Итоги функционирования избирательной системы (1993—2003)

Пройдя испытание четырьмя выборами, сме­шанная избирательная система принесла свои плоды и, разумеется, свои разочарова­ния. Подведем краткие итоги прошедшему десятилетию ее функционирования. • Система оказалась не бесспорной, но достаточно простой и понятной: перевод голосов в мандаты поддавался простому арифметическому исчислению. К тому же при всех потерях голосов из-за отсекающе­го барьера (особенно в 1995 году) в Думе оказались представленными все основные идейно-политические течения. Для раз­дираемого противоречиями общества это

главный итог; сомнения в легитимности выборов не приобрели широкого разма­ха и не нарушили работу власти. Система выборов и созданных по их итогам парла­ментов оказалась вполне гибкой, сохраня­ющей работоспособность при совершен­но разных раскладах партий и депутатов. Попытки ее радикального пересмотра в 1990-е успеха не имели. • Именно смешанная система позволила стране пережить «бурные девяностые», когда Кремль сосуществовал с оппозици­онной Думой. Очевидное достоинство пропорциональной избирательной систе­мы — это высокая степень автономии лидеров партий от избирателей и даже от собственных партий, что открывает путь к внутриэлитным договоренностям, осо­бенно важным в нестабильных демократи­ях ³. Руководители оппозиции (Геннадий Зюганов, Владимир Жириновский и др.) шли на компромиссы с властью по важ­нейшим пунктам повестки дня (назначе­ние премьеров, принятие бюджета, осно­вополагающие законы), при этом гром­ко критикуя власть по вопросам, име­ющим скорее эмоционально-пропаган­дистское, чем политическое, звучание. Одномандатники, среди которых преобла­дали беспартийные центристы, в критиче­ских ситуациях шли на тактический союз с властью против оппозиции. Перечень острых ситуаций за шесть лет существова­ния оппозиционной Думы исчерпывает­ся единичным случаем вотума недоверия правительству в 1995 году, не имевшего серьезных последствий; единожды навя­занным главе государства премьер-мини­стром после дефолта в сентябре 1998-го (всего на полгода) и попыткой вынесения импичмента президенту весной 1999 года. Самая большая цена, которую стране при­шлось заплатить за противостояние вет­вей власти, — это пробуксовка реформа-

торского курса, однако к заслугам Думы, точнее, двух первых «оппозиционных» дум нужно отнести заполнение того зако­нодательного вакуума, который образовал­ся в результате радикальной смены обще­ственного строя.

Система сохранила избирателю «прямого представителя» — мажоритарного депута­та, который в своем большинстве за про­шедшие годы выстроил надежную систе­му обратной связи, став как бы «ходатаем» и «омбудсменом» своего округа. Для таких депутатов главным ресурсом были их лич­ные качества и связи в элите, но отнюдь

пании выигрывалась в первую очередь за счет «мелькания в телевизоре» главных фигурантов. На переломе эпох, в конце 1990-х, «старые партии», с одной стороны, все меньше отражали меняющиеся обще­ственные настроения, а с другой — сталки­вались с возрастающим давлением «адми­нистративного ресурса», растеряв в итоге изрядную долю своей популярности. В результате, пройдя через четыре цикла выборов, устояли лишь три партии: «пар­тия ума, чести и совести прошлой эпохи», то есть КПРФ, «партия Жириновского» как самого неординарного из российских поли-

"Пройдя испытание четырьмя выборами, смешанная избирательная система принесла свои плоды и, разумеется, свои разочарования".

не партийные флаги. Даже впечатля­ющий успех одномандатников от «Единой России» (103 победы при 144 партийных кандидатах) — это прежде всего результат работы мощной административной маши­ны, а не популярности самой партии. Вместе с тем только пропорциональ­ная составляющая думских выборов дава­ла материал для партийного строитель­ства. На протяжении первого десятиле­тия действия избирательной системы казалось, что партии не только возника­ют, но и постепенно укореняются в обще­стве. Однако урезанные полномочия Думы и слабость гражданского общества сыгра­ли с партиями злую шутку: несмотря на преимущества, которые им вроде бы дава­ла пропорциональная система, они так и не смогли стать полноценными обще­ственными институтами. Во всяком слу­чае, у партий не было достаточных стиму­лов, чтобы «прорастать» в общество, соз­давать для себя структурированную базу поддержки, взаимодействовать с граж­данским обществом. Избирательные кам-

тиков и «партия, назначаемая властью» под разными названиями. Все остальные не удер­жались на политической сцене, и перспектив на восстановление ими своих позиций пока не видно.

Таким образом, прежняя избирательная система выполнила «задачу-минимум»: бла­годаря ей произошло первичное структури­рование партийно-политического простран­ства, а законодательная власть обрела рабо­тоспособность и сумела выстроить взаимо­действие с исполнительной властью в край­не непростых политических условиях. В то же время оказалась нереализованной «зада­ча-максимум», то есть становление полноцен­ных политических партий и — шире — инсти­туционально оформленного политическо­го плюрализма. Политический строй так и остался «недопарламентским», тогда как пре­зидентская власть благодаря стабилизации экономической и политической ситуации в стране еще более усилилась. Именно эти осо­бенности сложившейся политической кон­фигурации объясняют, почему была проведе­на реформа избирательной системы.