Диктатор нового типа

Президент Венесуэлы Уго Чавес создал модель «конкурентного авторитаризма», которая может оказаться привлекательной для других лидеров

К концу XX столетия казалось, что Латинская Америка наконец-то избавилась от репутации реги­она военных диктатур. Трудно было себе представить, что волну демокра­тизации, охватившую континент с конца 1970-х годов, может что-то остановить. Тогда из всех латиноамериканских стран только Гаити вернулась к авторитаризму. Правда, несколько попыток переворотов все же про­изошло, но с ними удавалось справиться, и конституционный порядок восстанавливал­ся. Проводившиеся в регионе опросы указы­вали на рост демократических настроений; создавалось впечатление, что здешняя атмо­сфера неблагоприятна для диктаторов.

Но вот появился Уго Чавес, в декабре 1998 года избранный президентом Венесуэлы. Шестью годами раньше, будучи в чине под­полковника, он предпринял попытку госу­дарственного переворота. Потерпев тогда неудачу, он вскоре пришел к власти путем выборов, и срок его пребывания в должно­сти президента уже приближается к деся­ти годам. За это время ему удалось сконцен­трировать власть в своих руках; он притес­нял противников, наказывал репортеров, а также преследовал гражданские организа­ции и усиливал государственный контроль над экономикой. Однако Чавес нашел спо­соб вновь сделать авторитаризм привлека­тельным — если не для всего народа, то, по крайней мере, для такого числа избирате-

лей, которое обеспечивало бы ему победу на выборах. Пламенная антиамериканская и антинеолиберальная риторика Чавеса при­влекает множество людей с левыми взгляда­ми по всему миру.

Целый ряд экспертов (не говоря уже о сторонниках Чавеса) вряд ли согласятся с тем, что в Венесуэле воцарилась автократия. В конце концов Чавес побеждает на выборах, и часто — при поддержке бедноты. В этом как раз и состоит особенность режима Чавеса: ему удалось практически устранить проти­воречие между автократией и политической конкуренцией.

Более того, он добивается успеха не про­сто благодаря личной харизме или уникаль­ным местным обстоятельствам. Чавес адап­тировал авторитаризм к современной эпохе, где доминирует демократия. В несколь­ких латиноамериканских странах, в частно­сти в Мексике и Бразилии, в нынешнем году состоятся выборы, и такая модель правле­ния может прийтись по душе другим лидерам в регионе, которые мыслят сходным обра­зом. А известность Чавеса на международной арене означает, что в скором времени даже за пределами Латинской Америки некоторые сильные личности могут перенять его стиль.

Под маской демократии

В Венесуэле нет ни массовых казней, ни кон­центрационных лагерей. Гражданское обще­ство здесь не исчезло, как это случилось на Кубе после революции 1959 года. Здесь нет систематического государственного терро­ра, который сопровождается «исчезнове­нием» множества людей (desaparecidos), как это было в Аргентине и Чили в 1970-х. Здесь начисто отсутствует репрессивная бюрокра­тическая машина наподобие той, что актив-

гресса на расширение состава Верховного суда с 20 до 32 человек и на вновь образован­ные должности поставил истинных «револю­ционеров» (revolucionarios), которые именуют себя «чавистами».

Кроме того, Чавес стал дважды главно­командующим. С помощью традиционной армии он установил абсолютный полити­ческий контроль. Новая Конституция 1999 года положила конец парламентскому над­зору за вооруженными силами, и это позво-

"Чавес добился абсолютного контроля над всеми государственными институтами, которые могли бы уравновешивать его полномочия".

но вмешивалась в жизнь граждан в стра­нах Варшавского договора. Действительно, в Венесуэле все еще существуют активная и громко заявляющая о себе оппозиция, выбо­ры, дерзкая пресса, а также энергичное и организованное гражданское общество. Другими словами, Венесуэла выглядит почти как демократическая страна.

Однако, как только дело доходит до подот­четности и ограничений президентской вла­сти, картина становится гораздо более мрач­ной. Чавес добился абсолютного контроля над всеми государственными институтами, которые могли бы уравновешивать его пол­номочия. В 1999 году он разработал новую Конституцию, упразднившую Сенат, и таким образом сократил с двух до одной число палат, с которыми президент должен дости­гать согласия. Поскольку в однопалатном законодательном органе у Чавеса оказалось лишь ограниченное большинство сторонни­ков, он изменил регламент Национального конгресса, и теперь наиболее важные законы могут быть приняты простым большинством (раньше для этого были необходимы две трети голосов). Воспользовавшись новым порядком, Чавес получил одобрение кон-

лило Чавесу избавиться от нелояльных гене­ралов и заменить их «своими». Но командо­вать только традиционной армией Чавесу показалось недостаточно. В 2004-м он начал формировать параллельную армию из город­ских резервистов, число которых он надеет­ся увеличить со 100 тыс. до двух миллионов. Для сравнения заметим, что в Колумбии вое­низированные отряды правых, насчитывав­шие 10 тыс. человек, существенно повлияли на ход внутренней войны против партизан. Наличие двух миллионов резервистов озна­чает, что вряд ли их верховный главнокоман­дующий когда-либо окажется в оппозиции.

Не менее важно, что Чавес полнос­тью контролирует государственный инсти­тут, осуществляющий надзор за выбора­ми, а именно Национальный избиратель­ный совет, а также гигантскую государ­ственную нефтяную компанию Petroleos de Venezuela S.A. (PDVSA), которая обеспечива­ет правительству бóльшую часть доходов. Подконтрольный Чавесу избирательный орган гарантирует, что допущенные властя­ми в процессе голосования нарушения оста­нутся незамеченными. А контроль Чавеса над нефтедобывающей отраслью позволя-

ет властям предержащим свободно распоря­жаться деньгами, что в период выборов ока­зывается весьма кстати.

Итак, под контролем Чавеса находятся законодательный орган страны, Верховный суд, две армии, единственный крупный источник государственных доходов и инсти­тут, который обеспечивает законное про­ведение выборов. Казалось бы, этого доста­точно, но нет: новый закон о СМИ позво­ляет государству внимательно следить за содержанием публикаций, а изменения, вне­сенные в Уголовный кодекс, дают возмож-

кое время был отстранен от президентской должности. Вскоре после этого, несмотря на препятствия со стороны Национального избирательного совета, оппозиция дважды собирала достаточное количество подписей (3,2 млн в феврале 2003 года и 3,4 млн в дека­бре 2003-го) под требованием провести рефе­рендум об отставке главы государства.

Однако это был максимум того, чего смог­ли добиться противники Чавеса. В 2004 году он выиграл референдум, что значительно снизило влияние оппозиции. По мнению многих аналитиков, способность Чавеса

"Чавес понял, что гораздо легче сосредоточить власть в своих руках, если ему противостоит враждебно настроенная оппозиция".

ность заключать в тюрьму любого гражда­нина, продемонстрировавшего «неуваже­ние» к правительственным чиновникам. Составив списки избирателей и разместив их в Интернете с указанием политических предпочтений (в частности, подписали ли они в 2004-м ходатайство о проведении рефе­рендума о досрочной отставке президен­та), Венесуэла реализовала принцип «обрат­ной подотчетности»: государство наблюдает за гражданами и наказывает их за неугодные властям политические действия (а не наобо­рот) . Если демократия предполагает ограни­чение власти руководителя государства, то в Венесуэле ничего похожего не наблюдается.