Основные концепции отечественной и зарубежной лингвистической мысли в области языка и мышления
.docx«Основные концепции отечественной и зарубежной лингвистической мысли в области языка и мышления»
Связь языка и мышления признается в самых различных лингвистических, философских, психологических научных направлениях. Однако вопрос о характере этой связи, о роли, которую играет каждое явление в процессе их взаимоотношения, остается дискуссионным. Дискуссионность проблемы обусловлена прежде всего сложностью и противоречивостью природы языка и мышления. С одной стороны, язык и мышление представляют собой порождение мозга человека как homo saрiens, т.е. мышление и речь – индивидуальны и психичны. С другой стороны, язык и мышление являются социальными продуктами, поскольку сам человек – существо общественное.
Большинство исследователей полагают, что мышление может существовать только на базе языка и фактически отождествляют язык и мышление. Еще древние греки использовали слово «logos» для обозначения слова, речи, разговорного языка и одновременно для обозначения разума, мысли. Разделять понятия языка и мысли они стали значительно позднее.
Проблема взаимосвязи языка и мышления была впервые поставлена Вильгельмом Гумбольдтом в его известной работе «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества». Гумбольдт полагал, что человеческий опыт, инкапсулированный в содержательные аспекты языка, формирует мышление людей, языковые картины мира, их мировоззрение. Поэтому сколько языков, столько и языковых картин мира, мировоззрений, типов мышления. С другой стороны, он поставил вопрос о том, что дух народа, репрезентируемый его внутренней формой, определяет особенности его языка.
Другой немецкий лингвист Август Шлейхер считал, что мышление и язык столь же тождественны, как содержание и форма.
А. Шлейхер в своей работе «Немецкий язык» (1869) выражает противоположное суждение: «Где развиваются люди, там возникает и язык; первоначально, очевидно, это были звуковые рефлексы полученных от внешнего мира впечатлений…». По его мнению, наши предки не были в полном смысле слова людьми, а стали ими тогда, когда благодаря развитию мозга и словесных органов начали использовать речь. А. Шлейхер считает, что «становление человека начинается, следовательно, с возникновения языка, и обратно - с человеком возникает язык». В этом убеждении они сходятся с французским ученым А. Овелаком, который полагает, что предки человека не владели членораздельной речью и человечество приобрело способность пользоваться языком благодаря постепенному развитию органов речи: «Так как нельзя допустить <…> что способность членораздельной речи была приобретена человеком в один прекрасный день без причин <…> то приходится признать ее плодом прогрессивного развития органов». А. Овелак полагает, что именно возникновение членораздельной речи превратило человекообразное существо в человека
Филолог Макс Мюллер высказывал эту мысль в крайней форме: «Как мы знаем, что небо существует и что оно голубое? Знали бы мы небо, если бы не было для него названия? Язык зародился в момент, когда человек осознал первые абстрактные понятия, содержанием которых были действия. Далее язык развивался, переходя от изолирующего типа к агглютинативному, а затем к флективному. Речь и разумное мышление неразделимые понятия, по мнению Ф. М. Мюллера, следовательно, происхождение языка напрямую связано с происхождением человечества. к и мышление два названия одной и той же вещи».
Фердинанд де Соссюр (1957-1913), великий швейцарский лингвист, в поддержку тесного единства языка и мышления приводил образное сравнение: «язык – лист бумаги, мысль – его лицевая сторона, а звук оборотная. Нельзя разрезать лицевую сторону, не разрезав оборотную. Так и в языке нельзя отделить ни мысль от звука, ни звук от мысли. Этого можно достичь лишь путем абстракции».
Американский лингвист Леонард Блумфилд утверждал, что мышление – это говорение с самим собой.
Однако многие ученые придерживаются прямо противоположной точки зрения, считая, что мышление, особенно творческое мышление, вполне возможно без словесного выражения. Норберт Винер, Альберт Эйнштейн, Фрэнсис Гальтон и другие ученые признаются, что используют в процессе мышления не слова или математические знаки, а расплывчатые образы, используют игру ассоциаций и только затем воплощают результат в слова.
Русско-американский лингвист Роман Осипович Якобсон объясняет эти факты тем, что знаки – необходимая поддержка для мысли, но внутренняя мысль, особенно когда это мысль творческая, охотно использует другие системы знаков (неречевые), более гибкие, среди которых встречаются условные общепринятые и индивидуальные (как постоянные, так и эпизодические).
Некоторые исследователи (Д. Миллер, Ю. Галантер, К. Прибрам) считают, что у нас есть очень отчетливое предвосхищение того, что мы собираемся сказать, у нас есть план предложения, и когда мы формулируем его, мы имеем относительно ясное представление о том, что мы собираемся сказать. Это значит, что план предложения осуществляется не на базе слов. Фрагментарность и свернутость редуцированной речи – следствие преобладания в этот момент в мышлении несловесных форм.
Э. Сепир приходит к выводу, что язык есть орудие мысли, заранее приготовленный шаблон, который используется нашим мышлением.
«Люди живут не только в объективном мире и не только в мире общественной деятельности, как это обычно полагают; они в значительной мере находятся под влиянием того конкретного языка, который стал средством выражения для данного общества. Было бы ошибочным полагать, что мы можем полностью осознать реальность, не прибегая к помощи языка, или что язык является побочным средством разрешения некоторых специальных проблем общения и мышления. На самом же деле “реальный мир” в значительной степени бессознательно строится на основании языковых норм данной группы... Мы видим, слышим и воспринимаем так или иначе те или другие явления главным образом благодаря тому, что языковые нормы нашего общества предполагают данную форму выражения».
Это высказывание Эдуарда Сепира использовал Бенджамин Ли Уорф эпиграфом к своей работе «Отношение норм поведения и мышления к языку», в которой он изложил свои мысли по поводу взаимодействия языка и мышления. Отношение американских лингвистов Э.Сепира и Б.Уорфа к проблеме языка и мышления можно обозначить так – язык определяет мышление.
Таким образом, обе противоположные точки зрения имеют под собой достаточные основания. Истина, скорее всего, лежит посередине, т.е. в основном, мышление и словесный язык тесно связаны. Но в ряде случаев и в некоторых сферах мышление не нуждается в словах.
Органом мышления считается головной мозг. Поскольку мышление связано с языком, «география» мозга представляет немалый интерес для выяснения того, какие зоны отвечают за речь человека.