Эпистемологическое* оправдание биоэтики

_И

з предыдущей главы становится ясной фактическая ситуация: био­этика возникла как попытка создания особого систематического мыш­ления, анализирующего всевозможные виды вмешательства человека в жизнь живых существ. Это мышление ставит перед собой специ­фическую и весьма трудную задачу выявления таких ценностей и норм, ко­торые должны регулировать не только человеческое поведение, но и вне­дрение науки и техники в саму жизнь и биосферу. Вопрос, который мы ста­вим сегодня, имеет решающее значение: занимает ли это мышление какое-то конкретное место среди наук, оправдано ли его существование, обладает ли оно собственными критериями, на которые могло бы опираться в своих суждениях, и собственным методом исследования?

Не идет ли речь в данном случае всего лишь о мешанине — о своеобраз­ном «коктейле» из ингредиентов, представленных другими науками (биоло­гией, философией, медициной, профессиональной этикой и т.п.), уникаль­ность и необходимость которого не подтверждена доказательством?'

Легко видеть, что последний вопрос, имеющий под собой реальное ос­нование, можно расчленить на три различных вопроса, к каковым относятся: во-первых, вопрос о роли и эпистемологическом оправдании этого мышле­ния; во-вторых, вопрос об основных принципах этического суждения и, в-третьих, вопрос методологии.

Прежде всего займемся первым вопросом, связанным с эпистемологи­ческим оправданием биоэтики.

Жан Бернар (Bernard), известный французский эматолог и первый прези­дент Comite Consultatif National d'Ethique во Франции, реконструировал исто­рию развития биомедицины и открытий в этой области начиная с 1930 года и до сегодняшнего дня. Он говорит о двух революциях: революции терапев­тической и революции биологической².

После тысячелетий бессилия первая революция, открыв сульфамиды (1937) и пенициллин (1946), наделила человечество «властью побеждать

¹ Возражения такого рода выдвигались также в научных журналах, таких как «Rivista italiana di flnedicina legale». См., например, G.Canepa, Binelica e deontologia medica; aspetliproblemalici e cvnflitltiali, «Rivistaitalianadiraedicinalegale», 1990, l,c. 3-6.

² }.bemaid,Debbiologiearethique,Par'\s, 1990.

I ГЛАВА ВТОРАЯ

I ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКОЕ ОПРАВДАНИЕ БИОЭТИКИ, ЕЕ КРИТЕРИИ...

болезни, долгое время бывшие смертельными, такие как туберкулез, сифи­лис, серьезные заражения крови, воспаления эндокринных желез, биохими­ческие расстройства, лежащие в основе душевных заболеваний»³.

Вторая революция произошла совсем недавно: она началась с открытия генетического кода и создания так называемой «геномной медицины» и пришла к открытию законов, управляющих формированием жизни.

Эти открытия, отмечает ученый, перевернули медицину, но они же выз­вали и революцию в воззрениях на жизнь и на человека и тем самым вывели из летаргии размышления о судьбах человека и человечества.

И еще Жан Бернар напоминает нам о великих завоеваниях медицины в те годы: о систематизации методов апробирования новых лекарств на здо­ровых добровольцах и на больных, о пересадке органов и тканей, о приме­нении техники реанимации, о постоянно совершенствуемой борьбе против опухолей химиотерапевтическими, хирургическими и радиографическими методами, о появлении большого числа разнообразных вакцин для борьбы с эпидемиями (тифа, оспы, полиомиелита) вплоть до нового рубежа, установ­ленного СПИДом.

Благодаря этим открытиям у врачебной этики, получившей дополнитель­ный стимул, появились новые важные темы. Чем более могущественной и эффективной становится медицина, тем более строгими и хорошо извест­ными должны быть нормы защиты индивида.

Их выразителями, как мы говорили в предыдущей главе, стали съезды крупных медицинских объединений, таких как Всемирная медицинская ас­социация и Федерация союзов врачей, и подтвержденные ими кодексы профессиональной этики, как Нюрнбергский, так и Хельсинкский⁴, об экс­периментировании — последний, в частности, несколько раз пересматри­вался в Токио, Сиднее и Гонконге. Кодексы и руководства для действий врача были приняты и в Европе, и во всем мире. В исламском мире, например, в этот период появился свой кодекс врачебной этики⁵.

Такое направление терапевтической медицины представляло и по сей день представляет классическое направление, я бы даже сказал, Гиппокра-тову модель, подкрепленную экспериментальным методом и защищенную, как мы сказали, кодексами профессиональной и медицинской этики.

Но с возникновением научных открытий в области генетики и вслед за тем с внедрением результатов этих открытий в область эмбриологии и гине­кологии, что привело к возможности осуществления искусственного дето­рождения, медицинская наука вошла в новую фазу, развитие которой не так легко предвидеть и которая лишена необходимых ориентиров в сфере обыч­ной и профессиональной этики.

Появление генетической инженерии, позволившей переносить части ге­нетического кода от одной клетки к другой у разных видов живых существ

3 Там же, с. 22.

⁴ Spinsanti(acuradi), Document! dideontnlngia...,с. }1 43.

5 Там же, с. 166 188.

ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКОЕ ОПРАВДАНИЕ БИОЭТИКИ | 39

помощью двойного механизма эндонуклеаза ограниченной рекомбинантной дезоксирибонуклеиновой кислоты (ДНК), создало весьма тревожную ситу­ацию, ибо вполне вероятное использование генетической инженерии в от­ношении различных форм жизни приоткрыло возможность создания «био­логической бомбы», гораздо менее дорогостоящей, чем бомба ядерная, и с меньшими возможностями для контроля. Все это породило опасения, обус­ловленные большой вероятностью того, что в будущем человек сможет из­менять биосферу и экосистему.

Итак, возникла необходимость в создании новой этики, дабы избежать того, что можно обозначить как возможную катастрофу для всего человече­ства, — этики всей биосферы, которая могла бы сформулировать свои тре­бования в рамках самой биологической эволюции.

И именно в этот момент, как мы помним, и возникает биоэтика, которая впервые именуется так у В. Р. Поттера⁶; речь идет об этике, которая ставит своей целью рассмотрение всех возможных видов вмешательства в биосфе­ру в их совокупности, — этике окружающей среды и ответственности перед будущим мира. Эта же потребность нашла свое выражение, как мы уже отме­чали, и в Германии в работе X. Йонаса «Принцип ответственности»⁷.

Страх перед возможной катастрофой и осознание необходимости вве­дения моратория и универсального законодательства для ученых наблюда­ются и внутри сообществ самих исследователей, о чем свидетельствуют кон­ференции Гордона (Gordon) и Азиломара (Asilomar)⁸, которые привели к созданию первых научно-этических комитетов наблюдения и к выработке первых руководств (guidelines), касающихся вторжения в ДНК и принятых различными мировыми сообществами⁹.

Однако вскоре было выработано более реалистическое и разумное от­ношение к этим новым перспективам и технологиям.

Что касается генетической инженерии в собственном смысле этих слов, то перед врачами открылась теперь возможность осуществления генети­ческой терапии, которой сейчас можно заниматься на уровне соматических клеток, тогда как, ввиду сопряженного с этим риска, подвергать ей зароды­шевые клетки запрещено¹⁰.

Стал также возможен промышленный выпуск новых лекарств (инсулина, интерферона и т.п.) для стимулирования производства в сельском хозяй-

⁶ Potter,Bioethics:bridge...

Jonas, Das Prinzip Verantwnrtung.

⁸ R. Dulbecco, Ingegneri delta vita, Milano, 1988; E. Sgreccia, Stnria della hioelica e sua giuslificazione epistemobgica, в Aa. Vv., La storia della medicina nella sncieta e nella cultura contemporanea (Atti del Convegno Internazionale di studio, Istituto di Studi politici S. Pio V, Frascati, 21-30 giugno 1991), Roma: Apes, 1992, с 69 -- 84.

9 Sgreccia — Mele(acuradi),Ingegneriageneticaebiotecnologie...,Milano, 1991.

На эту тему см. главу нашей книги, касающуюся генетической инженерии, и последние Документы Национального комитета по биоэтике, Terapiagenka, с обширной библиографией По этому вопросу.

40 ГЛАВА ВТОРАЯ

I ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКОЕ ОПРАВДАНИЕ БИОЭТИКИ, ЕЕ КРИТЕРИИ...

стве, включая животноводство. Новые познания в генетической области со­здали предпосылки для расширения области пренатальной и постнатальной диагностики, становящейся все более тонкой и все более чреватой этичес­кими проблемами.

Сейчас говорят о «геномной медицине» и «прогнозирующей медици­не», в особенности после того, как был выдвинут проект «Геном человека», позволивший узнать генетический код человека и тем самым структуру на­следственности каждого индивида. Это будет способствовать лучшему до­стижению терапевтических целей, но вместе с тем откроет возможности для проникновения в интимные тайны наследственной конституции каж­дой личности и каждой семьи.

В области собственно генетической инженерии возникли возможности и ее позитивного применения, не грозящего бедами и катастрофами. Поэто­му этический аспект этой проблемы приобрел особо большое значение в глазах исследователей, политиков и крупных предпринимателей, заинтере­сованных в том, чтобы было гарантировано такое использование результа­тов генетической инженерии, при котором генетическое наследие можно было бы лечить, но не изменять его, и чтобы в экосистеме, в особенности в микробиологической области, могло поддерживаться равновесие, совмес­тимое со здоровьем современного человека и будущих поколений". Оза­боченность в связи с этим по-своему выразили как европейские парламенты, так и комитеты по биоэтике в каждой стране¹².

Более серьезные опасения вызывает другая важная область, область дето­рождения, границы которой постоянно расширяются и в которой речь идет не только о жизни искусственно зачатых эмбрионов, но и о понятии родитель-ства, отцовства, материнства и самой телеологии человеческой сексуальности.

Реальная возможность перерождения генетической инженерии в селек­тивный евгенизм*, в экспериментирование на эмбрионах и в коммерциали­зацию человеческого тела и деторождения — это отныне уже признанный факт, пугающий многих.

Как справедливо отмечалось, на этом пути экспериментальная наука рис­кует приобрести эпистемологический статус политики и стать тем самым «искусством возможного». А это, в свою очередь, может привести к тому, что она начнет пытаться действовать в пределах имеющихся возможнос­тей, не выполняя своей функции простого познания реальности¹³.

Таким образом, становятся непреложной необходимостью предваритель­ная постановка проблемы отношения между наукой и этикой и определение того, каким должен быть вклад биоэтики в область биомедицинских наук.

¹¹ Sgreccia- -Mele(acuradi,), Ingegneriagenetica e hiolecnolngie.. .,c. 131 - 166.

¹² См., например, USA, President's Commission...; Европейский Парламент, Risohizione (doc. Л 0327- <%'J suiprnblemi eticiegiuridici delta rnanipalazinne genetica, 16.03.1990. Более обширную библиографию и документацию см. в Serra Sgreccia DiPietro, Nunvagenetica...,c. 311 318.

" M.SerresBnpeflHoiOBHHKKH.J.Testan,L'oeuftransparent,Paii&, 1986(итал.перев.L'uovotrasparmle, Milano, 1988).

СВЯЗЬ МЕЖДУ БИОМЕДИЦИНОЙ И БИОЭТИКОЙ I 4 1