Партийный плюрализм

Что касается политических партий, то заслуживают внимания весьма успешные результаты структур, представленных в

могло произойти без «благословения» регио­нального начальства,.

Коммунисты и раньше были представле­ны во многих законодательных собраниях, но введение смешанной системы позволило им «прорваться» в региональные парламен­ты, которые раньше для них были закрыты. В Москве кандидаты в мажоритарных окру­гах от КПРФ неоднократно входили в пер­вые тройки победителей выборов, но никог­да не могли опередить кандидатов от «пар­тии власти». Теперь же они впервые форми-

"Введение смешанной системы позволило коммунистам «прорваться» в региональные парламенты, которые раньше для них были закрыты".

Госдуме. Так, КПРФ проходит в региональ­ные парламенты на всех выборах, исклю­чая Ингушетию и Таймырский автономный округ, что подтверждает наличие в ее рас­поряжении разветвленной региональной сети (основанной еще на советской райко-мовско-обкомовской иерархии, хотя и суще­ственно «усохшей» к настоящему времени), а также сохранение коммунистами их ядер­ного, весьма дисциплинированного, электо­рата. При этом административный ресурс, используемый коммунистами, крайне огра­ничен, да и относится он скорее к уходя­щим временам. Высокие результаты КПРФ в Алтайском крае (26,88 проц.) и Брянской области (18,5 проц.) были в определенной степени связаны с поддержкой, оказанной им тогдашними губернаторами этих регио­нов, которые с тех пор утратили свои посты (они оказались в числе последних глав реги­онов, проигравших на прямых выборах). Впрочем, в этих случаях свою роль мог сыграть и факт объединения коммунистов и аграриев в рамках блока, однако, учиты­вая корпоративный характер Аграрной пар­тии России (АПР), и такое решение вряд ли

руют в Мосгордуме свою фракцию из четы­рех депутатов.

Либерально-демократическая партия России (ЛДПР) также традиционно уча­ствует в избирательных кампаниях в субъ­ектах Федерации, но с переменным успе­хом. Традиционная установка Владимира Жириновского — максимальное присутствие на любых выборах, даже при заведомо нега­тивном результате, с тем чтобы постоянно создавать информационные поводы, связан­ные с деятельностью партии. Главное уяз­вимое место «жириновцев» — одномандат­ные округа; партии очень сложно привлечь в качестве кандидатов «статусные» фигу­ры в регионах (это было характерно и для федеральных выборов). Теперь же предста­вительство ЛДПР в региональных законо­дательных собраниях существенно увели­чилось: в ряде субъектов Федерации их спи­ски преодолели пятипроцентный барьер. Среди них — Карачаево-Черкесия, Марий Эл, Хакасия, Алтайский край, Архангельская, Белгородская, Владимирская, Волгоградская, Вологодская, Воронежская, Калужская, Курганская, Магаданская, Рязанская,

Сахалинская, Свердловская, Ульяновская, Ярославская области, Корякия, Таймыр. Это же относится и к Москве, где ЛДПР получи­ла 8 проц. и не попала в Мосгордуму толь­ко из-за высокого избирательного барьера. Очевидно, что Жириновский создает очень неплохой задел в регионах накануне феде­ральных выборов 2007 года.

Сложнее ситуация с партией «Родина». Ее победа на Сахалине стала неожиданнос­тью для самих активистов региональной организации и связана, насколько можно судить, как с удачно проведенной избира­тельной кампанией, так и с участием в выбо­рах «губернаторского блока», расколовше­го местную лояльную Кремлю элиту: в про­тивном случае «Единая Россия», скорее всего, опередила бы «Родину». У сторон­ников последней есть возможность доби­ваться высоких результатов в тех субъектах Федерации, в которых ей удается найти вли­ятельных партнеров. Так, в Тульской обла­сти избирательный блок «Засечный рубеж — партия "Родина"», основным компонентом которого были «рогозинцы», получил почти 13 проц. голосов, используя ресурс популяр­ного в регионе политика Андрея Самошина (он, кстати, член фракции «Единая Россия» в Госдуме). В Воронежской области Рогозин, представляющий этот регион в Госдуме, лично возглавил список «Родины», что позволило ему получить свыше 20 проц. голо­сов, но не победить. На первом месте оказа­лись «единороссы» под предводительством губернатора Владимира Кулакова.

Ситуация для «Родины» осложняется рас­колом избирательного блока образца 2003 года: в ряде регионов представители партии «Народная воля» Сергея Бабурина конкури­руют со сторонниками Рогозина. В Тульской области блок с ее участием прошел в мест­ную облдуму, в Воронежской же области и Москве сторонники Бабурина оказались в числе аутсайдеров.

Результаты Союза правых сил (СПС) для многих наблюдателей выглядят неожи­данными. В Архангельской, Брянской, Иркутской, Курганской, Рязанской, Тульской областях, Чечне правые прошли на выбо­рах в региональные законодательные орга­ны власти. При этом, исключая Иркутск и Архангельск, они шли на выборы, исполь­зуя собственный бренд, отношение к кото­рому в обществе носит противоречивый характер. В Иркутской области СПС обра­зовал с «народниками» блок под названием «За родное Приангарье», в Архангельской — с «Яблоком» блок «Наша Родина — Архангельская область» (последняя имидже­вая «находка» вызвала резкое неприятие сто­ронников Рогозина).

Причин успехов правых в регионах, в том числе и в тех, что ранее входили в состав «красного пояса», несколько. Это активная, наступательная, весьма затратная избира­тельная кампания, подразумевающая исполь­зование как традиционных для правых ресур­сов электронных СМИ, так и более привыч­ных для провинции способов агитации, в том числе «от двери к двери». Среди других причин можно назвать подчеркнутую лояль­ность по отношению к федеральному цен­тру, что дает избирателям надежду на то, что правые смогут отстоять интересы региона и в общении с федеральными чиновниками, а также несвойственное ранее СПС сочета­ние либерализма и откровенного популизма в избирательных программах и дистанциро­вание от непопулярных лидеров федераль­ного партийного списка 2003 года. В Чечне, насколько можно судить, против прохожде­ния правых в местный парламент не возра­жал Рамзан Кадыров.

Результаты «Яблока» куда скромнее. Партия дважды учреждала успешные изби­рательные блоки совместно с Российской партией жизни, но в этих случаях высо­кий электоральный результат был свя-

зан не с партийным фактором, а с сугубо региональным раскладом сил. В Амурской области речь шла о создании «губерна­торского блока», на Таймыре — о феноме­не известного местного политика Сергея Батурина. В других случаях «Яблоко» смог­ло пройти только в парламент Ингушетии. Неудивительно, что сторонники Григория Явлинского сделали принципиальную ставку на столичные выборы, где им удалось, хотя и с немалым трудом, договориться о включе-

ние оптимального результата на выборах раз­ных уровней (как в региональные парламен­ты, так и в представительные органы власти крупных городов).

При этом РПП становилась конку­рентом не столько ослабленной КПРФ и «Родины», сколько «Единой России», отби­рая у нее голоса потенциальных избирате­лей. Постепенно росли и амбиции Гартунга, который был явно ориентирован на преодо­ление 7%-ного барьера на думских выборах

"На региональном уровне введение смешанной системы содействовало плюрализации политической жизни в российских субъектах".

нии в свой список представителей правых, организация которых в Москве выглядит слабее «яблочной». Ставка оправдалась: спи­сок прошел в Мосгордуму.

Отметим также высокие результаты Российской партии пенсионеров (РПП), во главе которой в начале 2004 года встал депу­тат Госдумы Валерий Гартунг. С осени 2004-го РПП стала добиваться успеха на выборах в региональные законодательные органы вла­сти и сумела выступить в качестве альтерна­тивы политическим силам, которые пред­ставлены в Госдуме. Удачный бренд партии — социально окрашенный и вызывающий позитивные эмоции (образ «защитника сла­бых») — РПП использовала в полной мере. На выборах в законодательные органы вла­сти регионального уровня, в которых приня­ли участие «пенсионеры», партия смогла пре­одолеть избирательный барьер в 11 случаях из 12. Исключение составила Воронежская область, где с РПП конкурировали очень сильная «Родина» и местный популистский блок. Но и там «пенсионеры» превзошли свой результат 2003 года. Фактически пар­тия все более превращалась в электораль­ную машину, ориентированную на получе-

2007-го (обратим внимание, что в 9 регионах из 11, где РПП удалось преодолеть барьер, необходимый для прохождения в законода­тельные собрания, партия получала более

7 проц. голосов). Однако серьезный внутрен­ний конфликт в партийных рядах резко осла­бил ее позиции ¹.

Из других партий в региональ­ные парламенты кое-где проходят агра­рии — там, где партия сохранила опору в рядах местной сельхозэлиты: Марий Эл, Владимирская, Вологодская, Иркутская, Курганская, Читинская, Ярославская обла­сти. Представляется, что в этих случаях реша­ющую роль сыграл именно региональный фактор, который АПР на выборах после 1993 года не удается конвертировать в федераль­ный успех. Кроме того, во Владимирской области в региональный парламент прошла Российская партия жизни, в Ингушетии — Народная партия.

Эволюция законодательства

и правоприменительная практика

8 2005 году президент Владимир Путин внес в Государственную думу законопроект «О вне­сении изменений в законодательные акты

Российской Федерации о выборах и рефе­рендумах и иные законодательные акты РФ». Среди предусмотренных им новаций нас в данном случае интересует одна, запреща­ющая создавать избирательные блоки на выборах всех уровней. Ранее Дума приняла закон о запрете блоков на федеральном уров­не. Учитывая полный контроль Кремля над законодательной властью через инструмент парламентского большинства, неудивитель­но, что и новый законопроект без проблем получил одобрение депутатов. Это реше­ние было мотивировано нестабильностью блоков: утверждалось, что они распадают­ся вскоре после своего успеха на выборах и в результате не могут выполнять обещания, данные избирателям.

Запрет блоков привел сразу к нескольким проблемам.

Во-первых, исчезает возможность для соз­дания в регионах как «губернаторских», так и популистских блоков. Теперь количество участников избирательных кампаний огра­ничено партийными брендами, как хоро­шо известными, так и еще недостаточно рас­крученными (последних, впрочем, часто используют как спойлеров, не претендующих на прохождение в местный парламент). Конкуренция для «партии власти» становит­ся менее острой. Впрочем, надо сказать, что это изменение выгодно и для других парла­ментских партий. «Родина» лишается «двой­ников», ЛДПР — конкурентов из числа попу­листски настроенных сил, КПРФ может быть довольна снижением уровня соперничества в борьбе за левую часть электората.

Во-вторых, серьезный удар нанесен демо­кратическим партиям, шансы которых на прохождение в ряд региональных парламен­тов существенно повышались в случае их уча­стия в выборах в блоке с идеологически ней­тральным названием. Теперь им приходится выступать под собственным флагом, и к тому же, чтобы не ввязываться в самоубийствен-

ную конкуренцию, одна партия вынуждена отказываться от своего бренда в пользу дру­гой. Так, в Москве в список «Яблока» вошли члены СПС, а в Ивановской области — нао­борот. Существует точка зрения, что новое законодательство поможет наконец реализо­вать проект объединения двух либеральных партий. Однако пока что возникают новые конфликты — в связи с тем, кому именно отказываться от бренда, и с распределением мест в списках среди «исторических» конку­рентов ².

В-третьих, «стабилизация» состава регио­нальных законодательных органов власти, наряду с другими факторами (в частности, с повышением минимального количества чле­нов партии), может содействовать «окосте­нению» российской партийной системы, препятствовать появлению инновационных политических проектов типа СПС в 1999 году и «Родины» ³ четырьмя годами позднее.

Еще одна серьезная проблема россий­ских региональных выборов прямо не свя­зана с введением смешанной системы, хотя и влияет на ее легитимность. Как и отдель­ные кандидаты, партии не застрахованы от снятия с дистанции на основании судебных решений. Причем речь идет не об аутсайде­рах, а о субъектах избирательного процесса, имевших неплохие шансы на прохождение в орган законодательной власти.

Так, в Магаданском автономном окру­ге были сняты с дистанции блок «Наша Родина — Колыма» (объединение СПС и «Яблока»), а также РПП, которой впослед­ствии удалось восстановиться по реше­нию вышестоящей судебной инстанции. В Ямало-Ненецком автономном округе была аннулирована регистрация списка ЛДПР. Сторонники Владимира Жириновского столкнулись с аналогичной проблемой и в Белгородской области, где их участие в выборах было тесно связано с жесткой борьбой между губернатором Евгением

Савченко и компанией «Интеко», осущест­влявшей активную экономическую экспан­сию на территории области. ЛДПР, ока­завшаяся на стороне «Интеко», была снята с выборов, но незадолго до их проведе­ния восстановлена. Отметим также выбо­ры в Чечне, где право участвовать в изби­рательной кампании утратил список Республиканской партии.

Самый известный случай снятия спи­ска политической партии — это лишение регистрации партии «Родина» на выбо­рах в Московскую городскую думу. По дан­ным социологических служб, она могла все­рьез рассчитывать на второе место после «Единой России» (хотя и со значительным отрывом от фаворита). Главным основани­ем для снятия партии был «антииммигрант­ский» телевизионный ролик, который был признан нарушающим действующее законо­дательство. Такое решение вызвало разно­речивые оценки, хотя все сходятся во мне­нии, что результаты выборов в случае остав­ления «Родины» в списках были бы суще­ственно иными как для самой этой партии, так и для некоторых других участников изби­рательной кампании — КПРФ, а возможно, и «Яблока». Не исключено, что подобная прак­тика вмешательства в выборный процесс будет продолжена.