Гл ава 3. Дисквалификация квалиа

толк, скажите, изумрудам быть зелеными, а рубинам — крас­ными? Для неодарвиниста побочный эффект не затруднение. Щедрая природа создает разнообразные свойства, и не бе­да, что часть из них остается невостребованной. Камни во­обще находятся под эволюционной лестницей, но все равно яркие рубины и изумруды в цене выше, чем серый, почти бес­цветный известняк. Почему небо голубое? Потому что яблоки красные, а кишмиш темно-фиолетовый, но не наоборот¹⁶⁶. Итак, для объяснения возможности распознавать цвет нет не­обходимости апеллировать к одному простому физическому признаку и искать пигмент где бы то ни было. «Желтый» цвет в мире может быть набором различных свойств, а «желтый» в наших восприятиях — некоторое состояние нейронных се­тей мозга, которое вызывается этим набором свойств. Цвет — релятивное качество, это пары: набор воздействий — набор состояний детектора.

Такое решение обладает рядом преимуществ. Во-первых, оно не заставляет прибегать к «ментальным идеям» в голо­вах и бесконечному регрессу. Во-вторых, оно объясняет «па­радоксальные» оптические иллюзии. В-третьих, оно объясня­ет нашу принципиальную неспособность указать специфику ощущения цвета, кроме как остенсивным образом. Выходит, до появления детекторов цвета у различных организмов зака­ты и рассветы были скучно бесцветные. Вот мир, лишенный разнообразия!

Помимо эстетических соображений, однако, возникает опасное для Деннета следствие. Если цвет всегда релятивное качество, существующее только в связке «признак — детек­тор», то природа цвета необходимо субъективна. Для цвета будет всегда действовать принцип Беркли «esse est percipi» (существовать, значит, быть воспринимаемым). Цвет нельзя будет помыслить вне системы идентификации. Он будет толь­ко инструментальной характеристикой. Естественно, Деннета не должно полностью устраивать такое решение. Оно сохра­няет суверенитет субъекта и подвержено критике. Существо­вание цвета, как, впрочем, и любых иных качественных со­стояний, только в связке с субъективными состояниями выну­дит его признать нередуцируемость субъективного. И сделает

5. Цвет как реляционное качество

177

теорию цвета уязвимой для критики, подробно разобранной в конце первой главы. Чтобы остаться верным исходной так­тике — сохранить, но натурализовать ментальный диалект, — Деннет должен найти относительно независимую формули­ровку «вторичных качеств».

Полезный ход в сторону от «субъективизма» и «реля­тивизма» в отношении природы цвета найден им в диалоге с Розенталем. В своем комментарии к статье «Независимость сознания и сенсорные качества» Деннет поддерживает и раз­вивает позицию автора. По его мнению, связь с наблюдате­лем может быть разного рода: сильная и слабая. Сильная, как в случае с признаком «подозреваемый», слабая — по аналогии с признаком «привлекательный». Каждое из перечисленных определений связано с классом наблюдателей. Подозревае­мый, может быть, и не виноват, но обязательно присутствие подозревающего. И привлекательность тоже относительна. Ведь привлекательные морские слоны привлекательны толь­ко для морских слонов. А привлекательная женщина для мор­ских слонов, может быть, — не очень. Но в двух случаях есть существенная разница. Признак «подозреваемый» предпола­гает случившийся факт, а «привлекательность» может быть потенциальной. Цвет — не «подозрительная» характеристи­ка, а «привлекательная». Иными словами, в терминологии теории интенциональности Деннета цвет — реальная схема. Цвет объективно существует еще до существования цветовых детекторов и будет существовать, если они исчезнут. «Цве­тов бы не существовало, если бы не существовали наблюда­тели с цветным зрением... Но это не делает цвет... „подо­зрительным" свойством»¹⁶⁷. Итак, цвет — это объективная диспозиция, она находится в слабой связи с воспринимаю­щим субъектом. И закаты до появления романтиков были объективно диспозиционно-романтическими.

Но как быть с воспоминаниями о закатах? Они тоже быва­ют цветными. Что составляет диспозиции цветных воспоми­наний? Как можно объяснить цветовые характеристики вспо­минаемых или воображаемых объектов? Мы установили, что цвет может быть в некотором смысле изолирован от наблюда­телей, но может ли он быть изолирован от внешних объектов?