5-й семестр / синсион

5. НЕМЕЦКОЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ.

Просвещение на немецкой земле представляло собой еще более сложное и противоречивое явление, чем во Франции, Англии, Италии. Германия XIII в. была конгломератом (смесь) нескольких относительно крупных и множества мелких и мельчайших государств, существенно различавшихся в социально-экономическом, политическом и конфессиональном (церковном) отношении. Разнообразие условий наложило отпечаток и на просветительское движение. Зачастую многое в его судьбе зависело от тех пределов свободомыслия, которые иной государь считал допустимыми в своих владениях. А поскольку в XVIII веке религия во многом определяла духовную жизнь общества, различия между протестантским Севером и католическим Югом также отразились на немецком Просвещении.

В протестантских землях новые идеи стали предметом широкого обсуждения начиная приблизительно с 60-х годов, а в католических - позже. В их распространении большую роль сыграли университеты. Однако главным проводником этих идей являлась лютеранская церковь. Её роль была настолько значительна, что на немецкой земле идеология Просвещения превратилась в своего рода светскую теологию протестантизма. Лютеранство во многом послужило источником Просвещения и на католическом Юге. Распространению новых идей способствовала интенсивная культурная жизнь провинций. Развитием этой сферы общественной жизни Германия как бы компенсировала свою раздробленностъ, обрекавшую страну на политическое ничтожество. Многие германские монархи, не имея возможности утвердить свой авторитет великодержавными методами, стремились прославиться меценатством. И действительно, в XVIII в. Германия поражала плотностью размещения различных культурных учреждений. Только в пределах Священной Римской империи (которые не совпадали с границами немецкого этноса) насчитывалось 37 университетов, в том числе в Саксонии с населением около 2 млн. человек - университета. Предметом гордости монархов были придворные композиторы, музыканты, артисты, художники. Один из самых блестящих дворов в Германии, саксонский, содержал в 1716 г. оркестр, французский хор и балет, а также театр. Нельзя не учитывать и почета, которым была окружена в Германии французская культура, что также облегчало проникновение в страну идей французского Просвещения.

Один из парадоксов немецкого Просвещения заключался в том, что оно нередко получало импульсы «сверху». Например, в Пруссии инициатором публичного обсуждения новых идей выступил сам король Фридрих Великий. В дискуссии, проводившейся на страницах периодической печати и растянувшейся на несколько лет, принял участие профессор логики и метафизики университета в Кенигсберге Иммануил Кант. Тогда он и сформулировал свою концепцию Просвещения как освобождения индивида, но лишь в моральном и интеллектуальном смысле этого слова, а отнюдь не политическом. Тем самым выдающийся философ обозначил одну из характерных черт немецкого Просвещения его преимущественно теоретический характер. В ней, как в капле воды, отразилось состояние немецкого общества второй половины XVIII в., провинциальный уют и спокойствие которого еще не были потревожены отдаленными раскатами грома надвигающихся социальных и политических потрясений.

Разумеется, и в Пруссии Просвещение было не только литературным и философским движением. Но разработанные в его рамках планы реформ не ставили целью глубокие преобразования в общественном строе. Большинство немецких просветителей испытывали священный ужас перед политическим радикализмом. Лишь некоторые из них выражали готовность встать под знамя «абсолютного просвещения" всего общества, начиная с самых его низов. В дальнейшем из этого течения сформировалась «партия» немецких якобинцев. Но остальные просветители стояли на позициях «относительного просвещения». Они считали, что представители всех социальных слоев должны получать образование в соответствии с их положением в обществе. Это позволило бы им лучше справляться с теми обязанностями, которые налагали на них общество и государство. Поэтому центральным пунктом их программы была реформа образования. Нужно признать, что деятельность просветителей в этой области принесла ощутимые позитивные плоды. Они добились расширения сети начальных школ. При их активном участии была разработана и осуществлена концепция профессионального и специального обучения в целях подготовки квалифицированных кадров для ремесла, сельского хозяйства, торговли и государственной службы. Коммерческие училища, созданные по инициативе просветителей, с успехом функционировали и в XІХ в. Но такое утилитарное истолкование задач обучения, разумеется, было недемократичным. Просветители не ставили вопрос о предоставлении политических прав и свобод всем гражданам.

Утилитаризм и политическая робость просветительского движения в Германии во многом объяснялись его социальным обликом. Новые идеи получили распространение главным образом среди дворян, являвшихся господствующим классом, и разнообразных профессиональных категорий служилого люда — армейских офицеров, дипломатов, чиновников гражданской службы, преподавателей учебных заведёний и т.д. Представители этих социопрофессиональных категорий и образовали просветительскую элиту в Германии. Как и в других странах Европы, она выработала свои специфические формы общения и общественной деятельности, такие, как общества по интересам, масонские ложи, и пр. Члены этой элиты составляли значительную часть подписчиков и читателей периодических изданий, являвшихся в 70-80-х годах рупорами просветительских идей. О том, насколько была немногочисленна их аудитория, свидетельствуют весьма скромные, даже по европейским меркам того времени, тиражи основных органов печати. Так, одно из самых влиятельных изданий, «Литератур-цайтунг» ("Литературная газета»), выходило лишь двумя тысячами экземпляров. А нравоучительные еженедельники, столь популярные в Англии, вообще влачили эфемерное существование. Да и на что могли рассчитывать издатели газет и журналов, если общее число книг, напечатанных в Германии в 60-е годы, не превышало уровня начала XVII в.

Но все же самой поразительной чертой этой Элиты была не малочисленность, а то, что она была тесно связана с государством и зависима от него. Государственная служба являлась для значительной части основным каналом повышения социального статуса и, можно предполагать, немаловажным источником дохода. Именно в этом обстоятельстве можно усмотреть главный корень того прикладного толкования, которое давалось Просвещению в Германии, — ведь обязательным условием поступления на государственную службу и было соответствующее образование и воспитание. Весьма точно положение просветительской элиты в обществе и государстве отразил известный афоризм: «Образование делает свободным». Для просвещенного немца второй половины XVIII в. свобода заключалась, прежде всего, в слиянии с государством. Кроме личных мотивов, просветителей связывали с государством еще и религиозные и философские традиции. Учитывая известную близость между протестантской теологией и Просвещением, вряд ли можно сомневаться, что учение Лютера о божественном происхождении светской власти и абсолютной необходимости ей повиноваться оказало большое влияние на мировоззрение просветителей. Вместе с тем на отношение просветителей к государству повлияли и традиции средневековой камералистики, хранителями которой были университеты. Предназначенные для подготовки чиновников государственного управления лесным, сельским и т.д. хозяйством, так называемые «камеральные науки» служили теоретическим обоснованием всестороннего вмешательства государства в жизнь общества и в этом качестве оказались небесполезны и в эпоху просвещенного абсолютизма.

С конца XVII в. в немецкой общественной мысли теории естественного права и договорного происхождения государства уживались с апологетикой абсолютной монархии. Их соединил еще Самуэль Пуфендорф, которого иногда называют пионером немецкого Просвещения. В качестве носителя единой верховной власти в государстве он предпочитал видетъ неограниченного монарха, которому бы принадлежало право жизни и смерти над своими подданными. Абсолютистски-монархическая форма правления устраивала и Христиана Томазия. Ему хотелось бы только, чтобы эта власть заботилась о благе подданных, оберегала покой и мир в государстве, поддерживала справедливость. Воззрения Христиана Вольфа мало чем отличались от трактовки основных проблем государственности Пуфендорфом и Томазием. В общем, усилиями этих философов к середине XVIII века в немецкой общественной мысли сложилось понимание монарха как единственного толкователя и проводника естественного права. Объективно тем самым снималось противоречие между естественным и позитивным правом. Из орудия критики существующего государства естественное право превращалось в его главную идеологическую опору. На фоне общей робости политико-правовой мысли Германии смелостью и последовательностью отличались воззрения И. Канта. Справедливо считается, что он своим творчеством подвел итог теоретическим изысканиям эпохи Просвещения. Вместе с тем этот философ решительно выступил против утилитарной редукции морали, лежавшей в основе большинства современных ему концепций государства и права. Убеждение, что добрые дела можно совершать лишь «с задней мыслью», в расчете на успех или награду, он отвергал как «радикальное зло». Ибо такая нравственная установка требует от человека приспособления к обстоятельствам, из которых самое важное - отношение к нему власть имущих. Поэтому эгоизм, даже разумный, толкает к релятивизации норм нравственности — раболепию «бесправных» низов общества, лицемерию неуверенных в своем завтрашнем дне «средних слоев» и гедонистической беззастенчивости упоенных властью «верхов». Кант показал, что эгоизм является стержнем всех жизненно-практических отношений в условиях неограниченной монархии. Тем самым он выразил свое отношение к абсолютизму, столь милому сердцам многих его просвещенных соотечественников. Этому принципу он противопоставил императивное истолкование нравственности: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился к нему так же, как к средству». Объявляя личность самоцелью общественной организации, Кант боролся с представлениями об оправданности безоговорочного подчинения личности государственным интересам.

Кант являлся одним из создателей концепции «правового государства», согласно которой назначение последнего не заботе практических потребностях членов общества, а поддержании режима справедливости между ними, совершенствовании права и т.д. В кантовском истолковании «общественный договор» заключали между собой морально полноценные люди, которые не нуждались в отеческой опеке со стороны государства. «…Правление отеческое, — писал он, — при котором подданные, как несовершеннолетние, не в состоянии различить, что для них полезно, что вредно... такое правление есть величайший деспотизм…». Заключая общественный договор, люди не жертвовали своей свободой, а лишь создавали правовые условия для более надежного и упорядоченного пользования ею.

Кант разделял идею государственного суверенитета, включая и то положение что каждый человек сам знает, что следует предпринять властям по затрагивающему его делу. Гарантию от деспотизма он видел не в формах правления (республика, монархия), а в разделении законодательной и исполнительной власти. Кант допускал, что и при демократии часть граждан будет несогласно с политикой правительства и захочет eё изменить. Но и оправданными Кант считал лишь такие их действия, которые не нарушают существующие законы, не дискредитируют государство и не направлены на его ниспровержение. Он выступил с обоснованием правовых форм и методов борьбы за изменение общественно-политического строя, которые предполагают путь постепенных реформ «сверху» и исключают грубое насилие «снизу» Таким образом, в идеологическом плане немецкое просвещение представляло собой причудливую смесь новаторства и традиций, результатом чего явилось ярко выраженное стремление к утилитаристским реформам в рамках традиционного социально-политического порядка. Это стремление нередко встречало поддержку и в правительственных «верхах» германских государств причем не столько из-за сочувствия власть имущих к просветительским целям, сколько благодаря их склонности к патернализму. И тогда удавалось осуществить некоторые реформы, например, в области образования или аграрных отношений.

СЕН СИМОН