный, глухойигромкий.Такие описания составляют более 75% общего количества описаний, сделанных при сравнении автомобилей А и В.

Как видно из рисунка, испытуемые, предпочитающие машину А, отмечают преимущественно регулярный характер шума его двигателя, в то время как испытуемые второй группы практически не выделяют этот параметр при сравнении двух шумов. Для этих испытуемых наиболее существенным является сравнение по параметру глухой, который, наоборот, оказывается мало значимым для выбора предпочтения испытуемыми первой группы. В то же время параметр интенсивности используется примерно одинаково всеми испытуемыми.

Другими словами, испытуемые первой группы предпочитают автомобиль А преимущественно за регулярность его шума, а автомобиль В нравится испытуемым второй группы своим глухим звучанием. Практический вывод, который следует из этого анализа, заключается, например, в том, что для привлечения на сторону производителя автомобиля А клиентов, предпочитающих машину В, необходимо сделать звучание А более глухим.

При анализе описаний автомобильных шумов оказалось, что набор их отличительных характеристик является достаточно общим для всех категорий испытуемых ("специалистов", "наивных" и "клиентов"). Большинство оценок (95%) могут быть охарактеризованы десятью шкалами (в порядке убывания их представленности в данных по группе из 72 испытуемых): приятный - неприятный, прозрачный - отфильтрованный, громкий - тихий, высокий - низкий (глухой), вибрирующий - невибрирующий, легковая машина - грузовая машина, клацающий - неклацающий, быстрый - медленный, регулярный - нерегулярный, бензиновый двигатель - дизельный двигатель.

Однако более детальный анализ показал, что эти шкалы по- разному распределяются в оценках разных категорий испытуемых.

* "Специалисты" используют гораздо чаще термины, характеризующие ощущение клацанья

стр. 97

Рис. 5.Распределение предпочтений среди клиентов- мужчин и женщин (по [14]).

Рис. 6.Распределение предпочтений среди клиентов, имеющих возраст менее и более 35 лет (по [14]).

(например, эта характеристика составляет 27% в описаниях шума автомобиля А). Эти испытуемые никогда не использовали термины, которые могли бы быть интерпретированы как вибрация.

* Для "клиентов", напротив, более явным оказывается ощущение вибрации (20% для автомобиля А). Эти испытуемые очень хорошо дифференцируютклацанье и вибрацию: ряд автомобилей характеризуется наличиемвибраций (например, автомобиль А), другие оцениваются в терминахклацанья (например, машина С), наконец, имеются машины, в восприятии шумов которых присутствуют оба типа характеристик (автомобиль G).

Важно отметить, что даже в ситуации предъявления только акустических стимулов в восприятии шумов значимо присутствуют признаки других модальностей (например, вибрация ). Этот результат подтверждает полимодальный характер предметного слухового образа. Эту мысль мы подробно разработали ранее [2, 3]. Аналогичные результаты анализа вербализаций сложного звука получены в работе [1]. Предметный слуховой образ интегрирует опыт взаимодействия индивида с внешними объектами во всей совокупности их модальностей: зрительной, слуховой, тактильной и т.п. В то же время восприятие специалистов, профессиональные обязанности которых связаны с концентрацией главным образом на объектах слуховой модальности, базируется на опыте абстрагирования от незвуковых составляющих.

3.4. Различия между "клиентами"

Результаты, представленные в этом разделе, касаются более детального анализа данных "клиентов" (53 испытуемых).

Прежде всего мы сравнили данные предпочтений среди мужчин (36 испытуемых) и женщин (17 испытуемых). Оказалось, что распределение предпочтений в этих двух группах испытуемых не имеет существенного различия (рис. 5).

Вместе с тем анализ вербальных данных позволяет обнаружить тенденции, дифференцирующие восприятия в этих двух подгруппах испытуемых:

* Мужчины дают больше деталей в описаниях шумов (например, шумы автомобиля В были охарактеризованы ими с использованием шести параметров, в то время как женщины выделили только 3 значимые характеристики).

* Словарь используемых терминов также существенно различается: женщины чаще используют категории вибрация, грузовик, громкий,а мужчины предпочитают категории типаклацанье, быстрый, высокий.

Другой тип классификации испытуемых-клиентов связан с их распределением по возрасту. Граница в 35 лет позволила нам выделить две примерно одинаковые подгруппы (соответственно 26 и 27 испытуемых).

Сравнение предпочтений показывает существование очень небольшого различия между ними (рис. 6). Более пожилые клиенты очень хорошо дифференцируют автомобиль С и автомобиль D, предпочитая последний. Однако молодые клиенты в своих предпочтениях никак не разделяют эти две машины.

Анализ вербализаций, проведенный в отношении этих двух стимулов (автомобили С и D), показал качественные различия в характере оценок, произведенных пожилыми и молодыми клиентами. Так, например, подавляющее большинство (75%) вербальных описаний автомобиля С оказалось сходным для этих двух подгрупп испытуемых. Но в отношении автомобиля D критерии оценок оказались существенно разными. В основе оценок молодых клиентов лежат прежде всего следующие характеристики (в порядке убывания представленности): клацанье, прозрачностьигромкость.Пожилые клиенты используют пре-

стр. 98

Рис. 7. Распределение предпочтений в трех однородных подгруппах клиентов (по [14]).

имущественно такие характеристики, как вибрация, громкостьискорость.

Наконец, возможен еще один тип анализа. Классифицируя данные предпочтения, мы сгруппировали данные 53 клиентов таким образом, чтобы получить максимально однородные подгруппы. Этот анализ позволил выделить 3 подгруппы, составленные соответственно из 33, 15 и 5 испытуемых. Результаты такого разделения предпочтений показаны на рис. 7.

Рассмотрим различия между первыми двумя группами (данные третьей группы незначимы).

Клиенты второй группы оказались гораздо более толерантны в отношении автомобиля С и немного более негативно настроены по отношению к машине D. Следует отметить, что среди 15 человек второй группы 9 испытуемых входят в возрастную категорию менее 35 лет, что вполне соответствует общим тенденциям, отраженным на рисунках 6 и 7.

Сравнение вербальных описаний, полученных у испытуемых первой и второй групп, показало, что оценка громкийидизельгораздо менее представлена в описаниях автомобиля С клиентами второй группы, чем в описаниях первой. То есть эти характеристики, носящие в целом негативную направленность при выборе предпочтения, оказались несущественными для клиентов второй группы, что и определило их предпочтение в отношении данного автомобиля.

Этот вывод подтверждается также тем, что клиенты второй группы не отмечают никакого неприятного фактора в шуме автомобиля С. В то же время испытуемые первой группы дают четкую оценку неприятный(более 15% значимых оценок). Однако в оценках автомобиля D эта характеристика(неприятный),и наоборот, присутствует в данных клиентов второй группы и незначима для первой. В этом плане мы имеем хорошее соответствие между результатами, полученными при анализе предпочтений и вербализаций. Данные вербального анализа позволили нам определить критерии предпочтения или непредпочтения конкретного автомобиля и тем самым ориентировать разработчика в направлении снижения порога непредпочтения.

4. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Это исследование показало, что для выявления иерархии общих предпочтений шумов автомобилей в восприятии их пользователей возможно использовать в качестве экспертов небольшую группу испытуемых, набранных из персонала предприятия. При этом несущественно, связана ли с оценкой шумов их профессиональная деятельность, или эта деятельность касается других областей. Общие тенденции оценок в такой группе сходны со средними данными обычных потребителей того или иного автомобиля (клиентов предприятия).

Мы не смогли обнаружить значимые различия в предпочтениях между "специалистами" и "наивными" испытуемыми. Однако анализ вербализаций показал, что испытуемые этих двух групп используют принципиально разные критерии при выборе предпочтений.

Этот результат подтверждает, что представления о некотором продукте у профессиональных экспертов и у пользователей этого продукта могут существенно различаться [2, 5, 7, 16, 17, 22]. Это означает, что оценка качества, воспринимаемого "клиентами", представляет собой важный этап разработки и совершенствования продукта.

Использованная методология анализа позволяет выделить критерии предпочтений и лучше понять оценки конкретного продукта различными группами потребителей. В некоторых случаях оказывается достаточным проанализировать только логику вербальных описаний (см. рис. 2 и 3). Ранее мы показали, что полученные таким образом вербальные единицы достаточно значимы и стабильны для построения шкал, используемых в оперативных экспертных процедурах (основанных, например, на принципах семантического дифференциала). То есть возможно создание методики, которая может быть легко применена в процессах создания продукта для оценки его воспринимаемого качества [13, 21].

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Ломов Б.Ф., Беляева А.В., Носуленко В.Н.Вербальное кодирование в познавательных процессах. М.: Наука, 1986.

2. Носуленко В.Н.Психология слухового восприятия. М.: Наука, 1986.

3. Носуленко В.Н.Пространство-время в слуховом восприятии // Психол. журн. 1989. N 2. С. 22-32.

стр. 99

4. Носуленко В.Н."Экологизация" психоакустического исследования: основные направления // Проблемы экологической психоакустики. М.: ИП АН СССР, 1991. С. 8-27.

5. Носуленко В.Н.Оценка воспринимаемого качества объектов и явлений окружающей среды. II Росс, конференция по экологической психологии. Москва, 2000. С. 175-187.

6. Носуленко В.Н., Самойленко Е.С.Вербальный метод в изучении восприятия изменений в окружающей среде // Психология и окружающая среда. М.: ИПРАН, 1995. С. 11-50.

7. Рабардель П.Люди и технологии. М.: ИП РАН, 1999.

8. Самойленко Е.С.Операция сравнения при решении когнитивно-коммуникативных задач: Дисс. ... канд. психол. н. М.: ИПАН СССР, 1986.

9. Самойленко Е.С.Сравнение в решении когнитивно- коммуникативных задач // Вопросы психологии.1987. N3. С. 128-132.

10. McGuire D.P., Davidson M.I. Testing group differences in pared comparisons data // Psychol. Bull. 1991. V. 110. N1. P. 171-182.

11. Nosulenko V.N. The psychophysics of a complex signals: Problems and Pespectives // Soviet Psychology. 1986. N 1. P. 62-78.

12. Nosulenko V.N. A method of investigation of the effect of acoustic environment changes // International J. of Psychology. 1992. V. 27A.

13. Nosulenko V., Parizet E., Samoylenko E. La methode d' analyse des verbalisations libres: une application a la caracterisation des bruits de vehicules // Informations sur les Sciences Sociales. 1998. V. 37. N 4. P. 593-611.

14. Nosulenko V., Parizet E., Samoylenko E. Differences individuelles de perception de bruits de vehicules a mo-teur Diesel // Revue francaise de marketing. 2000. N179/180. P. 157-165.

15. Nosulenko V., Samoylenko E. Approche systemique de Г analyse des verbalisatkons dans le cadre de Г etude des processus perceptifs et cognitifs // Informations sur les Sciences Sociales. 1997. V. 36. N 2. P. 223-261.

16. Nosulenko V., Samoylenko E. Evaluation de la qualite percue des produits I.S.P. par verbalisations. Ergonomie et Telecommunications. J. satellite du XXXIV-eme Congres de la SELF. Caen: France Telecom, 1999. P. 99-105.

17. Nosulenko V., Samoylenko E. Evaluation de la qualite percue des produits et services: approche interdisciplinaire // International J. of Design and Innovation Research. 2000. V. 2. N 1. P. 14-31.

18. Nosulenko V., Samoylenko E., McAdams S. L'analyse de descriptions verbales dans l' etude des comparaisons de timbres musicaux // J. de physique. 1994. V. 4. N C4. P. 637-640.

19. Nosulenko V., Samoylenko E., Parizet E. Evaluation and verbal comparison of noises produced by car engines // International J. of Psychology. 1996. V. 31 A.

20. Parize E., Nosulenko V. Multi-dimensional listening test: Selection of sound descriptors and design of the experiment // Noise Control Engineering J. 1999. V. 47. N 6. P. 227-232.

21. Rabardel P. Les hommes et les technologies. Approche cognitive des instruments contemporains. Paris, Armand Colin, 1995.

22. Samoylenko E., Me Adams S., Nosulenko V. Systematic analysis of verbalizations produced in comparing musical timbres // International J. of Psychology. 1996. V. 31. N 6. P. 255-278.

PECULIARITIES OF PERCEPTION OF NOISE RAISED BY AUTOMOBILES WITH DIESEL ENGINE

V. N. Nosulenko ^* , E. Parize ^**

^* IP RAS, Moscow; Fund "Maison des Sciences de ГНотте", Paris, France

^** Laboratory of vibrancy and acoustics, National institute of applied researches, Lyons, France

The results of the empirical research on perception and estimation of automobile engines' noise by different groups of users are discussed. The method of free verbalization distinguishing significant factors of noise characteristics was applied. Complex analysis of preferences and verbal data showed the peculiarities of perception of noise of professional experts, specialists working on automobile plant and common customers. The gender and age differences in noise perception were found, too. The data obtained showed that analysis of verbalizations allows to check up the criteria of subjects preferences. The conclusion is made that it is enough to use little group of specialists working on automobile plant to estimate the peculiarities of noise.

Key words: comparison, verbalization, acoustic perception, estimation, noise, individual differences.

стр. 100

ЖИЗНЕННЫЕ ЦЕННОСТИ МОЛОДЕЖИ РЕСПУБЛИКИ КОМИ НА РУБЕЖЕ ВЕКОВ: КРОССКУЛЬТУРНЫЙ АСПЕКТ

Автор: В. М. Бызова

(c) 2002 г.

Доктор психол. наук, профессор, зав. каф. педагогической психологии и педагогики Сыктывкарского госуниверситета, Сыктывкар

ЖИЗНЕННЫЕ ЦЕННОСТИ МОЛОДЕЖИ РЕСПУБЛИКИ КОМИ НА РУБЕЖЕ ВЕКОВ: КРОССКУЛЬТУРНЫЙ АСПЕКТ^*

Анализируются результаты исследования 57 ценностей по методу С. Шварца, а также данные измерения культурного синдрома "коллективизм-индивидуализм" (анкета Триандиса) у учащейся молодежи - выпускников общеобразовательных школ Республики Коми. Выявлено этнопсихологическое своеобразие ценностей у представителей коми и русского этносов.

Ключевые слова:ценности, структура ценностей, кросскультурная психология, коллективизм-индивидуализм.

"Ценности - это эксплицитные или имплицитные концепции желаемого, характеризующие индивида или группу и определяющие выбор типов, средств и целей поведения" [10, с. 388].

С. Шварц и В. Билски [11] предлагают ряд областей деятельности в качестве универсально значимых ориентиров для проявления ценностей: просоциальное поведение, конформизм, достижения, зрелость, самоутверждение, уверенность. По этим ориентирам раскрываются такие ценности, как готовность помочь другим, послушание, удовольствие, целеустремленность, мудрость, интеллектуальность, прочность семьи. Согласно данному подходу [11], можно объяснить изменение целей воспитания: переход от приспособления к обществу и подчинения ему в сферу самоутверждения, самоактуализации.

Актуальность изучения жизненных ценностей учащейся молодежи определяется конкретно-историческими условиями современности на рубеже веков и тысячелетий, а также необходимостью понимания специфики процесса ее социального развития в современной России.

Большой интерес представляет работа Шварца, который осуществил кросскультурное исследование 66 ценностей как "руководящих принципов жизни" в 20 культурах и выделил 10 наиболее универсальных ценностей [2, 10, И].

Цельнашей работы - исследование ценностей современной молодежи на этапе окончания общеобразовательной школы и жизненного самоопределения в аспекте кросскультурного подхода.

Гипотеза.Мы предполагаем, что учащиеся выпускных классов общеобразовательных школ отличаются динамикой формирования новой системы ценностей, обусловленной необходимостью самоопределения в сфере конкретных общественных отношений, а также этническими факторами социализации.

Для реализации цели исследования нами поставлены следующие задачи:

1) определение сходства и отличий в структуре ценностей молодежи коми и русского этносов;

2) изучение особенностей ценностного самосознания этнических маргиналов (коми - русские);

3) выявление тендерных различий в ценностных ориентациях молодежи коми и русского этносов.

МЕТОДИКА

Методическая процедура исследования представляла собой опросник Шварца для изучения ценностей на культурном уровне. Опросник переведен на русский язык и адаптирован Н.М. Лебедевой [2, 3, 10, 11]. Испытуемым давалась следующая инструкция: в первой группе ценностей указать, в какой степени каждая ценность является ведущим принципом в их жизни, а во второй - определить, насколько эти ценности выражены как способы поведения, которые могут быть более или менее важными для них. Использовалась 9-балльная шкала: от -1 до 7 (-1 - для обозначения ценности, противоположной ведущим принципам жизни; 7 - для обозначения наиважнейшей ценности). Анализ проводился по 57 ценностям.

Выборка.В исследовании приняли участие 602 выпускника общеобразовательных школ разных регионов Республики Коми в возрасте 16-17 лет (средний возраст - 16.7), в том числе: русские - 355, из них юноши - 132, девушки - 223; коми - 148, из них юноши - 49, девушки - 99; этнические маргиналы - 99, из них юноши - 23, девушки - 76. Исследование проводилось весной 2000 г.

Обработка массива данных осуществлялась при помощи компьютерной программы SPSS.

В ходе статистической обработки результатов исследования был использован критерий Стьюдента при достовер-

^* Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (код проекта N 00-06-18003е).

стр. 101

ной вероятности р <.05. Применялся факторный анализ всех ценностей, что позволило определить показатели, которые дифференцируют испытуемых внутри конкретной этнической выборки, а также выявить сходство и различия между ценностными установками молодежи. Выборки испытуемых сравнивались между собой как по содержанию вскрытых факторов, так и по среднеарифметическим показателям. Факторизацию корреляционных матриц осуществляли методом главных компонент с последующим варимакс-вращением. Детерминанты матрицы корреляций по КМО (Kaiser-Meyer-Olkin) следующие: общая выборка коми испытуемых - 0.721; коми-девушки - 0.582; русская выборка в целом - 0.835; русские девушки - 0.775; русские юноши - 0.702. В факторном анализе интерпретировали только те признаки, которые маркируют факторы с нагрузкой более 0.500. Поскольку остальные признаки не вносят существенного вклада в состав того или иного фактора, они исключены из приведенных ниже факторных таблиц. Нулевая гипотеза H ₀отвергалась прир <.05.

В качестве дополнительного метода исследования осуществлено "психологическое измерение" культурного синдрома "коллективизм-индивидуализм" с помощью анкеты Триандиса с 16 сценариями, в каждом из которых предлагалось четыре варианта ответа. Испытуемым давалась инструкция представить себя в этих ситуациях и проранжировать варианты от наиболее подходящего (первое место) до следующего по приемлемости (второе место). В исследовании приняли участие 263 выпускника общеобразовательных школ 16-17 лет, в том числе: русские - 127, коми - 65, этнические маргиналы - 71. Обработка результатов включала вычисление средних, процентных показателей, достоверности различий по r-критерию Стьюдента.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Сравнение ценностей как ведущих принципов жизни в общих выборках русских и коми отражает особенности представителей коми этноса, проявляющиеся в более выраженной ориентации на мир прекрасного, красоту природы и искусства ( t= -2.31,df= 501,р =.034), на единство с природой, "растворение" в природе, соединение с ней(t=-2.09,df =501,р =.048), сохранение своего публичного образа(t= -2.14,df =501,р= .033). В русской выборке оказалась более значимой ценность свободы мыслей и поступков(t= 1.99,df=501, р= .047). Несмотря на определенные различия, выявлено значительное сходство в структуре ценностей коми и русской молодежи. В иерархии ценностей доминируют: настоящая дружба, самоуважение, уверенность в ценности своей личности, смысл жизни, наличие жизненных целей, мир на Земле и защита семьи. В иерархии ценностей, выраженных как способы поведения, ведущими являются: достижение успеха, выбор собственных целей, независимость, интеллект, ответственность. Следует подчеркнуть, что ценность благосостояния (материальное благополучие) характеризуется средними значениями: русские -4.09; коми - 3.86; маргиналы - 4.03. В качестве наименее важной ценности отмечена "власть" (контроль над другими, доминирование, господство): русские - 1.25; коми - 0.98.

Сопоставление структуры ценностей этнических маргиналов и русских показало, что маргиналы отличаются прежде всего стремлением к внутренней гармонии ( t= -2.42,df =452,р =.029) и духовной жизни(t =-3.13,df =452,р =.003).

При сопоставлении структуры ценностей маргиналов и коми было выявлено, что у коми более выражено стремление к социальной справедливости, заботе о слабых (t =2.00,df =245,р= .05).

Сравнение ценностей в женских выборках отражает более выраженную направленность коми-девушек на устранение несправедливости ( t =2.29,df =320,р =.031), на мир прекрасного ( t =2.40,df =320,р =.025), стремление приносить пользу другим людям ( t =2.15,df =320,р =.032). Коми-девушки, по сравнению с русскими, в большей степени ориентировались на смирение с жизненными обстоятельствами ( t =2.50,df =320,р =.013). Наиболее противоречащей жизненным принципам девушек коми и русского этносов оказалась "власть". Общими важными жизненными принципами девушек были отмечены "защита семьи" и "мир на Земле". Выборка девушек маргиналов отличалась от русских девушек более выраженной ориентацией на духовную жизнь ( t =-2.39,df =297,р= .020) и готовностью простить ошибки других ( t= -2.02,df =297,р =.044).

В мужских выборках, по сравнению с женскими, обнаружено значительно больше различий меду коми и русскими. Коми- юноши отличались более выраженной ориентацией на интересную жизнь, захватывающие приключения ( t =2.87,df =179,р =.018), самодисциплиной ( t =2.30,df =179,р =.033), стремлением к удовлетворению желаний ( t= 2.31,df =179,р =.029), взаимоуслужливостью, стремлением не остаться в долгу ( t =2.29,df =179,р =.049). У коми- юношей оказались более выраженными такие ценности, как авторитетность, право вести за собой, отдавать распоряжения, руководить ( t =2.09,df =179,р =.046), ценность власти ( t =2.94,df =179,р =.004), стремление к риску ( t =3.50,df=179,р =.000). Русскую выборку юношей выделяло стремление найти смысл жизни ( t =-2.52,df =119 , р =.018), потребность в духовных ценностях(t =-2.37,df =179,р =.031) и внутренняя гармония ( t = -3.21 , df =179,р =.003). Сопоставление ценностей юношей маргиналов и русских показало стремление маргиналов к разнообразию жизни, изменениям, новизне ( t= -2.34,df =153,р =.021), захватывающим приключениям ( t =-2.07,df =153,р =.040), а также к самодисциплине ( t =-2.93,df =153,р -.004). Русские юноши отмечали следующие ценности: национальную безопасность ( t= 2.89,df=153,р =.004), мир на Земле ( t =3.61,df =153,р= .000). Сопоставление ценностей юношей маргиналов и коми показало более выраженное стремление маргиналов к разнообразию жизни ( t =-3.18,df =70,р =.002), честолюбию ( t =-2.77,df =70,р= .007).

стр. 102

Таблица 1.Факторная матрица ценностей в выборке русской молодежи ^*

Ценности	Факторы и их информативность
	1	2	3	4	5	6	7
3. Власть	-09	-20	-01	55	30	09	08
4. Удовольствие	-18	12	-02	33	63	06	08
6. Духовная жизнь	56	06	08	03	-26	18	04
9. Интересная жизнь	11	07	25	16	-58	-04	-18
1 2. Благосостояние	-20	20	06	53	20	09	08
18. Уважение традиций	51	20	-01	11	-22	11	14
22. Защита семьи	14	61	07	03	-03	-14	15
24. Единство с природой	71	03	04	-01	15	04	01
27. Авторитетность	01	48	18	62	13	-01	06
29. Мир прекрасного	69	31	09	-06	15	13	02
30. Социальная справедливость	52	24	08	-06	-02	08	19
31. Независимость	-15	08	55	10	04	08	04
32. Умеренность	05	51	12	-09	10	66	01
35. Широта взглядов	22	68	54	05	-05	44	06
36. Скромность	16	02	-12	03	-16	64	04
38. Защита окружающей среды	53	-14	10	-02	12	-05	31
39. Влияние	-04	17	22	53	21	06	05
41. Выбор собственных целей	12	13	61	12	05	-08	22
43. Умелость	16	-06	52	16	05	18	20
50. Наслаждение жизнью	-09	09	-03	22	59	-05	19
53. Любознательность	32	05	56	02	08	07	14
57. Потакание себе	-08	02	-24	08	57	-09	32

-------

^*Из этой и следующих таблиц удалены признаки, не имеющие значительных факторных весов.

Тендерные различия выявлены во всех этнических группах, но более всего - в русской. Если русские юноши ориентированы в большей мере на авторитетность, власть, отвагу, наслаждение и интересную жизнь, то девушки - на духовную жизнь, смысл жизни и ответственность. Коми-юноши более ориентированы на авторитетность, а коми-девушки - на духовность и социальную справедливость. Юноши этнические маргиналы в большей степени стремятся к разнообразию жизни, а девушки ценят умение прощать.

Факторный анализ ценностей во всех выборках выявил семь факторов, но к рассмотрению будут привлечены шесть.

В общей выборке русских юношей и девушек первый фактор (табл. 1) "Духовная, творческая жизнь" (7.31% общей вариации) составили следующие ценности: акцент на духовных составляющих, изобретательность, уважение традиций, сохранение обычаев, единство с природой, мир прекрасного, социальная справедливость. Этот фактор отражает прежде всего потребность в духовном, а не в материальном. Второй фактор "Защита семьи" (6.44%) включил два признака - безопасность семьи и верность, преданность своим ближним, друзьям. В третий фактор "Самостоятельность, независимость" (6.23%) вошли ценности 2-й группы: уверенность в своих силах, самодостаточность, выбор собственных целей, компетентность, любознательность. Четвертый фактор "Власть" (5.85%) - это контроль над другими, доминирование, материальное благополучие, авторитетность, влияние. Этот фактор отражает прежде всего стремление воздействовать на события и на людей. Пятый фактор "Легкое отношение к жизни, гедонизм" (5.01%) включил: удовольствие, удовлетворение желаний, захватывающие приключения, наслаждение жизнью и потакание себе. Шестой фактор "Скромность" (5.01%): умеренность, стремление держаться в тени, избегать крайностей в чувствах и поступках. Содержание признаков в целом по выборке с учетом факторных весов свидетельствует о самодостаточности представителей русского этноса.

В выборках коми и юношей, и девушек рассмотрено шесть факторов (табл. 2). В первый фактор "Ориентация на социум" (8.36%) вошли ценности двух групп: сохранение своего публич-

стр. 103

Таблица 2.Факторная матрица ценностей в выборке коми молодежи

Ценности	Факторы и их информативность
	1	2	3	4	5	6	7
1. Равенство	-05	22	-17	03	13	14	57
3. Власть	07	-01	29	09	08	55	01
4. Удовольствие	-05	06	55	09	-06	-43	13
6. Духовная жизнь	-03	53	002	12	31	06	24
7. Чувство принадлежности	-06	17	28	05	05	-07	51
8. Социальный порядок	-01	55	-01	14	-04	-03	37
9. Интересная жизнь	-01	-09	60	32	-09	-02	19
11. Вежливость	55	16	10	17	12	09	06
15. Взаимоуслужливость	62	05	08	10	13	-07	14
16. Творчество	02	20	10	51	33	-07	-05
17. Мир на Земле	19	63	07	06	-15	21	-04
18. Уважение традиций	16	54	09	12	20	12	-02
19. Зрелая любовь	07	54	35	06	03	-13	10
20. Самодисциплина	58	05	-03	07	37	05	-15
23. Социальное признание	58	03	-04	21	23	-13	11
27. Авторитетность	35	-04	20	06	22	-54	03
36. Скромность	07	03	-06	05	55	04	09
38. Защита окружающей среды	22	55	16	13	08	37	-08
46. Сохранение своего публичного образа	51	17	41	03	-05	-04	-09
47. Обязательность	53	18	-09	14	-02	16	-04
48. Интеллект	26	19	-06	59	03	-04	13
50. Наслаждение жизнью	22	20	61	09	-24	-04	06
52. Ответственность	56	21	09	-09	09	28	03
53. Любознательность	19	08	06	64	-02	01	-07
54. Умение прощать	11	18	14	08	18	55	04
57. Потакание себе	12	02	63	-15	01	-10	-06

ного образа, вежливость, взаимоуслужливость, обязательность, ответственность, социальное признание. Этот фактор отражает стремление получать одобрение и уважение со стороны других. Второй фактор "Духовная сфера" (7.87%) -это духовная жизнь, зрелая любовь, глубокая эмоциональная и духовная близость, уважение традиций, сохранение обычаев, социальный порядок, мир на Земле, сохранение природы. Третий фактор "Легкое отношение к жизни, гедонизм" (6.75%) составили: удовлетворение желаний, захватывающие приключения, наслаждение жизнью и потакание себе. Четвертый фактор "Творческое самовыражение" (5.82%) включил следующие ценности: творчество, изобретательность, уникальность, любознательность, интеллект. Этот фактор отражает эстетическую восприимчивость, творческую направленность личности, интеллектуальную активность. Пятый фактор "Умение прощать" (4.99%) содержит установку на прощение ошибок других, а также два показателя с отрицательным знаком - власть и авторитетность.

Данный фактор отражает отсутствие стремления контролировать других, доминировать над ними, вести за собой, руководить, отдавать распоряжения. Шестой фактор "Чувство принадлежности" (4.64%) включил равенство, равные возможности для всех, желание не быть безразличным для других людей. Он отражает прежде всего чувство "мы" у представителей коми этноса.

Рассмотрим факторные матрицы выборки коми в зависимости от пола. Факторный анализ ценностей в выборке коми- девушек выявил семь факторов (табл. 3). Первый фактор "Ориентация на социум" (8.44%) включил ценности социального характера: социальный порядок, социальная справедливость, забота о слабых, свобода мыслей и поступков, духовная жизнь. Второй фактор "Легкое отношение к жизни, гедонизм" (8.23%) составили: удовольствие, захватывающие при-

стр. 104

Таблица 3.Факторная матрица ценностей в выборке коми-девушек

Ценности	Факторы и их информативность
	1	2	3	4	5	6	7
4. Удовольствие	14	63	20	07	-27	-18	04
5. Свобода	52	05	-03	15	02	-11	00
6. Духовная жизнь	66	08	05	06	00	08	29
8. Социальный порядок	67	08	-02	03	01	08	-22
9. Интересная жизнь	-02	69	-15	25	-15	07	-05
11. Вежливость	08	09	58	26	18	26	03
12. Благосостояние	00	27	59	-11	-12	-17	10
14. Самоуважение	27	23	37	00	11	19	-50
15. Взаимоуслужливость	10	12	64	14	00	16	-04
16. Творчество	01	18	01	51	02	24	23
17. Мир на Земле	34	00	22	И	51	16	-04
20. Самодисциплина	00	-18	54	26	09	30	29
23. Социальное признание	22	00	64	24	-12	22	-08
24. Единство с природой	20	33	01	28	14	15	56
25. Разнообразие жизни	11	52	01	40	-14	33	-02
29. Мир прекрасного	-03	20	00	53	14	21	39
30. Социальная справедливость	61	-05	09	-04	15	03	08
32. Умеренность	-00	-10	15	05	26	59	-06
36. Скромность	03	-04	06	08	-02	64	17
38. Защита окружающей среды	34	18	15	22	52	02	21
44. Довольство своим местом в жизни	00	60	-02	04	14	07	00
46. Сохранение своего публичного образа	-02	44	52	10	16	-07	15
48. Интеллект	20	04	25	61	-03	11	-06
50. Наслаждение жизнью	06	69	23	05	19	-14	-08
51. Благочестие	36	14	16	-05	15	-06	57
52. Ответственность	28	05	56	02	31	-02	13
53. Любознательность	03	И	14	70	-04	-10	09
54. Умение прощать	13	14	09	02	55	18	13
57. Потакание себе	03	52	33	-13	00	-10	29

ключения, разнообразие жизни, довольство своим местом в жизни, наслаждение жизнью, потакание себе. Этот фактор отражает отсутствие духовных потребностей, желание делать то, что приятно, что не требует особых усилий. В третий фактор "Конформность" (8.20%) вошли такие ценности, как вежливость, взаимоуслужливость, социальное признание, самодисциплина, ответственность, надежность, верность в деле и слове, сохранение своего публичного образа, защита своего "лица". Четвертый фактор "Творческое самовыражение" (6.86%) включил следующее: творчество, изобретательность, мир прекрасного, любознательность, интеллект. Этот фактор отражает творческую направленность личности, ее эстетическую восприимчивость. Пятый фактор "Безопасность" (5.44%) составили: мир на Земле, отсутствие войн и конфликтов, защита окружающей среды, сохранение природы, умение прощать. Данный фактор отражает озабоченность будущим, перспективами жизни, готовность к прощению ошибок других. Шестой фактор "Традиции" (5.23%) включил два показателя: умеренность и скромность, что указывает на стремление избегать крайностей в поступках и держаться в тени. Седьмой фактор "Благочестие" (4.78%) содержит такие ценности, как хранение веры, следование религиозным убеждениям, единство с природой. Кроме того, с отрицательным знаком сюда было отнесено самоуважение, что отражает некоторое сомнение коми-девушек в ценности своей личности. Последние два фактора могут свидетельствовать о достаточно выра-

стр. 105

Таблица 4.Факторная матрица ценностей в выборке коми-юношей

Ценности	Факторы и их информативность
	1	2	3	4	5	6	7
1. Равенство	-02	-09	-15	07	51	-25	28
2. Внутренняя гармония	50	06	03	-17	32	07	-03
3. Власть	31	-23	04	-64	-17	18	-07
4. Удовольствие	04	05	-21	-64	06	-06	-03
5. Свобода	-00	-05	24	-51	23	16	-03
9. Интересная жизнь	-03	54	-10	-40	08	-13	10
12. Благосостояние	08	12	20	14	01	-10	-57
13. Национальная безопасность	02	-02	-02	17	67	07	-13
17. Мир на Земле	19	27	04	-19	69	07	-01
19. Зрелая любовь	20	28	18	-03	58	26	-01
20. Самодисциплина	12	73	00	25	-22	09	26
24. Единство с природой	58	16	34	-01	06	-05	27
26. Мудрость	56	12	41	20	23	-03	11
29. Мир прекрасного	59	10	30	01	28	-18	10
30. Социальная справедливость	06	10	09	04	16	-06	70
32. Умеренность	27	-03	-09	05	03	-68	-01
33. Верность	38	13	56	32	-23	-И	-12
36. Скромность	52	01	-00	-10	04	04	-21
38. Защита окружающей среды	56	01	09	42	17	17	10
40. Уважение родителей, старших	-02	49	-03	33	01	51	27
41. Выбор собственных целей	-08	24	78	04	-18	-09	00
42. Здоровье	17	-01	60	-02	-09	38	-25
44. Довольство своим местом в жизни	51	08	-06	-00	-01	09	12
45. Честность	61	12	04	47	-02	09	-04
47. Обязательность	27	16	31	56	21	08	04
48. Интеллект	06	-10	65	04	40	-11	00
49. Полезность	22	72	01	22	04	07	03
51. Благочестие	40	52	-11	-20	10	06	03
53. Любознательность	17	-02	71	-07	07	-08	-27
55. Достижение успеха	01	79	12	-10	19	10	-19
57. Потакание себе	-03	14	01	-53	-37	03	04

женной роли определенных традиции в жизни представителей коми этноса.

Рассмотрим факторные матрицы в выборке коми-юношей (табл. 4). В первый фактор "Внутренняя гармония" (8.97%) вошли: стремление быть в мире с самим собой, единство с природой, мудрость, мир прекрасного, сохранение природы, честность, скромность, довольство своим местом в жизни. Второй фактор "Благочестие" (8.58%) составили ценности хранения веры, следования религиозным убеждениям, стремление приносить пользу другим людям, сдержанность, сопротивляемость соблазнам, стремление к достижению целей, а также интересная жизнь. В третьем факторе "Ориентация на познавательную активность" (7.90%) оказались следующие ценности: интеллект, любознательность, исследовательская жилка, выбор собственных целей, верность, здоровье. Четвертый фактор "Осознание своего долга" (7.30%) включил один признак с положительным весом - обязательность и четыре - с отрицательным: власть, удовольствие, свобода и потакание себе. Этот фактор отражает отсутствие стремления у коми- юношей к доминированию, к контролю над другими. К пятому фактору "Социальный порядок, безопасность" (6.76%) отнесены: стабильность в обществе, национальная безопасность, мир на Земле, любовь. Шестой фактор "Конформизм" (5.36%) включил ценность уважения родителей и старших, а также признак с отри-

стр. 106

Таблица 5.Факторная матрица ценностей в выборке русских юношей

Ценности	Факторы и их информативность
	1	2	3	4	5	6	7
3. Власть	-28	18	00	61	20	-00	-03
7. Чувство принадлежности	22	-18	24	53	11	-00	16
9. Интересная жизнь	04	09	02	12	-05	66	09
12. Благосостояние	-12	09	18	63	00	03	17
17. Мир на Земле	16	-12	66	10	20	-01	-16
18. Уважение традиций	56	05	27	-07	13	-24	-17
19. Зрелая любовь	38	13	04	18	58	12	-11
21. Уединение	06	19	-25	24	52	-04	24
22. Защита семьи	04	-15	17	00	69	-06	-00
24. Единство с природой	68	02	01	-01	05	20	15
26. Мудрость	13	50	-04	05	21	14	02
27. Авторитетность	-23	27	25	59	03	08	-14
28. Настоящая дружба	19	22	31	12	54	09	02
29. Мир прекрасного	67	23	04	03	-01	02	02
30. Социальная справедливость	51	11	37	-17	16	10	03
33. Верность	13	33	26	-20	51	08	27
34. Честолюбие	10	32	57	-00	08	10	21
35. Широта взглядов	32	61	11	19	-16	-07	-07
36. Скромность	37	12	-01	18	11	-60	13
37. Отвага	02	53	00	05	11	24	14
39. Влияние	05	19	-09	71	02	-00	01
40. Уважение родителей, старших	И	16	54	32	03	-38	03
43. Умелость	08	51	29	13	-06	11	04
44. Довольство своим местом в жизни	15	10	13	06	-12	-12	54
46. Сохранение своего публичного образа	10	08	32	63	-06	06	02
54. Умение прощать	52	37	02	01	10	-02	09
55. Достижение успеха	-19	23	51	07	-06	17	30
56. Чистоплотность	-01	05	33	01	18	04	57
57. Потакание себе	-10	-16	-15	20	17	12	59

дательным знаком - умеренность. В седьмой фактор "Социальная справедливость" (5.18%) вошли два показателя: устранение несправедливости, забота о слабых и с отрицательным знаком -благосостояние. Этот фактор отражает прежде всего наличие материальных проблем коми молодежи. В целом, мир ценностей коми молодежи отражает прежде всего ориентацию на других, на социум, что связано с выраженным чувством принадлежности, осознанием своего долга, ответственности, с идеей равенства, стремлением к социальному признанию.

В выборке русских юношей выделено семь факторов (табл. 5). В первый фактор "Градации и социальная справедливость" (8.4%) вошли: устранение несправедливости, уважение традиций, умение прощать, единство с природой, мир прекрасного. Второй фактор "Широта взглядов и стимуляция" (8.1%) включил: терпимость к отличающимся убеждениям, мудрость, отвагу, умелость. Третий фактор "Достижение" (8.0%) составили: целеустремленность, стремление к достижению целей, уважение родителей и старших. Четвертый фактор "Власть" (7.5%) - это контроль над другими, доминирование, авторитетность, влияние, сохранение публичного образа, благосостояние. Пятый фактор "Семья и любовь" (6.0%) составили: защита семьи, любовь, верность, уединение, настоящая дружба. В шестой фактор "Интересная жизнь, стимуляция" (5.8%) вошли два показателя: захватывающие приключения и с отрицательным знаком - скромность. Этот фактор отражает стремление быть на виду и переживание событий жизни. Седьмой

стр. 107

Таблица 6.Факторная матрица ценностей в выборке русских девушек

Ценности	Факторы и их информативность
	1	2	3	4	5	6
3. Власть	-09	-20	-06	57	10	16
4. Удовольствие	17	-02	07	69	16	16
6. Духовная жизнь	59	-04	19	-17	07	10
7. Чувство принадлежности	14	-04	-03	14	51	14
8. Социальный порядок	17	05	20	-02	И	54
9. Интересная жизнь	12	27	01	63	-08	-06
10. Смысл жизни	08	54	-04	05	-04	18
13. Национальная безопасность	21	06	31	04	12	55
16. Творчество	54	21	08	-02	21	18
17. Мир на Земле	21	20	08	-05	23	50
22. Защита семьи	26	54	-03	-05	29	19
24. Единство с природой	75	03	-02	12	03	03
25. Разнообразие жизни	19	19	-11	54	-09	-23
26. Мудрость	51	20	32	08	-02	08
27. Авторитетность	И	-04	-05	51	05	05
29. Мир прекрасного	71	01	02	И	02	-12
30. Социальная справедливость	52	10	11	-03	20	16
32. Умеренность	06	-01	67	04	-02	02
34. Честолюбие	-01	19	65	07	20	06
35. Широта взглядов	29	17	58	15	-29	-04
36. Скромность	17	-12	55	-23	07	07
38. Защита окружающей среды	53	25	-01	08	28	12
40. Уважение родителей, старших	07	18	17	-06	54	05
41. Выбор собственных целей	16	59	02	14	05	05
46. Сохранение своего публичного образа	04	03	19	19	57	11
55. Достижение успеха	-10	58	-12	04	20	13

фактор "Легкое отношение к жизни, гедонизм" (4.90%) включил: потакание себе, стремление делать то, что приятно, довольство своим местом в жизни.

В русской выборке девушек выделено 6-фак-торное решение признаков (табл. 6). Первый фактор (8.01%) "Духовная жизнь и творческая направленность": акцент на духовных составляющих, изобретательность, мир прекрасного, единство с природой, сохранение природы, мудрость. Второй фактор (6.68%) "Смысл жизни": наличие жизненных целей, выбор собственных целей, стремление к достижению целей, защита семьи. Третий фактор (6.37%) "Скромность, традиции": умеренность, скромность, целеустремленность, широта взглядов. Четвертый фактор (6.30%) "Власть": доминирование, авторитетность, право руководить, удовлетворение желаний, разнообразие жизни. Пятый фактор (5.74%): чувство принадлежности, сохранение публичного образа и уважение родителей, старших. Шестой фактор (5.06%) "Безопасность": социальный порядок, национальная безопасность и мир на Земле.

Рассмотрим факторные матрицы маргиналов - общая выборка девушек и юношей (табл. 7). В первый фактор "Ответственность" (10.71%) вошли признаки, отражающие ценность дружеской поддержки, уважение родителей, ответственность, честность. Второй фактор "Благосостояние" (7.05%) составили два признака: материальное благополучие и удовлетворение желаний. Третий фактор "Независимость, самостоятельность" (6.73%) включил: уверенность в своих силах, самодостаточность, широту взглядов, терпимость к отличающимся идеям, мнениям, убеждениям, а также влияние, воздействие на события, других людей. Четвертый фактор "Духовная жизнь" (4.24%) - это акцент на духовном, единство с природой, благочестие, авторитетность, право вести за собой, руководить. Пятый фактор "Творческая направленность" (4.29%) включил: изобретательность, уникальность, внутреннюю

стр. 108

Таблица 7. Факторная матрица ценностей в выборке маргиналов (общая)

Ценности	Факторы и их информативность
	1	2	3	4	5	6	7
2. Внутренняя гармония	17	-07	06	03	09	54	09
4. Удовольствие	03	62	-11	17	36	09	-20
5. Свобода	-04	-И	-12	13	62	16	-36
6. Духовная жизнь	06	-17	58	-16	34	18	-03
10. Смысл жизни	20	15	03	-24	56	-10	-05
12. Благосостояние	15	67	01	21	-03	-12	-09
14. Самоуважение	04	14	-19	02	09	55	15
16. Творчество	09	-13	16	-07	42	54	08
18. Уважение традиций	38	-20	52	-01	01	03	13
23. Социальное признание	03	56	05	12	-04	15	39
24. Единство с природой	07	07	57	-02	-01	27	29
27. Авторитетность	-06	13	38	56	20	-10	-34
28. Настоящая дружба	50	19	08	04	05	08	-01
3 1 . Независимость	-07	-02	-15	55	08	20	09
40. Уважение родителей, старших	53	40	18	-06	-16	01	34
45. Честность	52	11	10	-28	-08	-19	05
47. Обязательность	52	-10	04	21	-11	10	-02
51. Благочестие	09	02	63	05	-01	-12	-13
52. Ответственность	58	-09	09	11	28	-29	-29
53. Любознательность	55	-16	08	20	36	-06	-20

гармонию и уверенность в ценности своей личности. Шестой фактор "Безопасность" (4.17%) содержит признаки, отражающие наличие жизненных целей, стремление к новизне, чувство принадлежности, социальный порядок, стабильность в обществе.

В выборке маргиналов-девушек получено 7-факторное решение признаков (табл. 8). Первый фактор "Творческая направленность" (7.76%) включил ценности 1-й группы: изобретательность, мир прекрасного, акцент на духовном, сохранение обычаев, единство с природой, мудрость и хранение веры. Второй фактор "Разнообразие жизни, стимуляция" (7.23%) содержит показатели, отражающие стремление к новизне, свободу мыслей и поступков, захватывающие приключения, а также наличие жизненных целей. Третий фактор "Благосостояние" (6.20%) включил показатели материального благополучия, удовлетворения желаний, социального порядка и самоуважения. Четвертый фактор "Защита семьи" (6.14%) отражает ценности любви, глубокой эмоциональной близости, безопасности любимых, а также важность здоровья и наслаждения жизнью. В пятый фактор "Ответственность" (5.83%) вошли два показателя: надежность, верность в деле и слове, а также вежливость, хорошие манеры. Шестой фактор "Самодостаточность" (5.71%) составили ценности 2-й группы: уверенность в собственных силах, скромность, сохранение своего публичного образа, широта взглядов, верность. Седьмой фактор "Власть" (5.46%): стремление к доминированию, право вести за собой, отдавать распоряжения, а также самодисциплина, избегание крайностей в чувствах и поступках.

В выборке маргиналов-юношей получено 6-факторное решение признаков (табл. 9). Первый фактор определяется в первую очередь социальными и эмоциональными ценностями: чувством принадлежности, смыслом жизни, благосостоянием, дружбой, верностью, уважением родителей. Второй фактор "Самостоятельность" содержит следующие ценности: свобода, внутренняя гармония, компетентность, обязательность, защита семьи, творчество. Третий фактор "Власть" включил такие ценности, как доминирование, контроль над другими, благосостояние, наслаждение жизнью, сохранение своего публичного образа, выбор собственных целей. Четвертый фактор "Ориентация на социум" определяется прежде всего социальными ценностями: равенством, полезностью, мудростью, самоуважением, здоровьем, интеллектом. К пятому фактору относятся традиционные ценности: социальная справедливость, смирение с жизненными обстоятельства-

стр. 109

Таблица 8.Факторная матрица ценностей в выборке маргиналов-девушек

Ценности	Факторы и их информативность
	1	2	3	4	5	6	7
3. Власть	03	05	-04	-02	-01	-15	51
4. Удовольствие	-09	36	51	36	-16	-13	13
5. Свобода	03	63	-06	07	-23	10	17
6. Духовная жизнь	63	39	-03	-03	17	-15	11
8. Социальный порядок	-16	30	52	09	30	-02	16
10. Смысл жизни	02	59	27	-05	12	-17	-14
11 Вежливость	05	06	16	-01	57	-13	01
12. Благосостояние	-20	-02	58	23	11	-11	22
14. Самоуважение	06	01	59	-05	-10	-08	16
16. Творчество	65	27	05	13	-24	07	03
18. Уважение традиций	56	01	-03	-32	26	16	-16
19. Зрелая любовь	17	03	02	603	-03	-14	-15
20. Самодисциплина	02	-17	02	-01	41	05	52
22. Защита семьи	-09	-19	27	51	09	22	-19
24. Единство с природой	60	-04	-01	16	21	06	15
25. Разнообразие жизни	28	68	02	15	-06	16	04
26. Мудрость	51	-03	07	-23	-08	08	18
27. Авторитетность	21	29	07	-01	14	-08	72
29. Мир прекрасного	73	-02	-05	-06	04	13	-16
31. Независимость	-19	11	-06	03	-05	54	43
32. Умеренность	-18	-21	-07	04	05	35	52
33. Верность	22	-40	19	08	04	50	05
35. Широта взглядов	19	46	03	-26	02	50	14
36. Скромность	05	01	-07	16	-18	60	-03
42. Здоровье	-12	12	08	56	23	03	02
46. Сохранение своего публичного образа	-02	-02	46	09	10	54	-05
50. Наслаждение жизнью	26	16	14	59	-19	-01	26
5 1 . Благочестие	55	02	02	-05	10	-12	14
52. Ответственность	06	31	-19	-12	66	-01	03

ми, честность, благочестие. Шестой фактор "Стимуляция" - это интересная жизнь, отвага, влияние, авторитетность, мир на Земле.

Полученные в описанном исследовании данные можно сопоставить с результатами наших более ранних исследований ценностных ориентации и самоактуализации молодежи Республики Коми (см. [1, 2]). Обнаружены позитивные изменения в системе ценностей представителей коми этноса, которые выразились прежде всего в повышении роли самоуважения, уверенности в ценности своей личности и в собственных силах, самостоятельности в выборе жизненных целей, более активном стремлении в достижении целей.

Полученные результаты согласуются с показателями изучения культурного синдрома "коллективизм-индивидуализм", который рассматривается как главное измерение культурной вариативности. "Культурный синдром, по мнению Триандиса, - это определенный набор ценностей, установок, норм и моделей поведения, которыми одна группа культур отличается от другой" [3, с. 13]. Представляет интерес анализ ответов опрашиваемых по ситуациям. Так, в третьей ситуации предлагалось выбрать одно слово для описания самого себя. Большинство этнических маргиналов (81.7%), коми (78.5%) и русских (66.9%) использовали характеристики "сотрудничающий" и "ответственный". Подчеркнули свою "уникальность" 32.6% русских, 20.4% коми и 14.3% маргиналов. В десятой ситуации ("Когда люди спрашивают обо мне...") большинство коми (84.6%), русских (79.5%) и маргиналов (84.5%) рассказывали о своих друзьях. В шестой ситуации при выборе наибо-

стр. 110

Таблица 9.Факторная матрица ценностей в выборке маргиналов-юношей

Ценности	Факторы и их информативность
	1	2	3	4	5	6
1. Равенство	-24	-21	-20	67	09	-08
2. Внутренняя гармония	-27	67	-18	20	03	06
3. Власть	05	04	58	-49	-04	08
4. Удовольствие	37	24	71	-18	-02	05
5. Свобода	-39	61	-23	05	42	07
7. Чувство принадлежности	82	-06	-04	-12	-02	-22
9. Интересная жизнь	01	24	-08	27	-13	67
10. Смысл жизни	69	06	-37	21	-11	-27
1 1 . Вежливость	73	02	11	-09	32	11
12. Благосостояние	51	-05	59	-34	26	13
13. Национальная безопасность	48	14	57	-24	20	25
14. Самоуважение	-26	И	31	70	-08	04
15. Взаимоуслужливость	07	-12	-18	23	31	59
16. Творчество	-24	56	09	40	-09	-06
17. Мир на Земле	-09	-И	-34	-03	-06	62
2 1 . Уединение	-10	-32	02	-03	79	-07
22. Защита семьи	41	55	01	27	-03	45
23. Социальное признание	33	-12	35	06	-61	02
25. Разнообразие жизни	-09	-63	07	25	15	43
26. Мудрость	-03	14	44	62	-05	22
28. Настоящая дружба	55	53	23	-09	-08	28
30. Социальная справедливость	-01	-45	08	09	51	29
32. Умеренность	66	25	-23	02	11	39
33. Верность	83	12	15	05	-12	18
34. Честолюбие	07	61	21	-18	-20	07
35. Широта взглядов	-51	-01	17	-61	18	21
37. Отвага	49	-21	31	17	27	54
38. Защита окружающей среды	61	-24	-15	25	-02	26
39. Влияние	25	08	25	-10	-08	76
40. Уважение родителей, старших	89	13	20	02	01	15
41. Выбор собственных целей	-06	-01	70	20	-21	08
42. Здоровье	29	-26	-01	65	13	04
43. Умелость	27	72	26	34	-02	И
44. Довольство своим местом в жизни	15	07	42	21	73	-14
45. Честность	32	25	11	04	68	-18
46. Сохранение своего публичного образа	-09	11	61	-18	19	29
47. Обязательность	28	60	29	05	26	42
48. Интеллект	14	41	-22	71	-25	-02
49. Полезность	37	22	-17	66	-07	19
50. Наслаждение жизнью	-01	-02	71	05	07	-12
5 1 . Благочестие	33	-09	03	-25	63	37
52. Ответственность	24	64	22	-02	22	-08
54. Умение прощать	18	55	-05	-07	48	-09
56. Чистоплотность	68	14	41	43	-08	04

стр. 111

лее интересной книги предпочтение отдано книгам: "Как добиваться успехов в делах" (59.8% русских и 53.8% коми), "Как приобретать друзей" (46.2% коми и 40.1% русских). В ситуации 14 предлагалось выбрать предмет для изучения, причем абсолютно все выбрали "то, что поможет мне опередить всех остальных". В целом, полученные результаты отражают не только коллективистские тенденции, характеризующие направленность современной молодежи, но и индивидуалистские, с некоторым преобладанием последних.

ВЫВОДЫ

1. Сравнение ведущих факторов у коми и русских обнаружило специфику представителей коми молодежи, которые прежде всего ориентированы на социум и групповую принадлежность. Молодежь русского этноса ориентирована на независимость и доминирование. Выявлено сходство коми и русских в ориентации на духовную сферу и творческую самореализацию личности.

2. Юноши коми, в отличие от коми-девушек, в большей мере ориентированы на познавательную активность, осознание своего долга, уважение родителей и старших. Девушки коми этноса, по сравнению с юношами, в большей мере направлены на творческое самовыражение. Общим для юношей и девушек коми этноса было стремление к благочестию, хранению веры, следованию религиозным убеждениям, социальной справедливости. Русские девушки, в отличие от русских юношей, более ориентированы на сферу духовности и смысл жизни.

3. Специфика этнических маргиналов проявилась в более выраженной целеустремленности и ценности благосостояния. Девушки маргиналы отличались от девушек коми этноса более явной самодостаточностью, стремлением к материальному благополучию, разнообразию жизни, доминированию. В целом, этнические маргиналы характеризуются более выраженными адаптивными способами поведения.

4. Целевые ориентации русской молодежи связаны прежде всего с потребностью в достижении и стремлением к новизне. Для коми молодежи приоритетными оказались ценности безопасности, чувство долга и ответственности, значимость социального признания и традиций, принятие своего места в жизни и смирение с жизненными обстоятельствами, установка на социальную справедливость.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бызова В.М.Ценностные ориентации представителей коми и русского этносов // Психол. журн. 1998. Т. 19. N5. С. 60- 69.

2. Бызова В.М.Самоактуализация представителей коми и русского этносов // Психол. журн. 1997. Т. 18. N 1.С. 61-69.

3. Лебедева Н.М.Введение в этническую и кросскуль- турную психологию. М.: Ключ-С, 1999. С. 129-132.

4. Лебедева Н.М.Базовые ценности русских на рубеже XXI века // Психол. журн. 2000. Т. 21. N 3. С. 73-87.

5. Собкин B.C.Особенности социализации в старшем школьном возрасте: социокультурные траектории ценностных трансформаций // Мир психологии. 1998. N2. С. 26-54.

6. Хотинец В.Ю.Этническое самосознание. СПб.: Алетейя, 2000.

7. Ценности и символы национального самосознания в условиях изменяющегося общества / Под ред. Л.М. Дробижевой. М., 1994.

8. Шейнбаум Л.С.Этнические компоненты самосознания российских подростков // Этнографическое обозрение. 1996. N 1. С. 81-90.

9. Шледер Б.Структура ценностных ориентации. Эмпирическое исследование // Иностранная психология. 1994. Т. 2. N2. С. 47-56.

10. Kluckhohn С. Values and Value-Orientations in the Theory of Action // Toward a General Theory of Action / Eds. Parsons Т., Shils E. N.Y.: Harper, 1954. P. 388-434.

11. Schwartz S., Bilsky W. Toward a Universal Psychological Structure of Human Values // J. of Personality and Social Psychology. 1987. 53. P. 550-562.

12. Schwartz S.H. Universals in the content and structure of values: Theoretical advances and empirical tests in 20 countries // Advances in Experimental Social Psychology. N.Y. 1992. V. 25. P. 11-66.

13. Triandis H.C. Culture and Social Behavior. N.Y.: McGraw-Hill, Inc., 1994.

LIFE VALUES OF THE YOUTH IN KOMI REPUBLIC AT THE TURN OF THE CENTURY: CROSS-CULTURAL ASPECT

V. M. Byzova

Dr. sci. (psychology), professor, head of the chair of pedagogic psychology and pedagogy, Syktyvkar State University, Syktyvkar

The research data upon 57 values and cultural syndrome "collectivism-individualism" obtained using Swartz's method and Triandis's questionnaire respectively are analyzed. The subjects were graduates of the schools of Komi Republic. Ethnopsychological peculiarities of values in Komi and Russian ethnoses were distinguished.

Key words: values, structure of values, cross-cultural psychology, collectivism-individualism.

стр. 112

ОСОБЕННОСТИ ОБРАЗА "Я" "ЖИТЕЛЯ ИНТЕРНЕТА"

Автор: Н. В. Чудова

(c) 2002 г.

Канд. психол. наук, ст. научный сотр. Института программных систем РАН, Переславль-Залесский

Интернет рассматривается как новое пространство культуры; анализируется специфика его семиосферы. Излагаются результаты исследования особенностей образа "Я" категории пользователей, являющейся основной группой потребителей Интернет-культуры и названной "жителями Интернета". Особенности коммуникации в Интернете рассматриваются как новые культурные средства, опосредствующие развитие самосознания.

Ключевые слова:образ "Я", Интернет-культура, развитие самосознания, авторская позиция.

"Иуда, Вы смешной человек..."

(из Интернет-форума)

В нашей стране Интернет появился с опозданием, но темпы роста Рунета оказались выше, чем любой другой части Сети. Согласно масштабному исследованию мотивации обращения к Интернету [1], по мнению пользователей, теперь он помогает удовлетворить большую часть потребностей. Это позволяет взглянуть на возможности, предоставляемые Интернетом, как на новые культурные средства, опосредствующие деятельность современного человека и способные принять участие в формировании его высших психических функций. Сам же Интернет в целом может рассматриваться как феномен культуры, обладающий семиотическими и психологическими особенностями. В настоящей работе анализируются те свойства Интернета, которые делают возможным отношение к нему (объективно, а не в плане сознательного использования) как к инструменту развития самосознания и формирования образа мира и образа "Я" с заданными характеристиками. В задачи исследования входил анализ психологической реальности, порождаемой задачами и инструментарием, ориентированными на Интернет, а также изучение личностных особенностей, побуждающих человека интенсивно пользоваться психологическими средствами, содержащимися в Интернет-культуре.

В данный момент уже не вызывает сомнений тот факт, что воздействие, которое Интернет может оказать на личность пользователя, является более глубоким и системным, чем воздействие любой другой технической системы, в том числе персонального компьютера. А.Е. Войскунский с соавторами [3], подводя итог начальному этапу психологических исследований Интернета, указывает, что влияние на личностное развитие информационных технологий не может быть однозначно квалифицировано как положительное или отрицательное: наряду с негативными трансформациями личности при так называемой Интернет-аддикции существует возможность позитивного развития отдельных способностей и Я-концепции и мотивационной сферы в целом. Особый интерес представляет собой такое явление, как "игры с идентичностью" [7] или экспериментирование с самопрезентированием, опирающееся на фундаментальное свойство Интернета, задающее ситуацию безопасности - анонимность. Другие свойства Интернета - пространственно- временная неограниченность коммуникации [2] и легкость визуализации ипостасей личности [9] -создают предпосылки для интенсификации общения на личностном уровне. Можно предположить, что Интернет-технологии не просто предоставляют новые возможности для коммуникации, но порождают особое культурное пространство, в котором субъект вовлекается в новые виды деятельности и получает в свое распоряжение орудия, опосредствующие процесс формирования образа "Я".

Проведенный нами в работе [13] анализ реалий Интернет- среды по описанным Ю.М. Лотманом параметрам семиосферы [10] позволил выделить следующие психологические особенности Интернет-культуры:

- Интернет делит мир на "свое" и "чужое" пространство, причем существуют объективные предпосылки для восприятия мира Интернета и как характеризующегося открытостью, независимостью субъекта и простором для личностного роста, и как навязывающего свои правила, затягивающего, "высасывающего жизненные соки".

стр. 113

- Пространство Интернета дает возможность для реализации мифологической составляющей образа "Я": идентификации с культурным героем Интернета - хакером; осуществления действия "перемещения"; "преодоления границ"; партици- пации как результата тождества ролей в рамках одной деятельности и соучастия в режиме "реального времени".

- Интернет стимулирует формирование "чудесной" картины мира, выполняя по отношению ко всей современной культуре функцию периферии, где происходит накопление информации о случайном, новом, ненормативном, не вписывающемся в жесткие рамки устоявшихся представлений.

- Семиотическое пространство Интернета, содержащее языки двух типов - символьного и иконического, - является средой порождения новых текстов и новых смыслов (о связи смысла, "живого" знания с принципиальной неполнотой перевода см. у В.П. Зинченко [8]).

Эти свойства Интернета должны иметь своего "потребителя" - того, чей образ мира и образ "Я" нуждаются именно в такой "среде обитания". В настоящий момент сложилось уже достаточно обширное и дифференцированное сообщество пользователей Интернета, в котором наряду со случайными посетителями, постоянными пользователями определенных ресурсов, "работниками Интернета" выделяется и группа людей - их уместнее всего назвать "жителями Интернета". Это те, кто имеет достаточно высокую мотивацию пребывания в Сети. В частности, они тратят значительные финансовые и временные ресурсы, а также демонстрируют высокую эмоциональную включенность в проблемы Интернета, причем собственно деловых задач, решаемых его средствами, у них или немного, или их решение увязывается с решением иных, чаще коммуникативных задач. Эта группа демонстрирует тенденции, характерные для Интернета в целом: "мотивы коммуникативного, корпоративного и креативного содержания, мотивы личностного общения приобретают все большую представленность в системе мотивационной регуляции" [1, с. 56].

Цельюнашего исследования явилось выделение особенностей эмоциональной и коммуникативной сфер, свойственных людям, склонным к превращению Интернет- среды в пространство открытого общения, поиска и самовыражения, в "свое" пространство. Можно предположить, что использование Интернет-ресурсов в качестве средств общения и самораскрытия характерно для тех, кто ощущает некоторую недостаточность, неполноту, ущербность "обычной" реальности. Соответственно образ "Я" и самооценка таких людей, сформировавшись под влиянием столкновений с неудовлетворяющей их реальностью, должны отличаться определенными особенностями.

МЕТОДИКА

Исследование проводилось на выборке из 67 чел. 40 чел. - группа "жителей Интернета" - были отобраны по обсуждавшимся выше критериям: эмоциональная насыщенность Интернет-взаимодействия, ориентация на общение в Интернете, значительные временные и финансовые затраты на Интернет. 27 чел. вошли в контрольную группу - это те, кто лишь эпизодически обращается к Интернету и только с деловым запросом. Испытуемые в обеих группах принадлежали к одной возрастной и социальной группе - студенты московских вузов.

Использовались проективные методики, в минимальной степени провоцирующие работу защитных механизмов и не вызывающие протеста со стороны испытуемых-интернетчиков. Применялись: восьмицветный тест М. Люшера, "Несуществующее животное", "Рисунок человека" и методика самооценки Дембо-Рубинштейн.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Рисуночные методики позволили обнаружить, что практически все испытуемые-интернетчики имеют проблемы в сфере общения и образе "Я" (95%, или 38 чел.); в контрольной группе испытуемых с явными проблемами оказалось значительно меньше (14.8%, 4 чел.). Наиболее ярко проявились в рисунках сложности в принятии своего физического "Я" (схематичное или аморфное тело, недорисовка нижней части тела у человека) - 55% (22 чел.) в группе Интернет-жителей и 11.1% (3 чел.) в контрольной группе; сложности в непосредственном общении (закрытые глаза, очки, непрорисованное лицо, вид с затылка) - 35% (14 чел.) и 7.4% (2 чел.) соответственно; склонность к интеллектуализации (непропорционально большая голова при слабом теле) - 30% (12 чел.) и 18.5% (5 чел.); чувство одиночества и недостатка взаимопонимания, возможно связанное со сложностями в общении с противоположным полом (животное уникально, не размножается, живет в одиночку, на далекой планете) - 32.5% (13 чел.) и 18.5% (5 чел.). Эти данные отражены на рисунке. Особо следует отметить низкую агрессивность группы интернетчиков: в рисунках несуществующего животного только у троих испытуемых (7.5%) наблюдаются некоторые признаки речевой агрессии.

Результаты исследования эмоциональной сферы по тесту Люшера указывают на напряженность и некоторую склонность к негативизму у "жителей Интернета". 85% (35 чел.) имеют хотя бы одну фрустрированную потребность (отвержение одного из основных цветов) и 35% (14 чел.) - не менее двух неудовлетворяемых потребностей, при этом только 25% (10 чел.) не используют неконструктивные компенсации. Какого- либо единообразия в переживаемых проблемах не наблюдается (отвержение каждого из четырех основ-

стр. 114

ных цветов встречается приблизительно равное число раз - от 32.5 до 35%), но компенсация тревоги бунтарством и отказом от общепринятых норм (черный в начале ряда) характерна для 55% (22 чел.) всех испытуемых-интернетчиков.

Данные, полученные с помощью методики изучения самооценки Дембо-Рубинштейн, подтверждают существование определенных особенностей самооценки "жителей Интернета". Испытуемым были предложены четыре шкалы - ум, общительность, "интересность", независимость. Обнаружилось, что независимость для них выступает как особая ценность: 40% (16 чел.) считают, что их высокие баллы по этой шкале компенсируют недостаток общительности или "интересности", а 12.5% (5 чел.) воспринимают свою независимость как чрезмерную (для идеального "Я" баллы по этой шкале ниже, чем для реального "Я"). 47.5% испытуемых (19 чел.) имеют недифференцированные и завышенные представления об идеальном "Я", еще у 12.5% (5 чел.) эти представления нереалистичны (по сравнению с баллами по реальному "Я"), у 10% (4 чел.) самооценка занижена.

Результаты исследования образа "Я" с помощью рисуночных методик.

П - наличие проблем, связанных с образом "Я", в том числе:

1 - сложности в принятии своего физического "Я";

2 - сложности в непосредственном общении;

3 - переживание одиночества и недостатка понимания со стороны других;

4 - склонность к интеллектуализации.

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

Полученные результаты свидетельствуют о том, что основные проблемы "жителя Интернета" концентрируются в области самопринятия: в этой группе в пять раз чаще, чем в контрольной, встречаются люди, испытывающие сложности в близком общении и самораскрытии, а также в принятии своего физического "Я" и своих телесных потребностей.

Возможной непосредственной причиной этого являются неразвитые, инфантильные механизмы самооценки, порождающие идеалистические требования и препятствующие формированию дифференцированных и адекватных представлений о себе.

В эмоциональной сфере такая ситуация приводит к появлению значительной напряженности, попытки снижения которой - при характерном для этой группы отсутствии личностной агрессивности - осуществляются с помощью трех основных приемов. Первый -это стремление решать любые задачи, в том числе личностные и межличностные, только интеллектуальными средствами, что сближает эту группу с группой хакеров и высококвалифицированных программистов (см. [14]).Второйприем связан с формированием таких представлений о мире, в которых подчеркивается уникальность, неповторимость каждого, "объясняющая" субъекту невозможность полного и верного взаимопонимания. Внутреннее одиночество в такой картине мира становится системообразующей категорией, а в общении ведущим оказывается информационный компонент.Третийприем - негативизм и отвержение социальных норм. При низкой агрессивности и затрудненности групповой идентификации этот путь связан не с асоциальным поведением, а с индивидуальным уходом из сферы нормативного регулирования.

Обнаруженные особенности "жителя Интернета" дополняются особенностями самой Интернет-коммуникации. Остановимся кратко на этих особенностях с тем, чтобы прояснить, что именно позволяет Интернет-среде удовлетворять потребности своих "жителей".

Прежде всего, необходимо отметить, что Интернет предоставляет уникальную возможность совместить коммуникацию и автокоммуникацию: тексты, посылаемые другому, одновременно становятся доступны и адресату и адресанту. То, что обычно разнесено во времени и соответственно требует разделения ролей, в Интернете реализуется "здесь и сейчас". Появление автокоммуникации (в частности, связанное со взрывным возрождением эпистолярного жанра) принципиально меняет психологические условия для пользователя как личности. Согласно Ю.М. Лотману, "если коммуникативная система Я-Он обеспечивает лишь передачу некоторого константного объема информации, то в канале Я-Я происходит ее качественная трансформация, которая приводит к перестройке самого этого Я" [10, с. 26].

Другая особенность Интернет-общения - страсть "жителей Интернета" к дискуссиям, спорам и обсуждениям, что в первую очередь сказы-

стр. 115

вается на развитии самосознания. Л.С. Выготский вслед за Ж. Пиаже отмечал, что "именно возникновение спора приводит ребенка к систематизации собственных мнений" [6, с. 224].

Следующая особенность коммуникативного процесса в Интернете - использование "ника" -является воплощением опосредствующей функции слова. Как в методике двойной стимуляции псевдослово постепенно наполняется предметным содержанием, так и "ник" выступает средством обобщения текстов, которые им маркируются, и за ним со временем и для собеседников и для самого автора начинает проступать его предметная отнесенность (см., например, эпиграф).

У Интернет-коммуникации есть еще одно свойство (анонимность), неоднократно отмечавшееся в литературе [3, 5, 9]. "Граница личности есть граница семиотическая" [10, с. 186]. В данном случае граница личности "жителя Интернета" не включает ни телесное "Я" человека, ни его свойства как субъекта социальных отношений: и физическое, и социальное "лицо" человека как раз и скрыты в Интернете под маской анонимности.

Итак, три особенности Интернета - автокоммуникация, дискуссионная практикаитрадиция псевдонимов -создают предпосылки для интенсивной работы над образом "Я". Интернет как особая культурная среда предоставляет дополнительные средства для развития самосознания как высшей психической функции. Выделенные Выготским три ступени в развитии всякой психической функции выглядят здесь следующим образом: "Я" как автор суждений и выборов, зафиксированных в Интернете - "автор в себе"; "Я" как автор, воспринимаемый другими участниками Интернет-общения - "автор для других"; "Я" как автор, осознающий свое авторство и принимающий точку зрения на себя как на автора своих суждений и выборов - "автор для себя". Это позволяет "жителю Интернета" осуществить себя как личность: "То же, что принято называть личностью, является не чем иным, как самосознанием человека: новое поведение человека становится поведением для себя, человек сам осознает себя как известное единство" [6, с. 227].

Четвертая особенность Интернет-общения - анонимность -накладывает ограничения на само понимание личности в этой среде. В Интернете телу отказано в семиотическом статусе [4], точнее - этот статус признан нулевым. В 60-е годы хакеры, как представители молодежного бунта, приравняли к нулевому семиотический статус социальных достижений человека, заявив о равенстве всех в компьютерном мире независимо от дипломов и должностей. Интернет-культура сделала второй шаг к десемиотизации вещного мира, исключив из свойств своего пользователя природную составляющую. Таким образом, личность в Интернете может пониматься только одним-единственным способом - как субъект культуры. Понятую именно так личность В.В. Петухов определяет как субъекта ответственного и самостоятельного выбора [11].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование эмоциональной и коммуникативной сфер людей, эмоционально вовлеченных в Интернет-коммуникацию, подтвердило выдвинутую гипотезу о наличии у них специфических проблем в образе "Я" и связанным с этим эмоциональным напряжением.

В группе "жителей Интернета" преобладают люди с нереалистическими и недифференцированными требованиями к себе, дискриминирующие собственную телесность, ощущающие некоторую дистанцию между собой и другими и пытающиеся компенсировать отсутствие чувства близости и взаимопонимания преувеличенными представлениями о собственной независимости, а также отказом от следования общепринятым нормам.

Полученные данные об особенностях образа "Я" и самооценки "жителей Интернета" могут быть проинтерпретированы не только как показатель неблагополучия тех, кто стремится в Интернет-среду, и вредоносности самой этой среды (ссылки на такие результаты см. в [5]). Можно рассматривать Интернет как культуру, в рамках которой появились новые средства для личностного развития тех, кому по каким-либо причинам трудно формировать свой образ "Я" с опорой на свои природные данные или социальные достижения.

Появление Интернета не только поставило точку в индустриальном этапе развития общества, но и изменило психологические свойства современной культуры. Для активного участника Интернет-жизни проблема отчуждения в том виде, в котором ее обсуждал Э. Фромм, уже не стоит. "Он не участвует ни в планировании трудового процесса, ни в его результатах, он почти никогда не соприкасается с произведенным продуктом в целом" [12, с. 194]. Вряд ли человек, имеющий свой сайт (личный или корпоративный) или поддерживающий своим присутствием Интернет-сообщество, отнесет эти слова к себе. Да и отмечаемая Лотманом оборотная сторона ориентированной на сообщения культуры XX в. - "резкое разделение на передающих и принимающих, возникновение психологической установки на получение истины в качестве готового сообщения о чужом умственном усилии..." [10, с. 44-45] - уже не характерна для ориентированной на автокоммуникацию культуры Интернета.

стр. 116

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Арестова О.Н., Бабанин Л.Н., Войскунский А.Е.Психологическое исследование мотивации пользователей Интернета // 2-я Российская конференция по экологической психологии. Тезисы. М., 2000.

2. Арестова О.Н., Бабанин Л.Н., Войскунский А.Е.Коммуникация в компьютерных сетях: психологические детерминанты и последствия // Вестник МГУ. Сер. 14. 1996. Вып. 4.

3. Бабаева Ю.Д., Войскунский А.Е., Смыслова О.В.Интернет: воздействие на личность // Гуманитарные исследования в Интернете / Под ред. А.Е. Вой-скунского. М., 2000.

4. Байбурин А.К.Семиотические аспекты функционирования вещей // Этнографическое изучение знаковых средств культуры. Л.: Наука, 1989.

5. Войскунский А.Е.Психологические аспекты деятельности человека в Интернет-среде // 2-я Российская конференция по экологической психологии. Тезисы. М., 2000.

6. Выготский Л.С.Собр. соч. М.: Педагогика, 1984. Т. 4. С. 227.

7. Жичкина А.Е., Белинская Е.П.Самопрезентация в виртуальной коммуникации и особенности идентичности подростков-пользователей Интернета // Труды по социологии образования. М., 2000. Т. 5. Вып. 7.

8. Зинченко В.П.Живое знание. Самара, 1998.

9. Ленский В.Е., Рапуто А.Г.Моделирование и поддержка сообществ в Интернете. М., 1999.

10. Лотман Ю.М.Внутри мыслящих миров. М., 1996.

11. Петухов В.В.Понятие личности // Субъект деятельности. Хрестоматия. М., 1998.

12. Фромм Э.Современное положение человека // Психоанализ и этика. М.: Республика, 1993. С. 194.

13. Чудова Н.В., Евлампиева М.А., Рахимова Н.А.Психологические особенности коммуникативного пространства Интернета // Медиапсихология. М., 2001.

14. Чудова Н.В., Долныкова А.А.Психологические особенности суперпрограммистов // Психол. журн.1997. Т. 18. N 1.

PECULIARITIES OF SELF-IMAGE OF "INTERNET RESIDENT"

N. V. Chudova

Cand. sci. (psychology), sen. res. ass., Institute of program systems of RAS, Pereslavl-Zalessky

Internet is considered as a new cultural space and its peculiar semiotic sphere is analyzed. There are presented the data obtained in self-image examination in users who are the main consumptive group of Internet culture and are called "Internet residents". Peculiarities of Internet communication are considered as a new cultural means mediating the development of self- consciousness.

Key words: self-image, Internet culture, development of self-consciousness, authorial position.

стр. 117

СВЯЗЬ ЧЕРТ ЛИЧНОСТИ СТУДЕНТОВ-МЕДИКОВ С АКТИВНОСТЬЮ ВЕГЕТАТИВНОЙ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ

Автор: Ю. В. Щербатых

(c) 2002 г.

Канд. биол. наук, зам. руководителя Центра экспериментальной медицины и безопасности жизнедеятельности Воронежского отделения МАНЭБ, Воронеж

СВЯЗЬ ЧЕРТ ЛИЧНОСТИ СТУДЕНТОВ-МЕДИКОВ С АКТИВНОСТЬЮ ВЕГЕТАТИВНОЙ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ^*

Проверялась гипотеза о существовании связи между личностными качествами и физиологическими процессами в организме человека в "норме" и в условиях эмоционального стресса. У студентов-медиков (и = 102) в условиях обычного учебного процесса и перед экзаменом измерялись частота сердечных сокращений и артериальное давление. Для оценки активности вегетативной нервной системы использовали вычисление вегетативного индекса Кердо и математический анализ вариабельности сердечного ритма. Уровень личностной и реактивной тревожности определялся по опроснику Спилбергера, личностные качества - при помощи опросника Кеттела (16PF), форма "с". Установлено, что люди, стремящиеся контролировать свои эмоции и выражать их в социально приемлемой форме, реагируют на стресс большей активацией симпатической нервной системы.

Ключевые слова:вегетативная нервная система, тревожность, эмоциональный стресс, вариабельность сердечного ритма.

Важной теоретической и прикладной проблемой, лежащей на стыке нескольких научных направлений, является выяснение вопроса о механизмах возникновения и путях реализации эмоционального стресса, возникающего при столкновении человека с социально значимыми психотравмирующими ситуациями [4]. Данную проблему невозможно решить, игнорируя физиологические реакции человека, а также не учитывая его индивидуальные особенности, которые могут значительно модифицировать воздействия социальной среды. Ранее отмечалось, что "знание индивидуальных особенностей человека на всех уровнях его природной организации - генетическом, биохимическом, морфологическом, нейродинамическом и психодинамическом - является непременным условием, которое должно быть учтено как в целях эффективного воспитания, так и обучения" [17, с. 313], поэтому всестороннее изучение и сопоставление вегетативных реакций и личностных особенностей позволит внести дополнительную ясность в проблему эмоционального стресса. В качестве модели социально обусловленного стресса нами была выбрана экзаменационная ситуация, с которой ежегодно сталкиваются сотни тысяч студентов и школьников России и которая является для большинства из них значительным психотравмирующим фактором [7, И, 15, 19-22].

Цельнастоящей работы - выявление соотношения между чертами личности и активностью вегетативной нервной системы.Гипотезаисследования состояла в том, что существуют определенные связи между индивидуально- личностными особенностями студентов и их вегетативными реакциями на стресс. Из предложенной гипотезы вытекали следующиезадачи:1) сопоставление показателей ситуационной (реактивной) тревожности студентов и их вегетативных реакций на стресс; 2) выяснение вопроса, в какой степени субъективный страх перед экзаменами, отмечаемый у студентов в течение учебного семестра, соотносится с объективно регистрируемыми у них изменениями во время экзаменационной сессии; 3) выявление связи между личностными особенностями студентов и показателями их артериального давления в состоянии покоя и на экзамене.

МЕТОДИКА

Исследования проведены на 102 студентах Воронежской государственной медицинской академии I-II курса (32 мужчины и 70 женщин 19-21 года). В "норме" (во время обычного учебного процесса и за два месяца до наступления сессии) и непосредственно перед экзаменом у них измерялись следующие показатели: частота сердечных сокращений (ЧСС), систолическое и диастолическое артериальное давление (АДС и АДД), подсчитывался вегетативный индекс Кердо (ВИК). Для его вычисления использовалась формула: ВИК = (1 - АДД/ЧСС) х 100 [9]. При помощи прибора "Вари- кард 1.4" (АОО "Ромена") производился математический анализ вариабельности сердечного ритма. В качестве маркера активности симпатической нервной системы использовался "индекс напряженности регуляторных систем" (ИН), который показал себя чувствительным индикатором уровня стресса [2,5,21]. Он измерялся по формуле: ИН = АМо/2Мо^Х, где АМо - амплитуда моды (% наиболее часто встречающихся интервалов от общего их числа); Мо - мода (наиболее ча-

*Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (грант N 01-06-00112А).

стр. 118

сто встречающееся значение кардиоинтервалов), ^Х - вариационный размах кардиоинтервалов. В качестве маркера активности парасимпатической системы использовали стандартное отклонение кардиоинтервалов (SDNN) [2, 5, 6, 11,21,24]. Степень личностной и реактивной (ситуационной) тревожности выявлялась по методике Спилбергера [12] в условиях обычного учебного процесса и перед экзаменом. На основании предварительных клинико-психологических исследований мы сочли целесообразным выделение лиц со "сверхвысокими" (более 70 баллов) показателями реактивной тревожности, которые отвечали на экзаменационный стресс острыми невротическими реакциями [11, 22]. Перед последним экзаменом студенты заполняли анкету, в которой отмечали особенности своего самочувствия во время сессии. Личностные качества студентов определялись с помощью опросника Кеттела (16PF, форма "с") [16]. Кроме того, в середине учебного семестра, за два месяца до наступления сессии, студентам предлагалось по 10-балльной системе ответить на вопрос: "Насколько высоко вы можете оценить свой страх, который обычно испытываете перед экзаменом?" Статистическую обработку данных осуществляли при помощи компьютерной программы "STATGRAPHICS Plus for Windows" [8]. Нормальность распределения признаков оценивали по X ²-критерию Пирсона; для оценки связей между признаками использовали коэффициент ранговой корреляции Спирмена; достоверность изменений психологических и физиологических показателей при стрессе по сравнению с "нормой" определяли при помощи Г-критерия Вилкоксона [18].

Частотная диаграмма распределений показателей реактивной тревожности у студентов в "норме" и в состоянии экзаменационного стресса. По оси абсцисс - тревожность по Спилбергеру (в баллах), по оси ординат - количество студентов (в % от общего числа).

Показатели ^*состояния системы кровообращения и вегетативной нервной системы студентов во время обычного учебного процесса ("норма") и эмоционального стресса ("экзамен")

Показатель	АДС, мм рт. ст.	АДД, мм рт. ст.	ВИК, усл. ед	ИН, усл. ед	SDNN, мс
Норма	114.3 +/-0.9	73.1+0.6	4.2 +/- 1.2	72.6 +/-4.9	63.6+1.9
Экзамен	129.2 +/-1.5	81.9 + 0.9	17.1 + 1.4	161.6+11.4	47.9 +/-1.8
Достоверность отличий	р <0.001	р <0.01	р <0.001	р< 0.001	р <0.001

-------

^*АДС - артериальное систолическое давление; АДД - артериальное диастолическое давление; ВИК - вегетативный индекс Кердо; ИН - индекс напряжения регуляторных систем; SDNN - стандартное отклонение кардиоинтервалов.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Средний уровень реактивной тревожности по обследованной популяции в условиях обычного учебного процесса равнялся 39.8 +/- 0.7 балла, а перед экзаменом - 56.5 +/- 0.8 балла ( р <0.001). Следует отметить, что ситуация экзамена не только способствовала повышению общего показателя тревожности по группе, но и приводила к выявлению лиц со "сверхвысокими" показателями по шкале Спилбергера. У таких студентов отмечались острые невротические реакции в виде сильного страха перед экзаменатором или диффузной, малообоснованной тревоги за исход экзамена, сопровождавшейся выраженными вегетативными реакциями. Если в "норме" реактивная тревожность такого уровня была отмечена только у одной студентки из обследованной популяции, то непосредственно перед экзаменом 9 студентов демонстрировали сверхвысокие показатели тревожности с симптоматикой, близкой к психопатологическим формам реагирования, а у 12 студентов показатели тревожности составляли от 66 до 70 баллов (рисунок).

Экзаменационный стресс проявлялся в виде значительного ухудшения как субъективного, так и объективного состояния студентов во время сессии. По данным анкетирования, 34% студентов жаловались на учащение сердцебиения перед экзаменом, 32% отмечали расстройство сна в межэкзаменационный период, 20% - нарушение нормального тонуса скелетной мускулатуры (неуправляемая мышечная дрожь, скованность движений и пр.), 8% говорили о неприятных ощущениях в груди, 4% студентов жаловались на головные боли и т.д. Субъективные жалобы студентов на свое самочувствие нашли объективное подтверждение в результатах исследования их физиологических показателей (см. таблицу). Экзамен приводил к достоверному повышению частоты сердечных сокращений и величин артериального давления, что согласуется с данными, полученными другими авторами [1,7, 15, 20]. Исследование активности вегетативной нервной системы показало, что эти реакции обусловлены как усилением деятельности симпатической системы (увеличением показателя ИН), так и ослаблением активности парасимпатической системы (снижением стандартного отклонения кардиоинтервалов SDNN).

Величина индекса напряженности регулятор-ных систем положительно коррелировала с уровнем реактивной тревожности, наблюдаемой перед экзаменом ( r= 0.27;р =0.023). В нашем исследовании не наблюдалось достоверной корреляции между ИН и уровнем личностной тревожности по Спилбергеру в условиях относительного покоя, о

стр. 119

которой сообщали некоторые авторы [5, 10], однако во время экзаменационного стресса между этими показателями отмечалась положительная корреляция (r =0.33;р =0.006). Также была выявлена связь между личностной тревожностью и приростом ИН у студентов на экзамене по сравнению с величиной ИН, регистрируемой во время обычного учебного процесса ( r= 0.24;р= 0.038). Это может означать, что у лиц, обладающих повышенной личностной тревожностью, прирост активности симпатической системы на экзамене происходит в большей степени, чем у низкотревожных студентов. Вопрос об отношении между уровнем тревожности и успешностью деятельности студентов остается пока дискуссионным. Одни исследователи отмечают отрицательный характер связи между этими показателями [14], другие приводят данные о том, что высокие уровни тревожности положительно влияют на успешность обучения студентов [1, 3]. Сопоставление показателей успешности обучения и состояния вегетативной системы позволило выявить у отличников наибольшую выраженность вегетативной дисфункции, что трактуется авторами как возрастание физиологической "цены" за успешное обучение [20].

Как отмечалось в разделе "Методика", в середине семестра методом анкетирования у студентов определяли выраженность страха перед предстоящими экзаменами в целях использования этой информации для прогнозирования вегетативных реакций во время сессии. Сопоставление результатов анкетирования с активностью вегетативной системы во время экзаменов выявило достоверную корреляцию субъективно оцененной степени "страха экзаменов" с некоторыми показателями вегетативного гомеостаза, в частности с зарегистрированной непосредственно перед экзаменом частотой сердечных сокращений ( r= 0.26, р= 0.019), вегетативным индексом Кердо ( r= 0.31,р =0.009) и приростом уровня индекса напряженности регуляторных систем ( r =0.24,р = =0.036). Это может означать, что у студентов, испытывающих в течение семестра страх перед будущими экзаменами, во время сессии действительно происходит более сильная активация симпатической системы по сравнению с другими людьми. Степень страха перед экзаменами была связана с уровнем личностной тревожности ( r= 0.32,р =0.007) и рядом личностных особенностей, определяемых с помощью опросника Кеттела. В частности, боязнь экзамена положительно коррелировала с факторами G ( r= 0.32,р =0.005), J ( r = 0.24, р =0.041), Q4 ( r =0.23,р =0.043) и отрицательно - с фактором Q2 ( r =-0.31,р =0.007). Таким образом, исходя из интерпретации личностного опросника Кеттела [16], можно сделать следующий вывод: экзаменов в большей степени боятся "глубоко порядочные люди, которые имеют высокие моральные принципы, точные и аккуратные в делах, склонные не нарушать социальных норм" (фактор G); "беспокойные, неусидчивые люди, не умеющие расслабиться и склонные к фрустрациям" (Q4); "мягкие, утонченные люди, обладающие богатым воображением" (J); "зависимые личности, чувствительные к групповому мнению, для которых плохая оценка на экзамене означает снижение социального статуса" (-Q2). Интересно также отметить, что степень страха перед экзаменами, которая субъективно оценивалась студентами за два месяца до наступления сессии, весьма тесно коррелировала с их показателем реактивной тревожности, определяемой непосредственно перед экзаменом ( r =0.52,р =0.000).

В наших экспериментах была зафиксирована связь между личностными особенностями студентов и их вегетативными реакциями как в состоянии покоя, так и на экзамене. Систолическое давление в "норме" отрицательно коррелировало с показателями шкалы "J" (шкала "Суровость - нежность"). В соответствии с интерпретацией опросника Кеттела низкие показатели по этой шкале получают люди мужественные, суровые, реалистичные, подходящие к жизни с логической меркой, в большей степени доверяющие рассудку, чем чувствам. Результаты наших исследований показали, что такие люди обладают пониженной тревожностью (корреляция между шкалой "J" и уровнем личностной тревожности по Спилбергеру составила 0.38;р =0.001), в то же время в норме у них имелась тенденция к повышенному систолическому ( r =-0.34;р =0.002) и диастолическому ( r =-0.29;р =0.020) артериальному давлению. Отрицательная корреляция между показателями этой шкалы и артериальным давлением отмечалась и в состоянии стресса. "Суровые, реалистичные люди" в большей степени реагировали на ситуацию экзамена повышением давления, чем "мягкие", утонченные, изысканные", что проявилось в корреляции показателей по шкале "J" с систолическим давлением, измеренным во время экзамена ( r =-0.39;р =0.001).

Повышенный уровень артериального давления по сравнению с остальными студентами имели лица с высокими показателями по шкале "N" (шкала "Наивность- проницательность''). Результаты по этой шкале положительно коррелировали с показателями как систолического ( r =0.35;р =0.001), так и диастолического ( r =0.41;р =0.000) давления, измеренного в состоянии стресса. Это означает, что перед экзаменом тенденция к чрезмерному увеличению давления прослеживается у лиц, характеризующихся искусственностью, расчетливостью, способностью вести себя холодно, рационально, не поддаваться эмоциональным порывам. И наоборот, наивные, общительные, открытые люди реагируют меньшим

стр. 120

повышением артериального давления на стрессовые ситуации.

Величина систолического давления на экзамене коррелировала также с фактором G (шкала "Сила - слабость Сверх-Я"). Эта шкала в первую очередь определяет склонность личности следовать общественным нормам и установкам. Люди, имеющие по ней высокие оценки, аккуратны в делах, во всем любят порядок, не нарушают общепринятых правил. Коэффициент корреляции с систолическим давлением на экзамене по этой шкале оказался невысоким ( r= 0.22), но достоверным(р =0.045).

Еще одна шкала, показатели которой положительно коррелировали с величиной систолического давления, - "С" ("Сила-слабость Я").На первый взгляд, казалось бы, коэффициент корреляции между показателями артериального давления и "эмоциональной стабильностью" (другое название данной шкалы) должен быть отрицательным: уверенные в себе люди, не поддающиеся случайным колебаниям настроения, должны иметь более низкие показатели артериального давления, чем эмоционально нестабильные личности. Однако корреляция была достоверно положительной, причем как с величиной систолического давления в условиях повседневной учебной деятельности ( r= 0.23;р =0.041), так и на экзамене ( r= 0.31;p= 0.008). В то же время фактор С отрицательно коррелировал с личностной ( r =-0.37;р =0.003) и реактивной тревожностью ( r =-0.28;р =0.022). Другими словами, люди с высокими показателями по этой шкале, отвечая на вопросы теста Спилбергера, демонстрировали низкую тревожность, в то время как физиологические реакции их организма указывали на выраженные признаки стресса.

Чтобы объяснить характер полученных корреляционных связей, необходимо обратиться к описанию характеристик личностей, имеющих высокие и низкие показатели по данной шкале. Высокие показатели свойственны людям, которые не поддаются случайным колебаниям настроения (умеют их сдерживать), серьезно и реалистично смотрят на происходящие с ними события, хорошо осознают требования действительности, не скрывают от себя собственных недостатков. Низкими показателями по этой шкале обладают лица, неспособные контролировать свои чувства и импульсивные влечения, непосредственно "выплескивающие" вовне негативные эмоции, не заботясь о социальных условностях, причем, согласно нашим исследованиям, их систолическое артериальное давление в ситуации стресса повышалось не так сильно, как у людей с высокими показателями по шкале "С". Следовательно, лица с высокими показателями по этой шкале, с одной стороны, способны хорошо "управлять" эмоциями (что находит положительную оценку социального окружения), с другой - характеризуются затруднениями в непосредственном выражении своих чувств, особенно в значимых для них ситуациях. При этом попытки постоянно блокировать свои "нежелательные" эмоции приводят к хроническому аффективному напряжению, которое проявляется в психосоматических реакциях, в частности в повышении артериального давления на экзамене.

Интегрируя корреляции между личностными качествами и параметрами артериального давления, полученные в нашем исследовании, можно отметить общие черты, характерные для лиц, демонстрирующих высокое артериальное давление на экзамене. Люди, имеющие высокие показатели по шкалам "N", "G", "С" и низкие - по шкале "J", обладают общими свойствами: осознанием своего общественного долга или социальной роли и желанием им соответствовать; стремлением контролировать собственные чувства. Ранее было показано, что эти личностные черты объединяются в особый блок, названный нами "умение контролировать свои эмоции и выражать их в социально приемлемой форме [13]. В критических ситуациях в состоянии эмоционального стресса у таких людей происходит "вытеснение эмоций" на соматический уровень, что проявляется в повышении артериального давления. Пока остается открытым вопрос о том, может ли периодическая гипертензия у этих лиц впоследствии переходить в хроническую форму, однако исследования последних лет не исключают подобного развития событий, особенно у лиц мужского пола [23].

В заключение можно отметить, что первоначальная гипотеза данного исследования о существовании определенных связей между индивидуально-личностными особенностями студентов и их вегетативными реакциями на стресс в целом подтвердилась. Однако, учитывая сложность и неоднозначность связей, существующих между психикой человека и его соматическими реакциями, для их уточнения требуются дальнейшие исследования.

ВЫВОДЫ

1. Ситуация экзамена приводит к возрастанию числа лиц с "сверхвысоким" уровнем реактивной тревожности (более 70 баллов). При этом у студентов, обладающих повышенной личностной тревожностью, прирост активности симпатической системы на экзамене происходит в большей степени, чем у низкотревожных.

2. У студентов, испытывающих в течение учебного семестра страх перед будущими экзаменами, во время сессии действительно происходит более сильная активация симпатической системы по сравнению с другими лицами.

3. У лиц, имеющих высокие показатели по шкалам "N", "G", "С" и низкие - по шкале "J" on-

стр. 121

росника Кеттела (16PF), прослеживается тенденция к повышению артериального давления при эмоциональном стрессе.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бадиков В.И., Быкова Е.В., Климина Н.В.Теория функциональных систем П.К. Анохина в изучении психофизических показателей результативной деятельности студентов // Вестник Российской АМН. 1997. N 12. С. 45-^9.

2. Баевский P.M., Кириллов О.И., Клецкин С.З.Математический анализ изменений сердечного ритма при стрессе. М.: Наука, 1984.

3. Белов А.Ф., Лапкин М.М., Яковлева Н.В.Успешность обучения студентов медицинского вуза: дифференциально- психологический аспект // Психол. журн. 1994. Т. 15. N 1. С. 81- 86.

4. Бодров В.А.Когнитивные процессы и психологический стресс // Психол. журн. 1996. Т. 17. N 4. С. 64- 74.

5. Данилова Н.Н., Коршунова С.Г., Соколов Е.Н., Чернышенко Е.Н.Зависимость сердечного ритма от тревожности как устойчивой индивидуальной характеристики // ЖВНД. 1995. Т. 45. Вып. 4. С. 647-660.

6. Данилова Н.Н., Астафьев С.В.Изменение вариабельности сердечного ритма при информационной нагрузке // ЖВНД. 1999. Т. 49. Вып. 1. С. 28-37.

7. Доскин В.А.Профилактика экзаменационного стресса // Школа и психическое здоровье учащихся/ Под ред. С.М. Громбаха. М.: Медицина, 1988. С. 147-160.

8. Дюк В.Обработка данных на ПК в примерах. СПб.: Питер, 1997.

9. Заболевания вегетативной нервной системы / Под ред. A.M. Вейна. М.: Медицина, 1991.

10. Завьялов А.В., Склярук Н.А.Влияние уровня личностной тревожности у студентов-медиков на рефлекторную регуляцию сердечного ритма // Системные механизмы реабилитации: Труды научного совета РАМН по экспериментальной и прикладной физиологии. 1994. Т. 5. С. 114-119.

11. Ивлева Е.И., Щербатых Ю.В.Клинико- психопатологические аспекты и нарушения вегетативного гомеостаза при социальных фобиях // Социальная и клиническая психиатрия. 2000. N 3. С. 35-38.

12. Марищук ВЛ., Блудов Ю.М., Плахтиенко В.А., Серова Л.К.Методики психодиагностики в спорте. М.: Просвещение, 1984.

13. Мягков И.Ф., Щербатых Ю.В., Кравцова М.С.Психологический анализ уровня индивидуальной религиозности // Психол. журн. 1996. Т. 17. N 6. С. 119-122.

14. Пасынкова Н.Б.Связь уровня тревожности подростков с эффективностью их интеллектуальной деятельности // Психол. журн. 1996. Т. 17. N 1. С. 169-174.

15. Плотников В.В.Оценка психовегетативных показателей у студентов в условиях экзаменационного стресса // Гигиена труда. 1983. N 5. С. 48-50.

16. Райгородский Д.Я.Практическая психодиагностика. Методики и тесты. Самара: Издательский дом "БАХРАХ-М", 2000.

17. Русалов В.М.Биологические основы индивидуально-психологических различий. М.: Наука, 1979.

18. Сидоренко Е.В.Методы математической обработки в психологии. СПб.: Речь, 2001.

19. Стрелец В.Б., Самко Н.Н., Голикова Ж.В.Физиологические показатели предэкзаменационного стресса // ЖВНД. 1998. Т. 48. Вып. 3. С. 458-463.

20. Умрюхин Е.А., Быкова Е.В., Климина Н.В.Вегетативный тонус и энергозатраты у студентов в процессе результативной учебной деятельности // Вестник Российской АМН. 1999. N 6. С. 47-51.

21. Щербатых Ю.В.Саморегуляция вегетативного гомеостаза при эмоциональном стрессе // Физиология человека. 2000. Т. 26. N 5. С. 151-152.

22. Щербатых Ю.В.Экзамен и здоровье // Высшее образование в России. 2000. N 3. С. 111-115.

23. Pickering T. The effects of occupation stress on blood pressure in men and women //Acta Physiol. Scand. Suppl. 1997. V. 161. Suppl. N 640. P. 125-128.

24. Task Force of the European Society of Cardiology and the North American Society of Pacing and Electrophys-iology. Heart rate variability. Standarts of Mesurement, Physiological Interpretation and Clinical Use // Circulation. 1996. V. 93. N 5. P. 1043-1065.

CORRELATION BETWEEN PERSONAL PECULIARITIES AND ACTIVITY OF VEGETATIVE NERVOUS SYSTEM IN STUDENTS OF MEDICAL DEPARTMENTS

Yu. V. Scherbatykh

Cand. sci. (psychology), deputy chief of the Center of experimental medicine and life safety, Voronezh

Hypothesis of correlation between personal traits and physiological processes in normal and emotional stress conditions was verified. Heart rate and arterial tension in students of medical departments (Ss = 102) were measured during semester and before examination. To assess the activity of vegetative nervous system there were used heart rate variability and Kerdo vegetative index. The level of personal and reactive anxiety was assessed with Spilberger's questionnaire and personal traits - with Cattel's questionnaire (16 PF, form C). It was found that in people tending to control emotions and to express it in socially acceptable way sympathetic nervous system is more activated in stress.

Key words: vegetative nervous system, anxiety, emotional stress, heart rate variability.

стр. 122

ЗАМЕТКИ ПСИХОЛОГОВ-ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ О ПОЗИЦИИ МЕТОДОЛОГА (к статье А.В. Юревича "Психология и методология" ("Психологический журнал", 2000, N 5)

Автор: И. О. Александров, Н. Е. Максимова

(c) 2002 г.

И. О. Александров* , Н. Е. Максимова^**

^*Канд. психол. наук, ст. научн. сотр. МП РАН, 129366, Москва, ул. Ярославская, д. 13а, Россия; e-mail: nialeks@psychol.ras.ru

^**Канд. психол. наук, ст. научн. сотр., там же; e- mail: nemaks@psychol.ras.ru

Современная психология, по мнению А.В. Юревича, охвачена кризисом (судя по отсылкам к временам Г. Фехнера - кризиса "первородного" и перманентного), в основе которого лежат "усталость сообщества от рационализма" и "позитивистское перенапряжение".

По-видимому, автор не случайно избрал для изложения своей точки зрения стиль научной публицистики: избегал точных определений основных понятий, пользовался метафорами, использовал ссылки на публицистику, научно-популярную и художественную литературу. Мы полагаем, что предложенная в статье интерпретация положения дел в психологической науке следует из неточного или слишком общего понимания рационализма, позитивизма (и как философской доктрины, и как системы исследовательских нормативов); из "вневременного" и "внешнего" взгляда на психологию как научную дисциплину. Кроме того, такая стилистика предполагает обращение к широкой, в том числе и непрофессиональной аудитории.

Представляется, что А.В. Юревичу трудно было бы обосновать свою точку зрения, если бы он использовал более строгие формулировки. Мы проанализируем позицию автора, уточнив значения использованных им понятий.

I. "УСТАЛОСТЬ ОТ РАЦИОНАЛИЗМА"

Автор утверждает, что источник современного кризиса рационалистической психологии - "иррационализация всей общественной жизни" (с. 38). Для доказательства этого положения он обращается к публицистике славянофилов -К.С. Аксакова (1791-1859), И.В. Киреевского (1806-1856) и А.С. Хомякова (1804-1860); произведений А.И. Герцена (1812- 1870): заметим, что процитированные авторы работали в эпоху, которая совпадает по времени с этапом формирования эксплицитной позитивистской методологии, когда психология как самостоятельная научная дисциплина только начала складываться; к популярной литературе (К. Саган - "Драконы рая"); и даже к фантастике (братья Б. и Н. Стругацкие). Таким образом, в статье представлена "вневременная" точка зрения, выражающая отношение к рационализму в самом широком понимании этого термина, включая обыденное. При этом кризис рационализма оценивается как утрата или распад рациональности и переход к иррационализму. Судя по тексту, автор придерживается сходной интерпретации кризиса в психологии - в качестве единственной альтернативы распадающемуся рационализму рассматривается именно иррационализм.

Следует отметить, что понятие "рационализм" вызывает весьма широкий круг ассоциаций (например, с определенными классическими философскими школами, с философией истории М. Вебера), которые выходят за пределы круга обсуждаемых проблем. Поэтому в данном контексте следует обсуждать не общефилософское понятие "рационализм", а общенаучную ценность "рациональность".

Рациональность научного знания предполагает существование единой системы логических приемов формирования и верификации (установления истинности) знания. За время существования европейской науки сменилось несколько таких систем и, соответственно, несколько идеалов и типов рациональности (см. [7]). В процессе эволюции науки для научного сообщества реальными альтернативами являются не рационализм/иррационализм, а различные типы рациональности.

В рамках классической науки рациональность знания выступала как зависимость научного знания только от "реальных" свойств изучаемого объекта и правил, которые позволяют исследователю видеть вещи "такими, как они есть" независимо от позиции наблюдателя; классическое "рациональное" знание об объекте - единственно правильное, оно должно воспроизводиться любым субъектом познания, независимо от его тео-

стр. 123

ретической позиции, при условии соблюдения правил вывода. Эта модель рациональности точно соответствует наиболее важным положениям индуктивистской доктриныи, что весьма важно для обсуждения, именно в ее рамках складываласьметодология позитивизма.

В постклассический (неклассический, постнеклассический в терминах B.C. Степина [21]) период развития науки интенсивно формировалась (и продолжает складываться) иная модель рациональности, противостоящая индуктивистской, а, следовательно, и методологии позитивизма. В рамках этой модели неразрывность теоретических и эмпирических компонентов знания, включенность в знание личностных компонентов принимается как важное и неотъемлемое свойство познания; представление о направленности исследований на установление единой истины сменилось представлением о множестве конкурирующих концептуальных систем, о принципиальной погрешимости знания; джастификационистским моделям верификации знания, направленным на поиск подтверждения, индуктивистским по сути, были эксплицитно противопоставлены фальсификационистские - направленные на опровержение, селекцию гипотез. Эта модель рациональности представлена несколькими версиями, но все они опираются на гипотетико-дедуктивный метод.Нет основания считать, что каждый из типов рациональности в точности эквивалентен соответствующему методу познания, но можно полагать, что основные ценности, нормативы и установки позитивизма выражаются в индуктивном методе, а пост-, не- и контрпозитивистская рациональность генетически восходит к тем же корням, что и гипотетико-дедуктивный метод и дедуктивно-номологическая модель предсказания/объяснения.

Рациональность, как и метод познания, входит в число наиболее фундаментальных общенаучных ценностей.Поэтому надежды на построение какой-либо специфической (например, гуманистической) рациональности, отличной от рациональности "точных" или "естественных" наук, для психологии неосуществимы, (см., напр., глубоко аргументированную позицию Н.С. Автономовой [1]).

Смена типов рациональности - не переход от одного ее типа к другому, уже заданному, сформированному, зрелому, а выработка и включение уже известных частных приемов в число новых формирующихся нормативных и объяснительных принципов. Так, К. Поппер не "изобрел" принцип фальсификации, один из ключевых для развивающейся рациональности, он лишь эксплицировал и дал логическое обоснование нормам, зародившимся еще в исследовательской практике классического периода развития науки. И. Кеплер пришел к представлению об эллиптичности орбит планет в результате отбрасывания четырех гипотез из пяти им сформулированных. В.И. Вернадский отмечал, что "неверные звенья нашего научного мировоззрения входили в него, пока не была доказана их невозможность..." [3, с. 43]. Математическая статистика по своей сути с самого зарождения была фальсификационистской дисциплиной (см. [5]). Сама логика выявления каузальных связей в исследовании изначально строилась как последовательное отвержение предполагаемых факторов/причин. Принцип фальсификации прошел длительных и сложный путь развития - от стихийного применения в практике исследований к его эксплицитной формулировке, данной К. Поппером, к "догматическому" фальсификационизму (см. [11]), и - далее - к современным его формам. Процесс смены типов рациональности выражается, в частности, в построении эклектичных концепций. В качестве примеров приведем представление о "квазииндукции", совмещающее индуктивистскую и гипотетико-дедуктивную логику [18, с. 224], и о "гипотетико-дедуктивной концепции индуктивной логики" (см. [24]).

Смешение противоречащих друг другу типов рациональности проявляется и в исследовательской практике, примером этого может служить приведенный А.В. Юревичем пример "отбора лишь тех коэффициентов корреляции, которые устраивают исследователя" (с. 39). Такой (вполне реальный!) исследователь занят поиском подтвержденийгипотезы, придерживаясь индуктивистской модели рациональности. Именно поэтому он нарушает нормы математической статистики, для которой в соответствии с принципом фальсификационизма (а это важнейшая черта гипотетико-дедуктивной модели рациональности) требуется именно отклонить гипотезу, а "аргументов против термина"принять"является то, что вы способны принять несколько взаимоисключающих гипотез в одно и то же время" (см. [5, с. 98]).

Таким образом, с нашей точки зрения, действительно можно говорить о "кризисе рациональности", однако он не является чем-либо специфическим для психологии, что отличает ее от других научных дисциплин: этот кризис носит общенаучный характер. Для одних дисциплин (из числа естественнонаучных) кризис завершен или близок к завершению, для других, более молодых, в том числе - психологии, он еще только разворачивается. Его суть заключается в переходе от одного типа рациональности - позитивистского, к другому, противостоящему позитивизму, до сих пор не получившему единого названия, а не в смене рационализма иррационализмом. Психологию отличает большое разнообразие научных школ, направлений, парадигм, которые находятся на раз-

стр. 124

ных стадиях смены типов рациональности. Одни из них не рефлектируют кризисное состояние, другие интенсивно стремятся к преодолению эклектичности переходного периода, и нам представляется некорректной оценка кризисного состояния для психологической дисциплины в целом, которую дает Юревич.

Заметим, что среди утверждений автора можно обнаружить высказывания, которые можно соотнести с ранними стадиями кризиса. Так, имплицитную приверженность позитивистской модели рациональности можно усмотреть в призыве автора к разработке единой "парадигмы, способной решить главные методологические проблемы психологии: ее разобщенность на непересекающиеся исследовательские направления,.." (с. 44). Этой модели соответствует само предположение возможности выработки единой "единственно верной" позиции для всей дисциплины. В основания постклассического же (неклассического, постнеклассического) - гипотетико- дедуктивного рационализма входит представление о "принципиальной погрешимости любого знания", допущение множества конкурирующих концептуальных систем.

II. "ПОЗИТИВИСТСКОЕ ПЕРЕНАПРЯЖЕНИЕ"

"Позитивизм - это напряженность: все время ждешь, что тысяча первый лебедь будет черный, что следующий прохожий даст мне в зубы, а случайный камень заговорит по- китайски. От этого устаешь."

М.Л. Гаспаров [4, с. 397].

Позитивизм - сложная логическая система положений и чтобы определить, каков именно источник "перенапряжения", следует проанализировать основные признаки позитивизма. А.В. Юревич приводит следующий их список:

1) научное знание базируется на твердых эмпирических фактах;

2) теории выводятся из фактов (и, следовательно, вторичны по отношению к ним);

3) наука развивается посредством постепенного накопления фактов;

4) поскольку факты формируют основания нашего знания, они независимы от теорий и имеют самостоятельное значение;

5) теории (или гипотезы) логически выводятся из фактов посредством рациональной индукции;

6) теории (или гипотезы) принимаются или отвергаются исключительно на основе их способности выдержать проверку эмпирическим опытом.

Мы полагаем, что основа доктрины позитивизма - индуктивный метод. Следует заметить, что приведенное в списке понятие рациональной индукциивосходит к Р. Декарту, а по точной оценке А.Ф. Лосева: "Декарт - основатель новоевропейского рационализма и механизма, а стало быть, ипозитивизма.Не жалкая салонная болтовня материалистов XVIII века, а, конечно, Декарт есть подлинный основатель философского позитивизма" [15, с. 43]. Действительно, позитивизм как философское направление и как система методологии науки формировался в рамках индуктивизма. Можно показать, что именно из индуктивистской логики вытекают как те особенности позитивизма, которые приведены в списке (кроме утверждения N 6, которое именнов отношении гипотез,ноне теорий,не является отличительной чертой позитивизма), так и другие, сформулировать которые важно в контексте обсуждения, например:

- предположение, что исследователь может видеть вещи "такими, как они есть", наблюдать факты, независимые от позиции наблюдателя;

- неразличение феномена, эмпирики и факта;

- представление об идеале научного знания как корпусе позитивных фактов, полученных без помощи спекулятивных рассуждений, теоретических конструкций и не подлежащих теоретической интерпретации;

- положение о том, что исключение теоретизирования -единственный путь к построению рационального, надежного, валидного, не имеющего альтернатив знания.

Заметим, что суть позитивизма составляет не придание особенного значения объективности, надежности, истинности, рациональности знания, безусловных общенаучных ценностей, а специфика познавательной позиции, а также нормативы и приемы, ей соответствующие. Центр позитивистской доктрины - индуктивизм. Примечательно, что в эпиграфе, приведенном к этой части комментария, филологом Гаспаровым дано метонимическое определение позитивизма: для этого было достаточно указать характерную черту индуктивизма (установление факта через исчерпывающее перечисление феноменов), настолько тесно связаны методология позитивизма и индуктивная логика. Именно индуктивизм с его неосуществимыми, романтическими претензиями на абсолютную объективность знания, основанный на сверхсчетоводской усидчивости исследователя, а не точном формулировании систем гипотез/контргипотез (наиболее яркий творческий компонент исследования) - источник неприятия позитивизма.

Какие же нормативы исследования, по мнению А.В. Юревича, вызывают у психологов тяжелое перенапряжение, и действительно ли они связаны с методологией позитивизма?

1. В качестве важного источника "напряжения" выделено требование следовать определенной логике исследования. Этому положению про-

стр. 125

тиворечит приведенное Юревичем представление о том, что "научное знание строится не путем рациональной индукции (или дедукции), а на основе интуиции, инсайта..." (с. 38). К сожалению, автор не привел подробных аргументов, но это означает, что любая форма рациональности, любое логическое обоснование метода связывается им с позитивизмом,ведь третьей логической системы, претендующей на роль общенаучного метода не существует, если не принимать за самостоятельные логики эклектичные "гипотетико-индуктивизм" (см. сноску 4 на с. 38), "квазииндукцию" Поппера или "гипотетико-дедуктивную концепцию индуктивной логики" (см. раздел I).

Нам представляется неприемлемым представление о жесткой связи гипотетико-дедуктивной логики (и метода) с позитивизмом. Действительно, индуктивный и гипотетико- дедуктивный методы на протяжении развития европейской науки Нового времени сосуществовали и развивались "параллельно", но уже в рамках логического позитивизма стало очевидным, что конкуренция методов разрешилась полным крахом индуктивизма. В работах А. Койре, П. Дюгема, К. Поппера, Дж. Агасси, посвященных истории науки, показано, что открытие закона гравитации Ньютоном, создание электромагнитной теории Ампером, которые "считались примерами триумфального применения индуктивного метода", не могут рассматриваться в этом качестве [10]. Анализируя положение индуктивного метода в рамках методологии, К. Хюбнер замечает: "...когда методология никоим образом не использует результаты индуктивной логики и даже прямо отвергает их (о чем говорит пример Кеплера), то это не может не дискредитировать ее именно как логику" [23, с. НО]. Не просто постпозитивист, а точнее -антипозитивист Поппер на основе анализа возможностей и опыта применения индуктивного метода, пришел к выводу, что"индукция, то есть вывод, опирающийся на множество наблюдений, представляет собой миф"[18, с. 271]). Таким образом, гипотетико- дедуктивная логика действительно применялась в рамках позитивистской науки, но она способствовала краху позитивистской доктрины, не являясь ее органической составляющей.

Если следовать рассуждениям Юревича, то позитивистскому давлению не будет подвержен лишь исследователь, свободный от логики, от метода. Исследования же бывают искалечены не прокрустовым ложем гипотетико-дедуктивного метода, а самодеятельностью авторов, незнакомых с его требованиями. Примеры "теневой методологии" и "позитивистского камуфляжа", приведенные автором, чтобы показать негативные результаты "позитивистского перенапряжения", не достигают своей цели. Рассмотрим пример с Г. Менделем, который, по утверждению автора (или им воспроизведена ложная оценка источника), "в нарушение всех норм науки попросту придумал эмпирические данные, подтверждающие открытые им законы вовсе не эмпирическим путем" (с. 39). Это просто не соответствует действительности. Мендель установил закономерность наследования признаков формы и окраски семян гороха, впервые применив новую для биологии жесткую норму контроля - статистику, и потерпел неудачу, попробовав проверить эту закономерность на других растениях - ястребинках. Если бы Мендель не использовал статистику ("искусственно ограничивающий <исследовательскую практику> стандарт" - с. 39), он мог и не заметить неудачи. Если бы он, с его талантом исследователя, намеревался подтасовать результаты, то он не вводил бы в исследование статистические критерии, и закономерности, полученные на горохе, получили бы подтверждение на чем угодно, даже если бы он высаживал в грядки не семена ястребинки, а пуговицы. Мендель построил исследование в соответствии с самыми высокими требованиями гипотетико- дедуктивного метода, еще не сформулированными эксплицитно к тому времени дедуктивно-помологической модели предсказания/объяснения и логики фальсификационизма. Но ему, в силу объективных причин, не удалось правильно построить эксплананс - в то время еще не было известно, что для ястребинок характерен апомиксис - размножение, не сопровождающееся половым процессом. Ботаник, пользующийся "самоочевидными принципами познания" (с. 38), наверное сумел бы получить подтверждение закономерности и, к сожалению, в отличие от Менделя не оставил бы научную деятельность, столкнувшись с неудачей. Заметим, что понятие "самоочевидные принципы познания" вполне картезианское и входит в ту же группу понятий, что и "позитивный факт".

В качестве примера произвола исследователей, нарушающих строгие критерии, часто приводят Р. Милликена. Он первым дал достаточно точную оценку заряда электрона, но при этом отбрасывал некоторые измеренные значения, которые считал ошибочными или неточными [22, с. 215]. Действительно, ранние этапы формирования критериев часто выглядят как произвол, но в 1909 г. не было разработано критериев отбрасывания "резко отклоняющихся значений", которые теперь обязан знать и уметь правильно использовать каждый исследователь, независимо от области его специализации (см., например, справочник [16, с. 191-202].

А.В. Юревич точно отметил, что планированиеиописание выполненного исследования,как правило, не совпадают (с. 39). Однако это не является следствием "позитивистского камуфляжа". Гипотезы, формулируемые при планировании исследования, могут не совпадать и действительно

стр. 126

часто не совпадают с гипотезами, построенными для объяснения полученных данных. Это не "формулирование гипотез post factum", не особый род обмана научного сообщества, а неизбежное следствие изменения роли и формы гипотетических конструкций в процессе развертывания исследования - сначала как предсказаний альтернатив будущих результатов(почти неизбежно неполного набора), затем - как альтернатив объяснения уже полученных результатов, в конце концов - как следствие изменения уровня знаний исследователя, неизбежного результата исследования. Этот пример скорее говорит о развитии норм - от "романтического" представления о возможности исчерпывающего предвидения всех потенциально возможных альтернативных гипотезa-priori(в чем обнаруживается родство с проблемой исчерпывающего индуктивного перебора) к изменению дедуктивно-номологической модели предсказания/объяснения, учитывающей возможность уточнения и выявления новых альтернатив в процессе исследования. Если исследователь не формирует гипотезы эксплицитно, они все равно направляют ход исследования, будучи высказаны в недифференцированной форме, например, как общая мотивация исследования ("интересно знать", "никем не исследовано", "неизвестно", "белое пятно" и т.п.); это проблема культуры организации исследования и представления результатов. Так, в современной исследовательской культуре не принято эксплицитно высказывать также и статистические гипотезы, но это не значит, что они не формулируются, по крайней мере квалифицированными специалистами.

Требует обсуждения также "громко афишируемый" отказ Ассоциации гуманистической психологии "от самих позитивистских стандартов" (с. 40). Методологии важнейших направлений (школ) гуманистической психологии, основные представителя которой по странному недоразумению традиционно приводятся как пример непримиримой борьбы с позитивизмом в психологии, в полной мере присущи важные характеристики позитивизма из числа тех, что приведены выше. Это, в частности, показывает анализ результатов исследования, проведенного С. Крипнером и Р. де Карвало [9]. Отметим общую ориентацию различных версий гуманистической психологии на индуктивизм, неразличение феномена и факта, принятие объекта таким, "каков он есть" при "временном прекращении суждений" [9, с. 117]. Дополним этот список ярчайшей позитивистской оценкой роли теории в психологии, данной Ф. Перлзом (цит. по [20, с. 140]). Впрочем, окончательную оценку этой ветви психологии дать затруднительно: С. Крипнер и Р. де Карвало отмечают, что ответ на такого рода вопросы может быть получен "только тогда, когда гуманистические психологи приступят к научным исследованиям в областях, определенных ими в качестве значимых" [9, с. 125]. Поэтому противопоставление автором позитивистской и гуманистической "парадигм" в психологии (более подробно рассмотренное в [26]) выглядит недостаточно обоснованным. Приведенные примеры показывают, что демаркационная линия позитивистской и непозитивистской психологии проходит не там, где ее видит Юревич...

Таким образом, отказ от позитивизма не требует разрушения логической структуры исследования, гипотетико-дедуктивный метод и дедуктивно-номологическая модель предсказания/объяснения не являются позитивистскими нормативами. Так, по словам И. Лакатоса, отказ от индуктивизма был не отказом от критериев рациональности знания, а лишь "отступлением от утопических идеалов" [И, с. 15]. Неправомерно связывание позитивистской методологии с требованиями точности, воспроизводимости, репрезентативности, валидности и надежности знания, которые хотя и изменились за последнее столетие, но сохранили свое положение среди наиболее высоких общенаучных ценностей. Отход от позитивизма действительно требует изменения норм планирования исследования и процедур, их обеспечивающих, во многом даже ужесточение критериев, но ни в коем случае не снижение. Это изменение соответствует различию между индуктивным и ги-потетико-дедуктивным методами.

В ситуации становления новой методологии невозможно дать единую оценку всему сообществу психологов. Одни исследователи и сегодня не видят альтернативы позитивизму и этим оправдывают свой уход в рамки обыденной логики, а другие руководствуются принципиально непозитивистской гипотетико-дедуктивной логикой, как, например, К. Левин, который еще в 30-е гг. XX в. строил исследования именно так (см. подробно [12, с. 29-40]).

2. Другой источник позитивистского давления,выделенный автором, - "форсированная математизация" (с. 39); "попробуйте, например, защитить диссертацию, не применив в своей работе математический аппарат" (с. 41). Автор, по-видимому, подразумевает, что это высказывание - риторическое, и не требует ответа, но ему можно возразить: "Попробуйте обосновать выводы исследования, не применив статистические процедуры!". Невозможно представить себе, что Юревич допускает, что исследователи, не знакомые с математической статистикой, обладают особо высокими моральными качествами, которые не позволили бы выдавать частные мнения (или плоды нездорового воображения) за обоснованные суждения или подтасовывать результаты исследования. Нарушения правил применения статистических процедур при тестировании лекарственных

стр. 127

средств - один из источников нежелательных, а часто и трагических последствий для пользователей. Разумеется, цена ошибок в психологических исследованиях не так высока, как в фармакологии, но и статистические критерии отвержения гипотез в этом случае намного мягче. Грамотное применение статистики позволяет обоснованно избежать неоправданного ужесточения критериев. Так, в поисковых исследованиях предписывается применять наиболее либеральные статистические критерии, чтобы снизить риск преждевременного отбрасывания гипотез.

Математическая статистика - общенаучная служебная дисциплина. Одна и та же система статистических процедур и критериев позволяет точно формулировать гипотезы и совершать формально обоснованный отсев наименее правдоподобных из альтернативных гипотез, минимизирует возможность ошибочных суждений в любой предметной области знания, дисциплине, парадигме.

Статистические процедуры достаточно прозрачны - при условии указания на особенности их применения в исследовании и подробном описании результатов, - а это прямо предусматривается современными требованиями к оформлению публикаций, потому что тогда оказывается возможным выявление ошибок и подтасовок, распознавание вымышленных данных. Так, одно из самых убедительных доказательств ошибочности "новой хронологии" А.Т. Фоменко основывается на проверке корректности статистических процедур, примененных Фоменко и его соавторами [2]. Если критика хронологии, предложенной Фоменко, обосновывается сопоставлением с другими хронологическими системами, то это может рассматриваться как проявление конкуренции различных точек зрения. Взгляд же с наддисциплинарных позиций статистики формально определяет, могут ли они в принципе рассматриваться как равноправные. Если одна из концепций построена с нарушениями статистического вывода, их содержательное сопоставление не имеет смысла.

Принятие нормативов математической статистики не может быть рассмотрено как следование требованиям методологии позитивизма. Математическая статистика изначально построена в соответствии с принципом фальсификации, не вписывающимся в точные рамки позитивизма (см. раздел I). Заметим, что наименование одной из областей математической статистики - индуктивная -не означает, что она построена в соответствии с идеалами индуктивной логики, скорее это название отражает попытку средствами статистики реализовать неосуществимое требование перебора всех возможных подтверждений индуктивно обоснованного обобщения (решить так называемую "Юмовскую проблему индукции").

Психологическое сообщество крайне неоднородно в отношении математико-статистической грамотности. С одной стороны, многие математико-статистические приемы были впервые разработаны именно психологами и/или получили развитие в психологических исследованиях, например, факторный анализ, линейно-структурное моделирование (LISREL), дискриминантный и дисперсионный анализ, многомерное шкалирование. Эти процедуры широко используются в иных дисциплинах и приобрели наддисциплинарный статус. С другой стороны, Т.В. Корнилова, вероятно имея в виду ту же часть популяции, что и Юревич, замечает: "Психологи упорно продолжают предлагать сравнение выборочных средних как меры центральной тенденции применительно к шкалам порядка (например, для методики ранжирования ценностей М. Рокича), используют для оценки результатов ранжировок t-критерий Стьюдента или проводят факторный анализ с данными, представленными в шкалах наименований" [8, с. 110]. М. Сакс и Дж. Томас в статье с характерным названием "Верноподданическое приношение дани божеству значимости" из научно- юмористического "Журнала дрессировщика червей", обращаясь к этой же части психологического сообщества, призывают применять t-критерий как можно чаще и без излишних раздумий - когда-нибудь что-нибудь да получится, а по поводу наказуемости со стороны сообщества замечают: "...большинство читателей не демонстрируют большого понимания (если вообще что-нибудь понимают)" [27].

Действительно, положение дел в психологическом научном сообществе можно охарактеризовать, перефразируя известный афоризм Станислава Ежи Леца: "Одним и чужая неграмотность мешает проводить исследования, а другим - и своя не помеха".

III. МЕТОДОЛОГ: "ПОДМЕНА СУЩНОСТИ ПСИХИЧЕСКИХ ЯВЛЕНИИ ИХ ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИМИ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯМИ"(С. 42)

ИССЛЕДОВАТЕЛИ: "ГИПОТЕТИКО-ДЕДУКТИВНАЯ РЕКОНСТРУКЦИЯ ПРЕДМЕТА ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ"

Проблема феноменологизма психологии - самый центр и публикации А.В. Юревича, и комментария, потому что для ее разрешения, с точки зрения исследователей, необходимо привлечь нормативную базу новой, не позитивистской рациональности, - строгое следование гипотетико- дедуктивному методу (дедуктивно-номологической модели предсказания/объяснения), фальсификационистский (не джастификационистский)

стр. 128

принцип верификации гипотез и корректное использование статистических процедур.

С точки зрения Юревича, феноменологичность психологии - ее до сих пор непреодоленный "врожденный" недостаток. Он утверждает, что "психологи изучают психологическую реальность в том виде, в каком она предстает их восприятию, т.е. по существу не саму эту реальность, а свои восприятия, свидетельством чему служит язык научной психологии, мало отличающийся от обыденного языка, который выражает наш феноменальный опыт" (с. 40). Представляется, что А.В. Юревич описывает ситуацию, характерную для 80-90-х гг. XIX в., хотя уже тогда все последовательно сменяющие друг друга версии интроспекции отвергались, поскольку не обеспечивали доступа к предмету исследования - сознанию; использование интроспекции показало, что обыденный язык не отражает, во всяком случае прямо, феноменальный опыт. Поэтому утверждение, что "все психологические "империи", такие как бихевиоризм, когнитивизм, психоанализ - говорят на феноменологическом языке" (с. 41) не соответствует действительности. Язык психологии чрезвычайно разветвлен и дифференцирован. Как "локальные" парадигмальные языки, так и общепсихологический имеют немного общего с языком бытовым, обыденным. Более того, корневое подмножество профессиональной лексики психологии восходит преимущественно к весьма развитому языку философской теории познания (см., например, [13]), а обыденный язык заимствовал эти понятия уже из популярной (профанной) психологии и философии. В обыденном употреблении они утратили определенность. Их возвращение в психологию нагруженными семантикой обыденной феноменологии - один из источников эрозии профессионализма. Заметим, что попытки дать формулировки парадигмальных или общедисциплинарных положений в терминах обыденного языка, т.е. "рассказать" факты вне теорий, - в полной мере соответствуют основам позитивистской методологии.

Более узкая трактовка использования феноменологии, проиллюстрированная в статье А.В. Юревича самоотчетами Э. Толмана, согласно которой "исследователь неизбежно черпает объяснительные схемы из своей собственной феноменологии" (с. 40-41), также не может служить обоснованием феноменологичности результатов психологического исследования. Важно, что "признания" такого рода не совершаются в текстах собственно исследовательских статей. Действительно, обращения к "собственной феноменологии" (равно как к случайным, обыденным наблюдениям, художественным образом, имплицитному знанию, интуиции и т.п. - "Когда б вы знали, из какого сора..."), как и особенности биографии исследователя, являются важными составляющими процесса творчества. Но эти "подсказки" невозможно эксплицитно включить в логику объяснения, так как эксплананс в явной форме может содержать лишь результаты исследований, выполненных в соответствии с логикой модели предсказания/объяснения. Если этим находкам не удается поставить в соответствие законоподобные суждения, удовлетворяющие условиям адекватности объяснения, они остаются лишь фактами личной биографии и могут или попасть в мемуары, как цитированное самонаблюдение Толмана, или сохраниться в форме гипотезы ad hoc.

Существенную часть истории психологии на всем протяжении ее существования как самостоятельной дисциплины определяло стремление разрешить проблему феноменологии через формулирование принципа реконструкции - системы правил перехода от наблюдаемой феноменологии к описанию недоступного непосредственному наблюдению предмета психологического исследования. В качестве версий такой системы могут быть рассмотрены "постулат непосредственности", фрейдовский метод реконструкции структуры бессознательного, исследовательские приемы "теории поля" К. Левина, модели репрезентации когнитивной психологии и т.п. Тупиковые, с нашей точки зрения, ветви эволюции психологического знания связаны с отказом от реконструкций. К ним можно отнести радикальный бихевиоризм, редукционистские физиолого-психологические построения (теории тождества или параллелизма психологического и физиологического, эпифеноменализм); разные версии интроспекционизма - экспериментальная (В. Вундт), аналитическая (Э. Титченер), систематическая (О. Кюльпе), интроспекция/экс-тероспекция (метод эмпатии, гуманистическая психология), выдержанные в рамках позитивизма.

Сопоставляя степень подверженности феноменологизму психологии и "точных" наук, Юревич отмечает "принципиально нефеноменологический характер" последних (стр. 41). Но в истории "точных" наук во многих случаях можно обнаружить феноменологический этап развития (теории стихий - в "протохимии", теорию импетуса - в физике, астрономические представления в вавилонской традиции (см. [6]), поэтому они имеют не "принципиально нефеноменологический характер", а "теперь имеют нефеноменологический характер". Точные науки избавились от феноменологизма, поскольку строили реконструкцииисследуемой реальности, хотя это и находилось в противоречии с позитивистскими принципами (реконструкция формы орбиты Марса И. Кеплером, реконструкция нулевого значения температурной шкалы Кельвиным, все построения квантовой механики и атомной физики и т.д.).

А.В. Юревич точно отмечает, что "...не-феноменологичность ... и контр-феноменологичность

стр. 129

в точных науках обеспечивается ... многократной разделенностью этой реальности и ее исследователя" (с. 41). Добавим лишь, что эту разделенность, а, точнее, необходимость перехода от феноменологии к исследуемой реальности, обеспечивают приемы исследования. Как нам представляется, точно также и в психологии метод и нормативы организации исследования определяют дистанцию между субъективной феноменологией исследователя (организованной или стихийной интроспекцией) и реконструируемым предметом психологического исследования.

Таким образом, с нашей точки зрения, для того, чтобы решить проблему феноменологичности психологии, необходимо развитие нормативов, позволяющих реализовать принцип реконструкции, а для этого следует преодолеть реликты позитивистской методологии, последовательно придерживаться гипотетико-дедуктивной логики, дедуктивно- номологической модели предсказания/объяснения и развивать их применительно к психологическому исследованию. Следует эксплицитно формулировать возможно более полные системы гипотез о реконструируемом предмете изучения, применять строгие приемы фальсификации гипотез, придерживаться строго корректного применения статистических процедур и приемов моделирования. Для того, чтобы дать точную эксплицитную формулировку принципа реконструкции, необходимо решить весьма важные вопросы: каковы ограничения класса психологических объектов, к которым применим этот принцип, какие морфизмы (изо-, гомоморфизм) применимы к объектам этого класса, и т.п.

По мнению Юревича, разрешению "основного вопроса психологии", т.е. феноменологичности психологии, мешает "несоразмерность феноменологического и физиологического знания" (с. 44). Мы полагаем, что, если исходить из методологически удовлетворительного решения психофизиологической проблемы (см. [14, 17, 19, 25]), речь должна идти об использовании результатов, полученных при помощи электрофизиологических, нейрофизиологических и собственно психологических методик (включая тестовые, прожективные и субъективный отчет), для реконструкции психологических структур и процессов, основываясь на принципах взаимодействия/развития, детерминизма, системности, активности, субъективности в рамках гипотетико- дедуктивного метода.

IV. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, основной диагноз, поставленный А.В. Юревичем, точен - психологическое научное сообщество переживает кризис рациональности. Однако наш анализ показывает, что источник кризиса, его смысл и наиболее правдоподобное разрешение - иные, не те, что предполагает автор. Суть этого кризиса - трудный разрыв с позитивистской/индуктивистской рациональностью. Наша позиция отличается от предложенной в статье тем, что, как показывает анализ, отход от позитивистской методологии не только не предполагает отказа от строгой гипотетико- дедуктивной логики построения психологического исследования и "математизации" психологии, но прямо требует строгого соблюдения и дальнейшего развития этих нормативов, которые ни по сути, ни по происхождению не связаны с собственно позитивистской методологией.

Именно на основе таких нормативов могут быть развиты процедуры реконструкции предмета психологического исследования, радикально преодолевающие феноменологизм.

Каждый раздел наших заметок содержит выражение несогласия с оценкой Юревичем психологического сообщества как однородного. В очевидной поляризации сообщества по отношению к общенаучным ценностям, целям, нормативам и инструментам исследования проявляется гетерохрония смены типов рациональности в различных парадигмах. Мы полагаем, что позицию автора по отношению к методологическому статусу психологического сообщества можно охарактеризовать следующим образом. Во-первых, это взгляд на психологию не с позиций какой-либо определенной парадигмы, теории, школы, но "извне" психологии как единой дисциплины, причем не с наддисциплинарных, общенаучных позиций. Во-вторых, автором представлена вневременная картина состояния психологии, в которой совмещены все этапы ее развития, начиная со времен В. Вундта.

С нашей точки зрения, методология является обобщением практики исследований, методологическая зрелость дисциплины достигается только через собственную исследовательскую практику, в которой зафиксированы этапы становления дисциплины. Возможности заимствования готовых методологических положений из других дисциплин, в которых они были сформированы, крайне ограничены. Методология может лишь содействовать рефлексии научным сообществом уже сформировавшихся, но имплицитных нормативов и их институализации. Исследователи заинтересованы не во вневременных и внедисциплинарных методологических описаниях, а в точных и обоснованных оценках эпистемологической ситуации, сложившейся в психологическом сообществе к настоящему времени, и обязательно дифференцированных - для конкретных парадигм или иных структурных составляющих дисциплины.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Автономова Н.С.Рациональность: наука, философия, жизнь // Рациональность как предмет фило-

стр. 130

софского исследования. М.: РАН, Институт философии. 1995. С. 56-90.

2. Андреев А.Ю.Теория ошибок и ошибки теории А.Т. Фоменко // Мифы "новой хронологии" А.Т. Фоменко. Материалы конференции на историческом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова 21 декабря 1999 г. / Ред. В.Л. Янин. М.: SPSP - "Русская панорама", 2001. С. 211-247.

3. Вернадский В.И.Избранные труды по истории науки. М.: Наука, 1981.

4. Гаспаров М.Л.Записи и выписки. М.: Новое литературное обозрение, 2000.

5. Доугерти К.Введение в эконометирку. М.: Ин-фра- М.,2001.

6. Зайцев А.И.Культурный переворот в Древней Греции VIII-V вв. до н.э. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2001.

7. Исторические типы рациональности / Ред. B.C. Степин, П.П. Гайденко, В.А. Лекторский. М.: Институт философии РАН, 1996. Т. 2.

8. Корнилова Т.В.Введение в психологический эксперимент. М.: Изд-во МГУ; ЧеРо, 1997.

9. Крипнер С., де Карвало Р.Проблема метода в гуманистической психологии // Психол. журн. 1993. N 2. С. 113- 126.

10. Лакатос И.История науки и ее рациональные реконструкции // Структура и развитие науки / Ред. Б.С. Грязное, В.Н. Садовский. М.: Прогресс, 1978. С. 203-269.

11. Лакатос И.Фальсификация и методология научно- исследовательских программ. М.: Московский философский фонд; Медиум, 1995.

12. Левин К.Теория поля в социальных науках. СПб.: Речь, 2000.

13. Лекторский В.А.Эпистемология классическая и неклассическая. М.: Эдиториал УРСС, 2001.

14. Леонтьев А.Н.Деятельность, сознание, личность. М.: Политиздат, 1975.

15. Лосев А.Ф.Диалектика мифа. М.: Мысль, 2001.

16. Мюллер П., Нойман П., Шторм Р.Таблицы по математической статистике. М.: Финансы и статистика, 1982.

17. Пономарев Я.А.Методологическое введение в психологию. М.: Наука, 1983.

18. Поппер К.Логика и рост научного знания. Избранные работы. М.: Прогресс, 1983.

19. Рубинштейн С.Л.Принципы и пути развития психологии. М.: Изд-во АН СССР, 1959.

20. Рудестам К.Групповая психотерапия. Психокоррекционные группы: теория и практика. М.: Прогресс, 1990.

21. Степин B.C.Научное познание и ценности техногенной цивилизации // Вопросы философии. 1989. N 10. С. 3-18.

22. Холтон Дж.Тематический анализ науки. М.: Прогресс, 1981.

23. Хюбнер К.Критика научного разума. М.: Институт философии РАН, 1994.

24. Швырев B.C.Логика индуктивная // Философская энциклопедия. Т. 3. М.: Издательство "Советская энциклопедия", 1964. С. 222-224.

25. Швырков В.Б.Введение в объективную психологию. М.: Институт психологии РАН, 1995.

26. Юревич А.В.Системный кризис в психологии // Вопросы психологии. 1999.N 2. С. 3-11.

27. Sachs M.L., Thomas J.R. Hugs: Homage unto the God of Significance // The Worm Runner's Digest. V. XXI. N 2. December, 1979. P. 93-95.

стр. 131

sПСИХОЛОГИЯ ОТНОШЕНИЙ: ВОПРОСЫ, ПРОБЛЕМЫ, ПОДХОДЫ

Автор: С. А. Цветков

Доктору психологических наук, профессору, зав. кафедрой психологии Владимирского госпедуниверситета Валерию Александровичу Зобкову - организатору конференции по психологии отношений - исполнилось 60 лет. Он - автор 120 научных работ, включая монографию "Психология отношения и личности учащегося" (1998), под его научным руководством защищен ряд кандидатских диссертаций, а кафедра психологии ВГПУ превратилась в ведущий психологический центр области и становится "столицей" исследований по психологии отношений. Участники конференции, коллеги, друзья юбиляра, согретые теплотой его отношений, желают ему научных успехов и крепкого здоровья.

В июле 2001 г. на базе Владимирского государственного педагогического университета при участии отдела по делам молодежи администрации г. Владимира, Международных академий психологических наук и педагогического образования, Владимирской региональной организации психологов, Института психологии РАН, Казанского, Костромского и Ярославского госуниверситетов, Казанского госпедуниверситета состоялась региональная научно- практическая конференция "Психология отношений". Важность данной конференции в том, что на ней были отслежены процессы наполнения психологической категории "отношения" новым содержанием, выводимым из результатов многих исследований. Социальная действительность щедро поставляет новые, ранее не затрагиваемые темы для таких исследований в плане экспериментальных разработок и теоретических обобщений; углубляются традиционные трактовки категории отношений.

Вполне естественно, что на конференции постоянно звучали обращения к научному наследию В. Н. Мясищева - выдающегося российского психолога и психотерапевта. Он в течение многих лет возглавлял Психоневрологический институт имени В.М. Бехтерева в Ленинграде, продолжая исследования своих учителей В.М. Бехтерева и А.Ф. Лазурского, а также предшественников и современников - П.Ф. Каптерева, А.А. Ухтомского, А.И. Яроцкого и др., связав воедино физиологический, социально-психологический и медицинский подходы в исследовании личности человека и психогенеза ряда заболеваний. Мясищев создал оригинальное и безусловно прогрессивное отечественное учение о личности и неврозах. Его концепция системы отношений личности, в которой ученый рассматривает личность как систему отношений во всем их многообразии, является уникальным инструментом для исследования в разных областях психологии: медицинской, социальной, педагогической, юридической, правовой, судебной, пенитенциарной (исправительной), в психологии труда, творчества, искусства, спорта и т.д.

Работа конференции проходила на пленарных заседаниях (начальном и заключительном) и на четырех секциях: Методологические проблемы психологии отношений человека к деятельности(руководители: проф. Л.М. Попов и М.Г. Рогов);Отношение к деятельности в системе образования(проф. А.О. Прохоров и В.А. Зобков;Психология отношения к деятельности в психологии труда и экономической психологии(проф. Р.В. Габдреев, доц. С.А. Цветков);Психология отношения к деятельности в различных областях социальной действительности(проф. Н.П. Фетискин и доктора психол. наук, засл. врач Р.Ф. М.А. Фурман).

Выступления участников конференции и представленные доклады стали основой сборника ее материалов: "Психология отношений". Владимир: ВГПУ. 2001. 270 с.

Пленарный доклад В.А. Зобкова касался психологической структуры отношения человека к деятельности. Он отметил, что в качестве деятеля и субъекта общественных отношений человек несет в себе не только приспособительную но, главным образом, функцию развития, преобразования внешних (общественных) условий своей жизни. Поэтому признание единства внутреннего и внешнего, субъективного и объективного является необходимым условием правильного содержательного исследования личности и ее отношений. Человек - "базис своей человеческой деятельности и всех человеческих отношений", поскольку в обществе личность выступает как индивидуальное воплощение общественных отношений, как субъект.

Особое внимание было уделено обоснованию личностного подхода для изучения проблем отношений человека к деятельности. Применение ме-

стр. 132

тодов личностной направленности позволило выделить ряд структурных компонентов, характеризующих социально- адекватный и социально-неадекватный типы отношений человека к деятельности. В конце своего выступления Зобков представил концептуальные положения проблемы отношений, вносящие определенную новизну в теоретические положения концепции Мясищева.

В докладе А.О. Прохорова(Казань) утверждалось, что целостная функциональная структура регуляции психических состояний представляет собой иерархическую организацию, в основании которой находятся механизмы регуляции отдельного психического состояния (функциональное единичное). Психическое состояние, вследствие интегрирующей функции, образует "психологический строй" личности (процессы - состояние - свойства), развертывающийся в условиях социального функционирования субъекта и ситуаций жизнедеятельности. Переход от одного состояния к другому сопровождается актуализацией "нового" состояния и, соответственно, другого "строя", что феноменологически выражается в переживании иного психического состояния.

Процесс саморегуляции представляет собой цепь переходных состояний, связанных или с увеличением энергетической составляющей состояний и последующей актуализацией "заданного" субъектом состояния, или со снижением энергетической составляющей, с актуализацией - посредством системы отношений - психического состояния меньшего уровня психической активности. Регуляция может осуществлять скачкообразно без переходных состояний в случае кардинально значимого изменения ситуации.

Ученица Мясищева В.П. Стрельцова(Торжок) отметила, что система отношений определяет миропонимание человека, его склонность и способность к восприятию и переработке поступающей информации, его апперцепцию, тип его индивидуальной реакции на стрессовые и обыденные раздражители. Высшим уровнем отношений Мясищев считал сознательное отношение, которое активно по своей сути и становится действенным фактором дальнейшего развития личности. Поэтому личность - это сознательный индивидуум, человек, определяемый всей историей своего развития в условиях общественной формации, к которой он принадлежит.

В трудах Мясищева психическая деятельность человека рассматривается в планах отражения и отношения, а главное - в их взаимосвязи и в конкретной реализации в различных сторонах этой деятельности (от взаимоотношений мать-дитя до сложнейших производственных отношений, от первичного познания мира у ребенка до творческого поиска художника или ученого, от болезненного состояния до полного жизненных сил здоровья).

Р.В. Габдреев(Казань), анализируя профессиональную деятельность, предложил учитывать возможность избирательности личности во всех формах ее активности, базирующейся на установлении сознательных связей с различными сторонами действительности.

Такое многомерное рассмотрение обусловлено постоянно меняющейся ситуацией в сфере профессиональной деятельности, требующей продуктивной включенности индивида с учетом позиции ее первичности в тот или иной момент. Субъективность отношений по определению принадлежит личности и меняется в процессе профессиональной деятельности в зависимости от степени изменений структуры личности. Любое отношение (по Мясищеву) может быть положительным, отрицательным, нейтральным или амбивалентным, что позволяет в процессе профессиональной деятельности аккумулировать активность в заданном направлении или заблокировать ее проявление. Структура отношений выступает в качестве одного из механизмов саморегуляции интенсивности деятельности.

Проводя профессиональную подготовку, следует обращать внимание на необходимость формирования когнитивной, регулятивной и коммуникативной функций психики в комплексе. Иначе овладение деятельностью будет ущербным: в одном случае будет доминировать статичная операциональность, в другом - постоянная поисковая активность, не подкрепленная трудовыми навыками.

Л.М. Попов(Казань) охарактеризовал отношение как проблему психологии в широком и узком смыслах. В первом она - процессуальная характеристика интеллектуально- деятельностного типа и, согласно С.Л. Рубинштейну, может трактоваться как созерцание и преобразование. Во втором смысле "отношение" представляет эмоционально-личностную характеристику поведения и рассматривается как "отношение к другому".

Отношение рассмотрено и со стороны функционирования психологического механизмы творчества, где созерцательно- преобразующее начало интерпретируется через степени и фазы внутренеплановой и внешнеплановой деятельности человека как субъекта. Наибольший интерес в этом случае представляет идея запуска психологического механизма интеллектуальной и практической деятельности и перехода в "зоны ближайшего развития", а также определение предельных достижений личности.

Отношение как эмоционально-этическая категория стимулирует создание новой ветви психологии - этической психологии.

стр. 133

В докладе Н.П. Фетискина(Кострома) "Исследование проявлений эмоционального выгорания у будущих учителей математики с различным уровнем профессиональной подготовки" отмечалось, что процесс подготовки учителей сопряжен с рядом предъявляемых к ним специфических особенностей: длительная концентрация внимания, напряженность мыслительных процессов, эмоционально- мотивационная толерантность в процессе решения задач, актуализация волевого усилия, стрессоустойчивось.

Учитывая многообразие вузовской подготовки и уровень успеваемости как интегральные показатели профессиональной подготовленности, нетрудно предположить, что у студентов выпускных курсов возможно неоднозначное проявление некоторых форм эмоционального выгорания. В ходе естественного эксперимента было обследовано 86 выпускников физико-математического факультета Костромского госуниверситета. Обработка результатов позволила сделать следующий вывод: проявления эмоционального выгорания встречаются не только у педагогов со стажем, но и у студентов выпускных курсов. Показатели эмоционального выгорания имеют неоднозначную выраженность в группах с высокой и низкой успеваемостью.

А.К. Мукашева(Владимир) отметила, что по Мясищеву понятие среды включало не только вещи, природу, людей и человеческие взаимоотношения, но также идеи, духовные блага, эстетические, моральные и религиозные ценности. Он выделял необходимость изучения: а) особенностей психической деятельности человека в процессе его взаимодействия с группой и отдельными людьми; б) типических психических особенностей отдельных общественных групп - этнических, культурно-исторических, профессиональных; как более крупных, так и более мелких; в) психогенеза таких продуктов общения людей, как нравы, обычаи, развитие отдельных сторон языка, культуры.

С.А. Цветков(Владимир) подчеркнул общетеоретическую значимость категории "отношение" для экономико-психологического анализа в целом, подтверждая данное теоретическое положение результатами эмпирического исследования (совместно с О.А. Силантьевой) о специфике отношения женщин 35^-5 лет к потере работы в 1996-2001 гг. в г. Владимире (n = 654). Если у 25-35-летних потеря работы редко сопровождается выраженными депрессивными состояниями и они все же достаточно долго проявляют активность в поисках работы, то в 35-45 лет усиливается разочарование и депрессия, беспорядочная борьба личности с собой и миром, несбывшимися надеждами, расхождение между уровнем притязаний и реальным социальным статусом. Были выделены три типа отношения женщин 35-45 лет к потере работы: 1. Активно-преобразующий тип ориентирован на достижение, изменение окружающего мира, использование шансов и собственных возможностей. 2. Пассивно-рефлексирующий принимает свое положение, проявляет покорность жизненным обстоятельствам, деятельная сторона в нем выражена слабо. 3. Пассивно- аффективный, деструктивный характеризуется чувством горечи и разочарования, депрессивным фоном настроения, пессимистичной оценкой будущего. Люди этого типа в наибольшей степени нуждаются в психологической поддержке и коррекции, требуют особого внимания со стороны профконсультанта-психолога.

В письменном виде был представлен доклад А.Л. Журавлева(Москва, ИП РАН), положения которого активно обсуждались на секционных заседаниях. В нем излагались результаты исследования (совместно с Н. А. Журавлевой) значимости для личности психологической ценности денег. Респондентам предлагали вопрос: "Насколько, по Вашему мнению, деньги значимы для Вас?", ответ на который надо было распределить на 7-балльной цифровой шкале, где 1 означала очень низкую значимость, а 7 соответствовала очень высокой значимости. Оценки были разделены на три сопоставимые группы: низкая значимость (в нее вошли значения на шкале от 1 до 4, которые составили 35.5%), средняя значимость (значение на шкале 5 составило 28%) и высокая значимость (значения на шкале - 6 и 7, которые составили 36.5%).

Основным объектом исследования, проведенного в 1999 г., стало население Московского региона с общей выборкой 495 человек. Выяснилось, что люди с разной значимостью денег характеризуются и разной структурой ценностных ориентации.

Секционные заседания были открыты выступлением B.C. Ивашкина и В.В. Онуфриевой(Владимир), в котором отмечалось: отношения - это переживания, презентующие индивиду его готовность к определенному способу завершения исполнительной фазы действия. Психические отношения не могут сводиться к операциональным преднастройкам, установкам, диспозициям, антиципациям и т.п., поскольку это аффективные явления, представляющие собой переживание субъектом своей готовности к действию, субъективный образ (в данный момент времени) состояния функциональных систем организма, обеспечивающих динамику поведения, его темпа, стремительности и энергичности.

А.Б. Купрейченко(Москва) отметила, что интересными проблемами эмпирических исследований психологических отношений нравственности являются: определение иерархии детерминант,

стр. 134

например, этнических и социальных факторов, а также сравнение влияния тендерной и профессиональной принадлежности.

И.М. Городецкая(Казань) провела анализ ценностно- мотивационной структуры личности руководителей современных предприятий, подчеркнув, что большинство из них (71%) характеризуется мотивацией избегания неудачи.О.В. Филатова(Владимир) рассмотрена рефлексию как один из ведущих механизмов в сфере самоконтроля, саморегуляции и самореализации личности представителей малого и среднего бизнеса.В.Н. Недашковский(Москва) подчеркнул, что взаимоотношения имеют структуру и динамику, задаваемую своеобразием ролей, которое создается тремя факторами: 1) наличием конвенциальных или социальных ролей (начальник, подчиненный мать, отец, ребенок); 2) наличием личностных ролей (заботливый, ленивый, избегающий); 3) совмещением двух и более ролей.Е.Р. Артамонова(Владимир) охарактеризовала подход П.П. Блонского к проблеме отношений возрастной динамики становления личности, особо подчеркнув роль меняющихся форм общения в процессе игры, а также в ходе становления мыслительных процессов.М.В. Базиков(Москва) проанализировал оценки А.Н. Остророгорским статуса отношений в педагогической деятельности, отметив значимость психологических наработок.

Н.Ю. Литвинова(Владимир) выделила совокупность общих (самостоятельность, инициативность, познавательную активность, дисциплинированность, общительность) и специфических способностей студентов к овладению иностранным языком.

Л.М.Фурман(Владимир) охарактеризовала специфику отношений в практике журналистской работы.

Конференция показала, что психологическая наука в регионах заметно повышает свой уровень в плане поиска новых тем, их всесторонней проработки и - что особенно важно - внедрения результатов в разные области социальной практики.

Заключая конференцию, ее председатель В.А. Зобковподчеркнул, что методологические обсуждения и даже "сшибки" позволили представить категорию "отношение" как релевантный и полноценный теоретический инструмент, применимый практически на всех этапах психологических исследований. Он призвал крепить отношения между психологами в ходе их обсуждения и внедрения результатов.

В резолюции конференции отмечалась высокая продуктивность ее работы и полноценное использование потенциала отношений. Было принято предложение сконцентрировать исследования проблематики психологии отношений в ВГПУ, а соответствующие конференции проводить периодически. Особо отмечалась значимость экономико-психологических исследований, и, в частности, динамики занятости и безработицы. Было предложено предоставить соответствующие информацию и рекомендации как психологическим исследовательским центрам, так и административным органам и деловым кругам.

Конференция подтвердила, что психологическая наука в регионах все в большей мере является источником новых исследовательских проектов и научных инициатив.

С.А. Цветков,канд. психол наук,

Владимир

стр. 135

НАУЧНОЕ И СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ ЗНАЧЕНИЯ РЕФЛЕКСИВНОГО ДВИЖЕНИЯ В РОССИИ

Автор: В. Е. Лепский, И. Е. Задорожнюк

Круглый стол прошел в Институте психологии РАН в рамках нового междисциплинарного ежемесячного семинара "Рефлексивные процессы и управление". В его работе приняли участие более 70 исследователей (психологи, философы, социологи, политологи, математики, управленцы и др.). Открывая заседание, В.Е. Лепский (ИП РАН)подчеркнул: в научном плане основные направления исследований рефлексивных процессов связаны со сменой каузального подхода телеологическим, с междисциплинарной интеграцией при построении новых парадигм и средств моделирования и поддержки разного рода социальных субъектов и образований. Необходимо избавляться от "бессубъектности" в системах социального управления и развития, разрабатывать принципиально новые технологии и системы поддержки индивидуальных и групповых субъектов деятельности. Нужно также увязывать эти процессы со сменой доминанты "знаний" в образовании на доминанту развития рефлексивных способностей учащихся.

Сегодня четко осознается и кризис традиционных подходов к проектированию и управлению сложными (прежде всего - социальными) системами. На передний план выходят субъекты с их конкретными мирами, которые необходимо поддерживать в гармонии, используя нормативные представления и модели. В частности и поэтому

стр. 135

сегодня особо востребован рефлексивный подход. Резко возросла его роль в психологии, чему способствует также развитие субъектно-деятельностной концепции, интерпретация работ С.Л. Рубинштейна, - ведущая ориентация Института психологии РАН.

"Прорывные" направления в использовании рефлексивного подхода на практике таковы: поддержка управленческой деятельности в условиях компьютеризации (субъектно- ориентированная концепция Лепского, работы В.И. Максимова, Э.Г. Григорьева, И.П. Беляева и др.); образование (работы В.В. Давыдова, В.В. Рубцова, И.Н. Семенова, последователей Г.П. Щедровицкого и др.); психотерапевтическая практика (В.А. Петровский, В.М. Розин и др.); развитие экологической психологии (В.И. Панов и др.); информационная (информационно-психологическая) безопасность (негативные особенности политического PR, тоталитарных сект, СМИ и др.); проблематика управления обществом и его развитием.

Л.В. Брушлинский (ИП РАН),опираясь на свои теоретические и экспериментальные исследования, рассмотрел некоторые аспекты проблемы рефлексии, неразрывно связанные с проблемой сознания. Он подчеркнул, что субъект - это высший уровень активности, целостности, автономности. Субъектом не рождаются, - им становится каждый человек, группа людей также может быть субъектом, - рано или поздно все человечество станет субъектом путем формирования общечеловеческих интересов, целей, задач и т.д. Сам субъект и деятельность невозможны без сознания, без рефлексии, здесь все взаимосвязано. В психологии мышления особенно четко разработаны два аспекта - личностный и процессуальный. Первый включает мотивацию, способности, в частности, целеполагание, и, наконец, именно рефлексию; второй связан с решением задач. Первый - это уровень сознания и главным образом рефлексии, например, при осознании цели, второй - бессознательный уровень. Когда рождается человеческий младенец, то у него проявляются сначала простейшие психические проявления и затем они дифференцируются на сознание, рефлексию и на бессознательное. Поэтому там, где есть рефлексия, есть и бессознательное. Эта парная категория - сознание и рефлексия, с одной стороны, и бессознательное - с другой, очень важна для того, чтобы правильно понимать и субъекта, и его деятельность. А поскольку мышление есть неразрывное единство сознательного и бессознательного, то здесь на уровне бессознательного большую роль играет интуиция. В совместной экспериментальной работе с аспиранткой Б. Есенгазиевой было показано, когда испытуемые по ходу процесса решают какую-либо мыслительную задачу и приходят к важному открытию, они не могут обосновать, доказать, насколько правильно выявили новое свойство или аспект познаваемого объекта. После этого начинает разворачиваться, в первую очередь с помощью рефлексии, процесс доказательства, обоснования, аргументации. Докладчику поэтому представляются одинаково неправомерными обе крайности - недооценка рефлексии и ее переоценка, когда не учитывают роль интуиции, подсознательного, и в первую очередь, деятельности субъекта.

В.И. Панов (Психологический институт РАО)отметил: необходимо различать рефлексию как принцип познания и как принцип развития. Она также всегда предполагает расщепление, разотождествление себя с самим собой, позволяющее построить отношение к себе как к другому и тем самым создать иную форму своего бытия и иную форму самоосуществления неких универсальных принципов, например, мышления, носителем которых я являюсь как субъект рефлексивного акта. Что это способ мышления, понятно; известна позиция Н.Н. Менчинской с эмпирическим и В.В. Давыдова с теоретическим типами обобщения. Важный момент: не все и не всегда отдают себе отчет, что второй сделал на самом деле более сложную вещь - не просто изменил предметность содержания обучения, т.е. ввел в качестве предметного содержания мышление по теоретическому типу обобщения. Необходимо, чтобы сам метод присвоения восприятия и присвоения этого содержания включал бы в себя принцип рефлексии именно как принцип развития. Поэтому у Давыдова изначально как метод обучения используются групповые формы обучения, при которых класс делится на группы по четыре-пять человек, и через это создается ситуация присвоения уже субъектности индивидуальной. Меняется и позиция педагога: он уже не может работать в субъект-объектной схеме традиционного обучения, когда по определению обучение - это трансляция культурно-исторических способов человеческой деятельности от одного человека к другому, от одного поколения к другому и т.д. Учитель уже не ретранслятор, он - субъект, организующий совместно разделенную деятельность между учащимися и между собой и учащимся. Тогда уже и тип взаимодействия должен быть субъект-субъектным.

Г.Л. Смолян (Институт системного анализа РАН)подчеркнул: В.А. Лефевр и Г.П. Щедровиц-кий оказались настоящими оригиналами, в смысле Ницше, поскольку назвали вещи, до них не названные:рефлексивные процессы, рефлексивные структуры, рефлексивные системы.Щедровицкий пользовался собственным графическим языком для описания рефлексивных процессов в контексте мышления как целого и пояснял преиму-

стр. 136

щественно свою методологическую позицию. Лефевр, конструируя язык описания единичных объектов и действий над ними (рефлексивные игры, рефлексивное управление},хотя и называл эти объекты для удобства включения в контекст управления или игры "субъектами", был в большой степени, как ни странно это звучит, носителем не психологического, а кибернетического мышления с его понятиями черного ящика, системы, управления, функции, модели и т.п. Оба они замечательно рисовали человечков в квадратиках, овалах и кружочках, правда, у Лефевра человечки выглядели динамичнее. Представив рефлексивное взаимодействие структур как изначально бессубъектное, Лефевр открыл предельно широкие возможности наполнения рефлексивных моделей любой уже "нелишней" для решения практических задач информацией. Это наполнение самим Лефевром было фундаментально осуществлено много позже, когда он обратился к психологическим и моральным категориям.

Есть живая и вполне успешная практика реализации рефлексивных моделей поведения, например, в следственной практике, в пиаровских акциях или в планировании военных операций, подтверждающая эвристическую силу и практическую ценность этих моделей. Но главное не в этом, а в принципиальной возможности, уточняя и обрабатывая детали, надстраивать рефлексивные многочлены и первичные изображения. При этом не хотелось бы, чтобы рефлексивное движение стало синонимом всего антитехнологичного и претендовало на роль новой научной идеологии спасения России.

В.А. Петровский (Российская Академия образования)указал на важность популяризации идей рефлексивной теории и на необходимость логико-семиотической проработки ее деталей. Важна проблема конгруэнтности символического и текстового (словесного) рядов рефлексивных построений. Есть по сути три языка рефлексивной теории В. Лефевра: формальный - язык символов, логико-математически определенных отношений между ними; метаязык и промежуточный язык. В последнем случае речь идет о языке, допускающем формализацию и находящимся "между" языком формальной теории и метаязыком. Стремление формализовать все и вся, требуя совпадения промежуточного и формального языков, было бы, разумеется, проявлением методологической паранойи. Но иногда ощущается все же избыток промежуточного ("маргинального") языка, - и это может затруднять понимание основного, формального языка. При этом популяризация теории - как это случилось с идеями гениального создателя транзактного анализа Э. Берна - может привести к сверхупрощениям и оказаться разрушительной. Это касается, в частности, уточнения способов символического описания состояния рефлексивной системы и операторов осознания в связи с различением картины реальности с позиции наблюдателей внешнего и внутреннего. До сих пор не достигнута должная конгруэнтность между символами, которые используются в записях, и текстовым сопровождением этих символов.

В.М. Разин (Институт философии РАН),отвечая на вопрос, почему рефлексия начинает формироваться в контексте методологического мышления, подчеркнул, что: здесь создается особая ситуация, связанная с анализом мышления, или деятельности, или мышления как деятельности - при том, что способы изучения мышления отсутствуют. Поэтому был развернут особый тип деятельности, который предполагал жесткую критику, разбиение движения на отдельные шаги, тщательное обсуждение целей, способов работы, полученных результатов, оппонирование и т.д. Именно эта сложная работа оценивалась нами позднее как рефлексия. Отчасти подобное осмысление имело смысл, ведь мы постоянно делали предметом анализа собственную деятельность. Когда я делал доклад - мне возражали, я вынужден был учитывать различные точки зрения моих оппонентов, которые видели материал совершенно по-другому. При отсутствии правил мышления, реагируя на возражения оппонентов, обосновывая свои построения мысли, я вынужден был сам формулировать ходы и правила ее движения. В результате постепенно выстраивалась новая логика, которая была связана с особым типом мыследеятельностной работы, особым типом коммуникаций. Опыт рефлексивного движения в России показывает: нужно различать по меньшей мере три вещи. Во- первых,контексты рефлексии,которые различаются в разных ситуациях и для разных задач. Во-вторых,схему рефлексии,включающую в себяидею отображения деятельностив различных ее вариантах. И, наконец,структуру рефлексивной деятельности,которая тоже может сильно варьировать.

О.С. Анисимов (Российская академия госслужбы при Президенте РФ)описал особый феномен игрового моделирования. В 1979 г. появилась сама возможность отрефлексировать все то, что касалось не просто инструментов и отчужденного субъекта, а самого способа рефлексирования, передать, транслировать его в социокультурно более широкие профессиональные слои. И если это реально происходило в 80-е гг., то 90-е - время интенсивного распространения особого типа социокультурного и культурного заражения рефлексивностью огромных пространств. Но вместе с тем появлялись проблемы: рефлексировать хорошо, но неорганизованная рефлексия разрушает любую практику. Главное - осознать то, что профессионал на более высоком уровне не может избежать рефлексии. Надо иметь в ви-

стр. 137

ду, что рефлексивные механизмы и механизмы рефлексивной самоорганизации - это интегральные механизмы развития и саморазвития человека.

В.Л. Марана (журнал "Кентавр")отметил, что момент интереса к рефлексии первоначально был связан с эпистимологической проблематикой. Наиболее отработанный в европейской культуре естественно-научный тип знания применительно к обществу не срабатывает в связи с начинающимися рефлексивными парадоксами. Социальный объект "играет" с исследователем, начинает сам вырабатывать знания о себе, конкурировать со знаниями исследователя. Поэтому рефлексивно-аналитическая позиция нужна и востребована практикой общественных изменений. Нормальная общая стратегия применительно к гражданскому обществу - это внесение неких новых правил поведения с сохранением у его субъектов свободы воли. Но мы как бы имеем конкуренцию двух норм поведения: естественной и искусственной. Агент социальных изменений добивается некоторого максимального их сближения, что на языке политологии и права именуется легимитизацией. То есть он свою искусственно привносимую норму сделал легитимной и добился "стяжки". Если перейти к терминологии конфликтующих структур Лефевра, это значит -построить устойчивое рефлексивное состояние.

Д.В. Реут (холдинг "Креон")отметил, что распространение Интернета обострило проблему устойчивости. Мобильность каждого из включенных в сеть субъектов хозяйственной деятельности дестабилизирует ситуацию. Таковыдинамичныесети.Стабильнаяже сеть с жестко закрепленными компонентами быстро вырождается в вертикально интегрированную функциональную систему. Сеть типавнутренний рынокобречена балансировать на грани экономически необоснованного протекционизма и полного растворения в окружающей среде. Создание устойчивого субъекта хозяйственной деятельности, организованного сетевым образом и способного варьировать параметры связи своих компонентов в целях максимизации сетевых преимуществ, является проблемой. Надо на практике обосновать точку зрения, при которой сохранение устойчивости сетевой организации может быть достигнуто подавлением "центробежных" рефлексивных процессов.

В.И. Максимов (Институт проблем управления РАН)описал "когнитивно-рефлексивную технологию моделирования и управления", где рефлексия разной степени вложенности - как индивидуальная, так и коллективная - пересекаются. С помощью специальных процедур на основе субъективных представлений участников процесса принятия решений строится когнитивная карта, представляющая собой знаковый или взвешенный граф, где описаны взаимодействия факторов разной природы. Дуги - это влияния этих факторов друг на друга. В эту модель вводится дискретное время, и начинают разворачиваться события: мы видим, как идет процесс в созданной нами реальности, где отобраны самые значимые факторы. Построенные модели позволяют также решать "обратную" задачу - дается ответ на вопрос: "Что будет - если...?", но не только. При решении обратной задачи мы отвечаем на вопрос: "Что сделать, чтобы...?" и определяем, какие воздействия необходимо подать на "вход" для достижения желаемой цели. Мы их подаем и грубо попадаем в нужную нам область. Эти модели применяются для прогнозирования развития регионов, различных объектов геополитической среды, а также для решения ряда других прикладных задач.

А.А. Зенкин (Вычислительный центр РАН)остановился на рассмотрении проблем визуальной поддержки рефлексивных процессов лиц, принимающих решения (ЛПР). Если визуализирована суть проблемы, то ЛПР становится активным участником. Причем, когда визуализация выполнена на соответствующем уровне, то уровень компетентности ЛПР поднимается до уровня эксперта. И самое замечательное то, что эксперты в этой ситуации ведут себя совсем не так как раньше - при предъявлении письменных изложений своих точек зрения. Важно отметить, что на протяжении последних трехсот лет наука стала "слишком совершенной", она стала слишком абстрактной. Именно визуальная поддержка исследователей позволит динамично разворачивать вектор развития от абстрактного мышления к живому созерцанию и обратно.

Э.П.Григорьев (Российская академия госслужбы при Президенте РФ)обобщил результаты своих исследований и разработок систем поддержки рефлексивного синтеза альтернатив в метрике "Золотого сечения".A.M. Степанов (Институт мета-аналитических исследований)рассмотрел возможности использования гомеостатики для моделирования реактивных и рефлексивных статусов человеческой психики.И.П. Беляев (НИИ Информационных технологий)отметил значение работ Лефевра в междисциплинарном аспекте как фундамента для интеграции разнородных знаний.В.М. Капустян (НИИ Информационных технологий)указал, что до Лефевра многоэтажными символиками занимались многие исследователи, но, к сожалению, их работы сегодня не находят должного внимания. Надо серьезно браться за то, что сделал Лефевр: плодородный слой, в который он бросил свои зерна, увеличивается. Нужны по-новому осмысленные прикладные разработки.

И.Е. Задорожнюк ("Психологический журнал")подчеркнул значение аспекта "ясности",

стр. 138

который сегодня обсуждается во многих науках; в частности, в Институте философии РАН на новом междисциплинарном семинаре "Проблемы применения точных методов в гуманитарных науках" рассматривалась связанная с ним проблема строгости понятий психологической науки (А.В. Брушлинский). Усиливается внимание к "аналитизму" в философии (его глубокий анализ проводился недавно скончавшимся проф. А.Ф. Грязновым, МГУ им. М.В. Ломоносова), все большей популярностью пользуется английские традиции с их прояснением слов и большей ясностью. Экономическая теория сейчас строится на новых основаниях, - прекратились шаманские "камлания" о саморегулирующей роли рынка, который якобы все охватывает и все объясняет. Установку, связанную с резким повышением доли рефлексивности, надо приветствовать.

Закрывая заседание, В.Е. Лепскийтакже подчеркнул, что проблематика исследования рефлексивных процессов является стратегической как для развития науки, так и для решения широкого круга практических задач.

Москва

стр. 139