Электронный учебно-методический комплекс по учебной дисциплине «Политология»

161

доктрины «открытых дверей» по отношению к Китаю, потерявшему после Синьхайской революции (1911–1913) централизованное управление и территориальную целостность. В рамках Версальско-Вашингтонской системы состоялся возврат к идеологической парадигме, были идеологически заклеймлены страны-изгои – Германия и Советская Россия (страна с принципиальной иной идеологией). Свою лепту в идеологическое противостояние внесло фашистское движение и страны, в которых фашизм пришел к власти (фашистская Италия, нацистская Германия (III Рейх). Международная организация Лига Наций была крайне несамостоятельной, выполняя задачи, поставленные мировыми элитами, Англией, США. Крайне нестабильное 20-летнее функционирование Версальско-Вашингтонской системы стало лишь прологом к очередной Второй мировой войне (1939– 1945).

По итогам Второй мировой страны-победители СССР, США и Великобритания, возглавлявшие антигитлеровскую коалицию, на конференциях «большой тройки» в Ялте и Потсдаме приняли ряд документов, легших в основу принципиально нового мироустройства,

названного Ялтинско-Потсдамской международной системой. Она стала классической биполярной системой противостояния стран капитализма во главе с США и стран социализма во главе с Советским Союзом. Впервые за всю историю существования мировой капиталистической системы Советский Союз в качестве продолжения исторической России, не просто стал участником международной системы (как Россия в Венской и Крымской системах), а равноправным её участником, одним из двух полюсов, центров силы. Впервые за всю историю существования мировой капиталистической системы, она не была по-настоящему мировой, не в том смысле, что еще не все страны периферии подчинились ей политически, или не оказались опутаны её финансовыми и торговыми нитями, а в том смысле, что рядом с ней сформировалась альтернативная система социализма. Если после Первой мировой войны вызов капитализму бросила одна страна – СССР, то после Второй мировой войны – уже ряд стран Центральной и Восточной Европы и Азии, что в свою очередь побудило многие страны Азии, Африки, Латинской Америки взять курс на социалистическую ориентацию и участвовать в Движении неприсоединения. Страны разделились на Первый, Второй и Третий миры. Большую роль в Ялтинско-Потсдамской системе играла ООН (Организация Объединенных наций) с разветвленной сетью структур, решавших разнообразные задачи гуманитарного и политического сотрудничества и реализации норм международного права. Всевластность Великобритании как лидера PaxBritannica так и осталась недосягаемой для США, ни в качества хозяина стран Первого мира, ни вPaxAmericana, уже после распада СССР. Напряженные конфликтные отношения между полюсами Ялтинско-Потсдамской системы описываются понятием «холодная война». Одной из её высших точек стал Карибский кризис 1962 г., чуть не обрушивший мир в Третью мировую, да еще и ядерную войну. В середине 1970-х гг. начался процесс разрядки международной

163

очень популярной социально-гуманитарной дисциплиной. Говорят даже о геополитической революции XXI в. Геополитика предлагает иной взгляд на мир, осмысление других глубин мировой власти и мировой политики.

Геополитические концепции прослеживаются с глубокой древности. Изучая бесконечные войны, древние философы осознавали неразрывную связь пространства и власти, географии и политики, «крови, почвы и веры», формулируя теории влияния географической средина политику государств. Древнегреческий философ Парменид (ок. 540–ок. 450 гг. до н.э.) выдвинул идею о пяти температурных зонах, или поясах земли: два холодных, два умеренных и один жаркий в центре между ними, в каждом из которых проживающие народы обладают своими политическими особенностями. Аристотель, разделявший эту точку зрения, писал о политическом превосходстве греков, проживавших в умеренном поясе. Жители жаркого и холодных поясов задавлены природой и климатом, у них не хватает ни времени, ни сил на общественное и политическое творчество, в отличие от жителей умеренных зон. Аристотель разработал геополитическую концепцию самодавления государства, которое складывается из двух факторов: самодавления территории и самодавления населения. Самодавление диктует территориальную политику государства, направленную на «собирание земель», которые бы обеспечили население государства всем необходимым.

В классику геополитики вошел труд древнегреческого историка Фукидида (460–396 гг. до н.э.) «История», в котором он исследовал Пелопонесскую войну (431–404 гг. до н.э.), «между пелопоннесцами и афинянами, как они вели её друг против друга», и в которой он сам принимал участие. Фукидид различал причины и повод к войне, писал о силе и могуществе страны, о праве, которое «при правдивой оценке имеет решающее значение только при равенстве сил на обеих сторонах; если же этого нет, то сильный делает то, что может, а слабый уступает». Изучив могущество Крита, господствовавшего на морях и над островами, Фукидид вводит термины: владычество на морях («талассократия» от греческогоthalassa– море), и соответственно: владычество на суше (впоследствии «теллулократия» от латинского Tellus – земля (древнеиталийская богиня земли и растений)). Эти идеи и термины прочно вошли в геополитическую традицию для обозначения основополагающего дуализма между странами. Морские и сухопутные страны черпают могущество из разных источников: первые из морской торговли, вторые из собственного хозяйства на своей земле, торговля для них носит дополнительный характер. В этом коренится и причина их извечного конфликта: морским нужно торговать, грабить, сухопутные вынуждены обороняться. История дает различные примеры противостояния талассократических и теллурократических стран: Атлантида и Гиперборея, Крит и материковая Греция, Афины и Спарта, Карфаген и Рим, Англия и Россия, США и СССР.

164

Философы-просветители сформировали концепцию географического детерминизма. Французский философ Ш.-Л. Монтескье лаконично выразил её следующим образом: «Власть климата есть первейшая власть на земле». Немецкий философ Гегель полагал, что геополитическая карта мира самым естественным образом разделяется на Старый и Новый Свет. Он дал яркие политические характеристики народам разных географических зон. Кочевники плоскогорий несут в себе разрушительный потенциал. Народы долин, орошаемых большими реками, добровольно лишают себя свободы, подчиняясь деспотическим государствам. Только морские народы – исторические, способны к творчеству на арене политической истории. Так Гегель «философски обосновал» идею авангардной роли и гегемонизма морских народов западной цивилизации. Современник Гегеля немецкий географ Карл Риттер (1779–1858), глава Берлинского географического общества, развил идею иерархического деления мира в контексте глобального пространства на континентальную (сухопутную) и морскую (водную) части. Между ними всегда есть противостояние.

Как самостоятельная дисциплина геополитика сформировалась во второй половине ХIХ – начале ХХ в. В ней сложились три основные школы:

континентально-европейская, англо-американская и русская. И время появления, и основные школы красноречиво свидетельствовали о том, что геополитика родилась на пике развития мировой капиталистической системы,PaxBritannica, когда земной шар оказался в основном поделен между крупными мировыми игроками – колониальными империями. Но поскольку суть мировой политики заключается в борьбе за власть, информацию и ресурсы и контроле над ними мировым игрокам нужна была особая теоретическая подоплека их империалистической борьбы, т.е. борьбы, по словам В.И. Ленина, «за передел уже поделенного мира». Тут вовремя и подоспели научные исследования, с новым взглядом на политику и географию. Самыми влиятельными оказались те авторы, которые «доказывали» необходимость и правомочность борьбы своих континентальных стран за расширение жизненного пространства (Германия), наращивания морского могущества в целях геополитического доминирования в мире (Англия, США). Поскольку главной целью территориальных и ресурсных притязаний была Россия русским авторам необходимо было осмыслить своё огромное евразийское пространство, как «месторазвитие» для духовных и цивилизационных сил народа.

«Отцом геополитики» в целом и основателем континентальноевропейской школы в частности является немецкий географ Фридрих Ратцель (1844–1904). Он обосновал органический подход к пространству, развил идею о том, что государство является биологическим организмом, действующим в соответствии с биологическими законами. «Государство нуждается в земле, чтобы жить». Пространственная экспансия является естественным процессом роста живого организма. Ратцель сформулировал геополитический закон расширения жизненного пространства. Нацистская

165

Германия сделала этот тезис своим важнейшим внешнеполитическим принципом.

Шведский ученый и политический деятель Рудольф Челлен (1864–1922) собственно и ввел в науку термин «геополитика». Он создал одну из первых моделей «континентального блока» – Германо-Нордического союза во главе с Германией. Он доказывал необходимость подчинения малых стран «великим державам», к которым он, как убежденный германофил, относил Германскую империю.

Немецкий ученый Карл Хаусхофер (1869–1946), разрабатывавший предельно конкретные концепции для нужд государственного управления и Германской империи, и III Рейха, стал выразителем имперской геоидеологии. Хаусхофер выдвинул идею «континентального блока» по оси Берлин – Москва – Токио. В 1915 г. он писал: «Евразию невозможно задушить, пока два самых крупных ее народа – немцы и русские – всячески стремятся избежать междоусобного конфликта, подобного Крымской войне или 1914 году: это аксиома европейской политики». Хаусхофер был убежден, что господство «стран Моря» заканчивается, так как решающие геополитические преимущества закрепляются за «странами Суши». Новая мировая система будет основана на панидеях: панамериканской, панрусской, паназиатской, панпрусской, пантихоокеанской, панисламской, паневропейской. По сути выделенные Хаусхофером панидеи – это не что иное как цивилизации.

Французский географ Поль Видаль де ля Бланш (1845–1918) заложил основы антропологической геополитической школы, в которой человек и его общественная деятельность, а не только география, рассматривается в качестве ведущего фактора геополитики. В концепции поссибилизма (от латинского possibilis – возможный) он доказывал, что человек, благодарявсё новым и новым возможностям является активным преобразователем географического мира.

Англо-американская геополитика с самого начала имела прикладной характер, её «отцы-основатели» были не только учеными, но и политиками. У истоков американской школы геополитики стоял адмирал Альфред Мэхэн (1840–1914). Он считал, что использование морей и контроль над ними – главный геополитический фактор силы. Мэхэн разработал методологию геополитического анализа морской силы. Морская сила основывается на свободе морской торговли, гарантией обеспечения торговли является военноморской флот. В борьбе с континентальными странами Мэхэн предлагал использовать «принцип анаконды»: блокирование территории врага с моря и по береговым линиям, которые постепенно сужаются, словно кольца гигантской змеи. «Принцип анаконды» использовался Антантой в интервенции против Советской России для поддержки белого движения. Во Второй мировой войне принцип применялся против Японии и союзников фашистской Германии в Центральной Европе, в холодной войне – против

СССР, окружая его проамериканскими военно-политическими блоками и военными базами с целью вытеснения с удобных береговых зон Прибалтики, Чёрного моря, Тихого океана.

166

Основателем британской геополитики является Хэлфорд Маккиндер (1861–1947). Он ввел в геополитику ряд основополагающих категорий, с помощью которых разработал глобальную модель геополитических процессов. «Осевым регионом» (PivotArea) геополитики, «сердцем мира» (Heartland, «Хартленд»), континентальным плацдармом для контроля над всем миром является внутреннее пространство Евразии. Когда-то там находилась Монгольская империя. Её сменила Россия. Хартленд окружают концентрические круги, о которых Маккиндер пишет следующим образом: «В мире в целом Россия занимает центральную стратегическую позицию, сравнимую с позицией, занимаемой Германией в Европе… За осевым регионом в большом внутреннем полумесяце расположены Германия, Австрия, Турция, Индия и Китай; во внешнем же полумесяце – Англия, Южная Африка, Австралия, Соединенные Штаты, Канада и Япония». Помимо внутреннего и внешнего полумесяца он ввел понятие «Мировой Остров», единый геополитический массив которого составляют три континента: Азия, Африка и Европа. Глобальная геополитическая модель Маккиндера имеет структуру концентрических кругов, расходящихся от географической оси истории – Хартленда (России). Главной задачей морских держав, прежде всего Англии и ее союзников, Маккиндер считал недопущение союза континентальных держав, которые могли бы захватить господство в осевом регионе: России, Германии, Китая. Вторая задача морских держав – контроль над странами внутреннего полумесяца (Римлендом), окружающими хартленд. Маккиндер сформулировал три ключевых принципа: «Тот, кто правит Восточной Европой, господствует над Хартлендом; кто правит Хартлендом, господствует над мировым островом; кто правит Мировым Островом, господствует над миром».

Концепцию Маккиндера скорректировал американский учёный Николас Спайкмен (Спикмен) (1893–1943), которого называют последним геополитиком предъядерной эры. Он полагал, что Маккиндер переоценил роль Хартленда в мировой политике. Его формула мирового господства звучит следующим образом: «Тот, кто доминирует над Римлендом, доминирует над Евразией; тот, кто доминирует над Евразией, держит судьбу мира в своих руках».

В современной континентальной и англо-американской геополитике большую роль играет мондиализм, рассматриваемый глобальными элитами в качестве целеполагания и всеми силами продвигаемый в жизнь. Мондиализм

– это учение о мире без границ и суверенных государств, управляемом мировым правительством. Мондиализм усиленно продвигают в жизнь известные и влиятельные наднациональные структуры мирового согласования и управления: Совет по международным отношениям, образованный в 1921 г. американским банкиром Дж.П. Морганом; Бильдербергский клуб, учрежденный в 1954 г. политиками, финансистами, интеллектуалами, и проводящий ежегодные конференции; Трёхсторонняя комиссия (Трилатераль), созданная в 1973 г. и имеющая три штаб-квартиры в Вашингтоне, Париже и Токио, что свидетельствует о цели комиссии

167

объединить три больших пространства: Америку, Европу и АзиатскоТихоокеанский регион (АТР). Среди европейских геополитиков мондиалистского толка весьма популярен француз Жак Аттали. Его геополитический проект будущего – это оптимистическая версия атлантизма, обусловленная логикой развития капитализма, рыночных механизмов, глобализации и информационных технологий. Высшей формой эволюции общества они считает «Торговый строй» или «строй Денег». В книге «Краткая история будущего» он откровенно пишет: «Если в ближайшем будущем ситуация не изменится, деньги покончат со всем, что может помешать их торжеству, включая сами государства, которые они постепенно уничтожат. Это касается и США. Американское сверхмогущество сойдет на нет, а миром будут управлять несколько региональных правительств». Так возникнет гиперимперия рыночных богатств и новых форм собственности, баснословных состояний и крайней бедности. В таких условиях из-за нещадной эксплуатации может быть практически уничтожена природа, да и сам человек, превратившийся в придаток машины, окажется бесполезным. Ужаснувшись такой перспективы, люди войдут в состояние гиперконфликта. А далее, если они смогут приостановить, но не прекратить глобализацию, ограничить, но не уничтожить власть рынка, если везде воцарится демократия, победившая имперскую власть, люди перейдут к состоянию гипердемократии. «В условиях гипердемократии появится единое мировое демократическое правительство и несколько региональных центров власти».

Ведущим американским пропагандистом мондиализма был Збигнев Бжезинский (1928–2017). В период холодной войны он продвигал мондиалистскую теорию конвергенции (от латинского convergere – сближаться) о сближении атлантической и континентальной, капиталистической и социалистической моделей общественного устройства, преодолении идеологических разногласий между либерализмом и марксизмом и создании новой «промежуточной» цивилизации смешанного типа. После распада Советского Союза, и втягивания постсоветских республик в орбиту капитализма, когда стало ясно, что конвергенция не состоялась, З. Бжезинский разработал концепцию американской гегемонии нового типа. Сравнив Евразию с «великой шахматной доской», он сделал вывод, что главным глобальным игроком на ней, «единственной и действительно первой подлинно глобальной державой» являются Соединенные Штаты. Цель американской политики – «создать действительно готовое к сотрудничеству мировое сообщество в соответствии с долговременными тенденциями и фундаментальными интересами человечества». При этом важно, чтобы на политической арене не появился соперник, способный господствовать в Евразии.

После распада СССР появилась еще одна версия мондиализма, так называемый «конец истории», который провозгласил американский политолог Фрэнсис Фукуяма. Он посчитал, что либеральной демократии «нет альтернативы» и новая планетарная система будет основана на ценностях свободного рынка и демократии. Но поскольку единая планетарная система

168

всё еще не сложилась, и история продолжается, причем, как и раньше, в тяжелой кровопролитной борьбе, уже и сам автор вынужден пересматривать свои взгляды и писать, например, о необходимости сильного государства, чтобы выстоять в сложных мировых условиях.

В словарь отечественных политологов термин «геополитика», как и идеи вышеперечисленных зарубежных авторов, пришли в 1990-е годы. Между тем понятно, что русская геополитическая традиция и школа ничуть не уступают зарубежным, а по многим аспектам превосходят, поскольку русские мыслители сразу отошли от односложного географического детерминизма, ориентации на прикладные политические задачи к духовным и антропологическим приоритетам, признанию первенства геостратегии над экономикой. Русская геополитическая традиция богата оригинальными идеями многочисленных авторов: поэтов, писателей, философов, естествоиспытателей, публицистов, стремившихся постичь смысл русского безбрежного пространства и его загадочную власть над русской душой и русской государственностью.

Историк Георгий Владимирович Вернадский (1887–1973) дал определение ключевому термину русской геополитики «месторазвитие». «Под месторазвитием человеческих обществ мы понимаем определенную географическую среду, которая налагает печать своих особенностей на человеческие общежития, развивающиеся в этой среде». Николай Яковлевич Данилевский (1822–1885), впервые в мире применивший цивилизационный подход к геополитике, выделивший культурно-исторические типы (цивилизации), включая славянскую, обратил внимание на уникальное свойство русского человека: «уподобительную силу» – способность приобщать к своей плоти и крови инородцев. Именно в этом, по его мнению, таится разгадка неутомимого самобытного геополитического творчества многоэтничного русского народа. Он «не высылает из среды своей, как пчелиные улья, роев, образующих центры новых политических обществ, подобно грекам – в древние, англичанам – в более близкие времена… Куда бы ни заходили русские люди, хотя бы временные и местные обстоятельства давали им возможность и даже принуждали их принять самобытную политическую организацию…». Местные народы, «держась своего устройства, не выделяют себя из русского народа», происходит совместное геополитическое творчество.

Русская литература и философия вскрыли удивительный парадокс русской души: с одной стороны, стремление к свободе, «славянская вольница». Ф.М. Достоевский определил: «Широк русский человек, я бы его сузил». Ему вторил Н.А. Бердяев (1874–1948): «Широк русский человек, широк как русская земля, как русские поля. Славянский хаос бушует в нем». С другой стороны, этот тип пробуждал национальное самосознание, инстинкт государственности, небывалый патриотизм. Даже беглецы от своих хозяев, от государственной службы, например, такие, как казаки, становились крепкими защитниками пограничных рубежей. Освоение столь огромного пространства требует неустанной духовной работы. Как писал

169

Ф.А. Степун (1884–1965): «Труд, положенный русским народом на создание державы Российской, был, конечно, громаден, и все же он никогда не был тем, что под словом «труд» понимает трудолюбивая Европа, – упорной, медленной работой, систематическим преодолением сопротивления материала специально изобретаемыми для этого средствами. Русский человек «не столько завоевывал землю, сколько без боя забирал её в плен». Духовными силами… Н.А. Бердяев размышлял: «И как бы не слагалась внешняя судьба, наше дело – выковать волю к высшему бытию». Так естественным образом из духовных сил народа рождался национальный и одновременно вселенский мессианизм, как осознание того, что народбогоискатель призван спасти мир. Из этого мессианства выросли государственные (они же геополитические) идеи «Москва – Третий Рим», «Православие, самодержавие, народность», «Всемирная пролетарская революция». Поражение мессианского сознания означало и поражение страны, отход территорий. Как свидетельствует история очередное собирание страны возможно только при духовном возрождении и укреплении мессианского самосознания.

Одним из родоначальников русской политической географии был Лев Ильич Мечников (1838–1888), который разработал основные принципы антропогеографического детерминизма. Он считал, что господство человека над пространством пропорционально способности его использовать. Человек в состоянии завоевать и контролировать только то пространство, которое соответствует степени его социально-политической организации. Он высказал гипотезу, согласно которой для освоения речных пространств человек использовал такие формы социально-политической организации, как деспотизм и рабство; для покорения морей – крепостничество, олигархические и феодальные федерации; для господства на океанах ему потребуется свобода, равенство и братство. Так была выведена геополитическая закономерность о наращивании солидарности людей в борьбе за покорение всё больших пространств. В соответствии с высказанной Мечниковым гипотезой можно пофантазировать о солидарных формах экономики и политической организации духовно и психически развитых людей, осваивающих космическое пространство.

В русской школе геополитики особое место принадлежит евразийству, идеи которого разрабатывали многие выдающиеся мыслители: лингвист Н.С. Трубецкой, историк Г.В. Вернадский, богословы Г.В. Флоровский и А.В. Карташов, философ Л.П. Карсавин и другие. Всплеск интереса к евразийству наблюдается и сегодня. Евразийцы обострили интерес к увиденному им континенту Евразия. Находящаяся там Россия имеет все основания претендовать на особый тип цивилизации и культуры. Выдающимся идеологом евразийства и геополитиком был Пётр Николаевич Савицкий (1895–1968). Он видел «напластования» на русской почве разных культурных слоев и геополитических интуиций (южных Византийских, восточных кочевых, «татарщины», западных), что усиливало «евразийское» качество русской культуры и геополитики. Вместе с тем Россия-Евразия есть

170

цельное месторазвитие, географический индивидуум. В силу своего географического положения она обращена и к Востоку, и к Западу, и призвана играть объединяющую роль в пределах Старого Света. Савицкий разработал оригинальную геополитическую модель с позиций континентального мышления. Раскрывая глубинные противоречия между морскими и континентальными странами, он обратил внимание на то, что в современную эпоху фактором организации морских стран становится единый мировой рынок. Благодаря дешевизне и удобству морских коммуникаций страны моря могут быстро воспользоваться всеми преимуществами мирового рынка. Для континентальных стран, напротив, включение в мировой рыночный обмен связано с огромными транспортными издержками. Быстро входя в мировой обмен, континентальные страны сразу оказываются на «мировых задворках», как бы мы сегодня сказали на периферии мировой капиталистической системы, обрекая себя на «догоняющее развитие». Как выйти из этой ловушки мирового рынка? По словам Савицкого, уйти из океанического мирового хозяйства, опрокинуть принцип его господства и созидать хозяйственное взаимодополнение областей континентального мира, учитывая закономерности внутриконтинентальных притяжений. Также Савицкий убедительно доказывает закономерность включения Римленда в зону влияния континентальной геополитики.

Сегодня к читателю приходят многие невостребованные в недалеком прошлом авторы-геополитики, такие как: В.П. Семёнов-Тян-Шанский, А.Е. Вандам (Едрихин), П.А. Языков, Д.А. Милютин. Их идеи достойно продолжают и развивают современные ученые: А.Г. Дугин, К.С. Гаджиев, Ю.В. Тихонравов, В.Л. Цымбурский, Л.Г. Ивашов и другие. Все они единодушны в том, что экономика не может иметь первенства над геостратегией, которая, по словам Д.А. Милютина, является наукой политической, поскольку занимается прежде всего изучением государства. Главной задачей геостратегии была и остается защита своего пространства континента-Евразии от Запада.

9.3. Внешняя политика Республики Беларусь.

Внешняя политика – это конкретная деятельность государства по претворению в жизнь всех его целей и задач на международной арене. Главная цель внешней политики – обеспечение и защита национальной безопасности и национальных интересов. В Концепции национальной безопасности Республики Беларусь (2010) национальная безопасность определяется как «состояние защищенности национальных интересов Республики Беларусь от внутренних и внешних угроз». Под национальными интересами в этом же документе понимается «совокупность потребностей государства по реализации сбалансированных интересов личности, общества и государства, позволяющих обеспечивать конституционные права, свободы, высокое качество жизни граждан, независимость, территориальную целостность, суверенитет и устойчивое развитие Республики Беларусь».