ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ / 0281576_BEADB_orlova_e_a_istoriya_antropologicheskih_ucheniy

гаш 3. IШРШЩI. ш ШРIВШГIШШ ВРШЕМА

Однако, предупреждая об опасностях чрезмерной психологизации антропологических интерпретаций, Гиртц писал: «Говоря О культуре, антропологи обычно умалчивают, что это концепт [а не реальность]. Что это значит? Рассмотрение представлений в психологическом смыс­ ле не позволяет задавать вопрос: каково их место в структуре понятий или идей; каковы психологические последствия разных [культурных] контекстов для разных людей? Такая теория прежде всего выделила бы психологические феномены. Но [в изучении культуры] первостепенны

не они, но категория, изначально подразумевающая депсихологизацию

концептов, смыслов, аначенийэ-".

Представления Гиртца существенны для согласования позиций ког­ нитивных И культурных антропологов, поскольку, как отмечает М. Коул, он явно предпочитает чисто идеациональной трактовке культуры пози­ цию, предполагающую опосредованность артефактами.

Если модель интерпретации, где обмен сообщениями определяется как текст, предполагает рассмотрение значения в качестве необходимого

элемента его организации, то психологическая интерпретативная стра­

тегия акцентирует роль понимания «различного рода знаков, которыми психическая жизнь выражает себя». Психологическое значение (значе­ ние-в-сознании) освобождается от логического (значения-в-тексте). При таком подходе текст уже не является первостепенной детерминантой значения, поскольку оно считается результатом взаимодействия (в пре­ деле-конфронтации) текста и сознания. д,ля интерпретативной антропо­ логии важно объединение логического и психологического аспектов при рассмотрении значения путем соотнесения семиотической структуры

текста с когнитивными процессами, посредством которых значение ос­

ваивается.

Применительно к задачам интерпретативной антропологии Гиртц использует понятие «культура» В нескольких разных значениях. Напри­ мер, определение культуры как «исторически устойчивого образа зна­ чений, воплощенного в символах», позволяет выделять ее структурные

аспекты, а ее понимание как «системы механизмов контроля над пове­

ЧАШ '.МШUЩАМIШШ ШЩЦII В ТEUРШЧЕШЙ АНТРDПШГ••

мых В изучаемом сообществе. Наконец, он возражает У. Гуденафу, считав­ шему, что «культура сосредоточена в умах и сердцах людей», называя ее сочетанием предельных субъективизма и формализма. Исходя из семио­ тической позиции, Гиртц утверждает, что цель этнографа состоит не в простой фиксации наблюдаемых фактов (<<поверхностном» описании) или попытках проникнугъ в познавательные процессы носителей изучаемой культуры (которые до 1990-х гг. он считал бесплодными). Она заключается в том, чтобы понять культурные смыслы с точки зрения носителей куль­ туры, зафиксировать свой опыт коммуникации с ними, разработать сло­

варь для понятного другим описания полученных данных.

«Плотное» этнографическое описание обеспечивает материал для построения антропологических теорий, поскольку соответствующие обобщения должны иметь прямую связь с интерпретацией культурных явлений. Различие между описанием и объяснением в антропологии -

это различие между «плотным» описанием и «диагнозом», между уста­ новлением значения действия для совершающего его и определением значимости полученного таким образом знания для обобщенного по­ нимания социальной жизни данного общества. Интерпретативная по­ зиция позволяет определить значения и смыслы явлений, незнакомых тому, кто не принадлежит к изучаемой культуре. Если между носите­ лями разных культур устанавливается интерсубъективность, они на­ чинают понимать содержание понятий, которыми обмениваются. Со­ ответственно цель этнографии, согласно Гиртцу, - «плотное описание»,

интерпретация символических систем разных культур; цель антропо­

логии - расширение дискурса человечества.

Если культура - это «стратифицированная иерархия значимых структур, состоящих из действий, символов, знаков», то «анализ куль­ туры, т. е. этнографическое описание, выполненное антропологами, -

это интерпретация интерпретации, вторичная интерпретация мира,

постоянно описываемого и интерпретируемого людьми, которые его создают»29. Существование культуры - это процесс ее интерпретации; быть носителем культуры означает ее интерпретировать.

Гиртц считает, что понятие культуры, по существу, является семи­ отическим. «Соглашаясь С Максом Вебером, что человек опутан сетью значений, сплетенной им самим, я рассматриваю культуру как эту сеть;

поэтому для ее анализа не подходит экспериментальная логика поиска

общих закономерностей, но нужен метод интерпретации изучаемых значенийэ". Этнографическая практика базируется на живых контек­ стах человеческих сообществ, а не на «бескровных универсахияхэ". Рассмотрение культуры как механизма контроля информационных обменов начинается с допущения, что когнитивные процессы соци­

альны и коллективныпо сути: «естественнаясреда их существования-

любые места, где осуществляются контакты между людьми. Эти про­ цессы не только внутрииндивидуальны. Это движение в среде, кото­ рую Дж.Г. Мид и другие называли символами, имеющими значения, -

ГША 3. IНПРПРШqиg Ш АШUШШШШ ПРШЕМА

по большей части это слова, но также жесты, рисунки, музыкальные звуки, механические устройства, подобные часам»З2.

Антропология Гиртца представляет собой скорее метод изучения культуры, чем ее субстанциональную теорию, поскольку его общие утверждения и термины носят инструментальный характер. Интерпре­ тативный анализ базируется как на совокупности теоретических допу­ щений, так и на потоке социокультурного дискурса в конкретных ком­ муникативных контекстах. Это обеспечивает тесную связь между углублением антропологических обобщений и практической этногра­ фией. «Процесс анализа отождествляется с приобретением социальной и культурной компетентности винокультурных усховияхэ Р,

• Аинамичес.ие механизмы интерпретации

в постмодернистском контексте культура рассматривается как со­

стоящая из кодов и представлений, приоритетную значимость каждого из которых можно поставить под сомнение-". Соответственно цель

исследования заключается в том, чтобы понять значения уникального культурного феномена, построить картину реальности, «тождественную

представлениям информантов, анализируя вместе с ними процесс ре­

конструкции изучаемых состояний кухьтурыэ".

СогласноЭ. Хатчинсу, познаниеявляется процессом распростране­ ния познавательныхструктур (когнитивных схем) внутри сложных динамическихфункциональныхсистем. Эти базовые познавательные

процессы по-своемуорганизованыдля решения интерпретативныхза­

дач и не только инициируюти направляютдеятельностьантропологаи информантов,но также содержатмотивационныесоставляющие.Каж­ дый объект обсуждения, к которомуони обращаютсяв ходе коммуни­ кации, находитсявне их интерсубъективногопространства.В интерак­ тивном процессе оба вступают с ним в динамические отношения, результатамикоторых может стать как трансформацияпредставлений о внешнем объекте под влияниемобмена информацией,так и измене­ ние содержания беседы (корректировкакогнитивного сценария). Та­ кое взаимовоздействиеХатчинс называет координациейсистем пред­ ставлений участников коммуникации.

Процесс понимания дискурса, формируемоготаким образом, за­ ключаетсяв отысканииконфигурациисхем, которая обеспечиваетего адекватнуюинтерпретацию.В этом отношенииможно выделитьчеты­

ре основные ситуации, при которых антрополог:

-не располагает схемами, соответствующими обсуждаемой инокультур­ ной теме, в этом случае он просто не поймет сообщения информанта;

32Geertz С. Interpretation 01 Culture. Р. 45.

33Thomas N. Out 01 Time. History and Evolution in Anthropological Discourse. Апп АгЬor, 1996. Р. 25.

34CJifford J. Introduction: рагпа! truths. Гп: Clifford J. and Marcus G.R. (eds.) Writing

ЧАШ V. МШDДИНАМШШЕ ТЕНДЩII 8 ТЕОРЕТИЧЕшi ШРDНШГII

располагает нужными схемами, но не догадывается, что требуются именно они. При этом он также не улавливает инокультурного смысла сообщаемого, но со вспомогательной подсказкой информан­ та или литературных источников может прийти к его пониманию; воспринимает и интерпретирует сообщение, но не в том ключе, который вкладывает в него информант. Здесь антрополог понимает текст, но не коммуникативную интенцию информанта;

-располагает релевантной схемой и использует ее в одном ключе с информантомае.

Теория схем при интерпретации не объясняет того, что не включа­ ется в рассказ о ситуации либо как незначимый материал, либо как само собой разумеющееся. Умолчание или бездействие обычно игнориру­ ются как несущественные. Объясняются действия, а не беэдействие-? ,

а также не уделяется внимание тому, как достигается самоконтроль. В этом ограниченность теории схем применительно к интерпретации этнографических данных.

В своей работе по языковому габитусу (близкому к понятию «схе­ ма») П. Бурдье писал, что самоконтроль должен быть центральным пред­

метом исследования и что он тесно связан с отношениями запретов и наказаний в обществе. Однако теория схем «малополезна для понима­ ния действий в условиях цензуры. Лучшее ее применение - объясне­ ние культурно обусловленных интерпретаций опыта. Она хороша при описании того, как человек использует вчерашний опьгг в сегодняшних ситуациях... Проблема в том, что ситуация может интерпретироваться по-разному. Теория схем помогает понять, как складывается множество ее возможных интерпретаций на базе культурных значений, но она не отвечает на вопрос, как люди связывают между собой эти альтернатив­ ные интерпретации, чтобы они стали руководством к действию... Тео­ рия схем не объясняет интернализацию социального контроля. Но этот вопрос важен для антропологии. Если она относится только к ситуаци­ ям, где нет асимметрии сил, то для антропологов особенно тех, кто занимается социальной теорией, проблемами конфликтов и контроля социальной жизни возможности ее применения весьма ограниченыя-".

для более точного использования когнитивных образований при интерпретации этнографических данных С. Фрейк''? применил один из

лингвистических приемов, используемых в сравнительном языкознании,

в изучении культуры, перенеся туда концепты «эмик» И «этик» понятий. Лингвисты провели различие между фонетикой, которая относится к универсальным свойствам произносимого звука, и фонемикой, описы­ вающей способы произнесения звука в конкретных словах и языках.

ГВАВА 3. ШЕРПРЕТАQИI КАК ШРDШПГИШШ ПРШЕМА

Применительно к культуре «эмическив» понятия относятся К обозначе­ ниям, используемым в рамках изучаемой культуры; «этические» - К на­ учной теминологии (по аналогии с фонемикой и фонетикой). Эмиче­ ские категории указывают на организацию области изучения самими носителями культуры; этические - позволяют вписать эти специфич­ ные системы представлений в контекст научных обобщений.

Различия между эмик- и этик-исследованиями:

В рамках лингвистики сложилась также исследовательская техника, которую У. Гуденаф перенес на другие аспекты культуры и назвал «ком­ понентным анализом». Эта система формального семантического ана­ лиза позволяет исследователю выделить собственные когнитивные структуры информанта. Анализ компонент значений, составляющих понятия, принятых в рамках изучаемой культуры, позволяет исследо­ вателю выявить когнитивные структуры ее носителей и через их срав­

нение и обобщение выйти на более достоверное понимание характер­ ных для нее систем знечений'".

Интерес к познавательному потенциалу компонентного анализа возрос после выхода в свет книги «Антропология и поведениевЧ. В ней

собраны статьи, относящиеся к использованию лингвистического ин­ струментария при изучении культуры. В дальнейшем это привело к активизации когнитивного и семантического направлений в антропо­ логии (этносемантика, этнонаука). Так, центральным понятием ког­ нитивной антропологии стала «концептуальная категория», а важной темой - структура и организация таких единиц в системы фолк-клас­ сификаций и культурный смысл (значение) таких систем. Во всех изучаемых обществах было обнаружено, что отличающиеся друг от друга объекты, действия, события группируются в категории, где считаются эквивалентными в соответствии с общим для них основа­ нием. Культурные системы включают в себя множество концептуаль­ ных категорий. Некоторые из них являются специфичными, состоя­ щими из нескольких единиц; другие - общие - содержат множество

единиц.

ЧАСТЬ v. МШОПШМIШШ ТЩЕНЩ в ШРПlчшоi АШОПШГII

Системы классификации представляют собой иерархически структури­

рованные когнитивные модели, а самая изучаемая из них - таксономия.

В общем смысле это понятие тождественно по значению классификации;

вспецифичном - относится к классу систем, основанном на отношении между «типами». Структура таксономии (и всех других систем классифи­

кации) определяется семантическими сопоставлениями, различающими составляющие ее категории. fv3e категории сопоставляются, если имеют различный состав. Они могут контрастировать целиком, либо во многих или некоторых отношениях, либо только в одном отношении'".

Таксономические системы классификации структурированы с помо­ щью особого семантического сопоставления - инклюзии (включения). Категории, которые сопоставляются по одному или нескольким, но не всем признакам (и потому являются семантически различными) могут

включать одна другую или находиться в связи с некоторым типом: кате­ гория Х целиком включает категорию У, которая рассматривается как тип категории х. Концептуальные категории имеют словесные обозна­

чения, но их семантические различия определяются содержанием кон­

цептов, а не значением слов.

Категории, которые часто называются таксонами, в изучении так­ сономий (в узком смысле) всегда являются взаимоисключающими, т. е. каждая занимает уникальное место в таксономической иерархии. Свя­

зи между семантическими категориями и их лексическими аналогами определяются эмпирически, поскольку значение и форма не всегда находятся во взаимно однозначном соответствии. Один концепт может быть связан более чем с одной лексической единицей, и более чем один концепт может быть связан с единственной лексической единицей. Первое отношение называется синонимией, а второе - полисемией. Полисемия по значению противоположна омонимии, семантическому отношению между двумя или более лексическими единицами, имею­ щими одинаковую форму, но совершенно различные значения. Поли­

семия - это отношение между несколькми концептуальными значе­

ниями одной лексической единицы. Такая единица имеет единственную форму, но множество взаимосвязанных значений.

Семантические категории не изоморфны их лексическим обозна­ чениям. Структура системы классификации определяется различием категорий, а не лексических единиц, хотя изучение форм этих единиц помогает ее пониманию. Такая форма считается лексемой или нет в зависимости от значения ее составляющих. Она определяется как лек­ сема при семантической непрозрачности, или экзоцентричности (ори­ ентирована вовне), когда ее значение не определяется значениями ее составных частей. Она представляет собой нелексемическую компози­ цию или фразу, если она семантически прозрачна, эзоцентрична (внут­ ренне ориентирована) и ее значение определяется значениями ее со­ ставхяющихэ".

Casson R. W. Cognitive anthropology / / Handbook of Psychological Anthropology. Bock (ed.). Westport, Сопп. L.: Greenwood Press, 1994. Р. 60.

43 Conklin НС Lexicographical treatment of folk taxonomics. lп: Householder F.M. and 558 Sapota S. (eds.) ProbIems of Lexicography. Bloomingten, 1962.

ЧАШ V. МШUЩАМIШШ ШДЩII В ШРШШlui АИТШШШ

Психоаналитик не спрашивает и не предлагает объяснений. Он пытается «извлечь» из рассказа информанта основанные на опыте сопутствующие составляющие события. «Он выделяет ситуативные, функциональные и другие связи символа, а также их субъективные

валентности и выводит значение из их совпадения и согласованно­ сти. Результатом становится скорее комплекс личных коннотаций [символа], нежели социальные лОгические обоснования. Таким об­

разом, антрополог выявляет идеациональные структуры группы, а психоаналитик - внутренний опыт. Соответственно различными будут и процессы симвохивеции»?".

Символичность объектов или действий часто воспринимается ин­ дивидом не как таковая, а как валентность: в связи с собственными

прошлым и намерениями как личностное «значение», как возмож­

ность или препятствие, как близость или чужеродность по отноше­ нию к непосредственным импликациям его потенциала действия. Иными словами, символика переводится в его сознании как побуж­ дение. Поскольку это выражается в обычном, привычном поведении, наблюдатель обычно не обращается к поиску символизации. Однако она как функция и как опыт сложнее, чем это представлено в антро­

пологии.

Действия, взаимодействия и опосредующие их объекты в типич­ ных ситуациях объединяются в сложные композиции из функцио­ нального опыта, аналогий, идей, возможных альтернатив, которые и обозначаются как символические значения. Культурный потенциал для их формирования обширен, что объясняет вариативность не только индивидуального символизма (обнаруживаемого в психоана­ лизе), но и коллективного. Значения, придаваемые событиям на уров­ нях индивида или культуры, никогда не покрывают весь возможный диапазон символических ассоциаций, а осознание значений никогда не включает всех компонент его валентности. Значения, с одной сто­ роны, ориентированы на действие, а с другой - на интегрирование опыта в мировидение. Будучи вовлеченным в определенные действия

и планы индивид одновременно старается структурировать и адапти­ ровать применительно к ним свою базовую ориентационную систе­ му: I-world-view, или свой субъективныйуниверсум. Индивид на­

ходится внутри своего мира и в то же время структурирует мир, в пределах которогодействие становитсявозможным, а сам он - по­

нятным.

Таким образом, антрополог предполагает, что действия личности во времени внутри типичных социокультурных фреймов являются

последовательными и одновременно согласованными с ее миревиде­ нием. Это предупреждает конфликт между личностными интенция­ ми и существующими социальными паттернами. Однако и их согла­ сованность не может быть полной. Поэтому при интерпретации следует принимать во внимание двойственную природу репрезенти­ руемых информантом значений. Баланс между социокультурной идентификацией и личностным смыслом событий труднодостижим,

558 47 Boesch Е.Е. Symbolic Action Theory and Cultural Psychology. Berlin etc., 1991. Р. 81.

[НАВА 3. IНПРUРНЩI Ш АШОUUШIШШ ПРШЕМА

и это важное ограничение в антропологическом описании инокуль­ турных систем значений.

Шоур полагает, что любая теория конструирования значения и,

следовательно, его интерпретация должны удовлетворять следующим требованиям:

1. Представлять процесс конструирования значения, исходя из об­ щих допущений эволюционизма, а именно:

а) адаптация человека символически опосредована; б) в любой малой группе необходимы механизмы социальной коор­

динации и коммуникации;

в) между возрастающей социальной взаимозависимостью, с одной стороны, и развитием индивидуальной способности к ментальному отображению практического опыта, имеющей следствием формирова­ ние первоначальных личностных различий, - с другой, существуют

расхождения;

г) в ходе развития сообщества возникает социальная память (тради­ ции);

д) в качестве вариантов ответов общества на вызовы реальности формируются социокультурные институты.

2. Объяснять различия и связи между субъективным и интерсубъ­ ективным значениями, о которых писал Тейлор, подчеркивая необхо­

димость различать миры коллективных значений и индивидуальных смысховё",

З. Объяснять историческую и локальную вариативность систем значений, исходя из позиции Гиртца, что культурные знания носят локальный характер, т. е. осознанно и разумно использовать релятивист­ скую поэициюэ".

4. Объяснять возможность перевода одной системы-значения в другую, невзирая на локальный характер социально разделяемых зна­ чений. Культурные знания - консервативный феномен, но даже они допускают культурный перевод.

5. Согласовываться с психологическими теориями развития, их трактовкой онтогенеза формирования значения.

6. Принимать во внимание структуралистскую и практико-ориен­ тированную перспективы формирования значения. Первая трактует структуры знаний в терминах схем, ментальных моделей и следствий прототипа. Во второй формирование значений рассматривается как креативный процесс, сопровождающий практическую активность и принятие решений и включающий в себя скорее анализ дискурсов в

рамках опыта, нежели структуры опыта.

7. Соотносить логические (т. е. системные) аспекты знания с психо­ логическими (т. е. субъективно специфичными).

8. Понятие «значение» не должно ограничиваться такими тради­ ционно изучаемыми когнитивными феноменами, как идеи, убежде-

С. Interpretation and the sciences of тап. In: Sullivan W.M. (ed.) Interpretative Socia! Science: А Reader. Berke!ey, 1979.

49 Geertz С. The way we think now: toward ап ethnography of modern thought. !п: Loca! 559 Know!edge: Further Essays in Interpretative Anthropo!ogy. N. У., 1983. Р. 147 - 163.

ЧАСТЬ V. МШUЩАМКЧЕШЕ ШДЕНЩ В ШРШЧЕШЙ АНТРUШUШ

ния, ценности. Новая концепция значения должна включать в себя практический опыт как аффективно-чувственный феномен. Значение чувственно и умозрительно одновременно. Антропологам следует найти язык для описания организации таких «микропрактик», кото­ рые обеспечивают исходную базу для формирования абстрактных значений.

9. Рассматривать значение как феномен, имеющий определенную «глубину». Значение многослойно; как музыка, оно характеризуется определенной гармонией, полифонией, диссонансами. Культурные

знания иерархичны, они различаются по степени эксплицитности и

разделяемости в обшестве-?.

•Резюме

Обобщая сказанное, можно представить интерпретативное направ­

ление в антропологии в значимых для его применения параметрах. 1. Обусловленность интерпретативной активности.

1. Тема интерпретации приобрела особую актуальность в рамках антропологии в связи с распространением так называемой новой эт­ нографии. Последняя появилась в начале 1970-х ГГ. в ответ на ставшие явными несовершенства информации, получаемой прежними спосо­ бами. Стало очевидным, что описание инокультурных событий и яв­ лений предполагает понимание, во-первых, смысла сообщений, полу­ чаемых антропологом от местных информантов; во-вторых, значений своего собственного влияния на содержание получаемых сведений; в-третьих, более широкого культурного контекста происходящего. Иными словами, было признано, что этнографические записи не могут быть точной фиксацией объективных фактов, поскольку отражают цепь интерпретаций информантами и антропологом предмета обсуж­ дения; характера коммуникации, обусловленной целями исследования; высказываний друг друга и т. п. Соответственно проблемы интерпре­ тации актуализировались и рассматривались в большей степени в мето­ дологическом ключе, а не для построения субстанциональных антропо­ логических теорий. Тем не менее эта область богата теоретическим содержанием, связанным с микропроцессами межкультурной комму­

никации.

2. Предметную область того, что некоторые называют интерпрета­ тивной антропологией, составляют репрезентации культурных фено­ менов как артефакты, значимые для обеих сторон и потому становя­ щиеся центрами формирования интерсубъективности. В этом случае за стимул к интерпретации антрополог принимает культурный факт, обсуждаемый с информантами и условно рассматриваемый как имею­ щий объективное содержание. Именно его наблюдаемые проявления становятся точкой отсчета для интерпретации его культурного смысла обеими сторонами в ходе коммуникации.