Глава 5. Геополитическое положение современнойРоссии

5.3. Модель геополитического положения России

Россия в системе Больших пространств

Мировую геополитическую ситуацию относительно России до­статочно обобщенно можно представить в системе Больших про­странств (сфер), геополитических районов и великих держав, для чего можно использовать схему районирования мира Коэна и представ­ления о внешних оболочках страны.

При этом необходимо разделять два аспекта: военный (военно-стратегический) и геоэкономический (мирохозяйственный).

В военном аспекте геополитическое окружение России таково:

На западе — НАТО, продвигающееся к границам России, практи­чески взявшее контроль над Балканами и Центрально-Восточной Ев­ропой, т. е. над бывшей сферой влияния СССР.

На востоке — пограничный Китай, располагающий значительным военно-техническим потенциалом, а также Япония, которая хотя и не является военной державой, но опирается на военный Америка­но-Японский союз.

Геоэкономическое «давление» на Россию:

Россия находится в окружении экономической Триады мира — на западе — Европейский Союз (более 20% от суммарного ВВП ми­ра); на востоке — Япония (около 9% ВВП мира) и тесно связанные с ней Новые индустриальные страны 'Азиатско-Тихоокеанского peгиона; на крайнем северо-востоке к малообжитой части страны при­мыкает Н АФТА.

К юго-восточной границе примыкает Китай с динамично разви­вающейся экономикой (доля его экономики в суммарном ВВП мира составит в 2015 г. около 18%, а США — 16,5, России — более 3%) [Бо­лотин, 1998].

Суммируя два вида потенциалов, получаем следующую панорам­ную картину Больших пространств. Ведущим по военной и геоэко­номической мощи выступает Северо-Атлантический сектор. Второе Большое пространство представляет Китай со значительным воен­но-стратегическим комплексом, динамично развивающейся эконо­микой, самым значительным в мире демографическим потенциалом (около 1,2 млрд человек, или более 1/5 человечества), со стремлени­ем доминирования в АТР или хотя бы в пределах так называемой Большой Китайской экономики, включающей, помимо Китая, все страны с большими китайскими диаспорами.

Третье Большое пространство представляет АТР, рассматривае­мый как огромное тихоокеанское кольцо, в которое входят и Соеди­ненные Штаты. Россия также принята в организацию АТЭС, кото­рая стремится превратить АТР в свободную торговую зону.

Следует подчеркнуть, что обозначенные Большие пространст­ва не объединяются по канонам классической геополитики. К концу XX в. они трансформируются и взаимодействуют под влиянием всеобщего процесса глобализации. Геополитика взаимодействия в соче­тании с процессами глобализации финансов, транснационализации самых различных секторов экономики, создания переплетающихся в пределах всего геопространства стратегических альянсов между ТНК и т. п. превращается в геоэкономику.

В связи с этим для России актуальна не только реформа армии для повышения ее дееспособности, но прежде всего принятие серьезных решений в области геоэкономики. Нельзя согласиться с концепцией автаркического развития, как это предлагают, например, геополити-ки-неоевразийцы, ссылаясь на устаревшие представления Р, Челдена о «народном доме». Это означает обречь Россию на вечное «дого­няющее развитие». Геоэкономика означает в первую очередь переход на обдуманную преимущественно экспортно-ориентированную модель развития внешнеэкономических связей, которая со временем даст России рычаги влияния на мировые тенденции и процессы.

Экспортно-ориентированная модель развития страны предпола­гает, что страна-экспортер ориентируется в экспорте и импорте на страны-лидеры. Высокоразвитые страны должны сыграть роль «по­вышающего трансформатора» для России при подключении к миро­вому хозяйству.

Страна-последователь обеспечивает страну лидера товарами, ко­торые она производит дешевле, но на уровне мировых стандартов, причем нередко с помощью инвестиций, поступивших из стран-лидеров. Этот путь прошла Япония, проходят Новые индустриальные страны и Китай.

Параллельно России предстоит решать проблему перевода внеш­неэкономических связей на геоэкономические стратегий, основным содержанием которых является транснационализация экономики. Это одна из главных национальных целей. Для обеспечения своей глобальной устойчивости и перераспределения в свою пользу миро­вого продукта ТНК исходят из представления о мире как едином внутреннем рынке, в рамках^ которого они создают мировые воспро­изводственные циклы и вступают друг с другом в стратегические аль­янсы. Таким образом, современное мировое хозяйство — это не только совокупность экономик национальных государств, связанных между собой обменом товарами и факторами производства, но и воспроиз­водственные цепи открытого типа в рамках многих государств и меж­государственных группировок. У многих высокоразвитых стран, ис­пользующих геоэкономические стратегии, все больше стираются грани между внутренней и внешней (или так называемой «второй») экономикой. В какие геоэкономические пространства может Впи­саться Россия, в Объединенную Европу, Большое пространство Ти­хого океана или Н АФТА (существует же идея соединения России с Аляской железной дорогой), зависит от многих факторов, включая волю и аналитические способности российских политиков.

Внешние геополитические концентры и сектора

Более детальная, но все же крайне обобщенная картина геополи­тического положения России может быть показана на диаграмме (см. рис. 6), на которой ее геополитические интересы и проблемы распределены по концентрам (оболочкам) и секторам.

Первый пояс — новое зарубежье, в котором условно выделены сектора.

Государства Прибалтики (Балтии). Основные противоречия Рос­сии с ними касаются дискриминации живущих в них этнических русских, особенно в Эстонии и Латвии. Эти государства опасаются, что их русское население может сыграть на каком-то этапе роль «пятой колонны», а также возможной ассимиляции национального населения русскими. Все три страны стремятся к вступлению в НАТО, что им обещает эта организация в первом пятилетии XXI в.

Белоруссия. С ней образовано Союзное государство России и Бе­лоруссии, которое идеологически поддерживают российские комму­нисты. Однако многие решения, принятые в рамках Союза, не реали­зуются на практике или постоянно откладываются на будущее.

В Западно-Черноморском секторе главные спорные вопросы:

* Кому все же должен принадлежать Крымский полуостров (все бо­лее важную роль здесь играют крымские татары)?

• 

  Япония внеконти-нвнтальная

  Азия

  Россия Л и Океания Хартли^

  Восточная Азия

  Кто будет доминировать на Черном море (это также касается и дру­гих черноморских стран)?

• Каков будет статус Приднестровья?

• Каков будет статус Севастополя и какова участь российской час­ти Черноморского флота?

• Как изменятся отношения России с Украиной при условии сбли­жения последней с НАТО?

Рис 6. Пояса (оболочки) и секторы в геополитическом положении России

Строчными буквами выделено новое зарубежье: а) Балтии и Белоруссия; б) Западно-Черноморский сектор; в) Кавказ; г) Центральная Азия.

Вновь для России возникла проблема пользования проливами ме­жду Черным и Средиземным морями. Определенные политические круги Турции вновь возвратились к доктрине «Черное море — турец­кое море», используя экологический фактор риска прохода россий­ских танкеров. Запреты для России пользоваться проливами — это нарушение международной конвенции, принятой в Монтрё (Швей­цария), согласно которой черноморские страны проводят через про­ливы корабли без ограничений при соблюдении установленных ус­ловий; проход военных кораблей нечерноморских стран ограничен по классу, тоннажу и сроку пребывания в Черном море.

В Кавказском секторе можно выделить две главные и взаимо­связанные проблемы. Останутся ли северокавказские автономии, осо­бенно из-за войны в Чечне, в составе России? Какую роль играют но­вые кавказские государства вместе взятые и порознь (православная Грузия, шиитский Азербайджан, монофизитская Армения) в геопо­литической стратегии России?

Руководство НАТО объявило Закавказье и Среднюю Азию сфе­рой ее ответственности. Грузия заявила о желании вступить в НАТО. США провозгласили Каспийский регион зоной своих национальных интересов. Азербайджан заявил о возможности создания на его тер­ритории американских и турецких военных баз.

Не соответствуют российским интересам, особенно ее урало-си­бирским нефтеносным районам, некоторые конкретные проекты. На­пример, проект ТРАСЕКА, который должен соединить Среднюю, Азию с Центрально-Восточной Европой и далее с Европейским Союзом и НАТО. Этот проект увязывают с освоением нефтяных месторожде­ний Каспия и Прикаспия и с предполагаемыми нефтепроводами, альтернативными нефтепроводу Баку — Новороссийск. Проект ТРА­СЕКА имеет явный геополитический вызов России, поскольку эко­номически он вряд ли целесообразен из-за множества таможенных рубежей, необходимости многократных перегрузок с наземного транс­порта и наоборот. Другой проект нефтепровода Баку — Джейхан че­рез Турцию во многом также имеет геополитический характер, хотя экономически он целесообразен.

Откровенно антироссийский характер имеет объединение ГУАМ (Грузия — Украина — Азербайджан — Молдова), постепенно транс­формирующееся в оборонное соглашение. В 1999 г. к этой оси присоединился Узбекистан.

Как известно, России небезразлична судьба Абхазии, куда она на­правила своих миротворцев. Однако правительство Грузии стремится заменить их международным контингентом, приводя очень сла­бую аргументацию этого шага.

В Средней Азии и Казахстане (с 1993 г. здесь существует сооб­щество республик Центральной Азии), как и на Кавказе; растет национальное самосознание в самых разных формах. Регион после перестройки был охвачен острыми этническими конфликтами. Затем возникли проблемы внутриполитического и межгосударственного характера, проявляемые часто как приграничные столкновения, по­тому что оппозиция, а также террористы и наркодельцы «квартиру­ют» в Афганистане — стране, где два десятилетия идет война, начав­шаяся с экспансии СССР в 1989 г.

В 1999 г. таджикские исламисты вторглись в киргизскую и узбек­скую части Ферганской долины, летом ,2000 г. объектами фундамен­талистов вновь стали границы Киргизии и Узбекистана. На Ташкентской конференции президентов Казахстана, Киргизии, Узбекистана и Таджикистана в апреле 2000 г. Афганистан был назван «дамокло­вым мечом Центральной Азии». Успехи афганских талибов могут способствовать продвижению на север - к Каспию. Они могут при­влечь и геоэкономику Так, имеется проект прокладки трубопрово­дов из Туркмении к Индийскому океану. Тогда неприокеанические Афганистан и Туркменистан могут избавиться от статуса «медвежье­го утла» мировой экономики и обеспечить себе доступ к ресурсам со стороны Мирового океана. Однако это может угрожать государст­венности Таджикистана, с которым талибы с помощью таджикской оппозиции ведут вооруженную и геополитическую войну. Нельзя за­бывать и о возможных претензиях исламистов на внутренний восток России — на Поволжье, Приуралье, Северный Кавказ.

Как было отмечено, Турция проявляет большую геополитическую активность в регионе Закавказья и Средней Азии. Утверждение здесь Турции вовсе неприемлемо для России. Однако геополитика взаимодействия диктует в этом случае развивать сотрудничество и взаимо­понимание с Турцией как черноморской державой. Эта линия уже сейчас согласуется с проектами российско-турецких газопроводов: уже прокладываемого «Голубого потока» и проектируемого через Западную Грузию и Армению.

Второй, третий и четвертый пояса — концентры (оболочки) вклю­чают государства дальнего зарубежья, где Россия просто не в состоя­нии вернуться к осуществлению глобальной политики. Для дальнего зарубежья предлагались различные концепции, одна из которых на­звана стратегией сбалансированной равноудаленности-равноприбли женности, что означало, очевидно, поскольку концепция не разъяс­нялась, некоторую аморфную политику, следующую за событиями.

Рассмотрим некоторые проблемы общего и частного характера геополитического положения России во внешних оболочках.

Арктический сектор. К Арктике прилегают территории пяти го­сударств: России, США, Канады, Дании (Гренландия) и Норвегии. Здесь имеются неразрешенные проблемы. Россия и Норвегия оспа­ривают несколько десятков тысяч кв. км в Баренцевом море, потен­циально богатых залежами газа и нефти. На участке шельфа, именуе­мого российскими геологами «поднятием Федынского», по прогнозам, имеются запасы природного газа, равные крупнейшему Штокмановскому месторождению, а нефти — равные запасам Тимано-Печорско­го месторождения.

Россия ратифицировала Морскую конвенцию ООН (1982 г., всту­пила в силу в 1994 г.) в 1997 г. В силу этого она должна отменить По­становление Президиума ЦИК СССР «Об объявлении территорией Союза ССР земель и островов» от 15 апреля 1926 г., в котором было установлено, что территорией СССР являются все земли и острова, как уже открытые, так и могущие быть открытыми впоследствии, расположенные в секторе, образующем треугольник между побережь­ем СССР на Северном Ледовитом океане, Северным полюсом и ме­ридианами: 32° 4' 35" в. д. и 168" 49' 30" з. д. по Гринвичу. Эта проб­лема решается в. Государственной думе путем обсуждения проекта Федерального закона «Об арктической зоне Российской Федерации». Проблема состоит в том, что Морская конвенция ООН не имеет секторального принципа определения статуса.

В Центрально-Восточной Европе Россия потерпела наибольший геополитический и геоэкономический урон. На всем протяжении ис­тории государства Центрально-Восточной Европы, имея промежу­точное положение, сильно зависели от изменчивого баланса евро­пейских сил. (Теоретическое допущение: если бы вопрос о «восточ­ных землях» начал бы серьезно обсуждаться в Германии, то Польша и Чешская Республика неизбежно вновь бы потянулись к России.) Сейчас же за счет стран Центрально-Восточной Европы происходит расширение НАТО.

Китай. С этой страной Россия имеет одну из наиболее протяжен­ных границ (около 4200 км). Некоторые эксперты полагают, что про­гресс Китая в экономике может представлять угрозу для России в форме постепенной китаизации редко заселенных областей Сибири и Дальнего Востока. Разрыв демографического потенциала между двумя государствами — на порядок: в 2000 г. в России насчитывалось 145 млн человек, а в Китае — около 1,3 млрд.

Процесс демографического проникновения в Сибирь и Дальний Восток происходит, но статистические данные о нем настолько про­тиворечивы, что трудно привести взвешенные оценки. На проблему китаизации существуют две противоположные точки зрения. Одна из них практически паническая. Известно, что В. С. Соловьев в «Крат­кой повести об Антихристе» описывает XX в. как эпоху последних великих войн, в которую все европейские государства признают вас­сальную зависимость от богдыхана. «В практических областях жиз­ни становятся три явления: широкий наплыв в Европу китайских и японских рабочих и сильное обострение вследствие этого социаль­но-экономического вопроса».

Правда, затем «следуют» события, в результате которых Европа становится свободной и превращается в европейские соединенные штаты. Но это потребовало больших жертв. Многие современные по­литики предостерегают Россию с ее постоянно снижающимся демо­графическим потенциалом и очень слабой заселенностью восточных регионов от демографической экспансии китайцев, которая происхо­дит уже в настоящее время.

Другие авторы призывают смотреть на эту угрозу более оптими­стически. А. В. Бедрицкий пишет о том, что история Китая на протя­жении трех последних тысячелетий показывает, что присоединение к Китаю новых территорий происходило преимущественно путем медленного распространения ареала китайской цивилизации на со­предельные территории, а не путем военной экспансии.

Это высказывание заставляет вспомнить геополитику Мао Дзэ-дуна, который откровенно искал пути территориального расшире­ния. Наибольшие территориальные претензии были выдвинуты в отношении СССР (Дальний Восток, значительная часть Сибири до Урала, значительная часть Казахстана и Средней Азии). При Мао Дзэдуне были сломлены буддистский Тибет, Внутренняя Монголия, мусульманский Синьцзян, которые стали интенсивно заселяться эт­ническими китайцами.

В то же время известный политолог М. В. Ильин не видит более опасного для России поворота событий, чем возникновение какого-то подобия оси «Пекин — Астана». Такая ось могла бы давить одно­временно и на дальневосточный фланг России, и на ее урало-сибир­ское ядро (земли между Екатеринбургом, Оренбургом и Кемерово, названные Ильиным «второй Великороссией»), «причем уязвимыми оказались бы как линия Транссиба, пересекаемая в нескольких мес­тах казахстанской границей, так и Оренбургский коридор, отделяю­щий Казахстан от Башкирии — тюркского анклава внутри России», под вопросом стали бы связи с Центральной Азией и Ираном (через Казахстан проходит до 3/4 транзита российских товаров в Централь­ную Азию и Иран). Но тогда можно судить и от противного: Казах­стану опасна ось « Москва — Пекин», особенно если к ней примкнет Узбекистан.

При военной слабости Казахстана вряд ли подобные гипотезы име­ют отношение к реальной политике. Вопрос достаточно сложный. В одном аргументированном геополитическом труде «Геополитиче­ский треугольник. Казахстан — Китай — Россия. Прошлое и настоя-1цее пограничной проблемы» автор считает, что движение на Запад входит в планы Китая и осуществляется сознательно и целенаправ­ленно. «Казахстанское руководство, не замечая проблем и подыгры­вая Великому восточному соседу, ведет опасную геополитическую игру. Пытаясь уклониться от удушающих объятий бывшей Импе­рии — России, попадает в карман гораздо более опасному „союзни­ку"» (Хлюпин, 1999).

Тем не менее принципиальные геополитические интересы Китая пока преимущественно направлены не в сторону России и Казахста­на, а в Азиатско-Тихоокеанский регион, страны Юго-Восточной Азии, где он пытается закрепить свои прочные позиции государства-лиде­ра, используя такой благоприятный фактор, как широкое распростра­нение здесь хуа-цяо — многочисленных и предприимчивых китай­ских диаспор.

В перспективе с ростом индустрии КНР потребуются огромные ресурсы промышленного сырья, результатом чего будет осуществлять­ся поворот в сторону сырьевых ресурсов близлежащих районов России — Сибири, Дальнего Востока, а также Казахстана и Центральной Азии, потому что другие ресурсные районы мира уже геоэкономически поделены.

Отношения России с Японией упираются в проблему Курильских островов (конкретно — Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хибо-маи), на присоединение которых к своей территории претендует Япония. Россия в процессе сложных переговоров уступила Японии группу островов на юге Курильской гряды в 1875 г., остальные Курильские острова — в обмен на право полностью владеть островом Сахалин, который до того был под совместной юрисдикцией.

Однако в результате русско-японской войны 1904-1905 гг. Япо­ния получила половину Сахалина (южнее 50° с. ш.). В 1945 г. СССР по договору с союзниками в Ялте (1943) вступил в войну с Японией и занял ее «северные территории».

В настоящее время Россией не отрицается наличие территори­альной проблемы между двумя государствами, но возвращение Юж­ных Курил не расценивается как удовлетворение законных претен­зий японской стороны, а как возможный акт доброй воли ради упро­чения добрососедских отношений и заключения мирного договора.

Российско-американские отношения — это обширнейшая тема с множеством неисследованных аспектов. После распада СССР они характеризовались прежде всего неустойчивостью, хотя произошел основной структурный сдвиг, о котором в свое время писал А. Д. Са­харов. «Я убежден, что единственным путем кардинального и окон­чательного устранения термоядерной и экологической гибели чело­вечества, решения других глобальных проблем является глубокое встречное сближение мировых систем капитализма и социализма, охватывающее экономические, политические и идеологические отно­шения, то есть, в моем понимании, конвергенция. Именно разделе­ние мира придало глобальным проблемам такую трагическую остроту. Поэтому только устранение этого разделения может их разрешить» (Сахаров, 1989). Оказались неоправданными ожидания с российской стороны американской помощи для укрепления рыночной системы и демократии в России, что сейчас некоторые американские полити­ки расценивают как невосполнимую ошибку США. В геополитиче­ском плане всеми своими действиями США последовательно дейст­вуют в русле разрушения геополитических основ положения России как великой державы. При этом нельзя забывать, что политика пере­стройки М. С. Горбачева и далее политика Б. Н. Ельцина привели к значительной асимметрии в потерях США и России. США и Запад в целом практически ничего не потеряли, а в России и бывших союз­ных республиках разразился экономический кризис, распад системы союзнических связей и вывод больших контингентов войск из Евро­пы и Афганистана, потребовавший огромных средств. Все это не кос­нулось США.

Теперь же Евразия становится (да и раньше была) центром геопо­литических и геоэкономических интересов США. Россия в этих пла­нах теперь не выступает как равноправная держава, как это было во времена сотрудничества Рейгана, Буша с Горбачевым, а как «нор­мальная» страна, какими для США являются Великобритания, Германия, Япония, не помышляющие об отходе от американского геопо­литического кода.

Россия нужна Соединенным Штатам по ряду причин, но в пер­вую очередь как противовес Китаю. «Никогда за всю эпоху новой и новейшей истории модели обеспечения стабильности Евразии в це­лом не строились американцами на презумпции "сильного Китая"» ([Богатуров, Кременкж, 1997). Как свидетельствуют публикации, Россия в немалой степени способствует модернизации военно-промышленного комплекса Китая: контракт на организацию лицензион­ного производства в КНР истребителя СУ-27; работа русских специалистов-чядерщиков» в КНР, помощь в сооружении трубопрово­дов, ряда железных и автодорог и т. п.

Расширение НАТО, означающее приближение к непосредствен­ным границам России, — это, безусловно, давление на нее. Поэтому все предложения о партнерстве ле могут восприниматься Россией иначе, как по крайней мере паллиативные. В то же время взаимодей­ствие России с НАТО по ряду проблем не прерывалось даже в пери­од Косовского кризиса.

В целом же США, судя по публикациям и конкретным действи­ям, занялись перестройкой структуры безопасности в Евразии и в Европе в частности. Такие действия в России воспринимаются как ущемление ее государственных интересов. Необходимо время для восприятия американской политики: разумны ли они, связаны ли с соблюдением государственного суверенитета, правом этнических групп на самоопределение, демократией и т. п.

Основное же требование к партнерским отношениям, к которым призывают США, заключается в том, чтобы действия США и НАТО не были направлены на разрушительные процессы относительно территориальной целостности России и ее интегративных тенденций в рамках СНГ.

Европейский Союз. В этом случае речь идет преимущественно об экономическом сотрудничестве. С 1994 г. Россия осуществляет связи с Европейским Союзом в рамках «Соглашения о партнерстве и сотрудничестве с Россией».

На первый взгляд, Европейский Союз установил для России зна­чительные торговые льготы: около 80% российского экспорта (глав­ным образом энергоносители) ввозятся беспошлинно, еще 10% попа­дают под Общую систему преференций. При этом России предостав­лено право защищать свой рынок от импорта некоторых товаров до момента вступления в ВТО. Как следствие, средневзвешенный та риф Европейского Союза в отношении России не превышает 1%, тогда как в России этот показатель остается на уровне 16-18% [Шишаев, 1999]. В действительности же рынок Европейского Союза широко открыт для экспорта топливо-сырьевых товаров из России, а меры по «индустриализации» российского экспорта продолжают наталки­ваться на дискриминационные ограничения.

Геополитическое влияние России в мире в значительной мере оп­ределяется ходом ее экономического развития, стратегией в выборе геоэкономических сфер и четко сформулированным геополитиче­ским кодом, соответствующим реальному экономическому, социаль­ному, политическому и культурному потенциалу страны."

Э. А. Поздняков

Нация. Национализм. Национальные интересы

Концепция национального интереса

Национальный интерес неотделим от государства. И в данной ра­боте национальный интерес и государственный интерес рассматри­ваются как, по сути дела, тождественные понятия. <...>

Изложенное затрагивает, разумеется, лишь часть многочислен­ных граней внутреннего аспекта государственного (национального) интереса. Но, думается, и оно дает достаточное представление о мно­гообразии деятельности государства по обеспечению высшего инте­реса в рамках своих границ, который соответствовал бы духу и тра­дициям его народа. Высший и, быть может, конечный национально-государственный интерес — в созданий гармоничного единства част­ного интереса граждан с общей целью государства на основе само­бытной природы и духа его народа. От степени этого соединения существенным образом зависят устойчивость и безопасность общества и государства, взятых во внутреннем их измерении. Но не только от степени, если рассматривать ее как некоторый количественный по­казатель. Сама эта степень имеет и качественную сторону, связан­ную с цивилизационной («культурной») индивидуальностью каждо­го общества, каждого государства. Мудрость и гений государствен­ных деятелей в том и состоит, чтобы в каждый исторический период развития с максимальной приближенностью к реальным жизненным потребностям общества определить эту степень и сформулировать в соответствии с ней тот государственный интерес, которому в данной ситуации нет альтернативы.

По отношению к внешнему миру роль государственного (нацио­нального) интереса, в принципе, та же — сохранение нации, обес­печение безопасности государства. При всем желании просто невоз­можно внести в эту оценку что-то новое, оригинальное, да и не в том задача. Основой всех видов национального интереса является выжи­вание, или самосохранение, по той причине, что именно от нацио­нального выживания зависит достижение всех других интересов и основанных на них целей. К этой общей задаче в порядке расшире­ния можно добавить защиту территориальной целостности государ­ства, его суверенитета и т. д., но это уже детали, хотя и важные сами по себе, но не меняющие существа общего подхода. <..,>

Возвращаясь вновь к вопросу о классификации национальных интересов и отдавая должное работе, проделанной Моргентау и дру­гими американскими политологами, мы склонны в этом вопросе дер­жаться более простой схемы. В соответствии с ней мы выделяем два самых общих уровня внешнеполитических (национальных) инте­ресов государства: уровень главных внешнеполитических интересов и уровень специфических внешнеполитических интересов.

Первый уровень включает внешнеполитические интересы госу­дарства, связанные с обеспечением его безопасности и целостности как определенной социально-экономической, политической, национально-исторической и культурной общности, с защитой, экономиче­ской и политической независимости государства. Главные интересы определяются исторически сложившимся местом государства в сис­теме (его геополитическим положением) и социальной его приро­дой. Свои главные интересы государство обеспечивает и защищает всеми имеющимися у него средствами: военными, экономическими, дипломатическими и идеологическими.

Второй уровень, уровень специфических интересов, охватывает отдельные, относительно частные по сравнению с главными, хотя и важные сами по себе интересы государства в сфере международных отношений. Сюда могут быть отнесены внешнеполитические инте­ресы, связанные с конкретными процессами жизнедеятельности сис­темы межгосударственных отношений: с конфликтными ситуация­ми, непосредственно не угрожающими безопасности государства, с различными международными проблемами, решение которых требует участия государства, и т. п. К этому уровню близки также внешнеполитические интересы, порожденные внешнеэкономическими, внешнеторговыми отношениями государств, их отношениями в об­ласти внешней помощи, в области культурного, научного и проч. сотрудничества. Специфические внешнеполитические интересы нахо­дятся в конечном счете в зависимости от главных и лимитируются ими. В то же время они относительно автономны; они определяют содержание внешнеполитической деятельности государства на отдель­ных ее направлениях и служат ему руководством к практическим внешнеполитическим действиям в соответствующих сферах между­народных отношений.

Первый уровень, уровень главных интересов, отражает, так ска­зать, высшую сферу внешнеполитической деятельности государства и взаимоотношений государств. Пока государство существует как определенная социально-экономическая и политическая общность, главные его интересы по сути своей остаются неизменными, неза­висимо от смены режимов или политического руководства. В соот­ветствии с меняющимися объективными обстоятельствами в мире может меняться конкретное содержание внешнеполитической дея­тельности государства, направленной на обеспечение этих интере­сов, форма их выражения, средства их реализации, но сами интересы обеспечения целостности и независимости государства, а тем самым и нации, обеспечения их безопасности сохраняются во все времена.

Главные интересы государства непосредственным образом связа­ны с «объективными» аспектами национального интереса, прежде всего с его геополитическим положением и соответствующими ему условиями его внешнеполитического окружения. В истории дипло­матии и международных отношений сплошь и рядом можно встретить примеры необыкновенной устойчивости главных внешнеполитиче­ских интересов государства, связанных именно с геополитическим положением государства, со сложившимися исторически его местом и ролью в системе. Перед ними часто бессильны даже самые ради­кальные внутренние перевороты.

В главных внешнеполитических интересах отражены как социаль­но-политическая природа государства, так и наиболее важные для него системно-структурные условия. Поэтому государство менее все­го склонно идти здесь на какие-либо серьезные компромиссы, торги или уступки. «Испытывать терпение» государства на международ­ной арене допустимо, следовательно, до границ его главных интере­сов; за ними оно перестает быть сговорчивым и готово пойти на любые меры, чтобы оградить свои главные интересы, как они понима­ются в данный момент политическим руководством государства.

Внешнеполитические интересы второго уровня более лабильны и изменчивы, нежели интересы первого уровня; они легче поддаются воздействию со стороны постоянно меняющихся внутренних и внеш­них обстоятельств, здесь больше простора для внешнеполитического компромисса. В разные исторические периоды разными могут быть и специфические интересы государства. Они меняются в связи с ис­чезновением одних потребностей государства и появлением других; последние же меняются вместе с социально-экономическим разви­тием государства, со сменой исторических состояний системы и об­щим ходом исторического процесса. Очевидно, к примеру, различие между внешнеэкономическими интересами государств в сегодняш­нем взаимозависимом мире и в XIX в.

В случае необходимости специфические интересы е большими или меньшими потерями для государства могут быть отданы в жерт­ву интересам главным, жизненно важным для его безопасности, что, кстати, нередко имеет место в практике межгосударственных отно­шений. Государство» исходя из военно-стратегических или внешне­политических обстоятельств» диктуемых его местом и ролью в систе­ме, равно как и их восприятием и интерпретацией политическим ру­ководством, или из необходимости обеспечения своей безопасности, может практически сводить на нет те или иные связи с другими государствами, определяемые интересами второго уровня (экономиче­скими, торговыми, культурными и проч.). <...>

Э. А. Поздняков Геополитика

Геополитика и безопасность

Выделение специального раздела, рассматривающего связь гео­политики и безопасности, носит, как может показаться, несколько искусственный характер, поскольку почти все проблемы геополити­ки самым тесным образом связаны с безопасностью государства, и в предшествующих разделах, особенно в разделе о границе, это было показано, думается, с достаточной ясностью и определенностью Обеспечение целостности территории и границ как одна из главных задач политики безопасности государства, будучи по сути своей за­дачей геополитической, находит выражение в двух аспектах — внутреннем и внешнем. Защита территориальной целостности государ­ства входит в круг его жизненно важных национальных интересов. В то же время она прямо касается внешнего окружающего мира, т. е. системы государств. Уже отмечалось, что граница есть простая пауза в политико-силовых отношениях, и ею они вовсе не прекращаются: границы лишь фиксируют состояние этих политико-силовых отно­шений на каждый данный момент. Всякое существенное изменение в них влечет за собой, как правило, изменение границ: аналогично всякое территориальное изменение в ту или другую сторону, всякое измене­ние границ всегда так или иначе ведет к изменениям в политико-си­ловых отношениях, а тем самым к большим или меньшим изменени­ям в распределении и балансе сил в системе отношений между государствами. За каждой границей скрываются национальные интересы государств и сложный комплекс отношений между ними. Потому-то и вся геополитика неотрывна от таких понятий, как национальные интересы государств и баланс сил в системе их взаимоотношений. В своем неразрывном единстве они составляют те «три кита», на ко­торых и держится вся проблема безопасности (здесь имеется в виду главным образом ее внешний аспект). Вот почему для полноты по­нимания связи геополитики и безопасности весьма важно хотя бы в общих чертах затронуть проблемы национального интереса и балан­са сил в мировой политике.

а) Геополитика и национальные интересы

Верное понимание роли национально-государственных интересов важно потому, что они в своей совокупности представляют фунда­ментальный принцип, главный закон жизнедеятельности государст­ва, служащий целям сохранения его целостности, силы, равно как и духовно-нравственного здоровья народа. В национально-государст­венных интересах воплощен Разум Государства и Народа, и он состо­ит в верном понимании ими как собственной сущности и природы, так и природы и характера внешнего окружения. В них выражена жизненная потребность народа в самосохранении как культурно-исторической общности, в поддержании стабильности своих общест­венных и государственных институтов, в обеспечении внутренней и внешней безопасности государства. Потребность эта в свою очередь основана на геополитическом положении государства, традициях,

Обеспечение целостности территории и границ как одна из главных задач политики безопасности государства, будучи по сути своей за­дачей геополитической, находит выражение в двух аспектах — внутреннем и внешнем. Защита территориальной целостности государ­ства входит в круг его жизненно важных национальных интересов. В то же время она прямо касается внешнего окружающего мира, т. е. системы государств. Уже отмечалось, что граница есть простая пауза в политико-силовых отношениях, и ею они вовсе не прекращаются: границы лишь фиксируют состояние этих политико-силовых отно­шений на каждый данный момент. Всякое существенное изменение в них влечет за собой, как правило, изменение границ: аналогично всякое территориальное изменение в ту или другую сторону, всякое измене­ние границ всегда так или иначе ведет к изменениям в политико-си­ловых отношениях, а тем самым к большим или меньшим изменени­ям в распределении и балансе сил в системе отношений между государствами. За каждой границей скрываются национальные интересы государств и сложный комплекс отношений между ними. Потому-то и вся геополитика неотрывна от таких понятий, как национальные интересы государств и баланс сил в системе их взаимоотношений. В своем неразрывном единстве они составляют те «три кита», на ко­торых и держится вся проблема безопасности (здесь имеется в виду главным образом ее внешний аспект). Вот почему для полноты по­нимания связи геополитики и безопасности весьма важно хотя бы в общих чертах затронуть проблемы национального интереса и балан­са сил в мировой политике.

а) Геополитика и национальные интересы

Верное понимание роли национально-государственных интересов важно потому, что они в своей совокупности представляют фунда­ментальный принцип, главный закон жизнедеятельности государст­ва, служащий целям сохранения его целостности, силы, равно как и духовно-нравственного здоровья народа. В национально-государст­венных интересах воплощен Разум Государства и Народа, и он состо­ит в верном понимании ими как собственной сущности и природы, так и природы и характера внешнего окружения. В них выражена жизненная потребность народа в самосохранении как культурно-исторической общности, в поддержании стабильности своих общест­венных и государственных институтов, в обеспечении внутренней и внешней безопасности государства. Потребность эта в свою очередь основана на геополитическом положении государства, традициях, культуре и духе его народа, на его нравственных ценностях, эконо­мическом укладе, короче, на всем том, что составляет опору всякого государства, правительства, фундамент его внешней и внутренней политики. В таком понимании национально-государственные ин­тересы, будучи единым и неразделимым сплавом интересов госу­дарства и общества, образуют тот «социальный цемент», который скрепляет эти части в едином образовании, носящем имя Отечества, Родины. Национально-государственные интересы имеют объектив­но обусловленную природу, не зависящую в основе своей от воли и устремлений различных политических партий. Сама природа нацио­нально-государственных интересов совершенно несовместима с уз­копартийной монополией на их толкование и реализацию.

Главным субъектом, носителем национальных интересов являет­ся государство как воплощение общего начала. Этот момент мы под­черкиваем особенно в связи с широко распространившимся у нас неолиберальным мнением, что носителями национально-государствен­ных интересов, помимо государства, являются отдельные индивиды и общественные организации. Эта идущая с Запада невежественная посылка создает совершенно ненужные иллюзии в области полити­ки. Индивидуум является носителем частных, эгоистических инте­ресов; общественные организации выражают групповые интересы, и только государство есть тот единственный институт, который и соз­дан, чтобы выражать общий интерес всего сообщества и защищать его. И это верно для любого общества, для любого народа, для любо­го государства.

В вопросе о национально-государственных интересах совершен­но необходимо учитывать историческую преемственность, без кото­рой вообще немыслима серьезная политическая стратегия всякого государства. Национально-государственные интересы, меняясь в ка­ких-то своих параметрах вместе с внутренними и внешними измене­ниями, остаются в то же время сравнительно постоянной величиной в системе ценностей, определяющих общественное бытие любого го­сударства и народа. Именно относительно постоянный характер на­ционально-государственных интересов предопределяет необходимую степень преемственности в важнейших сферах внутренней и внеш­ней политики. Режимы и правительства приходят и уходят, а корен­ные национально-государственные интересы страны остаются, играя роль доминанты в определении фундаментальных направлений не только в политике, но и во всей народной жизни. Ни одно государст­во, особенно столь крупное, как Россия, не может позволить себе роскошь отмахнуться от наследия прошлого, каким бы оно ни было, ибо это его прошлое, это прошлое его народа.

Четкая, ясная и определенная позиция по вопросу о националь­но-государственных интересах страны является исходным пунктом при выработке программы действия любого серьезного правительства. Такая позиция служит основой определения курса действий как на ближайшее будущее, так и долгосрочной политической линии. Что же касается России, то в условиях нарастающего общенацио­нального кризиса твердое последовательное и бескомпромиссное от­стаивание фундаментальных национально-государственных интере­сов выступает как выражение ответственности перед народами Рос­сии, как проявление глубокой исторической преемственности, без которой лишены практической ценности любые планы, направлен­ные на возрождение страны и создание новой ее государственности.

Национально-государственные интересы есть прямое свидетель­ство живого существования государства как полноправного суверен­ного субъекта политики. Суверенитет — это не просто декларация о суверенитете. Суверенитет един и неделим, как едина и неделима верховная власть. Суверенитет — это приоритет идеи целого над его составными частями и функциями. Без единой и неделимой Государственной Воли не может быть и единого национального интереса. Такой суверенитет предполагает существование общего Центра, об­ладающего всеми разновидностями власти и прежде всего исключительным правом на осуществление внешней политики, на руковод­ство едиными вооруженными силами, на создание единой финансовой системы. Подлинная суверенная государственная власть в каждом необходимом случае, где компрометируется существование целого, будь то внутри или вовне, должна иметь мужество действовать ре­шительно и бескомпромиссно, поскольку в этом случае она действу­ет во имя национальных интересов, выше которых нет ничего.

Специфика национальных интересов государств во многом обу­словлена их геополитическим положением. Это хорошо видно на примере России. Ее положение на карте мира наложило отпечаток на всю российскую историю, на особенности становления России как особой социально-этнической общности, на особенности обеспе­чения безопасности страны. Необходимость традиционно сильной центральной власти подкреплялась тем, что неоднородное по своему национально-этническому составу население России было разбро­сано на огромных пространствах российской территории — от Прибалтики и Черного моря до Тихого океана. Имея слабое социальное и экономическое сцепление, оно сделалось единым народом, то есть определенной исторической общностью, только благодаря сильному централизованному государству, без которого над ним постоянно ви­села угроза внешнего порабощения, угроза превращения в простой этнический материал, превращения из субъекта истории в ее объект. Процесс такого превращения происходит в настоящее время, и пре­жде всего вследствие развала государства. Из геополитических и иных особенностей развития России и берет начало объективная по­требность в сильном государстве, способном быть не только основой и гарантом внутренней и внешней безопасности, но и гарантом со­хранения народа. Сильная державная Россия есть один из краеуголь­ных камней не только в фундаменте ее внутренней общественной жизни, но и в фундаменте глобальной системы международных от­ношений. Без сильного государства все рассыпается, без него все не­прочно и ничто не может удержаться и закрепиться; без него повсю­ду начинает брать верх откровенное и наглое зло, добивающее те немногие права и Свободы, которые предоставлялись людям.

Потребность в скорейшем укреплении российской государствен­ности диктуется и внешнеполитическими обстоятельствами. Хотя нынешний мир во многом меняется, но принципы отношений между государствами измениться не могут: они остаются сегодня теми же, что были и сто, и двести, и более лет назад. В их фундаменте лежат сила государств и основанный на ней баланс сил. Это — закон поли­тики. Сегодняшние события вокруг России лишний раз подтвержда­ют его незыблемость: отношение к ней со стороны внешнего мира со­вершенно точно соизмеряется с ослаблением ее силы и роли в мировом балансе сил.

В современном разделенном, сложном и полном противоречий мире нельзя стать чем-то, нельзя занять в нем достойное место и иг­рать должную роль, пользоваться авторитетом и проводить независимую и достойную великого народа и государства внешнюю поли­тику без опоры главным образом на собственные силы, собственные внутренние ресурсы как материальные, так и нравственные. Это пол­ностью относится к России. Если она и впрямь желает остаться ве­ликой державой, то иного пути, чем путь независимого от чужих и чуждых для нее интересов развития у нее нет. Западу нет никакого резона помогать развитию российского потенциала. Его более всего устраивает, чтобы Россия пребывала в нынешнем перманентно рас­слабленном состоянии, не опускаясь, быть может, ниже, но и не подымаясь.

Думается, не ошибемся, сказав, что национально-государственные интересы России сегодня, как никогда, быть может, прежде, должны исходить из задачи организации ею своих внутренних ресурсов в це­лях обеспечения независимости и безопасности, предотвращения pacпада на многие псевдосуверенные образования, сохранения единого народа, его культуры, его нравственных ценностей, создания современной, единой и сильной народной армии. Самая иллюзорная и опасная вещь — полагаться в этом жизненно важном вопросе на дру­гих, тем более на Запад, во все времена мечтавший об ослаблении России, о превращении ее во второстепенное, зависимое от него го­сударство.