1.2 Общая характеристика цветовой лексики в русском языке

Будучи одним из явлений языка, колоративная лексика рассматривается исследователями в качестве важного элемента, формирующего языковую картину мира единичного субъекта и национально-культурной общности людей. По определению Л. Вайсгербера, впервые обратившегося к понятию «языковая картина мира», «возможность родного языка состоит в том, что он содержит в своих понятиях определенную картину мира и передает ее всех членах языкового сообщества» [цит. по: Радченко 1997: 250]. Хорошо известно, что именно цвет представляет собой важнейший фрагмент воспринимаемой зрительной информации. Данное обстоятельство обуславливает интерес со стороны исследователей различных направлений к изучению концепции цвета и связанных с ней лексических единиц в контексте национальной и языковой традиции. Переход от «внеязыковой реальности» к «понятию» и «словесному выражению» осуществляется по-разному в различных языковых и культурных общностях. Указанный процесс накладывает отпечаток на характерные особенности языковой картины мира, внешне проявляющихся в специфике лексической и грамматической структуры того или иного языка, отражающей общие черты носителей единой национальной и культурной идентичности [Печенникова 2006: 7]. Выявление функциональной и семантической специфики в рамках отдельно взятой коммуникативной среды позволяет, таким образом, осветить характерные черты национально-культурной языковой картины мира.

Дискуссии среди исследователей рассматриваемой проблематики вызывает уже вопрос о дефинициях, связанных с языковым выражением цвета и, в частности, его номинациями. Д.Н. Борисова, рассмотрев тенденции терминологического описания колоративных языковых единиц в современном академическом дискурсе, выделяет в качестве наиболее частотных такие термины, как «цветообозначение», «цветонаименование», «название цвета», «цветовой термин», «термин цвета», «имя цвета», «прилагательное / существительное со значением цвета», а также «выражение (наименование) с цветовым компонентом» [Борисова 2008: 33]. Наиболее частотным из приводимых терминов является, по наблюдениям Д.Н. Борисовой, термин «цветообозначение», отсылающий к процессуальным аспектам наименования цвета [Тэрнер 1983; Вежбицкая 1996; Кульпина 2001; Тер-Минасова 2000; Полякова 2009]. В качестве синонимичного ему исследовательница отмечает термин «цветонаименование», также нередко фигурирующий в русскоязычной исследовательской литературе [Борисова 2008: 34]. В последние годы все большее распространение получает использование терминов «колоративная лексика» и «колоративные языковые единицы», под которыми понимаются слова и группы слов, употребляемые для номинации цвета. Данные термины, представляя собой вариации термина «колороним» (color – «цвет»; ὄνομα – «имя»), имеют, на наш взгляд, более широкую область применения, охватывая не только имена прилагательные или существительные, непосредственно обозначающие цвет (красный, белый, краснота, белизна и т. д.), но и обширный корпус языковых единиц, косвенным образом обозначающих цвет, группу цветов или оттенок (лавандовый, фиалковый, фисташковый, бирюзовый и т. д.). Как отмечает О.И. Кулько, колоративы представляют собой «достаточно четко очерченную в языке группу прилагательных, обозначающих цвета [Кулько 2004: 224]. В рамках данной работы нами будут использоваться термины «цветообозначение», «цветонаименование», «колоратив» и «колоративные языковые единицы», употребляемые в качестве взаимозаменяемых синонимов. В качестве собирательного термина, обозначающего совокупность колоративных языковых единиц, будет употребляться термин «колоративная лексика».

В рамках лингвистического анализа колоративной лексики можно выделить социокультурное, психолингвистическое, лингвокультурологическое, литературоведческое и другие направления исследований. Несмотря на повышенный интерес, проявляемый со стороны научного сообщества к исследованию номинаций цвета, вопрос о семантических и функциональных особенностях колоративной лексики остается предметом оживленных дискуссий как среди отечественных, так и среди зарубежных психологов и лингвистов. Обширный спектр выдвигаемых в контексте рассматриваемой проблематики теоретических моделей и гипотез может быть разделен на шесть основных подходов: функциональный, сопоставительный, исторический, лексико-семантический, грамматический и когнитивный.

В рамках функционального подхода к анализу колоративных лексических единиц основным объектом исследования выступают художественные тексты и предметы живописи. Исследования, проводимые в рамках указанного направления, акцентируют внимание на субъективных факторах функционирования цветонаименований, рассматриваемых в качестве одного из компонентов авторского идиостиля. Семиотический статус того или иного колоратива выводится на основании соотнесения его с особенностями авторского мироощущения, индивидуальной системы ценностей, стилистической и эстетической спецификой рассматриваемого произведения. Одним из этапов оценки колоративной лексики в рамках данного направления является раскрытие мотивов автора – целей и задач, через призму которых рассматривается функциональная значимость того или иного колоративного компонента авторского текста. Большое внимание в русле функционального подхода уделяется анализу стилистических фигур или троп, включающих колоративную лексику и актуализирующих прагматику высказывания [Дубровина 1970].

Несколько иначе к анализу колоративных языковых единиц подходят исследователи, придерживающиеся исторического подхода. В рамках данного направления подчеркивается динамический характер функциональных и семантических особенностей колоративной лексики, изменчивость которых обусловлена трансформацией фундаментальных социокультурных, эпистемологических, аксиологических категорий, а сами номинации цвета рассматриваются в качестве исторического явления. В фокус исследований, проводимых в русле исторического подхода, может попадать как «история» того или иного цвета или группы цветов, так и отдельных колоративных языковых единиц [Норманская 2005].

В центре внимания исследований, проводимых в рамках лексико-семантического подхода, находится современное состояние системы цветообозначений. В рамках данного направления предметом исследования становятся закономерности и тенденции динамики становления и развития семантической структуры отдельных цветов, а также лексико-семантических групп, включающих различные колоративные номинации. Одна из основополагающих задач проводимых в рамках указанного подхода исследований состоит в классификации и систематизации колоративных языковых единиц, включая опосредованные номинации цвета [Алимпиева 1996].

Сопоставительный подход к анализу цветообозначений основан на компаративном анализе цветовых номинаций в различных национально-культурных традициях. Интерес лингвокультурологов к проблемам языка в контексте проблематики национальной культуры в целом обусловлен тем обстоятельством, что язык и языковая культура выступают одновременно средой и средством коммуникации в пространстве национально-культурного дискурса. Как отмечал У. Эко, один из классиков анализа семиотической структуры «текстов» культуры, «способ различения, сегментации и организации цветов разнится от одной культуры к другой» [Эко 2015: 113]. Сопоставительный подход к анализу колоративной лексики, отталкиваясь от тезиса о культурной обусловленности семантики цвета и его номинаций, рассматривает семантическую и функциональную специфику колоративных языковых единиц в контексте ценностно-этических, эстетических, мировоззренческих и социокультурных явлений, релевантных в той или иной культурной и языковой традиции [Кульпина 2001].

В рамках когнитивного подхода в фокусе исследования оказывается круг проблем, связанных с субъективным эмотивным и психологическим воздействием колоративов на сознание воспринимающего субъекта. Онтологический статус цвета в структуре человеческого сознания закрепляет мощный потенциал воздействия колоративной лексики, способной продуцировать сложные цепочки ассоциаций и образов и интегрировать в них тот или иной связанный с данным цветовым обозначением объект идеальной или материальной реальности. Одним из направлений в рамках данного подхода является исследование коннотативной «нагруженности» цветовых номинаций, стратегий и методов их эмотивного и ассоциативного воздействия на реципиента образа или текста [Рахилина 2000].

Наконец, исследования, проводимые в рамках грамматического подхода, рассматривают цветовые номинации с точки зрения морфологической и синтаксической специфики их языкового выражения. В русле данного подхода в центре внимания находятся стратегии грамматического оформления колоративных языковых единиц, а одним из основных методов анализа является выявление частотных и наиболее прагматически значимых способов языкового выражения колоративов [Даунене 1971].

Приводимый обзор демонстрирует широту диапазона основных подходов к исследованию колоративной лексики. Становление лингвистики цвета в качестве особой научно-исследовательской парадигмы стимулировало исследователей к систематизации различных номинаций цвета с целью разработки единой научной классификации цветообозначений, фигурирующих в различных дискурсах и традициях. Как правило, базовая классификация колоративных языковых единиц включает их разделение на две группы:

1. Основные (абсолютные) цветообозначения.

2. Оттеночные цветообозначения.

Основные (абсолютные) колоративные языковые единицы подразделяются, в свою очередь, на хроматические (включают семь цветов радужного спектра) и ахроматические (черный, белый, серый) цветообозначения [Брагина 1972: 121]. Данная классификация исходит из анализа положения обозначаемого тем или иным колоративом цвета на цветовом спектре. Ахроматические цвета также называют бесцветными, в то время как хроматические, в свою очередь, подразделяются на теплые цвета, охватывающие длинноволновую часть цветового спектра (красный, оранжевый, желтый) и холодные, включающие в себя коротковолновую часть спектра (голубой, зеленый, синий, фиолетовый). Из совокупности данных цветов складывается окружающее человека цветовое пространство, категоризация которого осуществляется при помощи терминов цветообозначений.

Оттеночные цветообозначения также подразделяются на несколько групп [Макеенко 1999]:

1. Аналитические цветообозначения (бурый, сиреневый, молочный, алый и т. д.).

2. Цветообозначения, направленные на уточнение оттенка (ярко-желтый, бледно-синий и т. д.).

3. Сложные цветообозначения (сине-зеленый, желто-красный и т. д.).

4. Конструктивно-сложные (генетивные) цветообозначения (цвет слоновой кости, цвет меда и т. д.).

В.И. Иваровская предложила классифицировать цветообозначения, исходя из принципа разделения спектра обозначаемых цветов на цветовые поля. В качестве «основных» исследовательница выделила десять цветообозначений, соответствующих семи хроматических, и трем ахроматическим колоративам [Иваровская 1998: 104-109]. Р.М. Фрумкина включает в число «основных» колоративных языковых единиц также номинации розового и коричневого цветов [Фрумкина 2001: 64-85]. Семантический принцип «предельности» в основу классификации номинаций цвета кладет Ю.Д. Апресян, предложивший рассматривать цветообозначения с точки зрения положения обозначаемых ими цветов в пространстве цветового спектра [Апресян 1995: 44]. Перечисленными концепциями отнюдь не исчерпывается существующее на данный момент все многообразие подходов к систематизации цветообозначений, предложенных в современной лингвистике. Отсутствие единства в вопросе о стратегиях типологизации цветообозначений связано с функциональной сложностью и многогранностью самого явления колоративной лексики, попадающей в фокус различных дисциплинарных парадигм.

В связи с тенденцией к доминированию антропоцентрической парадигмы исследования структуры языка важной категорией в современном языкознании становится категория семантического поля, рассматриваемого в качестве «совокупности содержательных единиц (например, лексем), покрывающей определенную область человеческого опыта» [Ахманова 2004: 334]. Между всеми компонентами одного семантического поля действует система интегрирующих и дифференцирующих признаков, позволяющая не только отделять компоненты одного семантического поля от элементов других полей, но и различать между собой различные компоненты внутри одного семантического поля. Колоративные языковые единицы образуют единое лексико-семантическое поле, интегральным элементом которого является сема цвет. В современной лингвистике в качестве структурных элементов семантического поля выделяются ядро (гиперсема), центр и периферия, включающая наиболее семантически отдаленные от гиперсемы элементы поля [Печенникова 2006: 7].

Моделирование лексико-семантического поля колоративов позволяет раскрывать их функциональные и коннотативные свойства в дискурсивном пространстве, одним из вариантов которого является пространство художественного текста. Важнейшими категориями, связанными с семантикой колоративных языковых единиц, являются категории значения и смысла: в то время как смысл цветообозначения, будучи категорией ситуативной и личностной, ярко проявляет себя в поэтическом или ином авторском тексте, значение колоративной языковой единицы, представляющее собой результат социализированного синтеза субъективно-личностных смыслов, является социально обусловленной и относительно стабильной частью общественного сознания [Козлова 2010: 83]. Рассматривая семантику колоративных прилагательных в русском языке, Н.В. Дубинина приходит к выводу, что центр колоративного лексико-семантического поля включает в себя языковые единицы, обозначающие основные значения различных цветов (красный, зеленый и т. д.). Более отдаленный от гиперсемы круг лексем состоит из цветообозначений с переносным значением и производных колоративных языковых единиц (медный, бронзовый, абрикосовый). Наиболее дистанцированными от центра являются комплексные цветообозначения (цвета ночи, цвета кошачьего глаза и т. д.) [Дубинина 2021: 10].

Л.В. Печенникова, анализируя лексико-семантическую группу колоративных лексических единиц на материале русскоязычного текста, выделила в качестве центральных компонентов семантического поля колоративной лексики 6 «микросистем», соответствующих основным цветообозначениям: красный, желтый, зеленый, синий, черный, белый. [Печенникова 2006: 9]. Как отмечает исследовательница, названные «основные» цветообозначения актуальны для всех сфер коммуникации внутри рассматриваемой культурно-языковой общности. К центральной части лексико-семантического поля колоративной лексики примыкают такие цветообозначения, как голубой, фиолетовый, оранжевый и ряд других, проявляющих тенденцию к «проникновению» в «ядро» семантического поля. Подавляющая часть всего фиксируемого корпуса цветообозначений, однако, локализуется на «периферии» семантической структуры и может быть разделена на две основные группы:

1. Цельнооформленные цветообозначения (простые).

2. Раздельнооформленные цветообозначения (составные).

Л.В. Печенникова, однако, наряду с указанными типами цветообозначений выделяет в русском языке особую группу колоративных языковых единиц, представляющих собой своеобразную переходную форму между «словными цветообозначениями» и «расчлененными номинациями синтаксического характера» (нежно-салатовый, свинцово-серый и т. д.).

С точки зрения лексико-семантической специфики, Л.В. Печенникова предлагает разделять цветообозначения на общеупотребительные (узуальные) и окказиональные, основное словарное значение которых не связано с обозначением цвета. Исследовательница отмечает, что последняя из названных групп может, в свою очередь, быть разделена на однословные (вулканический) и составные (тропический пунш) окказиональные цветообозначения [Там же: 9-10].

В качестве цветообозначений могут выступать различные части речи. Наиболее частотным в русском языке является использование в роли колоративных языковых единиц имен прилагательных (коричневый) и непроизводных (киви) имен существительных [Печенникова 2006: 11-12]. В русскоязычном дискурсе присутствует большое количество цветообозначений, в основе которых лежат лексико-семантические способы образования, главным из которых является метафора. Особый интерес в контексте проблематики функционирования колоративной лексики в художественном тексте представляет явление перцептивной метафоры, реализующей экспрессивные и эмотивные функции цветообозначений [Волобуев 2014: 21-22]. Воздействуя на ассоциативный план восприятия, перцептивная метафора формирует систему взаимозависимых образов, символов, вербальных и иконических знаков [Стручалина 2017: 29]. Близкой по значению является категория так называемых экзистенциально-перцептивных словосочетаний, которые манипулируют выводимыми «на основе знаний, полученных при непосредственном восприятии объектов окружающего мира органами чувств» значениями [Юдина 2006: 311]. Перцептивная метафора, основанная на колоративах, призвана воздействовать на зрительное восприятие реципиента. Исследователи выделяют два основных типа перцептивной метафоры: монорецепторная, предполагающая метафорический перенос между двумя признаками, воспринимаемыми одним органом чувств, и полирецепторная (синестезия), в рамках которой перенос осуществляется между парой признаков, воспринимаемых различными органами чувств [Мерзлякова 2003: 63]. Межчувственный метафорический перенос может осуществляться между различными парами признаков: зрительный – осязательный, зрительный – вкусовой, зрительный – температурный и т. д. Другим распространенным приемом реализации эмотивной функции колоративов является использование эпитетов и сравнений, позволяющее создавать на основе колоративной лексики яркие и запоминающиеся образы [Волобуев 2014: 22-23].

Одним из важных аспектов семантической специфики колоративных языковых единиц представляет собой явление так называемого цветового символизма, благодаря которому цветообозначение обретает способность ассоциироваться с определенными явлениями материальной или идеальной реальности. Исследователи отмечают, что в качестве «цветовых символов» может выступать ограниченное количество «основных цветов», к числу которых, как правило, относят белый, черный, синий, зеленый, желтый, красный и фиолетовый цвета [Базыма 2005: 4]. Указанным цветам и связанным с ними колоративной лексике присуще определенное архетипическое содержание, совпадающие в общих чертах в различных культурных традициях. Так, к примеру, как отмечал А.Ф. Лосев, «объективным свойством» красного цвета является коннотация состояния возбужденности, актуальная для различных культурных и языковых традиций [Лосев 1991: 46]. Однако, архетипическое «ядро» цветового символа обрастает со временем новыми коннотациями и смыслами, актуализируемыми под воздействием различных историко-культурных факторов. Вербальным аналогом наглядно-чувственных форм цветовой символики являются так называемые «цветовые метафоры», представляющие собой неотъемлемый атрибут современной языковой культуры. Проникая в повседневные сферы общения, метафоры, включающие в себя колоративные компоненты, активно вовлекаются в процесс семантизации или языкового значения цветообозначений – «определённый смысл и содержательная основа языковой единицы» [Салмина 2008: 229]. Тем самым они оказывают воздействие на корпус ассоциаций, связанных в той или иной культурной и языковой традиции с определенной номинацией цвета.

В силу отмеченной семантической специфики языковые единицы, означающие цвет, обладают значительным потенциалом воздействия. Действуя в обход умозрительных конструктов рационального осмысления реальности, колоративная лексика воздействует непосредственно на чувственное восприятие человека, создавая сложную систему образов и ассоциаций, релевантных в данной культурной и языковой традиции или актуализирующих субъективные ценностные и эстетические установки носителя той или иной культуры.

По выражению некоторых исследователей, цветовые значения обладают естественным перцептивно-эмоциональным «морфизмом», оказывая воздействие на «докультурные» компоненты человеческого сознания [Яньшин 2001: 76]. Начало изучения «аффективной ценности» цвета было положено Дж. Гилфордом, указавшим на взаимосвязь между «эстетической» значимостью цвета и уровнем его насыщенности и светлоты [Guilford 1934]. Последующие исследования показали взаимообусловленность эмоционально-чувственного образа цвета и потенциала воздействия на реципиента означающих его языковых единиц.

В настоящее время семантика цвета и специфика его номинаций представляет собой предмет тщательного междисциплинарного анализа, одним из направлений которого является выявление национальной и социокультурной специфики колоративных лексических единиц. Как справедливо отмечает Е.В. Рахилина, «в лексической типологии цветообозначения по сей день остаются практически единственным столь подробно исследованным «островом»: никаких столь же фундаментальных и широких по охвату материала работ, описывающих другие семантические поля ... нет» [Рахилина 2000: 267-278].

Как отмечает Ш.К. Жаркынбекова, именно «процесс формирования цветовых понятий и отражение этих перцептивно-когнитивных образов в языке» представляет особенный интерес в контексте общей проблематики цветообозначений [Жаркынбекова 2003: 110]. В контексте тематики настоящей работы одной из важнейших особенностей номинаций цвета является культурная обусловленность процесса цветообозначения и семантизации цвета. Как отмечает исследовательница, семантика номинаций цвета в той или иной культурной традиции связана с так называемыми «эталонными представлениями» о цвете, складывающимися на основе ассоциации цвета с тем или иным объектом реальности, релевантным для носителей данной культуры [Там же: 111]. Образные ассоциации закладывают фундамент культурно обусловленной коннотированности визуального, наглядно-чувственного выражения цвета, а также его вербальной номинации.

Рассмотрев основные подходы к исследованию семантической специфики колоративных языковых единиц и особенности семантики колоративов, укажем, что исследователи лексико-семантической группы номинаций цвета выделяют в качестве центральной группы цветообозначений «ядро» семантического поля и корпус колоративных единиц, соответствующих основным цветам цветового спектра. Изучение семантической специфики колоративов предполагает анализ ассоциативной и коннотативной нагрузки того или иного цветообозначения в национально-культурном дискурсивном пространстве, связанной с явлением цветового символизма, а также с экспрессивным и эмотивным потенциалом колоративных языковых единиц. Вышеупомянутый потенциал широко раскрывается в рамках использования колоративных единиц в художественном дискурсе.