!!Зачет экзамен год 2026 / Nastolnaya_kniga_notariusa_t_4

§ 4. Международное наследование

3. Определение применимого права

Второе специфическое действие в делах международного наследования заключается в выборе права, применимого к наследственным правоотношениям. В зависимости от источника коллизионных норм выделяют общий и договорной режимы определения применимого права.

В международном частном праве России принята раздельная система определения применимого наследственного права: наследование движимого имущества регулируется правом страны по месту последнего места жительства наследодателя, а наследование недвижимости – правом страны по месту ее нахождения (п. 1 ст. 1224 ГК). В отсутствие международного договора, которым предусмотрено иное, данная коллизионная норма применяется к наследованию как по закону, так и по завещанию. В этом смысле можно говорить о ней как общем режиме определения применимого к наследованию права.

Применение данной коллизионной нормы обычно приводит к фрагментации наследства, образованию нескольких автономных наследственных режимов отдельно для движимого и недвижимого имущества, множественным конфликтам позитивного или негативного свойства с правопорядками, исповедующими принцип единства международного наследования. Для этого достаточно, чтобы наследодателю принадлежало какое-либо недвижимое имущество на территории иного государства, чем государство его постоянного места жительства. Что происходит в этом случае? Во-первых, формируется единая наследственная масса, включающая все движимое имущество наследодателя, где бы оно ни находилось и в чем бы оно ни выражалось, наследование которой будет подчиняться наследственному праву страны последнего места жительства (например, вклад в Сбербанке, коллекция предметов искусства в Швейцарии и доля в УК офшорной компании на БВО), и, во-вторых, образуется столько наследственных масс, сколько у наследодателя было объектов недвижимости в разных странах. Каждая из этих наследственных масс – как движимая, так и недвижимые – автономны и независимы друг от друга: кто и в каких долях будет наследовать, в каком порядке будет происходить переход наследства к наследникам, как будет происходить раздел наследства, как обеспечиваются права кредиторов и другие вопросы решаются отдельно для каждой из наследственных масс, подчиненных своему наследственному праву. В этом смысле здесь уже не приходится говорить

онаследовании как универсальном имущественном правопреемстве1.

1Именно поэтому большинство современных международных соглашений в этой области сделали выбор в пользу применения универсального критерия определения применимого к наследованию права, обычно – последнего местожительства наследода-

151

Глава 32. Нотариат в международном гражданском обороте

Отсюда, например, возможность для наследника сделать различный выбор – принять или отказаться от наследства – в отношении различных наследственных масс, наследование которых подчинено материальному праву разных государств.

Вцелом действующие в России коллизионные нормы приводят

вбольшинстве случаев к применению российского материального права при регулировании наследственных отношений с внешним элементом (п. 1 ст. 1224 ГК, Минская конвенция, большинство двусторонних договоров о правовой помощи). Для этого достаточно, чтобы наследодатель скончался, имея место жительство в России, или оставил недвижимое имущество, находящееся на территории РФ или внесенное в государственный реестр Российской Федерации. Однако следует учитывать, что международным соглашением Российской Федерации с иностранным государством могут быть установлены иные коллизионные правила. В этом случае они имеют приоритет по отношению к нормам международного частного права, содержащимся во внутренних источниках, и должны применяться для определения компетентных норм материального права. Речь идет, таким образом, о договорном режиме определения применимого к наследованию права.

Так, в соответствии с п. 1 ст. 32 Договора между СССР и Народной Республикой Болгарией о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам (Москва, 19 февраля 1975 г.) право наследования движимого имущества регулируется законодательством Договаривающейся Стороны, гражданином которой был наследодатель в момент смерти. Таким образом, меняется общая коллизионная привязка о выборе применимого материального права согласно последнему месту жительства наследодателя. В отношении недвижимого имущества действует общее правило – закон его местонахождения. Такие же изменения в общий режим определения применимого к наследованию права вносят соглашения Российской Федерации о правовой помощи с: Венгрией (1958 г.), Вьетнамом (1981 г.), КНДР (1957 г.), Польшей (1996 г.), Румынией (1958 г.). Нетрудно заметить, что специфическим нормам о компетенции, установленным в договорах с этими же странами, корреспондируют специфические коллизи-

теля. См., например, ст. 21 Регламента ЕС от 4 июля 2012 г. № 650/2012, ст. 3 Конвенции от 1 августа 1989 г. о праве, применимом к наследованию в силу смерти. См. дополнительно: Медведев И.Г. Комментарий к конвенциям в области имущественных отношений и наследования. С. 89 и сл.; Морун Н. Международное наследование во Франции и России: содержание и влияние Регламента ЕС 650/2012 // Нотариус. 2013. № 6. С. 38 и сл.; Хуттенлохер П. Международное наследственное право и новый регламент ЕС по международному наследованию (ЕС 650/2012) // Нотариальный вестник. 2014. № 8. С. 3 и сл.

152

§ 4. Международное наследование

онные правила. В совокупности они позволяют получить относительно приемлемое решение, когда национальный правоприменитель обращается при ведении наследственного дела с иностранным элементом к материальным нормам собственного права. Такая модель удобна прежде всего для самого правоприменителя. Однако ее использование вовсе не означает предсказуемости и удобства такого решения для наследодателя при планировании наследования, его наследников

идругих заинтересованных лиц, особенно в ситуациях, когда гражданство из реальной с течением времени превращается в фиктивную правовую связь с конкретным правопорядком. Так, многочисленные сравнительно-правовые и социологические исследования показывают, что по истечении примерно пяти лет с момента переезда в иную страну, чем государство гражданства, лицо утрачивает юридически значимые связи с правопорядком последнего. Напротив, такие связи возникают

иукрепляются в новом месте жительства. Стоит ли тогда искусственно их поддерживать, особенно при решении такого важного вопроса, как наследование и это при том, что речь здесь идет об имущественном правопреемстве, никоим образом не связанном с личностью?

Впрактике ведения дел международного наследования нередко возникает вопрос об определении последнего места жительства наследодателя. Это существенный вопрос, от правильного ответа на который во многих случаях зависит как правильное определение компетенции соответствующих органов и должностных лиц, так и правильный выбор применимого к наследованию права. Международные договоры Российской Федерации с иностранными государствами в отличие от некоторых международных конвенций не содержат какой-либо универсальной дефиниции понятия «место жительства». Как уже указывалось выше1, при определении данного понятия российский правоприменитель должен основываться прежде всего на внутреннем праве (п. 1 ст. 1187 ГК).

___________________________________________________________

Судебная практика. В частности, в решении от 15 января 2002 г. № 01-1/3-2001 Экономический Суд СНГ указывает на два основных критерия, которые надлежит использовать в международных отношениях для определения места жительства конкретного лица, в том числе наследодателя:

1)легальный статус (т.е. соблюдение административных правил въезда и нахождения на территории соответствующего государства);

2)фактическое постоянное или преимущественное проживание на территории

определенных государств.

_____________________________________________________________

1 Пункт 3 «А» § 2 настоящей главы Настольной книги.

153

Глава 32. Нотариат в международном гражданском обороте

Полагаем, что в отсутствие разногласий между наследниками и при наличии достаточных доказательств, бесспорно свидетельствующих о последнем месте жительства наследодателя, возможно установление места открытия наследства во внесудебном порядке без обращения в суд за установлением данного юридического факта.

Сложности представляет тем не менее определение места жительства наследодателя за рубежом в ситуации, когда внутреннее законодательство иностранного государства не предусматривает формальных правил регистрации физических лиц по месту жительства. В этом случае самые разнообразные документы могут быть использованы для этой цели. Как правило, достаточным доказательством будут свидетельства и справки, выдаваемые местными органами власти за рубежом

исодержащие сведения о месте жительства конкретного лица, а также нередко о длительности его проживания, статусе и т.д. Дополнительно могут использоваться документы, свидетельствующие о правах наследодателя на жилое помещение (например, документы, подтверждающие право собственности или аренды жилого помещения), о несении им расходов по содержанию помещения и др. Следует учитывать, что общим условием для признания последнего места жительства наследодателя за границей является законность его нахождения на территории иностранного государства. Поэтому, если речь идет не о гражданине такого государства, необходимо удостовериться в наличии соответствующих разрешительных документов (например, постоянного вида на жительство, разрешения на временное проживание). Кроме того, эти документы также могут содержать информацию о длительности пребывания наследодателя на территории соответствующего государства

иего намерениях. Незаконное фактическое проживание наследодателя на территории определенного государства, независимо от его длительности, на определение его последнего места жительства не влияет – таковым следует признавать последнее законное место жительства лица.

Иногда на практике возникает также вопрос об определении последнего места жительства для дипломатов и функционеров различных международных организаций. Наиболее распространено мнение, в соответствии с которым члены дипломатического корпуса предполагаются проживающими в государстве, которое они представляют, так как регулярно переезжают в зависимости от изменения своей должности

ине интегрируются в правовую систему страны аккредитации. Такой же подход следует использовать в отношении военных и гражданских должностных лиц, находящихся за рубежом в рамках двустороннего сотрудничества или работающих в международных организациях. Тем

154

§ 4. Международное наследование

не менее решение этого вопроса остается достаточно сложным, когда речь идет о работниках международных организаций, связанных с ее местонахождением (например, работники аппарата Европейского суда по правам человека или Совета Европы). Представляется, что в каждом случае для ответа на вопрос о действительном местожительстве лица нужно учитывать все фактические обстоятельства, например, такие, как длительность пребывания, характер занимаемой должности – политическая или штатная, степень интеграции в правопорядок страны нахождения международной организации и др.

Квалификация имущества в качестве движимого или недвижимого.

От правильности такой квалификации зависит безошибочность определения права, применимого к наследованию. Например, в целом ряде государств доли в предприятиях, созданных исключительно для управления недвижимым имуществом, внесенным в их уставный капитал, рассматриваются как недвижимость (так называемая société civile immobilière). Наконец, само российское право довольно специфично, позволяя в некоторых исключительных ситуациях, практическое значение которых стремится к нулю, квалифицировать предприятие в целом в качестве недвижимости (ст. 132 ГК).

Решение российского законодателя основано на классическом подходе: в силу ст. 1205 и п. 1 ст. 1205.1 ГК принадлежность имущества к движимым или недвижимым вещам определяется по праву страны, где это имущество находится. В целом эта норма неплохо себя зарекомендовала на практике, но иногда все-таки возникают сбои

вотношении квалификации специфических вещей, как то: воздушные, морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты. Далеко не всегда в праве за рубежом это недвижимое имущество. Соответственно, простым перемещением объекта из одной юрисдикции

вдругую заинтересованные лица могут «изменять» природу вещей, а с ней – и применимое к наследованию право. К сожалению, закон не уточняет, на какой момент должно определяться местонахождение такого имущества1. Очевидно тем не менее, что если в действиях заинтересованных лиц имеются признаки злоупотребления правом, вряд ли стоит давать ход автоматической смене квалификации наследственного имущества с движимого на недвижимое и наоборот.

Выморочное наследство. Одной из специфических проблем международного наследования, разрешаемых преимущественно на осно-

1Представляется, что наиболее разумным было бы определение местонахождения наследственных активов на момент открытия наследства. Однако данный вопрос вторичен и, как и остальные, зависит от применимого к наследованию права.

155

Глава 32. Нотариат в международном гражданском обороте

вании норм международного права, является проблема выморочного наследства. При отсутствии наследников по закону или завещанию наследственное имущество, по общему правилу, переходит государству.

В большей части международных договоров Российской Федерации с иностранными государствами прямо определено, какому из государств, из числа присутствующих в наследственном деле, какое имущество – движимое или недвижимое – отходит, исключая применение компетентных материальных норм внутреннего права. Здесь можно говорить о частичной унификации регулирования выморочного наследства в международных отношениях. В принципе существует единственный вариант решения этого вопроса на основании норм международного права: движимое имущество переходит в собственность государства, гражданином которого являлся наследодатель в момент смерти, а недвижимое имущество переходит государству, на территории которого оно находится. Такой подход поддерживается в Минской конвенции (ст. 46), Кишиневской конвенции (ст. 49), в двусторонних договорах с Азербайджаном (ст. 43), Болгарией (ст. 33), Венгрией (ст. 38), Вьетнамом (ст. 36), Ираном (ст. 37), КНДР (ст. 37), Кыргызстаном (ст. 43), Латвией (ст. 43), Литвой (ст. 43), Молдовой (ст. 43), Монголией (ст. 36), Польшей (ст. 40), Румынией (ст. 38), Эстонией (ст. 43), Чехией и Словакией (ст. 41), Югославией (ст. 46). Как уже указывалось выше, решение, основанное на гражданстве лица, не всегда учитывает реальность и существенность его связей с конкретным правопорядком, равно как противоречит имущественному характеру наследственного правопреемства в той мере, в какой неимущественные контакты лица с определенной страной должны учитываться в последнюю очередь. Наконец, такая унификация не решает вопроса о переходе движимой части наследства при наличии у наследодателя двойного гражданства или гражданства государства, не участвующего в соответствующем международном договоре.

При этом в отсутствие соответствующих договорных норм решение будет в большинстве случаев иным – движимое имущество должно поступать в собственность государства, на территории которого наследодатель имел последнее место жительства, а недвижимое – в собственность государства, на территории которого оно находится.

4. Урегулирование международного наследства

После определения применимого права и компетентных органов оформление наследства идет в рамках национальной процедуры, в том числе с точки зрения выявления и оценки активов и пассивов между-

156

§ 4. Международное наследование

народного наследства. Тем не менее на данном этапе также возможно возникновение достаточно острых правовых коллизий, связанных с международным характером наследования.

А. Применение оговорки о публичном порядке и сверхимперативных норм

Иностранный материальный закон, компетентный в силу российских коллизионных норм регулировать наследственные отношения, не применяется, если он противоречит публичному порядку в Российской Федерации. Не могут применяться в России положения иностранного наследственного права, устанавливающие, например, наследственные привилегии в силу старшинства или принадлежности к мужскому полу, а также устраняющие от наследования лиц, имеющих в соответствии с российским наследственным правом право на обязательную долю (ст. 1149 ГК), или предусматривающие дополнительные – кроме смерти и признания умершим – основания для открытия наследства (например, поражение в гражданских правах или монашествование).

Так, например, применение нотариусом норм мусульманского права, согласно которому наследник мужского пола получает двойную долю наследства по сравнению с наследницами, недопустимо. Запрет дискриминации, основанной на половой принадлежности, утверждение принципа равенства между мужчиной и женщиной, утверждаемый в международных актах, приобретают все большее значение для национальных правовых систем (ч. 2, 3 ст. 19 Конституции РФ). Российский публичный порядок через нотариуса также должен противостоять любому дискриминирующему условию компетентного иностранного закона, основанному на расовой или религиозной принадлежности.

В случае применения к наследованию материальных норм иностранного наследственного права могут также возникать вопросы относительно возможности признания наследственных прав наследников и иных лиц, когда они основаны на неизвестных российскому праву правовых моделях и институтах. Речь, в частности, идет о таком дополнительном основании для наследования, как наследственный пакт (Германия, Украина, Латвия, Швейцария), а также таких особых формах организации наследования, как совместное завещание или дарение mortis causa, используемых в наследственном праве ряда зарубежных государств (Франция, Италия, Германия и др.), или еще – наследственных правах партнеров однополых союзов (Германия, Исландия, Испания, Великобритания, Нидерланды, Норвегия, Франция, Швеция и др.) или сожителей (Боливия, Бразилия, Венесуэла, Гватемала,

157

Глава 32. Нотариат в международном гражданском обороте

Израиль, Мексика, Хорватия, Швеция и др.). Неизвестность не значит невозможность признания в России, на что прямо указывает п. 2 ст. 1187 ГК. Каким бы шокирующим не выглядело на первый взгляд признание наследственных прав сторон альтернативных браку союзов, сама по себе невозможность их заключения на российской территории не означает, что они не могут порождать здесь правовых последствий. Однако, полагаем, признание прав таких наследников и иных выгодоприобретателей наследства в России будет естественным образом затруднено: на данном этапе развития нотариальной практики в России возможность оформления таких наследственных прав во внесудебном порядке представляется сомнительной. Только доказывание

всуде не противоречия последствий приобретения наследственных прав такими лицами основам правопорядка в РФ может дать им шанс на вступление в права собственности в порядке наследования.

Естественной границей для восприятия «чужеродных» институтов наследственного права должен стать национальный публичный порядок, причем понимаемый ограничительно (ст. 1193 ГК): как противоречие основам российского правопорядка последствий применения иностранного права. Проще говоря, только в ситуации, когда признание в России наследственных прав таких наследников причиняет непосредственный ущерб основным правовым принципам и концепциям Российской Федерации, можно говорить о применении «тормоза публичного порядка» и исключении действия на российской территории соответствующих норм. Например, вряд ли будет признан в России наследственный договор или совместное завещание, действительные

вГермании, если будет доказано, что они ущемляют наследственные права лиц, зависевших от наследодателя и имеющих право на обязательную долю в наследстве. В целом, наиболее рационально использование иностранными коллегами в рамках планирования наследования более традиционных способов организации будущего наследования имущества на территории России независимо от его движимой или недвижимой природы.

На практике возникал вопрос о наследственных правах в России переживших супругов полигамного брака, заключенного за рубежом. Представляется, что признание правовых последствий полигамного брака в области наследования не противоречит публичному порядку

вРоссии. Поэтому при условии, что полигамный брак заключался

всоответствии с законами государства, его допускающими, призвание

вРоссии к наследованию второй и так далее жены возможно. Запрет многоженства в России еще не означает, что субъективные права,

158

§ 4. Международное наследование

из него вытекающие, автоматически противоречат публичному порядку. Напротив, признание наследственных прав женщины в данном случае позволит избежать еще большей несправедливости1.

Решая вопросы о наследовании имущества на российской территории иностранными субъектами, как гражданами, так и организациями, следует учитывать ограничения, установленные российским законодательством, применимые независимо от компетентного наследственного закона. Соответственно, при наличии в российском законодательстве абсолютных или относительных запретов по доступу иностранцев к собственности на отдельные виды имущества нотариус должен соблюдать при оформлении их наследственных прав правовой режим таких ограничений2.

Б. Управление международным наследством

Вопрос об управлении наследственным имуществом при международном наследовании возникает в основном в отношении транснационального бизнеса в широком смысле, т.е. имущества, которое по своей природе требует постоянного управления и находится за рубежом. Неизбежный перерыв, который возникает между моментом открытия наследства и моментом фактического вступления наследников во владение наследственным имуществом, составляет основную угрозу сохранности и прибыльности бизнеса наследодателя. Поэтому как компетентный российский нотариус, так и иностранный юрисдикционный орган могут предпринять соответствующие действия по организации управления активами, временно оставшимися без фактического хозяина. В частности, компетентный нотариус в отсутствие исполнителя завещания выступает в качестве учредителя доверительного управления таким имуществом вне зависимости от места его нахождения (ст. 1073 ГК). Однако если наследственное имущество, требующее управления, заключается в долях в иностранном предприятии, полномочия доверительного управляющего, основанные на применимом российском наследственном праве и договоре доверительного управления, нередко игнорируются за рубежом: наследникам чаще всего приходится прибегать к процедурам, предусмотренным законодательством государства в месте нахождения предприятия для принятия охранительных мер. Например, в Германии наследникам нужно будет

1Аналогичный вывод делался применительно к признанию в России алиментных обязательств членов полигамной семьи. См.: Богуславский М.М. Указ. соч. С. 414.

2См. выше, п. 2 § 1 настоящей главы Настольной книги.

159

Глава 32. Нотариат в международном гражданском обороте

обратиться в соответствующий суд по наследственным делам для подтверждения своих полномочий.

Аналогичным образом акты немецких или американских, или израильских судов (регистраторов) по наследственным делам, уполномочивающие немецких нотариусов и соответственно американских или израильских lawyers на составление инвентарной описи наследства или поиск наследников, как правило, не признаются и не исполняются в России. Поэтому организация управления долями в российском предприятии требует от наследников, где бы не было уже открыто дело, открытия в России параллельного наследственного дела с прохождением необходимых процедур, предусмотренных российским материальным и процессуальным правом. Такая ситуация ведет к потерям времени и, главное, способна причинять ущерб имущественным интересам наследников и иных заинтересованных лиц (кредиторов). Для преодоления указанной проблемы наиболее простым, но не всегда достаточным решением будет организация управления наследством самим наследодателем заранее, например, путем назначения исполнителя завещания, полномочия которого будут всякий раз основываться на применимом к самому наследованию праве.

В качестве субсидиарной меры может также использоваться принятие охранительных мер властями государства по месту нахождения имущества по ходатайству консула государства, гражданство которого имел наследодатель. К сожалению, на практике действенность подобной меры, по нашим данным, незначительна.

Конечно, оптимальным стало бы присоединение России к Гаагской конвенции о международном управлении наследством от 2 октября 1973 г., которой вводится так называемый международный сертификат управляющего наследством1. Но пока этот вопрос даже не обсуждается.

В. Действительность завещания и других документов, происходящих из иностранных правопорядков

Еще одной специфической областью применения норм международного права в сфере наследования является определение формальной действительности завещания. Завещание – это часто встречающийся способ распределения наследодателем своего имущества, который в области международных отношений наиболее предпочтителен. Например, когда наследование касается выходца из стран англосаксон-

1 См.: Медведев И.Г. Комментарий к конвенциям в области имущественных отношений и наследования. С. 56 и сл.

160