Литературная страница

Мне вспоминается судебно-медицинская экспертиза, в которой довелось участвовать. У больной X. внезапно появились резкие боли в животе и рвота. Вызванный врач заподозрил обострение хрониче­ского воспаления желчного пузыря. Были сделаны соответствующие назначения. Посетивший пациентку второй врач пришел к такому же заключению. Ночью X. скончалась. Вскрытие показало, что у боль­ной был инфаркт сердечной мышцы, начало которого протекало не­обычно.

Можно ли было привлечь врачей к уголовной ответственности? Нет. Речь шла о тяжелой, печальной ошибке. Атипичное начало бо­лезни не позволило ее диагностировать. К тому же характер и тя­жесть заболевания не давали оснований утверждать, что своевремен­ная постановка диагноза могла предотвратить смертельный исход. Как это ни прискорбно, но надо отметить, что многие болезни дли­тельное время протекают скрыто как от больных, так и от врача:

Нет необходимости разъяснять, насколько тщательно готовят больных к пересадке сердца, и каков уровень тех немногочисленных клиник, в которых эта операция проводится. Последнюю должны были провести в ФРГ Вальтеру Шмитхаммеру. С помощью всевоз­можных современных обследований пришли к выводу, что больному осталось жить сутки. В процессе операции выяснилось, что болез­ненный процесс развивался не в самом сердце, а вне его (гнойный перикардит). От пересадки пришлось отказаться. Прошел год. В. Шмитхаммер практически здоров.

В основе врачебной ошибки — либо несовершенство медицины, либо недостаточный опыт врача. Таким образом, сама ошибка нико­гда не является результатом недобросовестных действий доктора. Именно потому, в отличие от врачебного преступления, термин «врачебная ошибка» не относится к юридическим понятиям: ни уго­ловные кодексы, ни комментарии к ним термина «ошибка» не содер­жат. В жизни бывают ситуации, когда нелегко провести грань между врачебной ошибкой, недосмотром или нелепой случайностью». С древней заповедью «не вредить» знаком каждый будущий врач еще со студенческой скамьи. Однако только очень тонкая грань отделяет этот постулат от сентенции «как бы чего не вышло», за которой сле­дует бездействие. Одно дело, когда врач инертен, не подумав или не зная, что предпринять. Другое,— когда за этим стоит сознательная боязнь ответственности или попросту трусость. Это уже не врачебная ошибка, а преступление. К сожалению, между «не вреди» и врачеб­ной активностью — тоже тонкая грань, которая особенно заметна в

228

229

хирургической практике. Представим себе, что врач пошел на риск вмешательства, а больной после этого скончался. Каждый ли родст­венник поймет, что хирург не имел права не воспользоваться пусть единственным, но шансом на спасение?

Тут, кстати, не все так просто, как кажется на первый взгляд».

Эльштейн Н.В. Медицина и время. — М., 1990.

Для более глубокого понимания проблемы приведем отры­вок из книги Б. Лоуна — одного из лучших современных аме­риканских врачей, который прекрасно показывает, что се­годня проблема медицинских ошибок для врачей США не ме­нее значима, чем для всех прочих, в том числе и для россий­ских.