Что такое культурная психология?

 

Культурная психология - это научная поддисциплина, которая рассматривает культуру как одну из определяющих составляющих психологии. Поддисциплина какой дисциплине? Логичнее всего было бы ответить: психологии. Сегодня это действительно отчасти так и есть, поскольку кризис в психологии становится все заметнее и ряд психологов (особенно среди когнитивных психологов и психологов развития) хватаются за культурную психологию как за спасительную соломинку. Однако тут необходимо уточнение. Не за культурную психологию в целом, а за некоторые из ее положений, за некоторое из ее направлений. Ибо культурная психология представляет собой совокупность множества подходов, ни одно из которых не представляют ее вполне. А в таком своем облики, в качестве комплекса связанных исходной идеей, но различных в своем выражении подходов, культурная психология может быть скорее представлена в качестве поддисциплины психологической антропологии. Культурная психология, хотя и имеет солидную предысторию в психологии, но фактически зародилось внутри психологической антропологии. Она в сущности явилась мощным давящим фактором на современную психологическую науку, тем фактором, об отсутствии которого так сожалеют многие психологические антропологи, не замечая того, что происходит у них перед самыми глазами. Это обычный эффект “привычного восприятия”, когда мы не замечаем изменений в пейзаже, который лицезреем каждый день. Когда перед нами стоит не реальная картинка, а наше давно уже сформировавшееся представление об этой картинке.

Культурная психология состоит из множества подходов, но ни один из них не выражает данное направление полностью. Каждый из этих подходов принимают многие, но не все, из совокупности стержневых концептуальных предпосылок культурной психологии и, во многих случаях, сохраняет предпосылки, которые делают эти подходы взаимно несовместимыми. Термин культурная психология используется во многих различных контекстах. Многие из стержневых идей, ныне связанных с этим подходом, возникли в рамках самых различных научных направлений.

Целый ряд теоретических работ, изданных в последние десять - пятнадцать лет характеризуют культурную психологию как отдельное научное направление, которое может рассматриваться как междисциплинарный подход, но которое принципиально отличается от смежных научных направлений. Так, например, Шведер объяснял ее отличие от общей психологии, от кросс-культурной психологии, этнопсихологии и психологической антропологии. Однако порой эти противопоставления кажутся спорными. Психологическая антропология сама представляет собой не целостную научную школу и совокупность исследовательских подходов, а Шведер отрицает только некоторые концептуальные модели, присутствующие только в небольшом числе психолого-антропологических подходов так, что его собственная теория при желании может смело рассматриваться как часть психологической антропологии. Джеин Миллер рассматривает культурную психологию как междисциплинарную область, которая имеет исторические корни в антропологии, психологии и лингвистике, причем часто они находятся в тех областях перечисленных дисциплин, которые считались периферийными или даже на время были забыты. С телеологической перспективы, считает она, культурная психология может быть понята как основание и движение к будущей глобальной теории. Она выделяет ряд основных теоретических положений, которые характерны для культурной психологии в целом.

(1) внимание к индивидуальной субъективности;

(2) нередукционистское представление об взаимосвязи между культурой, психологией и опытом;

(3) представление о неразрывном единстве культуры и психики;

(4) признание необходимости культурного разнообразия психологий;

(5) внимание к проблемам коммуникации и интеракции.^dix[12]

В культурной психологии предполагается, что объективный мир, индивидуальная субъективность и культурные значения не могут быть сведены одно к другому. Этот подход отвергает редукционизм, связанный с культурным или психологическим детерминизмом. В общей психологии есть тенденция смотреть на категории, используемые в интерпретации опыта как на самоочевидные. Культурная психология в противоположность этому утверждает, что опыт является недетерминированным в отношении того, как он концептуализируется. Культурная психология отрицает, что существует только одно верное представление той или иной модели событий и предполагает, что интерпретация опыта всегда включает в себя произвольное сопоставление информации. Хотя и нельзя отрицать основополагающие закономерности человеческой психики связанными с восприятием объективного мира, реальность, однако, никогда не может познаваться сама по себе, независимо от той перспективы с которой видит ее познающий субъект. А эту перспективу во многом задает та культура, носителем которой этот субъект является. В современной культурной психологии субъективность и поведение рассматриваются как детерминированные культурными верованиями и ожиданиями. Индивиды рассматриваются не только как активно включенные в интепретирование значения опыта, но и как коллективно творящие “интенциональный” мир. Признавая, что индивиды конструируют множество реальностей, каждую, имеющую собственные социально-исторические основания, а не одну реальность, независимую от наблюдателя, культурные психологи придают большее значение человеческой деятельности, чем традиционным когнитивным подходам и подходам связанным с психологией развития.

Культурная психология не является исключительно психологией социальных групп, она включает в себя и индивидуальную психологию, и, может быть, даже в первую очередь индивидуальную психологию. Но индивидуальная психология трактуется как культурно конституированная и как потенциально культурно изменчивая. Ряд культурных психологов (наиболее известным из них является Майкл Коул, а также Дж. Верч, глава так называемого социокультурного подхода, который мы рассматриваем как часть культурной психологии) полагает, что корни культурной психологии находятся в социоисторическом подходе, связанном с такими именами Выготского, Лурии и Леонтьев. Центральным для этого подхода является положение, что психологические процессы являются культурно опосредованными, исторически развивающимися, контекстуально специфическими, они возникают из практической деятельности человека и в ней укоренены. В другой формулировке культурная психология трактует индивидов как живущих в культурно сконституированном мире, что является фундаментальным для развития их способностей - этот подход, как мы видели, характерен для Шведера, другими его известным представителем является Брюнер и Миллер. Как пишет последняя, “в рамках культурной психологии культурные и психологические феномены трактуются как взаимозависимые, более того - взаимоконституируемые. Культурная психология не отрицает возможности индивидуальных отличий в поведении. Предполагается, что индивид — носитель культуры и его субъективность формируется под воздействием культурных значений и практик. Именно поэтому не может быть резкой дихотомии между психологией и культурой. Также широко признанным является мнение, что индивидуальная субъективность должна браться в расчет в понимании культурных значений. Культурные значения символы и практики могут быть поняты только с точки зрения индивида, для которого они существуют и для которого они имеют мотивационную силу. Отрицая постулат психического единства, культурная психология полагает, что признание многообразных культурных различий необходимо для объяснения индивидуального психологического развития. Эта позиция следует из признания факта, что психологические процессы являются культурно конституированными и поэтому могут варьироваться согласно различиям в культурных значениях и практиках. Культурная психология не отрицает возможности универсальных психологических процессов, но полагает, что последние имеют место по причине определенной схожести культурных значений и практик. Не отрицается и значение биологических процессов, однако они рассматриваются как культурно зависимые.”^dx[13]

Однако уже сегодня издан ряд теоретических работ, которые могут быть охарактеризованы как отмечающие появление культурной психологии как отдельной науки. Центральным для этих работ является положение, что психологические процессы являются культурно опосредованными, исторически развивающимися, контекстуально специфическими, и одновременно укоренены в и возникают из практической деятельности. В другой формулировке культурная психология трактует индивидов как участников в культурно конституированном мире, что является фундаментальным для развития их способностей. Миллер упоминает при этом работы Майкла Коула, Ричарда Шведера и Джерома Брюнера.^dxi[14]

В культурной психологии предполагается, что объективный мир, индивидуальная субъективность и культурные значения не могут быть сведены один к другому. Этот подход отвергает редукционизм, связанный с культурным или психологическим детерминизмом. Опыт является недетерминированным в отношении того, как он концептуализируется. Культурная психология предполагает, что интерпретация опыта всегда включает в себя произвольно взятую информацию. И хотя существует универсальная человеческая тенденция наполнять мир объективным статусом, реальность сама по себе никогда не может быть познана с независимой наблюдательской позиции.^dxii[15]Миллер особо подчеркивает, что культурный детерминизм недопустим для культурной психологии, и она с осторожностью относится к антропологическим концепциям “трансмиссии” или модели культурного научения, поскольку в них индивидуальная субъективность и поведение рассматриваются как процессы полностью детерминированные культурными верованиями и ожиданиями, и процессы культурной коммуникации и культурной согласованности трактуются как тотальные и непроблематичные. Культурная психология предлагает альтернативный взгляд: хотя индивидуальная субъективность никогда не формируется вне или независимо от культуры, она не стоит в отношении один к одному с культурой. Индивиды рассматриваются не только как активно включенные в интерпретирование значения опыта, но и как коллективно творящие интенциональные (“сконструированные”) миры. Признавая, что индивиды “конструируют” множество социоисторически обоснованных реальностей, а не одну реальность, независимую от наблюдателя, культурные психологи придают большое значение человеческой деятельности. Отрицание культурной психологией психологического детерминизма касается прежде всего той идеи, что культурные формы развиваются исключительно для того, чтобы служить культурно конституированными защитными механизмами.

Однако культура и психология не могут рассматриваться как независимые друг от друга. Культурная психология смотрит на них как на взаимно конституируемые. То, что психология является, по крайней мере отчасти, культурно конституированной, следует из признания активной роли людей в конструировании значений своего опыта на основе воспринятых ими культурно конституированных предпосылок. Конечно, индивидуальная субъективность, хотя и опирается на культурные схемы, но всегда имеет индивидуальные различия в поведении. Индивид — носитель той или иной культуры, и его субъективность формируется под воздействием культурных значений и культурно-обусловленной практики, а потому не может быть резкой дихотомии между психологией и культурой. При этом индивидуальная субъективность должна браться в расчет в понимании культурных значений. Культурные символы и практики, могут быть поняты только в терминах индивида, для которого существуют значения и для которого они имеют мотивационную силу. Психологические процессы являются культурно конституированными и поэтому могут варьироваться в рамках допустимых для данной культуры значений и практик. Культурная психология не отрицает возможности универсальных психологических процессов, но предполагает, что психологические универсалии являются необходимым результатом схожести самих культурных значений и практик. При этом биологические процессы рассматриваются как вынужденные, чьи значение и важность культурно зависимы.^dxiii[16]

Фокусируя внимание на дискурсе, интеракции и практике культурная психологии посвящает много внимания переформулированию психоаналитической теории и использованию ее для понимания психологических измерений культурны. Хотя повсеместно индивиды развивают “индивидуализированный self” “родственный self”, “духовный self”, а также “развивающийся self”, качественная природа этих selves и их важность культурно изменчивы. Так, индивидуализированный self, со связанными с ним эмоциональными силами и ограничениями, преобладает в Америке, тогда как родственный и духовный selves с их альтернативными силами о ограничениями занимают более центральное место среди индийцев и японцев.

Культурные верования и ценности традиционно рассматриваются в психологии как влияющие на специфические цели социализации, но не как необходимые для объяснения предполагаемого комплекса основных человеческих мотивов. Эти основные мотивы имеют тенденцию формулироваться в индивидуалистических терминах, с ударением на желаниях агента управлять окружением, контролировать собственные действия, искать пути самовыражения и т. д. Демонстрируя, что многие современные мотивационные конструкции в психологии могут не быть адекватны для понимания модусов мотивации в различных не западных культурах, исследования в культурно-психологической перспективе вносит свой вклад в понимание процесса, посредством которого культурные значения мотивируют поведение.

Вопреки выводам, сделанным кросс-культурными психологами о том, что представители традиционных культур неспособны к абстрактным модусам познания, культурные психологи полагают, что результаты измерения интеллектуальных способностей непосредственно зависят от того, принималась ли в расчет культурная среда испытуемых: когда испытуемые сталкиваются и непривычным материалом или процедурами с низкой, с их точки зрения, практической полезностью (то есть тестируются в соответствии с разработками, сделанными для представителей “западной” цивилизации), они демонстрируют малый интеллектуальный потенциал, но в экспериментальном окружении, которое для них более значимо, равно как в конкретных естественных ситуациях, уровень их интеллекта не отличается от представителей “западных” культур. Открытия подобного рода ведут к важному заключению, что когнитивные способности являются универсальными, и что изменчивость в их проявлении зависит от содержания задачи. Исследования в этой области движутся в сторону более локализованного представления о познании и к представлению, которое трактует продукты и процессы мышления как взаимно конституируемые. Обучение также трактуется как культурно поддерживаемый процесс, являющийся скорее результатом интеракции, чем индивидуальным достижением.

“Как неоднократно признавали многие теоретики, - пишет Джеин Миллер, - истинная психология всегда была культурной психологией и всегда будет культурной психологией. Ее главный вклад - переосмысление концепции культуры и новое понимание человеческого развития. В течении всей жизни, не только в детстве, развитие рассматривается как приобретение опыта в практических социально конструированных сферах. Уже многое сделано для понимания культурного научения как процесса, моделируемого одновременно активным агентом и активной культурой. Кроме того, культурная психология является богатым источник концептуальных вопросов. Хотя культурная психология занимает маргинальную позицию внутри таких дисциплин, как антропология, психология, лингвистика, она начинает приобретать важность во всех этих трех областях благодаря свежести своих идей и их релевантности мультикультурализму, а так же ее намерению брать в расчет туземные психологии. Предлагая новые пути мышления о культуре и психологии, культурная психология является новым подходом, важным для социальных наук.”^dxiv[17]

Главным вкладом культурной психологии в общенаучный багаж является выработка концепций, ведущих к новому пониманию развития и к переосмыслению концепции культуры. Детское развитие ныне трактуются как ориентированное более на локальные, чем универсальные цели, как приобретение опыта в практических социально сконструированных сферах. Культурное научения понимается как процесс, моделируемый одновременно активным субъектом и активной культурой. Встают вопросы о воздействии индивидуальной субъективности на усвоение культурных навыков и ее влияния на поведение, о соотношении эксплицитных процессов культурной трансмиссии и имплицитном усвоении культурных навыков, о необходимости и возможности различения между культурой и психологией.