Психоанализ и исследования национального характера.

 

Состояние психоаналитического подхода в антропологии в конце 30-х - 40-х годах ХХ века.

 

Психоанализ играл очень важную, но иногда парадоксальную роль в изучение национального характера. Как утверждал Клод Клакхон (Kluchohn), нет другой концепции, которая была бы сравнима по важности для общественных наук. Маргарет Мид особо подчеркивала его важность в развитии исследований культуры и личности. Психоанализ предлагает концепцию человеческой природы и человеческого развития, которая универсально применима ко всем обществам. Примерно с середины 30-х годов психоанализ рассматривался как основная, хотя и недостаточная теоретическая база исследований национального характера. И хотя он был основным источником идей и гипотез, он редко принимался психологической антропологией как систематическая теория. Каждый исследователь имел свой собственный подход, в котором традиционная психоаналитическая теория модифицировалась, дробилась, совмещалась с различными другими точками зрения. Эта интеллектуальная атмосфера имела ту ценность, что вызывала большое интеллектуальное брожение и междисциплинарный обмен. Очевидно, что изучение личности и культуры включало не просто приложение психоаналитической теории, но и вносило свой вклад в теоретической развитие психоанализа и связанных с ним точек зрения. Однако реакция на теорию Фрейда в целом была скорее критической, чем конструктивной. Было мало попыток сформулировать систематическую теорию личности и мало дискуссий на общем теоретическом уровне по психологическим проблемам анализа национального характера. В целом использование теории личности было скорее имплицитным и случайным. Р. Линтон, например, определял личность как "организованный агрегат психологических процессов и состояний относящихся к индивиду".^clix[159]Он полагал, что было бы "мудрым" оставить неясность относительно специфической природы процессов и состояний. Наконец, смешивая функционализм и теорию привычки, он приходил к концепции ценностно-установочной системы как, может быть, наиболее полезной для описания индивидуальной и модальной личности. При этом он дает только общую характеристику этой системы, не проводя ясных различий между "личностью" и "культурой", описывая и ту и другую в ценностно-установочных терминах.^clx[160]

Психоаналитики с как минимум начиная с тридцатых голов осознавали, что социальное окружение имеет особое влияние на человеческую личность и ее формирование, что структуры “эго” и “супер-эго” основаны на взаимодействии внешних сил и импульсов организма Тем не менее, относительно мало делалось в русле такого наиважнейшего направления, как создание психоаналитической теории реакции человеческой психики на внешние воздействия и взаимодействия между личностью и этими внешними импульсами. Психоаналитики концентрировали свое внимание на тех процессах, которые происходили внутри индивида, на взаимодействие инстинктов и репрессивных механизмов и игнорировали когнитивные и коннативные процессы в индивиде, которые так же были связаны с деятельностью бессознательного.

Развитию новых направлений в психоанализе способствовало и развертывание исследований в области национально характера, где вопросы взаимодействия человека со средой, восприятие человеком внешней среды, репрессирование определенных срезов внешней информации, проблема когнитивной функции бессознательного вставали особо остро. Так, в частности, в рамках личностно-центрированного подхода к исследованиям национального характера временами ставились вопросы о национально-специфических структурах бессознательных механизмов психологической защиты индивида и национально-специфических структурах адаптивных механизмов.

 

Развитие в рамках антропологии эго-центрированного психоанализа.

 

Примером изучения адаптивных свойств человеческой психике в рамках исследований национального характера может послужить концепция “социального характера” Эриха Фромма. Эта концепция зародилась как один из вариантов культуро-центрированного подхода (о чем мы уже говорили выше, указывая на то, что Фромм первоначально понимал под “социальным характером” совокупность норм, ценностей и верований наиболее распространенных в той или иной культуре). Позиция Фромма подразумевала различие между (1) социальными требованиями или социально согласованной личностной структурой - той, которая в данном месте может функционировать наилучшим образом - и (2) действительной модальной личностной структурой, которую фактически можно обнаружить у членов данного общества.

Но, как это часто бывает, полемика вокруг предложенной концепции, привела к ее значительному перетолкованию. “Социальный характер” стал восприниматься не просто как характер приемлемый в рамках данной культуры, но и требуемый данной культурой, данной социокультурной организацией. Иными словами, “социальный характер” в этом истолковании включает в себя те черты, которые ведут человека к комфортному ощущению себя внутри данного общества. Впрочем, вопрос о комфортности индивида своему обществу подспудно ставил еще А. Кардинер и его соавтор Р. Линтона, постольку, поскольку речь шла о соответствии между социальными требованиями и личностной структурой. Разница состояла в том, что Фромма интересовала комформность личности данному состоянию общества (фашизму, например) и эта комформность была неразрывна связана с изменчивостью, подвижностью личностной структуры. У Кардинера же соответствие личности и среды формируется в раннем детстве и любые инновации в данной среде происходят более-менее болезненно для индивида.

Постепенно создавалась новая пост-фрейдийская модель психоанализа. В чем ее основные отличия? Личность рассматривается как относительно стабильная система, организованная особым образом, как бы имеющая центр и периферию. Функциональная важность той или иной черты характера состоит в том, какое место она занимает в целостной структуре личности. На периферии лежат сознательные желания, верования, ценности человека. На более глубоких уровнях происходят “эго”-защитные и “эго”-интегративные процессы. На еще большей глубине находятся неосознаваемые желания, внутренние конфликты, образы себя и других. Все эти структуры находятся в постоянном взаимодействии в рамках динамической системы (“эго”, “ид”, “супер-эго”), причем, если “ид” и “супер-эго” бессознательны, то “эго” имеет три составляющие (сознательное, предсознательное и бессознательное). Каждая из сфер психики имеет свою собственную функциональную нагрузку и роль в поддержании личности как целостной системы. Две схемы психической системы, которые мы встречаем в работах Фрейда — в более ранних (сознательное, предсознательное и бессознательное) и в более поздних (“эго”, “ид”, “супер-эго”) — в данном случае накладываются друг на друга и отчасти переосмысляются (“супер-эго” у Фрейда относится к сфере сознания).

Подобный взгляд на структуру личности был широко распространен в том направлении исследований национального характера, которое рассматривало культуру как “выученный феномен” — то есть феномен, усвоенный в глубоком детстве. Примером такого подхода могут служить работы Горера. В последствии такой подход получил свое продолжение и развитие в трудах Джона Уайтинга и Ирвина Чайлда в 60-ые годы.

 

Психоаналитическая антропология послевоенных лет.

 

Основная теория культуры и личности в психологической антропологии, и в частности в исследования “национального характера” была психоаналитической. Это проиллюстрировано в деятельности многих антропологов, чья работа имела характер глубокого клинического исследования, как это было, например, в трудах Дерево.

Ж. Дерево полагал, что человек испытывает психологическую травму, если он не обладает возможностями стравиться к той или иной кризисной ситуацией или если он не может получить защиту, ожидать которую принято в его культуре. Культура при этом может быть определена и как внутренний опыт, и как способ переживания. Психологические расстройства возникают в следующих случаях: они могут провоцироваться расстройством в социальных отношениях, они могут провоцироваться рассогласованностью культурных моделей, они могут быть сами частью культуры и им может приписываться сакральное значение (шаманизм). Кроме того возможно идеосинкретическое расстройство, которое является следствием столкновение с чем-то таким, существование чего вообще не предполагается данной культурой и культура не имеет соответствующих защитных механизмов.

Человеческое поведение Дерево классифицировал следующим образом: нормальное — соответствующее культурным моделям, которые воспринимаются индивидом как естественные и современные, эти модели интернализованы, хотя осознается, что источник их находится вне индивида. Незрелое — внешний источник культурных моделей осознается, но воспринимается он неадекватно. Невротическое — неадекватное восприятие культурных моделей, перенос определенных значений с уровня на уровень. Психозное — культурные модели не осознаются как имеющие внешний источник и значения предметам и объектам присваиваются субъективно и произвольно (горшок приравнивается к трону). Психопатическое — психопат осознает внешнюю природу культуры, но не приемлет ее, хотя он может эксплуатировать культурную лояльность других. Психопатические отклонения, считал он, управляются не инстинктом, а супер-эго.

Шизофрения — болезнь, имеющая этно-культурное происхождение. Она характерна для западноевропейских обществ. Она связана с дизариентацией в обществе и парадаксальными переходами с одного уровня абстракции на другой. Шизофрению вызывает отчужденность западноевропейского общества, где нет четкой границы между фантазиями и реальностями, общества, для которого характерен инфантилизм. Т.о. шизофрению провоцирует само шизоидное общество, и поскольку шизофреники живут в шизоидном обществе, лечить шизофрению трудно.^clxi[161]

Уэстон Ла Барр изучал огромный круг тем, от человеческой эволюции до японского национального характера, и от Библии до танца призрака американских индейцев. Он утверждал, что магия и религия имеют большое "эмоциональное правдоподобие", потому что “локусом сверхъестественного мира является подсознательная область".

Длительная и плодотворная деятельность Милфорда Спиро также иллюстрирует способность антропологии затрагивать самые фундаментальные и вечных вопросов о человеческой природе. Спиро резко критикует ключевые проблемы теории культуры и личности. Например, подобно Кардинеру, Спиро смотрит на религию как на проективную институцию: однако, он анализирует религию как "культурно конституируемый защитный механизм", расширяя посредством этого рамки теории культуры и личности до сферы душевного здоровья. Спиро также проводит исследования развития социализации и личности в израильском кибуцах. Оно замечательно своей тщательно развитой методологией изучения развития личности и исследования фундаментальных вопросов человеческой природы и культуры (особенно, универсальность психоаналитически обоснованных стадий развития). Это предвосхищало его позднейшую главную работу об Эдиповом комплексе и биологическом подавлении пола. Наконец, хотя многие представители классической школы Культуры и Личности занимались теорией, Спиро делал это сознательно и систематически. Он полагался на психоанализ и социальные теории обучения; но он также обращался и к теории социальных систем и к философии науки, включая логику функционального анализа. Результатом было появление теории (1987), которая рассматривала интеракцию личности, социальной системы и культуры, и идентифицировала элементы личности, которые делали социальные системы проблематичными.^clxii[162]

 

Основным вкладом психоанализа в антропологию явился акцент эго-функциях, таких как эго-адаптивная и эго-защитная и эго-интегративная. Фактически версия психоанализа, которая состоит в том, что структуры психики находятся в постоянном взаимодействии в рамках динамической системы (“эго”, “ид”, “супер-эго”), причем, если “ид” и “супер-эго” бессознательны, то “эго” имеет три составляющие (сознательное, предсознательное и бессознательное); каждая из сфер психики имеет свою собственную функциональную нагрузку и роль в поддержании личности как целостной системы. Своеобразная вольность в обращении антропологов с психоаналитической теорией, с нашей точки зрения, шла ей на пользу. Антропология не могла принять учение Фрейда целиком, поскольку оно замещало собой антропологические теории и противоречило данным, полученным антропологами в ходе полевой работы. Но некоторые из психоаналитических концепций, при творческом их применении, очевидно способствовали развитию психологической антропологии.