1. Для тугоухих подростков характерна боязнь социальных последствий неуспеха, избегание его, снижение непроизвольного контроля над ним в целенаправленной активности.

^{2. У тугоухих подростков по сравнению со слышащими подростками снижена точность восприятия эмоций другого человека по мимике, позам и жестам, повышена враждебность.}

^{3. Для тугоухих подростков характерен высокий уровень самооценки, скорости решения невербальных задач, распознавания эмоций при исключении вербального канала, а также произвольного контроля действий и эмоциональной экспрессии.}

^{4. Тугоухим подросткам свойственно сочетание сильного Оно (высокого уровня страха перед неуспехом и враждебности) и относительно сохранного Я (высокого уровня произвольного контроля над целенаправленными действиями и эмоциями).}

^{СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ}

^{1. Акшиина А. А., Кано Х., Акишина Т. Е. Жесты и мимика в русской речи. М.: Русский язык, 1991.}

^{2. Алексеев И. А., Юлин Б. А. Преступность среди глухих // Дефектология. 1989. N 6. С. 18 - 25.}

^{стр. 63}

^{3. Афанасьева Н. В. Руководство к тесту мотивации достижения детей 9 - 11 лет. М.: Когито-Центр, 1998.}

^{4. Богданова Т. В. Сурдопсихология. М.: Академия, 2002.}

^{5. Загорянская М. Е., Румянцева М. Г. Эпидемиология нарушений слуха у детей // Дефектология. 2005. N 6. С. 14 - 20.}

^{6. Книга жестов для неслышащих людей. М.: ООО "Издательство АСТ", Донецк: "Сталкер", 2004.}

^{7. Кречмер Э. Медицинская психология. СПб.: Союз, 1998.}

^{8. Лазурский А. Ф. Избранные труды по общей психологии. Психология общая и экспериментальная. СПб.: Алетейя, 2001.}

^{9. Лафренье П. Эмоциональное развитие детей и подростков. СПб.: прайм-Еврознак, М.: "ОЛМА-ПРЕСС", 2004.}

^{10. Макеева А. И. Изучение смысловых полей эмоциональных категорий // Новые исследования психологии. М.: Педагогика, 1980. N 1. С. 70 - 76.}

^{11. Перре М., Бауманн У. Клиническая психология. СПб.: Питер, 2002.}

^{12. Петшак В. Понимание глухими школьниками эмоций других людей // Дефектология. 1981. N 4. С. 37 - 42.}

^{13. Петшак В. Исследование эмоциональных отношений глухих школьников к членам семьи // Дефектология. 1990. N 6. С. 18 - 24.}

^{14. Практическая психодиагностика. Самара: Издательский дом "Бахрах-М", 2002.}

^{15. Прилепская Т. Н. Особенности самооценки и уровня притязаний у глухих и слышащих подростков // Дефектология. 1989. N 5. С. 26 - 32.}

^{16. Психологический словарь. Юношеский возраст. М.: Педагогика, 1983. С. 418-Ш.}

^{17. Райе Ф. Психология подросткового и юношеского возраста. СПб.: Питер, 2000.}

^{18. Специальная психология. М.: Академия, 2003.}

^{19. Фрейд А. Эго и механизмы защиты. М.: ООО Апрель Пресс, Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1989. Т. 1. С. 115 - 244.}

^{20. Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность. М.: Педагогика, 1986. Т. 1.}

^{21. Хекхаузен Х. Психология мотивации достижения. СПб.: Речь, 2001.}

^{22. Хохлова А. Ю. Биологические, психологические и социальные факторы, влияющие на интеллектуальное развитие детей с нарушениями слуха в зарубежной психологии глухих // Специальная психология. 2005. N 3 - 4. С. 13 - 25.}

^{23. Шапкин С. А. Экспериментальное изучение волевых процессов. М.: Смысл, 1997.}

^{24. Altshuler K. L.,Demin W. E., VollenweiterL. et al. Impulsively and profound early deafness: a cross-cultural injury // American annals of the deaf. 1976. N 121. P. 331- 345.}

^{25. Blumenfeld W. Jugend als Konfliktsituation. Passau: Universitatverlag, 1988.}

^{26. Breiner H. L. Die Preventive Integration. Konzeption und Praxis der Integration stark schwerhoriger und gehorloser Personen. Pfalzinstitut Frankenhal,1989.}

^{27. Goetzinger C, Oritz J., Bellerrose B., Buchan L. A Study of the S.O. Rorschach with deaf and hearing adolescents // American annals of the deaf. 1966. N 111. P. 510 - 522.}

^{28. Harris R. I. Impulse control in deaf children: Research and clinical issues // Deaf children: Developmental perspectives/Ed. L. S. Liben. N. Y.: Academic Press, 1978. P. 217 - 234.}

^{29. Marchark M. Psychological development of deaf children. N. Y., Oxford: Oxford university press, 1993.}

^{30. Meadow K. P., Greenberg M. T., Erting C, Carmichael H. Interactions of deaf mothers and deaf preschool children: Comparisons with tree other groups of deaf and hearing dyads // American annals of the deaf. 1981. N 126. P. 454-^68.}

^{31. Singer D. G., Lenahan M. L. Imagination content in dreams of deaf children // American annals of the deaf. 1976. N 12. P. 44 - 48.}

^{PECULIARITIES OF PURPOSEFUL AND EMOTIONAL ACTIVITY OF ADOLESCENTS WITH HEARING IMPAIRMENTS}

^{N. S. Kurek, sc.D. (psychology), professor, Moscow State Pedagogical University, Moscow}

^{The results of purposeful and emotional activity of adolescents with hearing impairments study are stated. It is revealed that (in comparison with adolescents with normal hearing) decrease in achievement motivation - increase in the level of fear of social consequences of failure in study, labour and sport; level of aspiration tactics, directed to avoid failure; decrease in involuntary failure control; low precision level of another person's emotions perception by mimicry, poses, gestures and hostility reinforcement are typical of them. At the same time high level of labyrinth-tasks accomplishment rate, success self-appraisal, emotional expression voluntary control, identification of another person's emotions when verbal channel of information processing is excluded are marked for adolescents with hearing impairments.}

^{Key words: adolescent, deafness, impairment, activity, to set purpose, to achieve purpose, perception and expression of emotions, fear, hostility, aggressiveness, control, Self-strength.}

^{стр. 64}

СПЕЦИФИКА АГРЕССИИ В ИНТЕРНЕТ-СРЕДЕ

Автор: С. Н. ЕНИКОЛОПОВ, Ю. М. КУЗНЕЦОВА, Н. П. ЦИБУЛЬСКИЙ, Н. В. ЧУДОВА

СПЕЦИФИКА АГРЕССИИ В ИНТЕРНЕТ-СРЕДЕ¹

С. Н. ЕНИКОЛОПОВ,кандидат психологических наук, зав. лабораторией Научного центра психического здоровья РАМН, Москва

Ю. М. КУЗНЕЦОВА, психолог, ст. преподаватель Московского института открытого образования, Москва

Н. П. ЦИБУЛЬСКИЙ, аспирант Института психологии РАН, Москва

Н. В. ЧУДОВА, кандидат психологических наук, доцент Московского института открытого образования, Москва

Изучались особенности характера и эмоциональной сферы, предопределяющие возникновение агрессивных тенденций в поведении "жителей" Интернета; их отношение к санкционированным в обществе формам насилия; роль агрессии в собственном опыте. Согласно результатам, в группе носителей интернет-культуры уровень физической агрессии в поведении и легитимизируемой агрессии в ряде сфер общественной жизни ниже, чем в контрольной группе. Показано, что обвинительно-агрессивные реакции у "жителей" Интернета встречаются реже, чем в контрольной группе, а та агрессия, которую можно наблюдать в Сети, возникает либо в структуре поисковой активности, либо как результат неопределенности границ Я и импульсивности - типичных черт "жителя" Сети, отличающегося высокой циклотимичностью и дезакцентуацией характера по шкалам педантизма и застревания.

Ключевые слова: агрессия, легитимизация агрессии, интернет-культура, характер, готовность к поиску.

Проблема агрессивного поведения, традиционно привлекавшая внимание исследователей различных ориентации, в последние годы приобрела новое звучание. Речь идет о существовании в культуре источников санкционированной агрессии, являющихся благодатной почвой для индивидуальной легитимизации² насилия [4]. Так, И. Галтунг выделяет в качестве одной из форм насилия "культурное насилие" [16]; Д. Зильманн пишет о так называемой "санкционированной агрессии" [22]; Л. Бэрон говорит о существовании феномена "культурного излишка" [15]; опираясь на работы Бэрона, М. Хогбен формулирует проблему легитимизации агрессии в культуре [17].

В зарубежных исследованиях была обнаружена значимая положительная корреляция между используемым в обществе объемом санкционированного агрессивного потенциала и индексом индивидуальных насильственных преступлений [15, 18 - 21]. Бэрон, проведя анализ данных по пятидесяти штатам США и округу Колумбия, получил результаты, подтверждающие гипотезу о том, что, чем выше объем санкционированного агрессивного потенциала, тем выше коэффициент насильственных преступлений в данном обществе [15]. В определении культурного насилия Галтунг [16] делает акцент на тех аспектах культуры, представленных в религии, идеологии, искусстве, науке, которые могут быть использованы для оправдания двух других форм насилия: прямого (телесные повреждения, убийства, репрессии) и структурного. Под структурным насилием автор понимает различные формы ущемления прав человека, которые могут приводить к блокаде значимых для жизни потребностей и, как следствие, нищете, голоду, болезням, смерти.

А. Вежбицка указывает на роль языка в разграничении допустимого и неоправданного для данной страны насилия общества и/или государства в отношении отдельных граждан [3]. Зильманн выделяет существование агрессивных действий, которые не только не выходят за рамки социальных норм, но и служат социальным нормам [22]. Таким образом, многие исследователи агрессии, несмотря на различия в расстановке акцентов, поднимают одну и ту же проблему: культура задает нормы агрессии и является первостепенным источником формирования делинквентного поведения. В связи с этим становится возможной постановка вопроса о культурно обусловленной специфике агрессивного поведения в Интернете: актуальность таких исследований обусловлена ростом в последние годы числа киберпреступлений и терроризма (как сетевого, так и использующего сетевые ресурсы при подготовке реальных терактов).

¹ Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект N 03-06-00074) и РФФИ (проект N 04-06-80159). ² Легитимизация - процесс обоснования человеком приемлемости и оправданности действий, мнений или отношений путем приписывания им легитимного статуса на основе соответствия закону, традициям или нормам определенной субкультуры.

стр. 65

Можно предположить, что уникальные свойства интернет-среды, определяющие особый характер действования в ней субъекта - внетелесный, анонимный, публичный и др. [5, 6, 11, 12], -накладывают свой отпечаток на агрессивность людей, вовлеченных в сетевую активность.

Характеристики Интернета, выступающего и как физическая среда (с весьма специфическим, но вполне определенным набором требований к субъекту деятельности), и как пространство культуры, предоставляющей в распоряжение своего носителя определенные средства категоризации и реагирования, могут проявляться в тех чертах характера, которые отличают уже адаптировавшихся к его условиям людей.

Черты характера, по мнению В. М. Русалова, формируются как устойчивые поведенческие стратегии, которые опираются на позитивный и негативный личный опыт, складывающийся в ходе преодоления новых ситуаций [9]. А. Г. Шмелев указывает, что измерение индивидуальных различий строится на процедуре включения испытуемых, адаптированных к существованию в разных средах, в некую обобщенную, неспецифическую для изучаемого признака ситуацию. В этой ситуации они демонстрируют разницу в привычном, стереотипном поведении именно потому, что их способы реагирования, установки, диспозиции, черты характера сложились под влиянием жизни в определенных - и различающихся - условиях. Так, согласно этому представлению, склонность к риску формируется у того, кто вырос в среде, где риск оправдан и приносит успех, а осторожность как черта характера появляется, если среда положительно подкрепляет осмотрительность и отрицательно - безрассудность [13, с. 98 - 102]. Таким образом, изучение черт характера может служить инструментом к выявлению тех специфических условий какой-либо среды, которые отличают ее от других и позволяют выделять как системное целое, "фигуру". В связи с этим, выявление системообразующих параметров интернет-среды путем изучения черт характера профессионалов и "жителей"³ Интернета было выделено в самостоятельную задачу исследования.

Целью исследования является выявление особенностей агрессивности носителей интернет-среды. В рамках данной цели были сформулированы следующие задачи: