Также хотелось бы остановиться на эффективности предлагаемого тестирования на наркотики и привести выдержки из выступления по данному вопросу профессора В.Д. Менделевича, зав. кафедрой медицинской и общей психологии с курсом педагогики Казанского государственного медицинского университета: «В связи с распространенностью наркологических расстройств среди подростков в течение последних лет отмечается тенденция поиска новых способов профилактики наркотизации среди детей и подростков, в первую очередь учащейся молодежи. В частности, стали предприниматься попытки проводить профилактику наркотизации с помощью внедрения на муниципальном или региональном уровнях процедуры обязательного (принудительного) масштабного тестирования на предмет употребления психоактивных веществ. Декларируется, что основными целями обязательного тестирования являются улучшение выявляемости наркомании, оценка распространенности потребления и/или «профилактика наркомании»66.
Предполагалось, что, обязав школьника или студента пройти тестирование на наличие признаков употребления наркотиков, власти смогут не только получить достоверные данные о частоте употребления молодежью наркотических веществ, но и, сформировав «группы риска» по наркозависимости, проводить эффективное профилактическое наблюдение за подростком в течение года в условиях наркологического учреждения и достичь снижения первичной заболеваемости. Выбранный алгоритм с отказом от добровольности рассматривается в этом ракурсе как целесообразный и единственно верный вариант профилактической работы. Анализ новой антинаркотической инициативы показывает, что она не прошла должной научной экспертизы, экономического обоснования, ей не дана этико-правовая оценка. Все это позволяет предполагать, что поставленные перед обязательным тестированием цели снижения частоты употребления наркотиков, наркотизации и наркомании могут быть не достигнуты, при этом репутационные, экономические и иные потери могут превысить позитивные эффекты.
66 Современные проблемы профилактических антинаркотических мероприятий (обязательного тестирования) [Электронный ресурс]. URL: http://www.narcom.ru/publ/info/892
61
Основными этико-правовыми проблемами тестирования при этом становятся: недобровольный характер, возможность нарушения конфиденциальности, а также трудная достижимость декларируемых целей. С точки зрения права недобровольное тестирование может явиться нарушением неотъемлемых прав личности на свободу и личную неприкосновенность (статья 22 Конституции РФ), неприкосновенность частной жизни, личную тайну (статья 23 Конституции РФ). При этом известно, что ограничения прав и свобод возможны, в соответствии со статьей 55 Конституции, только на основании Федерального закона (но не закона субъекта Российской Федерации).
В случае внедрения недобровольного тестирования полученные экспертами данные не подлежат огласке, поскольку на них распространяется действие понятия «конфиденциальности и врачебной тайны» (ст. 9 Закона «О психиатрической помощи…»). Статья 8 того же Закона гарантирует обследуемому (подэкспертному) врачебную тайну. Таким образом, получается, что обязательное тестирование на употребление наркотиков не способно достичь поставленных целей. Никто, кроме самого подростка, в случае проведения подобного тестирования и выявления факта употребления не имеет права на получение информации о результатах обследования.
Помимо перечисленных парадоксов целей и возможности их достижения необходимо учесть и следующий: однократное (а не системное) обязательное тестирование не способно достичь декларируемых целей – выявления склонности к наркопотреблению или наркозависимости – еще и вследствие особенностей фармакодинамики психоактивных веществ. Известно, что возможность обнаружить ПАВ в биологических средах варьирует в зависимости от времени их употребления. Продолжительность периода, в течение которого наркотические вещества могут быть обнаружены в организме, зависит от исследуемого материала. Анализ слюны или крови способен достичь результативности, если будет проведен в течение 24 часов после употребления препаратов (наркотиков). В случае, когда образцы крови или слюна для анализа берутся по прошествии большего срока, наркотические вещества, а также продукты их метаболизма практически невозможно обнаружить. Анализ мочи позволяет обнаружить одноразовое употребление наркотических препаратов
62
в течение 1 – 4-х дней после их приема. Анализ слюны, крови или мочи используется в тех случаях, когда надо установить, находится ли человек под воздействием наркотических препаратов. Однако определить, принимал ли человек наркотические вещества ранее, чем в течение последних 4-х дней, при помощи этих анализов невозможно, т.к. подавляющее большинство этих веществ, а также продукты их метаболизма выводятся из организма в течение 72 – 96 часов.
Таким образом, с помощью процедуры тестирования можно обнаружить лишь то, находится ли обследуемый в состоянии наркотического опьянения или нет, употреблял ли он в предшествующие часы психоактивное вещество или нет. И невозможно получить сведения о его склонности к наркотизму и, тем более, определить признаки проблемного (систематического) употребления или зависимости (болезни). Выявление факта наличия ПАВ в организме у школьника или студента по данным тестирования не позволяет утверждать, что он является потребителем наркотиков или больным наркоманией. Следовательно, тестирование не способно достичь своих целей в части оценки распространенности наркотизации или наркозависимости. Уместна аналогия с экспертизой алкогольного опьянения, которая не может применяться и не применяется для диагностики алкоголизма или склонности к алкоголизации.
Все вышеперечисленные доводы приводят к выводу о том, что внедрение обязательного тестирования на употребление наркотиков (в случае соответствующего законодательного оформления) требует формулирования ясной и достижимой цели (каковая имеется при экспертизе состояния наркотического опьянения).
Региональный опыт внедрения процедуры тестирования подтвердил опасения, связанные с представлениями о неэффективности данной процедуры в качестве профилактической, и позволил отметить ошибочность выводов, формулируемых на основании получаемых данных. Так, в Республике Татарстан в 2008 г. было предпринято сплошное обязательное обследование на наличие признаков употребления наркотических веществ всех 299 000 учащихся средних, средних специальных и высших учебных заведений. Оказалось, что признаки употребления наркотиков обнаруживались у 415 чел. (т.е. у 0,14% от числа обследованных). Из них у 195 чел. обнаружилось употребление
63
конопли (0,06%), у 17 чел. – героина и кустарно приготовленных опиатов (т.е. 0,005%). Как показали результаты тестирования, преобладающее число обследованных употребляло кодеинсодержащие вещества (53% от выявленных). По мнению специалистовэкспертов, полученные данные демонстрируют искаженную картину наркотизации подростков. Этот вывод основывается на данных сопоставления с результатами социологических исследований, показывающих, что в молодежной среде российских регионов «хотя бы один раз в жизни пробовали» препараты конопли 18,6% опрошенных, а героин (опиаты) – 0,4%. Получается, что результаты тестирования являются ошибочными и на их основе могут быть предложены ошибочные пути решения проблемы наркотизации молодежи. Исходя из полученных при тестировании подростков Республики Татарстан данных, основной проблемой следует признать так называемую «аптечную наркоманию» – употребление кодеинсодержащих препаратов, используемых в медицине для лечения заболеваний. В действительности же данный вид наркотизации считается относительно редким по сравнению с употреблением препаратов конопли, амфетаминов и опиатов. Ошибка в оценке распространенности составила до 310 раз.
Вторым спорным моментом опыта внедрения обязательного тестирования студентов и школьников следует признать экономическую составляющую проекта. Из бюджета Республики Татарстан в 2008 г. на проведение тестирования 299 000 учащихся было выделено 30 млн. рублей (по 100 руб. на 1 обследование). Исходя из полученных результатов, на выявление одного случая употребления наркотических веществ (но не заболевания) было потрачено 72 289 руб. При этом следует учесть тот факт, что дальнейший профилактический учет не может служить гарантией того, что подросток не станет наркозависимым. Условная «эффективность» могла бы быть достигнута исключительно в случае еженедельного (1 раз в 4 дня) принудительного проведения тестирования всех подростков региона, на что потребовалось бы 2 млрд. 377 млн. 500 тыс. руб. в год (на примере одного российского региона).
Следовательно, анализ ситуации с предложениями внедрения и узаконивания обязательного (недобровольного) тестирования студентов и школьников на предмет употребления наркотических веществ, а также оценка эффективности регионального
64
опыта позволяют констатировать, что в настоящее время не имеется правовых (законодательных) оснований для его внедрения. Внедрение подобной процедуры способно лишь углубить «кризис мотивации», дистанцировать область наркологии от пациентов и привести к ухудшению наркотической ситуации в стране.
По мнению европейских экспертов Группы Помпиду, занимающихся вопросами профилактики злоупотребления наркотиками (2008 г.), «профилактическая функция тестирования является бездоказательной» и тестирование не способно оградить молодого человека от употребления наркотиков. Но, как показал апрельский Государственный Совет, несмотря на очевидный провал повального тестирования школьников в отдельно взятом регионе, это начинание предлагается распространить на территории всей Российской Федерации.
Можно сделать вывод, что проведение принудительного тестирования или добровольного тестирования, от которого нельзя отказаться, кроме случаев, четко определенных в федеральных законах, недопустимо, во-первых, ввиду явной неэффективности, а во-вторых, из-за массового нарушения прав граждан как в ходе подобного тестирования, так и по результатам подобных мероприятий. 30 миллионов рублей, потраченных в 2008 г. на проведение тестирования, можно и нужно было потратить на создание дополнительных мест в наркологических диспансерах, создание реабилитационного центра, закупку необходимого оборудования. В ходе данного мероприятия, проводимого республиканскими властями, не были реализованы права наркозависимых на медицинскую помощь, зато были нарушены права на тайну личной жизни, свободу принимать решения относительно медицинского обследования. Кроме того, известны случаи дискриминации и давления со стороны руководства учебных заведений на студентов, отказывающихся пройти данное тестирование. То есть в результате действий представителей властей очевидны прямое исключение из обычной жизни, дискриминация даже не наркомана, а лица, отказывающегося проходить незаконное тестирование. Соглашаясь пройти добровольно незаконную проверку, учащийся как бы подтверждает тот факт, что он не наркоман. А зачем такое подтверждение, если в Российской Федерации все равны перед законом и пользуются равными правами? Если на
65
федеральном уровне будет принят закон об обязательном тестировании учащихся на предмет употребления наркотиков, все учащиеся страны должны будут проходить через тест, по результату которого будут делиться на полноправных граждан и нет, то есть лиц, употребляющих наркотики.
Проанализировав политику государства в сфере борьбы с потреблением наркотиков, приходим к следующим выводам. Государство на протяжении двух последних десятилетий не предпринимало активных, результативных шагов в решении проблемы увеличения числа наркозависимых и снижения возрас та потребления наркотиков, ограничиваясь административной ответственностью за потребление и декларированной возможностью пройти лечение и реабилитацию. При этом система лечения и реабилитации скорее не развивалась, она разваливалась, как и вся государственная и муниципальная система здравоохранения. Мы не умаляем научные достижения, но, к сожалению, до массового потребителя они не дошли. Безусловно, есть успешные модели лечения и реабилитации наркомании, но они репрезентируются в отдельных центрах. На фоне этой удручающей картины в 2010 г. и была утверждена «Стратегия государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 года», в которой не только показано плачевное состояние системы лечения и реабилитации больных наркоманией, но и прописаны основные шаги, которые необходимо принять в нашем государстве с целью реальной помощи наркозависимым. Если сопоставить Стратегию с идеями, изложенными в выступлении экс-президента РФ и некоторых заинтересованных министров на апрельском Госсовете, то возникает ощущение, что когда в Правительстве занялись реализацией Стратегии, то увидели, что для воплощения в жизнь идей и целей потребуются колоссальные финансовые средства, так как речь идет фактически о создании с нуля наркологических центров, реабилитационных заведений, укомплектовании их необходимым современным оборудованием, специалистами. Подсчитав все затраты, в Правительстве, похоже, пришли к выводу о нецелесообразности лечения наркоманов. Но проблема остается, лица, больные наркоманией, представляют реальную угрозу для общества, так как, согласно сводкам Министерства внутренних дел, количество преступлений, совершаемых наркоманами, с каждым годом увеличивается. Возможно,
66
Правительство нашло способ решить проблему наркомании, изолировав наркоманов от общества, введя ответственность за потребление наркотиков, сплошное тестирование для выявления лиц, подлежащих изолированию. Сюда также хорошо вписывается и принудительное лечение от наркомании. Принудительное лечение тем и отличается от добровольного, что лечить будут в тех условиях и теми методами, которые есть в наличии, не спрашивая мнения пациента. Да и у пациента не будет возможности покинуть лечебное заведение, пока он не будет признан исцелившимся. Зато на улицах наркоманов будет меньше, и содержать тюрьмы и закрытые медицинские учреждения, видимо, обойдется государству намного дешевле, чем создавать лечебные и реабилитационные центры, предусмотренные Стратегией.
Однако введение принудительного лечения от наркомании по сути является шагом назад: в Уголовном кодексе Российской Федерации в п. г) ч. 1 ст. 97 было установлено, что принудительные меры медицинского характера могут быть назначены судом лицам, совершившим преступление и признанным нуждающимися в лечении от алкоголизма. Однако Федеральным законом от 8.12.2003 г. № 162 – ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» данный пункт был исключен и в настоящее время не действует. При этом в п. 3 ст. 18 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации предусмотрена возможность применения к осужденным, которым назначено наказание в виде лишения свободы или ареста, обязательного лечения. Оно применяется по решению медицинской комиссии к осужденным, больным алкоголизмом, наркоманией, токсикоманией, ВИЧ-инфицированным осужденным, а также осужденным, больным открытой формой туберкулеза или не прошедшим полного курса лечения венерического заболевания, учреждением, исполняющим указанные виды наказаний. Лечение этих осужденных осуществляется в лечебных исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы. Вызывает недоумение, почему сначала отказались от идеи принудительного лечения и почему через восемь лет эта идея опять обсуждается. Если принудительное лечение приносило положительный результат, зачем надо было от него отказываться? А если оно было отменено из-за нерезультативности, зачем его возрождать?
67
Если идея принудительного лечения все же будет реализована, то будет нанесен удар еще по одной идее, выраженной в Стратегии, – идее использования потенциала общественных и религиозных организаций в деле реабилитации наркозависимых, так как при реализации принудительного лечения сама идея реабилитационных центров сводится на нет, потому что абсолютно невозможно себе представить идею принудительной реабилитации. Хотя все специалисты признают, что лечение от наркомании без реабилитации не принесет положительного результата. Но в системе, где лечение является или видом дополнительного наказания, или возможностью избежать присуждения лишения свободы, является крайне сомнительным, чтобы «пациент» по выходе из медицинского заведения закрытого типа после принудительного лечения обратился в реабилитационные центры для дальнейшей реабилитации. Идея принудительного лечения – правда, от алкоголизма – уже реализовывалась в Советском Союзе, однако провалилась и не принесла каких-либо ощутимых положительных результатов.
В российском обществе, во многом из-за отношения государства к общественным организациям, очень слабо развит институт гражданского общества. В Стратегии государство озвучило идею использования потенциала, опыта общественных организаций, привлечения общества к решению общественно важных проблем, привлечения к работе лиц, желающих помогать больным наркоманией не по долгу службы, а по велению души. Но идеи, озвученные на Госсовете, фактически опять отодвигают общественные организации от реального участия в деле по борьбе с наркоманией, что является весьма характерным для российской действительности, где государственные структуры не хотят допускать общественные организации к решению общественных задач, и особенно это касается государственного финансирования. Получается, у одних концентрируются денежные средства при отсутствии желания работать, а других, желающих трудиться и работать, не только отодвигают от государственных финансов, но и создают препоны для осуществления их деятельности за счет частных средств. При введении принудительного лечения или уголовной ответственности за употребление наркотиков роль общественных или религиозных организаций в деле помощи наркозависимым будет сильно снижена и затруднена.
68
Относительно озвученной на Госсовете министром юстиции и главой антинаркотического комитета идеи поголовного тестирования школьников и введения ответственности за употребление наркотиков можно отметить, что представители Правительства упускают из виду следующий момент: наркомания в России стремительно молодеет, а согласно п. 1 ст. 20 Уголовного кодекса РФ уголовной ответственности подлежит лицо, достигшее ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста, и только за особо тяжкие преступления ответственность наступает
с14 лет. Аналогичный возраст наступления административной ответственности прописан и в п. 1 ст. 2.3 КоАП РФ. Так что, если Правительство все же пойдет по пути введения уголовной ответственности (т.к. административная уже существует), придется вносить изменения и в 20 статью УК РФ, иначе малолетние потребители окажутся вне зоны заботы государства в деле борьбы
снаркоманией.
Сейчас Россия находится на перепутье в деле борьбы с наркоманией, и государству предстоит сделать выбор, будет ли реализовываться Стратегия или будут проводиться идеи, озвученные на Госсовете, т.к. одновременно эти программы существовать не могут. Или государство признает наркопотребителей больными людьми, нуждающимися в лечении и реабилитации, и ими будет заниматься Министерство здравоохранения и социального развития при поддержке общественных и религиозных организаций, или государство признает наркоманов преступниками, которых необходимо выявлять путем поголовного тестирования школьников (как выявлять взрослых наркоманов, пока, видимо, не придумали) и или привлекать к уголовной ответственности, или направлять на принудительное лечение, и тогда ими будет заниматься Министерство внутренних дел и Федеральная служба исполнения наказаний.
Как показывает проведенный анализ нормативных актов, направленных на борьбу с наркоманией и оказание помощи наркозависимым, в решении данного вопроса принимают участие власти на всех уровнях – федеральные, субъектов Федерации и муниципальные. Главенствующая роль, конечно, принадлежит актам, принимаемым на федеральном уровне, и не только исходя из существующей вертикали власти, но и потому, что именно федеральные власти определяют государственную политику в
69
вопросе помощи больным наркоманией и борьбы с наркоманией. Пока на федеральном уровне существует политика двойных стандартов по отношению к наркоманам, местные власти будут вынуждены ее копировать. С одной стороны, употребление наркотиков – административное правонарушение, во всяком случае – пока, с другой – больной наркоманией имеет право на бесплатную и качественную медицинскую помощь. Властям в регионах выявлять и наказывать намного привычнее, отсюда первая часть государственной политики по отношению к наркозависимым выполняется лучше. Намного хуже обстоит дело с помощью больным наркоманией, в первую очередь это касается медицинской помощи, а также помощи в реабилитации и последующей социальной адаптации данной категории граждан. Так как данное направление требует больших финансовых вложений, не все субъекты Федерации, не говоря уж о муниципальных образованиях, могут за свой счет создавать и содержать в надлежащем виде необходимое число медицинских и реабилитационных центров. Не существует государственных программ, направленных на интеграцию бывших наркоманов в социальную жизнь, аналогичных программам создания рабочих мест для инвалидов, бывших заключенных. Человек с диагнозом «наркомания» состоит на учете в наркодиспансере в течение 5 лет после завершения лечения, что, на мой взгляд, является недопустимым. Обстоятельство, что лицо состоит на наркологическом учете, создает дискриминацию при устройстве на работу. Сведения о том, состоит ли лицо на наркологическом учете, не являются общедоступными и предоставляются по запросу государственных органов и по запросу самого человека. Согласно ст. 65 Трудового кодекса Российской Федерации запрещается требовать от лица, поступающего на работу, документы помимо предусмотренных Трудовым кодексом и иными нормативными актами. Однако данный запрет существует только на бумаге. В ОО «Покров» обратился человек, прошедший лечение от наркомании и посещающий реабилитационные занятия, который сообщил, что хотел устроиться на работу, на должность слесаря-сантехника. В отделе кадров от него, помимо документов, предусмотренных трудовым законодательством, потребовали представить справку из наркологического диспансера о том, состоит ли он на учете. С требованиями представить подобную справку сталкиваются и лица, обратившиеся в банк за получениями
70