ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ / 0281576_BEADB_orlova_e_a_istoriya_antropologicheskih_ucheniy

ШВА 1. АНТРОШШШШ ТРAlТШI IШРЩII

зиции в отношении порождения и воспроизведения знания: дюркгей­ мовский социологизм и индивидуализм, относящий познание только и исключительно к хичности/". д,ля этого следовало изучить, «каким об­ разом индивидуальные мыслительные акты комбинируются, чтобы породить [знание] как общественное достояние»7З.

Она разработала свой понятийный аппарат, введя категорию «мир мышления» (кмысхитехьный мир») (thought world), аналогичнуютаким принятым в разных областях познания понятиям, как denkkolektive австрийскогоисследователяЛ. Фика, переводимоеиногда как «когни­ тивное сообщество», «искусственныймир» (art world) Т. Беккера, «па­ радигма» Т. Куна, «дискурсивная формация» М. Фук074. Смысл этого

понятия заключается в совмещении личностного опыта познания и принципов когнитивной активности, формируемых коллективно. Та­ кая совместностьвозможнав «латентныхгруппах», где взаимодействие упорядочиваетсяна основе неформальных, зачастую бессознательных

норм, принципов, приемов познания, под-лежащих когнитивным про­ цессам и в научной, и в бесписьменнойкультурах. д,ля изучения этих феноменов она разработала особый способ анализа - «grid-group analysis» (grid - сеть, решетка, разметка). Понятие «grid» означает, согласноДуглас, «социальноерегулирование,не связанноес групповой принадхежностъюэЧ. Предполагается, что познание регулируется на уровне социокультурногоконтекста некоторой неопределеннойсово­ купностью установок, из которых индивид может вбирать наиболее подходящие для него. Тогда как в рамках «группы», понимаемой как формальное, осознаваемое и институционально очерченное сообще­

ство, речь идет о добровольномпризнании системы принципов и пра­ вил, регулирующихповедение всех ее чхенов?".

На основе применения этих концептов к когнитивнымфеноменам можно построить типологию сообществ по степени преобладания в группе либо функциональной дифференцированностии автономии индивидов, либо взаимодополнительностии солидарности.

В рамках своей символическойантропологииВ. Тернер также обра­ щается к идее организованной интерсубъективности. Он, например,

показал, что ритуал получает смысл только в контексте социального взаимодействия и потому отражает социальную структуру и способ­ ствует ее сохранению. Социальную структуру он определяет как ус­

тановленную определенную «систему специализированныхвзаимоза­

висимыхинститутови институциональнойорганизациипозиций и/или акторов, связанныхс этими институтами»?".Ее поддержаниеон связы­

вает с активностью соответствующих социальных групп, а основным

инструментомдля ее анализа считает «рассмотрениегруппы И ее осно­ ваний как социальногополя. Все происходящеев этом поле трактуется

шть У. МШОПШМIШШ ТЩЩII в ШРПIШlоi АШUDВШII

как производная или результат [функционирования] сосуществующих

социальных единиц, таких как группы, подгруппы, их члены, границы

между группами, канавы коммуникаций между ними и т. д.»78. Ритуал в этом контексте рассматривается как связующее звено меж­

ду полем и структурой. Это не просто обычный набор ценностей, норм, практических указаний и символических образцов для повседневного поведения. «Это еще и сплав сил, которые считаются присущими лю­ дям, вещам, отношениям, эпизодам, высказываниям ... Это мобилиза­ ция как энергии, так и идей»79. В бесписьменном обществе «ритуаль­

ные символы и нормированные отношения между ними выполняют

мнемоническую функцию. Символический словарь и грамматика явля­ ются своеобразными аналогами отсутствующей пнсьменностиэ'Р.

Таким образом, через ритуал движения социального поля приобре­ тают структурную форму.

•Аинамика интерактивнык ПрОl(ессов

Итак, социокультурная реальность зависима от представлений лю­ дей о ней и включенности в нее. Она образована обратными связями и динамическими нелинейными отношениями между трансформиру­ ющимися вещами, идеями, образами. Многие попытки изучить, смоде­ лировать ее оказались лишенными смысла. Например, выяснилось, что невозможно зафиксировать или стандартизировать концептуализиацию культуры в ее структурной и процессуальной модальностях одновре­ менно. Или же стало очевидным, что культурные факты нельзя рассмат­ ривать в гомогенном, линейном познавательном пространстве и одно­ значно определить посредством друг друга. Новый взгляд на сложность и динамизм культуры как контекста совместной активности людей формируется с появлением понятий «интенциональная личность» как производная психики и «интенциональный мир» как одна из репрезен­ таций культуры. Эти концепты взаимозависимы, поскольку определя­ ются преднамеренной активностью, социальной практикой, которые, в свою очередь, детерминируются ими. «Движения психики - это ма­ териал для интенциональных состояний, верований, желаний, фанта­ зий, оценок... Движения психики - материал для интенциональных процессов: целеполагания, расчетов, эмоциональных реакций, саморе­ гуляции. На уровне психики отображаются «здесь-и-сейчас», интен­

циональные состояния и процессы распределения и организации­

внутриличностные и внешние - включения в изменения, реорганиза­

ции и трансформации образа жиэния'".

Интенциональный мир включает в себя концепции, оценки, сужде­

ния, цели и другие продукты когнитивных процессов, которые на ин-

78 Тuглег V. W. Оп the Edge 01 the Bush. Anthropology as Experience. The University 01 Arizona. 1985. Р. 55.

79 Тернер В. Символ и ритуал. М.. 1982. С. 39 - 40.

80 Там же. С. 40-41.

482 81 Ibid. Р. 101.

ШВА 1. АНТРОШШШШ ТРАШШ ШЕРЩII

терсубъективном уровне воплощаются в социальные институты, прак­ тики, артефакты, технологии, художественные стили, тексты, модели дискурса. В этом случае антропологи изучают, как интенциональные

личности реагируют на интенциональные предписания и представле­

ния и в соответствии с ними строят свои отношения даже с трансцен­ дентальной реальностью как частью интенционального мира. Трансфор­

мация этих миров возможна, но только как процесс превращения одного

в другой, поскольку считается, что они сами и конструирующие их

интенциональные личности постоянно создают друг друга, сталкива­ ются, порождают взаимные интерпретации идентичности, обусловли­

вая существование друг друга.

В антропологии создаются интерпретативные рамки для изучения «субъект-зависимых объектов (интенциональных миров) и объект-за­ висимых субъектов (интенциональных личностей) с взаимопроницае­

мыми идентичностями, с совместно устанавливаемыми условиями су­

ществования и развития, меняющимися под влиянием социальных

интеракцийэё-. Следует подчеркнуть, что понятие «интеракция» обо­ значает одновременно как объектно ориентированыый, продуктивный, так и личностно ориентированный коммуникативный процессы. В этих случаях Коул использует концепт «активность» в трактовке И. Энгенст­ рома. Если в культурно-исторической психологии в качестве схемы при­ нимался треугольник, по углам которого расположены субъект-арте­ факт - субъект, то схема Энгенстрома представляет собой набор взаимосвязанных треугольников, включающий других людей (сообще­ ство) и разделение труда между субъектамиё-, т. е. активность предпо­ лагает взаимодействие.

В свою очередь, Бош использует понятие «действие» для обозначе­

ния целенаправленного поведения; последнее трактуется широко и охватывает все виды активности. Термин «асгеше» он относит к мини­ мальному осмысленному акту. Действие разворачивается во времени и составлено из актем, выполняющих инструментальную функцию внут­ ри него как целого. Актема для актора является естественным сегмен­ том выполнения чего-хибоё".

Цели и средства их достижения, образ формирования из актем предвидения и достижения цели определяются культурными фактора­ ми. Рассматривая символическую активность, Э. Бош подчеркивает

важность понятия «значение» И выделяет в нем два аспекта отношения действия, объекта или их совокупности:

-к субъективно переживаемой актором ситуации;

-к опыту актора.

Впервом случае значение соотносится с мотивацией, во втором­

сориентацией. Оба эти аспекта взаимосвязаны. Соответственно, когда утверждается, что два действия сходны по структуре, но различны по

значению, подразумевается, что:

82Тернер В. СИМВОЛ и ритуал. Р. 100-101.

83Engenstrom У. Developmental studies оп work as а testbench of activity theory. Chaiklin

ЧАШ V. МШОПШМIЧЕШЕ ТЩЩII В ТЕОРЕТИЧЕШМ АНТРОПОПОГII

они обусловлены различными мотивациями, т. е. являются разны­ ми частями общих ориентаций действия; объект интерпретации принадлежит к различным секторам инди­

видуальной когнитивной системы ориентации (ккогнитивной кар­ ты», если речь идет об отношениях «Яь-мир»).

Что касается направленности действий, то здесь уместно обратить­ ся к социокультурному подходу Уэрча, где их трактовка близка телеоло­ гической концепции Хабермаса и связывается с ориентированностью. Действия и взаимодействия людей опосредуются инструментами, язы­ ком, придающим им форму. Те и другие связаны настолько фундамен­ тально, что следовало бы говорить о них не как о самих по себе, но как об опосредованных.

Уэрч использует понятие «символическое действие», Заимствован­ ное из работ К. Бёрка 1960-х гг. Бёрк проводит различие между действи­

ем, связанным с использованием символов, и экстрасимволическим или несимволическим движениям в природе. «Ни одно действие невозмож­ но без движения - даже «символическое действие» чистого мышления требует соответствующей активности мозга. Однако может быть дви­ жение без действия: движение морских приливов, солнечного света и т. п. Действие не сводимо к движению: «субстанция» или «значение» предложения не сводимы к его физическому существованию как зву­ ков или записанных знаков, хотя определенные материальные действия

необходимы для продуцирования, трансмиссии и рецепции предложе­ ния»85. По своей динамической сути действие, согласно Бёрку «являет­

ся драматическим потому, что включает в себя конфликт, цель, рефлек­ сию и выборь'". Ему соответствует «драматическая пентагма»: акт

ГDABA 1. АНТРОШШШШ ТРАШШ IНТЕРЩII

в отношениях между актором и миром физических объектов Хабер­ мас выделяет известное со времен Аристотеля понятие телеологического действия. Речь идет о целедостижении при выборе среди альтернатив­ ных действий и использовании подходящих средств надлежащим обра­ зом. Анализ фокусируется на акторе, вступающем во взаимодействие с миром объектов.

Связи актора с миром ментальных состояний характеризует поня­ тие «драматургического действия», навеянное социальной драматурги­ ей И. Гофмана'", С его помощью актор строит для окружающих опре­ деленный образ себя, за которым он в большей или меньшей степени целенаправленно скрывает свою глубинную Я-идентичность. В этом случае приоритет отдается самопрезентации, регулирующей спонтан­ ные экспрессивные проявхения?'. Связь драматургических и телеоло­ гических действий обусловлена тем, что актор может выполнять те из

них, которые Гофман обозначил как «манипулирование производимым впечатлением» в попытках достичь стратегических целей92 .

Третий тип действий Хабермас называет нормативно управляемы­ ми. В этом случае члены группы в своем поведении руководствуются общими нормами, представляющими собой продукт соглашений, до­ стигнутых в ходе социальных взаимодействий. Разделяя эти нормы, они ожидают друг от друга соответствующих действий. Здесь акцент ста­ вится на подчинении норме'Ч,

Он дополняет эту модель четвертым типом «коммуникативного дей­ ствия», проявляющимся В контексте взаимодействия нескольких (на­ чиная с двух) субъектов, вступивших в межличностный контакт­ вербальный или невербахьный. Акторы стремятся определить ситуацию и планы действий друг друга, чтобы скоординировать их на основе

согласия. Соответственно центральное место принадлежит интерпре­ тации'".

Если каждый из первых трех типов действий соответствует одному из трех миров Поппера, то последний распространяется одновременно

на все и оценивается в соответствии с критерием взаимопонимания. Навыки действий люди приобретают во взаимодействии друг с дру­

гом. Обучение может быть формализованным в соответствии со стан­ дартными инструкциями. Однако обычно оно состоит внеформальной корректировке поведения в различных ситуациях. Люди осваивают обычаи, ритуалы, Символы на внерациональном уровне. При этом дви­

жение от него к рациональному не описывается в терминах прогрес­ сивного развития. Во внерациональной области последовательность появления идей перестает быть универсальным стандартом для оценки их адекватности, и более поздние формы суждений не обязательно сложнее предшествующих. Здесь изменение не носит универсального

эволюционного характера, и не имеет смысла говорить о развитии.

ЧАШ У. МIIРВЩАМIШШ JЩЩII В JШШШlвi ШРВШШI

Внерациональные идеи нельзя оценить с точки зрения истинности или

ложности, поскольку они выходят за пределы социально установлен­

ных стереотипов здравого смысла.

д1\я каждого индивида формирование соотнесенных с реальностью, интегрированных и обобщенных представлений об окружении обуслов­ лено различными типами социальных взаимодействий и коммуникаций. В течение жизненного цикла каждый человек переходит от личных пе­ реживаний к коллективным представлениям, которые впоследствии при­ дают им культурную форму. Культурные паттерны ребенок осваивает во взаимодействии с другими в форме неявных сообщений, передаваемых в контексте социальных сетей, в которые включен. Он получает инфор­ мацию о том, что следует предпочитать, ценить, чувствовать, классифи­ цировать; что понимается под личностью и как она связана с обществом;

что самоочевидно, допустимо и т. п.

При изучении личностного развития и динамики отношений меж­ ду людьми антропологи опираются на разные основания. Шведер, на­

пример, выделяет три основные антропологические парадигмы: универ­

сализм, эволюционизм, релятивизм.

- Универсализм предполагает, что интеллектуальные различия - это более видимость, чем реальность, что системы идей, кажущиеся на­ блюдателю на первый взгляд экзотичными и чуждыми, в действи­ тельности больше похожи на свойственные его культуре, чем ка­ жется. Соответственно за различиями культурных изменений сле­

дует искать их универсальные причины.

-В рамках эволюционизма считается, что системы чужеродных идей действительно отличаются от европейских, но особым образом: это более ранние и менее совершенные стадии когнитивного развития. Следовательно, изменения в отношениях между людьми следует трактовать, соотнося их с определенной стадией эволюции.

-Релятивизм подразумевает, что системы чужих идей фундаменталь­

но отличаются от наших европейских, и их внутренняя когерент­ ность может быть понята, но не оценена с точки зрения истинно­

сти или ложности; что в человеческих культурах превалируют кон­

кретные, привязанные к контексту и ситуации представления.

Однако при этом речь не идет о принципиальных различиях, на­ пример, расовых, в способностях к познанию, интеллектуальных потенциалах, о недостаточности информации или лингвистических средств: они считаются равноценными у всех народов. В этом слу­ чае при изучении социокультурной изменчивости основное вни­ мание уделяется ее специфике в рамках разных сообществ.

Релятивисты подразумевают, что «культуры различаются по когнитивным способностям (к обобщению, абстракции и т. п.] В меньшей мере, чем в отношении метафор, в соответствии с которыми живут люди, гипотез и идей о миропорядке, под-лежащих социальным действиям. Метафора, согласно которой человек живет, и образ мира, который он очерчивает, опосредуют отношения между тем, что и как он думаеть'".

95 Shweder R.A .• Bouтne E.J. Does the concept 01 the person vary cross-culturally? In: 4ВВ Shweder R.A., LeVine R. (eds.). Culure Theory... Ор. cit. Р. 189.

ЧАСТЬ У. МШОЩАМ.ЧЕШЕ ТЩЩ•• В шршчшоi АШОПОПОШ

культурными нормами и образцами. Соответственно современные антропологи, как и их предшественники, ставят особый акцент на со­ циальном происхождении культурных феноменов и личностных харак­

теристик.

Это относится и к идее культурного времени. Предполагается, что, как правило, думая о будущем, индивиды полагают, что дела всегда бу­ дут обстоять так же, как они обстояли прежде. Следует напомнить ранее приведенные слова Л. Уайта, о том, что сформированная куль­ турой психика во временном отношении является «континуумом, про­ стирающимся в бесконечность в обоих направлениях», где прошлое проецируется в будущее, а затем полученная картина возвращается в

настоящее.

Положение новорожденного в первичной группе рассматривается в социокультурной микросреде, названной Д. Уайтингом «нишей разви­ тия», определяемой составляющими ее физическими и социальными компонентами. Здесь ближайшим объектом опыта ребенка становятся

культурные практики - нормативно установленные и повторяющиеся действия, осваиваемые им во взаимодействии и коммуникации со взрос­ лыми. При этом активными агентами социализации считаются и ребе­ нок, и его социокультурное окружение. Исследования свидетельствуют о том, что дети интегрируются в группу такими способами, которые

одновременно померживают их развитие и позволяют другим приспо­ собиться К ним, продолжая заниматься своими делами.

Информация извне сначала воспринимается ими поверхностно и не подвергается даже первичным преобразованиям. Позже она начинает фильтроваться набором культурных моделей, интериоризированных ребенком в процессе социализации, а затем обрабатывается в соответ­ ствии с накопленным опытом. Таким образом, элементы культуры ос­ ваиваются, и ребенок научается организовывать и реорганизовывать их использование в соответствии с ситуативными контекстами. Таким образом, в процессах коммуникации он получает и передает культурно обработанную информацию. Способности к этому, как уже говорилось, являются врожденными, запрограммированными на такую обработку. Считается, что любая информация изначально представлена людям в

культурном контексте, и только само его существование делает возмож­

ной реализацию способности к различению и комбинаторике. Таким образом, предполагается, что врожденной является не только языковая модель, как у Н. Хомского, не только модульные системы, связанные с культурной обработкой информации, но и модель культуры и обще­ ства (например, Р. Гелман, д. Грино, Д. Хатано и др.).

А. Кармилофф-Смит полагает, что познание осуществляется в кон­ тексте интеракций, где приобретенный ранее опыт модифицируется в процессе, названном ею «переописание». Этот способ обретения знания предполагает внутренний мониторинг накопленной информации и по­ следующую ее рекомбинацию в различных формах, соответствующих разным культурным ситуациям'". Эти формы, будучи выраженными в

98 Karmiloff-Smith А. Beyond Modularity: А Developmental Perspective оп Cognitive Science. 4Н8 Cambridge (Mass.), 1992.

ЧАШ У. МlIPваШIIШСШ rЩЩII в rШШШlоi АШОПОШII

когнитивными процессами трактуются как нелинейные и более

сложные.

Однако при целом ряде несовершенств этой модели, носящей, безус­ ловно, идеально-типический характер, она считается удобным инстру­ ментом для описания отношений между перцепцией и мышлением. Гипотеза Фодора «продуктивна С экспериментальной точки зрения, те­ оретически обоснована и последовательна. Она важна и с общефилософ­ ской позиции, и с позиции построения достоверной теории ментальных репрезентацийвё". Модульные процессы - восприятие и понимание­

доступны экспериментальному изучению, так как они осуществляются в контексте контролируемой конкретной информации. Представление

же о том, что происходит в центральном процессоре, является результа­ том теоретических рассуждений, поскольку речь идет о построении умозаключений.

На интерсубъективном уровне репрезентации информации, воспри­ нимаемой людьми извне, - объекты, события, действия - составляют идеациональный уровень культуры. Поскольку они участвуют в ингерек­

ционных процессах, их следует рассматривать в контексте их проявления. В этом случае следует найти возможности теоретического совмещения представлений о восприятии объективных, не искаженных культурными факторами сигналов с понятием культурной схемы - одним из основных в когнитивной антропологии, отражающих социокультурную, интврсубъ­ ективную обусловленность познавательных процессов.

Это можно сделать, допустив врожденность предпосылок культуро­ генеза. М. Коул, например, предлагает такой ход рассуждений: внешние воздействия, воспринимаясь модульными системами, подвергаются первичной трансформации. Затем они проходят через фильтры куль­

турных моделей, интериоризованных индивидом в процессе социали­ зации. После этого информация поступает в центральный процессор

уже в культурно обработанной форме, поскольку модульные системы

являются врожденными механизмами, запрограммированными на куль­

турную обработку внешних сигналов. Следует подчеркнуть, что любая информация, которой оперируют люди, априори «дана» ИМ В культур­ ном контексте: именно его наличие придает форму процессам и резуль­ татам восприятия'Р".

Культурные схемы считаются важными составляющими восприятия, обеспечивающими конструирование интерсубъективных значений. Они рассматриваются как производная реального опыта взаимодействия между публичным, конвенциональным, культурным контекстом и освое­ нием, интеграцией его составляющих в индивидуальный опыт. Простран­ ство между стандартными формами социокультурной жизни и их инди­

видуальными когнитивными репрезентациями рассматривается как поле воспроизведения конвенциональных образований в практике социальных взаимодействий и коммуникаций, что и порождает интерсубъективность.

99 Sterenly К. ТЬе Representation Theory of Mind. Oxford (Engl.). Cambridge (Mass.), 1990.

Р.78-79.

470 100 Коул М. Культурно-историческая психология. С. 226.