Историческое развитие психологической антропологии

Первый период (конец 1920 – начало 1950-х годов) развития дан-

ного направления проходил под знаком успеха классического труда

Р. Бенедикт «Модели культуры» (1934) и серии работ М. Мид, при-

несших ей мировую известность.

Безусловно, мировая популярность книг М. Мид оказала значитель-

ную поддержку психологическому направлению в изучении культур

и способствовала его динамичному развитию. Заметим также, что пер-

вый период развития «культуры-и-личности» завершился выходом двух

бестселлеров – «Хризантема и меч» (1947) Р. Бенедикт и «Мужчина

и женщина» (1949) М. Мид. Изучение национального характера в пси-

хологической антропологии – это попытки создать целостную картину

образа жизни народа или метакультурной (полиэтнической) общнос-

ти, объединенной какими-либо общими ценностями (культурными или

конфессиональными) либо проживающей на фиксированной террито-

рии, часто ограничивающей пространственные параметры культуры в

силу природно-географических факторов.

Данный период систематического изучения психологии культур ха-

рактеризовался формулированием идей и целей исследований, поис-

ками интерпретирующих теорий, определением основных понятий,

выделением специфических областей исследований (например, пе-

риода раннего детства в различных культурах, патологии и нормы),

а также активным взаимодействием с другими дисциплинами и об-

разованием междисциплинарных сфер изучения. Строго говоря, боль-

шинство монографических и коллективных трудов имели междис-

циплинарную направленность. Речь идет о книге Э. Сэпира «Куль-

турная антропология и психиатрия»; ряде более поздних исследова-

ний, среди которых – сборник «Язык, культура и личность» под ре-

дакцией Э. Сэпира, А. И. Халлоуэлла, С. Ньютона (1944); исследо-

вании «Личность и психотерапия», изданном под руководством Дж.

Докларда и Н.Е. Миллера (1950); книге «Воспитание детей и лич-

ность» Дж. Уайтинга и И. Л. Чайлда (1953).

В начале 1950-х годов в развитии психологического направления

наметился поворот в сторону создания теоретической концепции. Та-

ким образом, у антропологов проявилась потребность в осознании

пройденного пути в обобщенной форме. Этому посвящена книга Дж.

Хонигмана «Культура и личность» (1954), новые главы во втором из-

дании «Антропологии» (1948) А. Крёбера. Значительное место облас-

ти исследований направления «культура-и-личность», а также специ-

фическим теоретическим проблемам этого направления уделено в труде

М. Херсковица «Культурная антропология» (1955), ставшим впослед-

ствии наряду с «Антропологией» Крёбера наиболее популярным учеб-

ником в университетах США.

В это же время в более завершенной форме проявилась тенденция

к междисциплинарности, которая, в конечном счете, получила (в на-

чале 1960-х годов) «институциональное» закрепление в виде нового

названия «психологическая антропология». Объемный труд «Личность

в природе, обществе, культуре» (1956) в основном посвящен анализу

детерминант личности, в качестве которых выделены: конституциональ-

ные особенности, групповые детерминанты, ролевые детерминанты,

ситуационные детерминанты. Кроме этого, две части книги (III и VI)

посвящены взаимодействию различных факторов, способствующих

складыванию особенностей личности. В создании этого фундаменталь-

ного труда приняли участие если не все, то, пожалуй, большинство

известных антропологов, социологов, психологов, психиатров и пси-

хотерапевтов США того времени. Среди авторов – М. Мид и Р. Бене-

дикт, Дж. Уайтинг, Э. Эриксон, Дж. Горер, А. И. Халлоуэлл, Т. Пар-

сонс, Р. Мертон, Г. Олпорт, Э. Фромм.

Явно выраженная в направлении «культура-и-личность» тенденция

к теоретическим обобщениям породила необходимость уточнения ряда

понятий и разработки структуры области исследований и «централь-

ного предмета рассмотрения» психологической антропологии, что при-

вело к длительной дискуссии о перспективах психологической антро-

пологии. Результатом дискуссии был не только обмен мнениями от-

носительно целей и задач дисциплины, но и выход в 1960–1970-х го-

дах серии трудов, в которых было представлено в целостной форме

то или иное видение «культуры-и-личности» – психологической ант-

ропологии. В связи с этим можно характеризовать середину 1960 –

середину 1980-х годов как период зрелого развития психологической

антропологии – фундаментальной части антропологического знания,

ставшей также учебной дисциплиной в университетах США. Знаковыми

событиями в этом отношении стали Международный конгресс антро-

пологических и этнологических наук (МКАЭН) в Чикаго в 1973 г. и

выход в 1975 г. труда «Психологическая антропология». Особое зна-

чение имел также выход под редакцией Дж. Спиндлера книги «Дела-

ем психологическую антропологию» (1978) и первое издание истории

психологического направления Ф. Бока «Продолжения психологичес-

кой антропологии» (1980). И в книге Бока, и в предисловии к книге

«Делаем психологическую антропологию» (1980) развивается идея

о неразрывности психологии и антропологии в познавательном про-

цессе. Это выражается в форме анализа двух положений: «Вся ант-

ропология психологична» и «Вся психология культурологична» (или

культурно-антропологична). Подтверждению и детализации этих по-

ложений подчинены различные исследования психологической ориен-

тации в антропологическом комплексе знаний, объединенные (доста-

точно условно) в многоуровневую структуру, сложившуюся к сере-

дине 70-х годов ХХ в.

Середина 1980-х годов ознаменовалась для психологической ант-

ропологии концентрацией усилий вокруг проблем, связанных с изу-

чением «Self» в межкультурной и исторической перспективе. Выдели-

лись две тенденции анализа «Self». Одна тяготеет к целостному меж-

культурному изучению и продолжает традиции классического психо-

культурного подхода (психологические типы культур (модальная лич-

ность) – национальный характер – этническая идентичность – нацио-

нально-особенное ядро личности («Self»)). Наиболее последователь-

но такой подход представлен в коллективном труде, изданном под ре-

дакцией Хсю, Де Воса и Марселлы.1

Общекогнивистский подход к анализу «Self» в основном состоит в

тесном взаимодействии с исследованием роли эмоции в жизнедеятель-

ности человека. Обе эти тенденции взаимодополняют друг друга и де-

лают изучение указанной проблемы более разносторонним.

В конце 1980-х – 1990-х годов проблема «Self» в различных ее из-

мерениях стала одной из самых популярных в культурной (социаль-

ной) антропологии. Об этом свидетельствуют регулярные публикации

в крупнейших антропологических журналах США («Journal of

Anthropological Research», «American Anthropologist») и дискуссия в

«Current Anthropology» в 1999 г.

Возросшее количество публикаций, связанных с изучением «Self»

(в антропологии в целом, в психологической антропологии, в психо-

логии и этносоциологии), в последнее двадцатилетие ХХ в. объясня-

ется поиском новых форм психокультурных исследований и громад-

ной популярностью идеи Дж. Г. Мида на рубеже 1970–1980-х годов.

В этот же период активное развитие получила когнитивная антрополо-

гия, которая изучала системы значений в ментальном пространстве ин-

дивида. Эта наука имела самые прочные связи с психологией, точнее

с когнитивным циклом поддисциплин психологии – теорией восприя-

тия, мышления, памяти. Однако проблема состояла в том, что изуче-

ние представления индивида о культуре не продвигало исследовате-

лей в том, чтобы объяснить сущность самого феномена культуры. В

1984 году выходит сборник,2 который можно рассматривать как пред-

___________________________

1 Culture and Self: Asian and Western Perspective / Ed. by A.G. Marsella, G. De

Vos and F.L.K. Hsu. – N.Y., 1985.

2 Richard A. Shweder, Robert A. LeVine (eds.) Cultural Theory. Essays on Mind,

Self, and Emotion. – Cambridge, L., NY., New Rochelle, Melbourne, Sydney: Cambridge

University Press, 1984.

течу современной психологической антропологии. В нем ставится воп-

рос о нахождении точки корреляции культурного и психологического.

Участие в сборнике принимают все ведущие на тот период антропо-

логи, вне зависимости от того направления, которое они представля-

ют. Клиффор Гирц, глава символической антропологии, попытался оп-

ровергать все подходы, где культурным значениям приписываются пси-

хологические составляющие.

Речь не идет еще о выдвижении единого ведущего подхода, то есть

о формировании научной школы. Психологическая антропология пред-

ставляет собой набор разнообразных концепций, которые объединены

общей исследовательской задачей. Психологическая антропология ох-

ватывает очень широкое научное поле, более того – интегрирует ряд

дисциплин, которые обычно рассматриваются как самостоятельные.

Так в качестве разделов психологической антропологии в этих изда-

ниях присутствует когнитивная антропология, культурная психология,

кросс-культурные исследования. Это создает значительную сложность

для объяснения структуры соотношения этих дисциплин (и многие дру-

гие) их взаимосвязей. Но в целом, в 1990-х годах наблюдалось неко-

торое уменьшение интереса к психологической антропологии, особенно

по сравнению с «золотым временем» 1960–1970-х годов.

Речь не идет еще о выдвижении единого ведущего подхода, то

есть о формировании научной школы. Психологическая антрополо-

гия представляет собой набор разнообразных концепций, которые

объединены общей исследовательской задачей. Психологическая ан-

тропология охватывает очень широкое научное поле, более того –

интегрирует ряд дисциплин, которые обычно рассматриваются как

самостоятельные. Так в качестве разделов психологической антро-

пологии в этих изданиях присутствует когнитивная антропология,

культурная психология, кросс-культурные исследования. Это созда-

ет значительную сложность для объяснения структуры соотноше-

ния этих дисциплин (и многие другие), их взаимосвязей. Но в це-

лом, в 1990-х годах наблюдалось некоторое уменьшение интереса

к психологической антропологии, особенно по сравнению с «зо-

лотым временем» 1960–1970-х годов.

Рассматривая современную психологическую антропологию,

мы наблюдаем зарождение под привычным названием практичес-

ки новой науки.

Неструктурированность исследовательского поля ведет к неизбеж-

ной терминологической путанице. Авторы заимствуют друг у друга тер-

минологию, вставляя ее в новый смысловой контекст. При этом дан-

ные контексты могут быть взаимоисключающими.