Радугин А. А, Радугина О. А. Философия науки. Общие проблемы. Учебное пособие для высших учебных заведений, 2006

Культура выражает себя через мир символических форм, которые передаются от человека к человеку, от поколения к поколению. Но сами по себе символические формы — это внешняя сторона культуры. Символы становятся выражением культуры не сами по себе, а лишь через творческую активность человека. Если же человек отворачивается от этих символов, то символический мир превращается в мертвую предметную оболочку. Поэтому нельзя определять понятие культуры только через символы, нельзя явно или неявно отождествлять культуру и символический мир. Правильно будет связать понятие культуры с понятием творче-

ства. Культура есть реализация человеческого творчества. Отсюда — многообразие культур и форм культурного развития.

Однако сложившаяся культура легко обретает подобие самостоятельной жизни: она закреплена в символических формах, которые достаются каждому поколению в готовом уже виде и вступают как общезначимые образцы. Складывается надиндивидуальная логика культуры, не зависящая от прихоти отдельного человека и определяющая мысли и чувства большой группы людей. Поэтому справедливо будет сказать, что и культуратворитчеловека.Однакоэтаформулабудетвернапостольку,поскольку мы помним, что культура сама есть продукт человеческого творчества:именночеловекчерезкультуруоткрываетиизменяетмирисамого себя.Человекестьтворец,илишьвсилуэтогообстоятельства— творение культуры.

Здесь есть не только научная, но и этическая проблема: что самоценно — человек или культура? Иногда говорят о самоценности культуры, но это справедливо лишь в том смысле, что вне культуры человек не может осуществить себя в качестве человека, реализовать свой духовный потенциал. Но, в конечном счете, ценность культуры есть производное от самоценности человека.

Через культуру человек может приобщиться к творческим достижениям множества гениев, делая их трамплином для нового творчества. Но это приобщение осуществляется лишь тогда, когда человек начинает непростосозерцатькультурныесимволы,аоживлятькультурныесмыслы в собственной душе и собственном творчестве. Культура и ее смыслы живут не сами по себе, а лишь через творческую активность вдохновленного ими человека. Если же человек отворачивается от культурных смыслов, то, как справедливо отметил О. Шпенглер, они умирают, и от культуры остается символическое тело, из которого ушла душа.

Безусловно, в обыденной жизни трудно заметить зависимость культуры от человека, скорее налицо обратная зависимость. Культура

Наука вкультуре современной цивилизации 253

является основанием человеческого творчества, но она же и удерживает его в своих смысловых рамках, в плену своих символических образцов. Но в переломные моменты, в эпохи великих культурных переворотов вдруг обнаруживается, что старые смыслы уже перестают удовлетворять человека, стесняют развившийся человеческий дух. И тогда человеческий духвырываетсяизпленастарыхсмысловдлятого,чтобы построитьновое основание для творчества. Такой переход к новым смысловым основаниям есть дело гения; талант же решает лишь те проблемы, которые не требуют выхода за пределы имеющегося культурного фундамента. Талантливый человек часто приходит к самым неожиданным открытиям, ибо он развивает общие основания глубже и дальше, чем это способны сделать большинство людей. Но шагнуть за пределы — это удел лишь гения. «В гениальности — всегда безмерность. (...) Гениальность от «мира иного», — писал Н. А. Бердяев.

Новые смысловые основы создаются индивидуальным творчеством, они рождаются в глубинах человеческой субъективности. Однако, чтобы отсюда родилась новая культура, надо, чтобы эти смыслы были закреплены в символических формах и были признаны другими людьми в качестве образца, стали смысловыми доминантами. Этот процесс носит социальный характер и, как правило, протекает болезненно и драматично. Смысл, рожденный гением, испытывается в опыте других людей, иногда «редактируется», чтобы его легче было принять в качестве символа веры, научного принципа или нового художественного стиля. А поскольку признание новых смысловых оснований происходит в острых столкновениях с приверженцами старой традиции, то счастливая судьба нового смысла вовсе не означает счастливой судьбы для его творца.

Наукакакособаясферакультуры. Культура существует и функ-

ционирует в многообразных формах: философии, искусстве, религии, науке и т. д. В этом ряду основных форм культуры наука выступает как относительносамостоятельнаяформа культуры, которая живет и развивается по своим внутренним законам. Однако сохраняя глубокую связь с целостностью культурно-исторического процесса и обуславливаясь им. А это значит, что научное отношение к миру, предмет науки и тип научной рациональности формируется под определяющим влиянием культурных смыслов, образующих смысловую доминанту научного познания. Каждый конкретно-исторический тип науки имеет своим внутренним основанием специфическую относительно автономную смысловую доминанту познания: изменение этой доминанты подготавливается всем ходом куль- турно-исторического процесса (и в том числе, развитием науки) и

254

приводит к научной революции, радикально изменяющей содержание, внутреннюю структуру и ее место в культуре.

Органичное взаимодействие науки и других форм культуры осуществляетсяненепосредственно,ачерезличность,ищущуюполнотужизненного смысла и творческой самореализации. Если, например, в данном типе общества религия составляет духовную основу культуры, то религиозные смыслы обязательно переводятся на язык смысловой доминанты познания. Причем этот перевод вовсе не обязательно влечет за собой отрицательныедлянаукипоследствия.Например,протестантизмстоитуистоков науки Нового времени: творчество ряда ученых (Кеплер, Бойль, Ньютон и др.), непосредственно вдохновлялось религиозной мотивацией, однако это не значит, что вера может быть эквивалентна знанию. Во всех подобных случаях вера вдохновляет ученого на поиск истины, но сама истина ищется и обретается не в вере, а в знании. В это же время отсюда не следует, чтосвязь знанияиверыздесь носитчисто внешнийхарактер.Для познания определяющее значение имеет не столько религиозное содержаниеверы(ориентацияна«спасение»),скольковдохновляющаясиласамой этой веры (как связи человека и Бога). И эта вера может стимулировать не только религиозные, но и научные подвиги.

Дело в том, что движение к новой истине требует не только правильного метода, адресованного человеческомуразуму, но и вдохновляющих смыслов, адресованных человеческой душе. Путь к вершинам науки требует от человека жертвенной траты творческих сил, а это возможно лишь при наличии чрезвычайно сильной внутренней мотивации, когда научное творчество переживается не как обычное профессиональное дело, а как священное Деяние. Такая мотивация может быть связана с философскими убеждениями ученого, а может и вытекать из его религиозной веры, что не раз обнаруживалось в истории науки.

В науке всегда были выражены ценностные смыслы, связанные с жаждой познания, служения Истине, Человечеству. Однако в современном мире происходит заземление этих великих культурных идеалов. По мнению М. Вебера, уже в начале XX в. наука исходит из вполне прагматической максимы «законы природы стоят того, чтобы их знать», поскольку стало очевидно, что знание этих законов приносит отнюдь не только интеллектуальное и эстетическое удовлетворение, но, прежде всего, блестящие технические и экономические успехи. В этих условиях практическая ценность знания выходит на первый план, все прочие достоинства науки стали относить на счет романтических настроений. Занятия наукой перестали рассматривать как особое «призвание», удел

Наука вкультуре современной цивилизации 255

избранных, «мудрецов» и пророков. Наука превратилась в разновидность профессиональной деятельности наемных работников умственного труда. Как писал М. Вебер, «наука есть профессия, осуществляемая как специальная дисциплина и служащая делу самосознания и познания фактических связей, а вовсе не милостливый дар провидцев и пророков, приносящих спасение и откровение, и не составная часть размышлений мудрецов и философов о смысле мира».

Профессионализация науки — необходимое условие ее современного существования. И эта профессиональная сторона науки в какой-то мере противоречит ее изначальному ценностному смыслу, связанному с бытием науки как особой формы культуры. Эта сторона характеризует науку как определенную характеристику цивилизации. Чтобы уяснить характер этого противоречия необходимо более подробно рассмотреть взаимоотношение науки, культуры и цивилизации.

2.

Взаимоотношения науки, культуры и цивилизации

Рассмотрение этого вопроса следует начать с прояснения взаимоотношений культуры и цивилизации. Термин «цивилизация» (от лат. «civilis» — «гражданский, государственный, политический, достойный гражданина») был введен в научный оборот французскими просветителями для обозначения гражданского общества, в котором царствует свобода, справедливость, правовой строй. Впервые слово «цивилизация» встречается в «Друге людей» Мирабо (1756). В своем трактате о цивилизации Мирабо пишет: «Если бы я спросил у большинства, в чем состоит цивилизация, то ответили бы: цивилизация есть смягчение нравов, учтивость, вежливость и знания, распространяемые для того, чтобы соблюдать правила приличий, и чтобы эти правила играли роль законов общежития, — все это являет лишь маску добродетели, а не ее лицо. Цивилизация ничего не совершает для общества, если она не дает ему основы и формы добродетели». Таким образом, термин цивилизация был введен в обществознание для обозначения некоторой качественной характеристики общества,

уровня его развития. Такая трактовка цивилизации не утратила своего значения и продолжает сохраняться в современном обществознании. Отечественный историк Ю. Н. Яковец определяет цивилизацию «как каче-

ственный этап в истории общества, характеризующийся определенным уровнем развития самого человека, технологической и экономической базы общества, социально-политических отношений и духовного мира».

256

Однако уже у Мирабо понятие «цивилизация» характеризует не только определенный этап развития общества, но и несет в себе оценоч-

ное значение, т. е. указывает на то, какое общество достойно назы-

ваться«цивилизацией».Мирабоидругие французские просветителиисходили из нравственной оценки общественного развития. Для них цивилизация — это, прежде всего, определенный уровень нравственного развития человечества, этап реализации не мнимой, а подлинной добродетели.Вместестем,вобществознанииширокоераспространениеполучила трактовка цивилизации как определенного, достаточно высокого уровня духовно-культурных и технологических достижений общества, социального и политического развития и т. д. В словаре «Американское наследие» цивилизация истолковывается как продвинутое состояние интеллектуального, культурного и материального развития в человеческом обществе, отмеченное прогрессом в искусствах и науках, интенсивным использованием письменности, появлением комплекса политических и социальных институтов.

В соответствии с такой трактовкой понятие цивилизации впервые применяется по отношению к историческому периоду, пришедшему на смену первобытному обществу. «Древние цивилизации—это цивилизации,некоеединство,противостоящеетому,чтоцивилизациейнеявляется, доклассовому и догосударственному, догородскому и догражданскому, наконец, что очень важно, дописьменному состоянию общества и культуры», — отмечали известные российские культурологи С. С. Аверинцев и Г. М. Бонгард-Левин. Л. Морган и Ф. Энгельс рассматривали цивилиза-

циюкак стадиюразвитияобщества,наступившуюзадикостьюиварварством.

Становление цивилизации связано с достаточно высоким уровнем разделения труда, формированием классовой структуры общества, образованием государства и иных политических и правовых институтов власти, развитием письменных форм культуры, системы мер и весов, развитой общей религией и т. д.

Такому истолкованию понятия цивилизации не противоречит и ее понимание как характеристики конкретного типа культуры и обще-

ства. Цивилизация с позиций этого подхода — это конкретный социо-

культурный феномен, ограниченный определенными простран- ственно-временными рамками и имеющий четко выраженные параметры духовного (технологического) экономического и политического развития.

Наука вкультуре современной цивилизации 257

Примером таких цивилизаций можно назвать цивилизацию Майя, цивилизацию Древней Греции, цивилизацию Древнего Рима.

На основе всех этих подходов можно дать такую обобщенную характеристику цивилизации. Цивилизации — это крупные целостные социокультурные системы со своими закономерностями, которые не сводятся к закономерностям функционирования государств, наций, социальных групп.

Цивилизация как целостная система включает в себя различные элементы (религию, экономическую, политическую, социальную организацию, систему образования и воспитания и т. д.), которые согласованы друг с другом и тесно взаимосвязаны. Каждый элемент этой системы несет в себе печать своеобразия той или иной цивилизации. Это своеобразие весьма устойчиво. И хотя под влиянием определенных внешних и внутренних воздействий в цивилизации происходят определенные изменения, их некая основа, внутреннее ядро остается неизменным. Следовательно, каждая цивилизация самобытна, живет своей жизнью, имеет свою историческую судьбу, свои институты и ценности. В процессе функционированияцивилизации происходитреализацияединствадуховнойжизни крупной социальной общности в исторической преемственности на определенной территории и дифференциация культурной жизни в тех же рамках места и времени. Определенность цивилизации придает духовный фактор — своеобразный склад психической жизни, — воплощающийся в особенностях культуры: ценностях, нормах, обычаях и традициях, культурных образцах и т. д. Взаимодействуя друг с другом, цивилизации не теряютсобственнойуникальности, возможныезаимствованиякаких-либо элементов из других цивилизаций могут лишь ускорить или замедлить, обогатить или обеднить их.

Однако в литературе имеются и другие подходы к пониманию цивилизации, в том числе и характеризующие содержание этого понятия через прояснения его взаимоотношения с культурой. С позиций этого метода цивилизация есть некий продукт культуры, ее специфическое свой-

ство и составляющая; цивилизация — это создаваемая обществом в

ходе культурного процесса система средств его функционирования и совершенствования. Понятие цивилизации при такой трактовке связывается, прежде всего, с технологичностью, функциональностью, институциональностью культуры.Понятие же культурыакцентируетвнимание на ценности и смыслы.

Культура — совокупность духовных возможностей человеческого общества на той или иной ступени его исторического развития.

258

Цивилизация — совокупность условий, необходимых для осуществления этихвозможностей.Культуразадаетсмыслыицелиобщественногоиличностного бытия. Цивилизация обеспечивает формы социальной организации, технические средства, регламент общественного поведения. Цивилизация превращает идеальные планы культуры в реальные программы, в выполнение которых вовлекаются массы людей. Цивилизация определяет место и роль всякого человека в культуре, устанавливает правила человеческого общежития, в которых находят более или менее адекватное выражение цели и идеалы культуры.

Цивилизация — это исторически обусловленные границы культуры, предел ее возможностей. Границы могут расширяться, увеличивая пространство культуры. Но они могут и сжиматься, сдерживав культурные стимулы, сужая культурный мир.

Вне цивилизации культура безжизненна. Ценности и цели, идеалы и жизненные ориентиры имеют смысл только в контексте цивилизации. Вне этого контекста — это пустые и обманчивые иллюзии.

Цивилизация есть основа культуры в той же мере, в какой культура есть сущность цивилизации. Культура — вовсе не пассивный реагент воздействий цивилизации, она способна сбрасывать с себя устаревшие и отжившие формы цивилизаций проектировать новые для осуществления испытанных историческим временем ценностей и идеалов.

Культура — творческая лаборатория человеческого духа. Формирующиеся в ней идеалы и ценности приобретают общую значимость и устойчивость благодаря традициям. Но в динамичных обществах, например, в европейской культуре, поддержка традиций оказывается недостаточной, идеалы и ценности воплощаются в принципах цивилизации. Эти принципы не окаменевают, они испытывают постоянное давление новых духовных поисков. Жизнь культуры богаче наличных форм цивилизации. Она обладает автономией, внутренними импульсами саморазвития.

Наука — один из важнейших узлов, связывающих культуру и цивилизацию. Она сама одновременно принадлежит икультуре, и цивилизации.Основнаяфункциянауки— производствознания.Эта функцияносит культуротворческий характер. Знания, производимые наукой, расширяют пространство свободы, обогащают духовный мир человека. Таким образом,добываемыенаукойзнанияобладаютсамостоятельнойдуховнойценностью, они оказывают воздействие на формирование человеческого сознания, человеческой личности.

Но знания — практически применимые вещи, они участвуют в создании материальных благ, позволяют находить новые возможности

Наука вкультуре современной цивилизации 259

использования природных сил и ресурсов, рационально организовывать производственные и социальные процессы. Духовная ценность знания неразрывно связана с практической применимостью, полезностью. Как духовные ценности научные знания принадлежат культуре, как стимулы и основания практики — они служат цивилизации. Структура цивилизации регулирует развитие научного познания, организационно оформляет его движение в определенных формах.

Производство знаний требует особой квалификации, нуждается в профессионально подготовленных кадрах. Наука — это особая профессия, это труд, оплачиваемый так же, как любой другой профессиональный труд. Наука требует специальной организации для осуществления своей производственной деятельности. Поэтому наука — социальный институт, обеспечивающий организационные рамки профессиональной научной работы. Наукой называют и специальные средства «производства знаний»

— научные методы, теории, техническое обеспечение научных исследований. Наука всовременном обществе играет роль непосредственнойпроизводительной силы, поскольку производимые ею знания оказывают огромное и постоянно возрастающее влияние на все производственные процессы, изменяют их структуру, характер, цели. Вместе с тем, наука становится и важной частью современного рынка; производимая наукой продукция способна обмениваться на другие продукты человеческой деятельности. Это позволяет рассматривать науку как составную часть экономики, как специфическое предприятие.

Для того, чтобы культуротворческие механизмы культуры могли успешно осуществляться, необходимо, чтобы активно работали цивилизационные механизмы. Наука становится силой, формирующей культуру, если эта сила опирается на мощь цивилизации. В то же время эта сила способна направлять необходимые изменения цивилизационных форм, если того требуют ее культурные функции. В этом и заключен механизм связимеждукультуройицивилизацией,реализованныйвнауке.Хотяследует отметить, что это не единственная связь. Динамичное равновесие культуры и цивилизации зависит не только от познающего Разума. Имеет место взаимозависимость: отношения культуры и цивилизации зависят от исторического движения научного познания, само это движение зависит от характера таких отношений.

Последствия расхождения между культурой и цивилизацией для науки на примере России хорошо проанализировал В. Н. Порус. По его мнению, история становления науки в России началось с эпохи преобразований Петра I. Царь-реформатор вводил основы европейской

260

цивилизации в стране, культурные основания которой явно не соответствовали этим основам, в первую очередь формам государственной и общественной жизни. Петр I нуждался в науке и обученных специалистах для преобразований армии, военной техники, создания промышленности и систем коммуникации, организации государственной бюрократии. Но его мало привлекали культурные основания европейской науки, которые были чужды не только деспотическому характеру императора, но, что важнее, культурной почве России конца XVII — начала XVIII столетий. Импортированная из Европы наука была первоклассной, среди первых русских академиков были всемирно известнее ученые: Л. Эйлер, Д. и Н. Бернулли, X. Гольдбах и др. Однако внедрение науки в российскую культуру происходило медленно и болезненно, наталкиваясь на недоверие, непонимание, и даже враждебность со стороны духовных традиций, моральных устоев, всего уклада русской жизни. Ценностный статус науки, ориентированной на рациональное исследование, проникающее в любые сферы природы и общественной жизни, противоречил и традиционным ценностям русской культуры допетровской эпохи, и сугубо прагматическим ориентациям самих реформаторов. В этом российская ситуация отличалась от западноевропейской, где наука со времен Фомы Аквинского

имела религиозную и культурную «санкцию». Противоречие между наличной культурой и внедряемой цивилизаций преломлялось в самой русской, науке, тормозило ее развитие. Российская наука набрала темпы количественного и качественного роста только полтора столетия спустя

— сначаломновыхобщественныхпроцессов,связанныхсреформой1861 г. Но в течение этого долгого периода влияние науки, несмотря на трудности и противоречия, все же сказывалось на формировании новой культуры, новых духовных ориентиров в России. Трудный вопрос в том, насколько велико было это влияние и как далеко продвинулся этот процесс.

Российская наука постоянно испытывала на себе влияние «раскола» между укоренявшейся в России цивилизацией западного образца и культурными основаниями, на которых строила свою жизнь основная масса населения. Этот «раскол» на разных этапах российской истории и проявлялся, и оценивался по-разному. Например, Г. Шпет видел беду русской культуры в том, что она «отстала» от европейской цивилизации и науки, П. Флоренский — в том, что она слишком поспешно и бездумно стала на путь заимствования и очутилась в губительной зависимости от западных цивилизационных форм. Но примечательно, что обе полярные оценки исходят из одной и той же констатации: между цивилизационной

Наука вкультуре современной цивилизации 261

ориентацией и культурным смыслом «русской науки» — опасный зазор, трещина, уходящая в пропасть.

По-иному, нежели на рубеже XIX и XX столетий, но не менее драматично, складываются судьбы российской науки и в наши дни. И было бы упрощением сводить нынешний развал еще недавно столь внушительного института науки на всем постсоветском пространстве к макроэкономическим и макрополитическим трудностям. Одна из важнейших причин бедствий нашей науки — во многом сохранившийся с XVIII в. раскол между ее функциями и наличными культурными запросами общества. На протяжении почти всего XX в. развитие отечественной науки было практически полностью подчинено потребностям государственной машины, в первую очередь потребностям в новейших военных технологиях. Милитаризованная и огосударствленная наука обладала мощной — как матери- ально-финансовой, так и идеологической — поддержкой власти и развивалась быстрыми темпами, хотя и значительно замедлившимися в период, когда одряхлевшая власть и уродливая экономика уже не могли поддерживать интенсивность этого движения. Однако она не укоренилась в структуре духовных ориентиров. Как ни старались пропагандисты, поиск истины, творческая устремленность, связи между научным познанием мира и духовным совершенствованием человека не были признаны обществом как основные ценности. Вырастающая в геометрической прогрессии масса людей, занятых в науке, главным образом ориентировалась на престижиматериальныевыгоды научныхпрофессий,на возможность вырваться из однообразия и скуки советского быта хотя бы за счет мнимой или реальной причастности к «высоким» началам, составлявшим популярную мифологию науки в обыденном сознании. Когда же тоталитарный колосс рухнул, развалилась милитаризованная экономика, и власть уже физическине могла, да ине хотела поддерживатьвысокий уровень институциализированной науки, в обществе не нашлось ни интереса, ни сил, чтобы поддержать падающие стены Башни Науки. И хотя, как было уже сказано, авторитет ученых (несмотря на тяжелейшие нравственные провалы многих и многих из них) еще достаточно высок, в целом престиж научной деятельности неуклонно падает. У нашей науки по-прежнему нет прочной культурной почвы.

Мыслимо ли изменение этой ситуации? В состоянии ли общество заделать трещину между культурной и цивилизационной ипостасями науки? По мнению В. Н. Поруса, наука как мощная цивилизующая сила становится одновременно и частью культуры, обретает культуротворческие импульсы, если общество готово воспринять эти функции, если

262