14. Происхождение, функции, художественные особенности и исторические судьбы заговоров.

В самом кратком определении заговор есть традиционная ритмически организованная словесная формула, которую человек считал магическим средством достижения различных практических целей. Заговору приписывали безусловную силу принудительного воздействия на людей и природу прежде всего в силу того, что он особым образом ритмически организован.

Заговор не только ритмически организованная словесная формула с выражением какого-либо пожелания или требования, но одновременно и обрядовое действие, преследующее ту же цель. Таким образом, в целом заговор есть безусловное выражение особенного, в том числе и религиозного, сознания в его практическом выражении.

Однако, какими бы искусными и прихотливыми ни были формы передачи мысли в заговоре, он, по справедливому замечанию известного ученого А. М. Астаховой, «никогда не имел самодовлеющей художественной задачи, а был подчинен узкоутилитарным целям». Утилитарность заговора выразилась в преследовании практических целей, и «ни один из элементов его поэтики не был рассчитан на чисто эстетическое восприятие».

Заговор начинается с молитвенного вступления: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа» или: «Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй меня» и подобные. Аналогично вступление у немецких заговоров, у других народов. Международная распространенность такого молитвенного вступления свидетельствует об его позднем появлении. Поздний характер такого вступления обнаруживается и в том, что заговорам присуще и немолитвенное начало — особенный зачин. По существу, зачин есть словесное воспроизведение места обрядового действия. Судя по этому традиционному зачину, заговор произносят вне дома, селения или воображают, что дело так и происходит.

В зачине всегда выказывается принадлежность человека к христианской религии, но вся бытовая обстановка, представляемая в зачине (воображаемая или реальная), свидетельствует об одновременной приверженности и к религии иного рода. В эпической части заговор развивает ряд повторяющихся, хотя и варьирующихся мотивов.

За эпической частью в заговорах следует требование— императивная часть. Собственно говоря, все предшествующее, в том числе и эпическая часть заговора, было лишь подготовкой к выражению требования. Императивная часть — основная композиционная часть в заговоре. Словесное требование всегда было главным моментом в нем.

Заговор завершался так называемой закрепкой. Вот ее краткая формула: «Моим словам будь ключ и замок».

Через всю историю заговоров прошло прогрессировавшее развитие в них словесного текста. Первоначальное синкретическое единство слова, пения и обрядового действия со временем распалось. Слово теснило пение, заменяло собой и обряд, хотя замена обрядовых действий словом не была такой решительной, как вытеснение. Заговор до самых последних времен остается тесно связанным с обрядовыми действиями.

15. Трудовые песни: тематика, художественное своеобразие.

Трудовые песни – жанр фольклора, наиболее убедительно говорящий о прагматике словесного текста, прагматике как магической (идущей от архаики), так и сиюминутной, утилитарной.

Функция трудовых песен – помочь скооперировать общие усилия для совершения какого-либо коллективного действия: поднятие, опускание или передвижка больших тяжестей, сплав леса, снятие баржи с мели, вбивание или вытаскивание свай, корчевание тяжелых пней и пр.

Функция слова в трудовых песнях не совпадает полностью с его прямым смыслом. Его включение в фольклорный текст вносит магическое начало и превращает действие, сопровождающее его, в ритуализованный акт. Слово виляет не только на физические усилия рабочих, на их эмоциональное состояние, но и на взаимоотношения людей с микросредой, в которой они находятся, с объектами и орудиями труда, а на более архаических этапах сознания – с теми невидимыми силами, которые стоят за этими объектами.

Традиции трудовых песен — одной из древнейших форм народной поэзии — получили значительное развитие. Вошло в обычай сопровождать многие трудовые процессы песнями, по происхождению не трудовыми и исполняющимися в самых различных случаях жизни (например, пели разные лирические и эпические песни во время сенокоса или на «толоках» — коллективной помощи при выполнении какой-либо работы — рубки капусты и др.) Помимо этого, при исполнении некоторых работ пели особые припевки и песни, ритм которых организовывал движения работающих. Общеизвестным примером такой трудовой песни является бурлацкая «Дубинушка». Бурлаки, шедшие по берегу реки и тянувшие бечевой барку, создали песни-припевки, помогавшие им в работе. Пение таких песен давало возможность одновременно напрягать силы, выполняя тяжкую коллективную работу. То же назначение — объединить силы работающих в едином движении, в одновременном напряжении мускулов и энергии — имели песни рабочих на лесоразработках и лесосплавах. Аналогичны трудовые песни, созданные рабочими других профессий. Выразительный образец подобных трудовых песен описал А. М. Горький.

И-эхма, бра-атцы, дюжо жарко! И-эх!

Никому-то нас не жалко!

О-ой, дубинушка, У-ухнем!

Ой-е-ей, ой-е-ей, дует ветер верховой!

Мы идём-о-ом босы, голодны,

Каменьс-о-ом ноги порваны.

Ты подда-а-ай, Микола, помочи,

Доведи-и-и, Микола, до ночи!

Эй, ухнем! Да ой, ухнем!

Ша-агай крепче, друже,

Ло-ожись в лямку тоже! Ой-ой, оё-ёй....

Форма русских трудовых песен (т. е. песен, помогающих выполнить работу, включаемых в самый процесс труда, как его составной элемент) специфична. Назначение этих песен — быть сигналами для одновременности движений многих работающих— и отнесение каждой песни к отдельному движению привело к тому, что трудовая песня приобрела форму короткой припевки.

В некоторых случаях отдельные припевки связаны по содержанию друг с другом; но настоящего сюжетного развития, в котором бы четко обозначилась завязка действия, его развитие с кульминационным пунктом и развязкой, в трудовых песнях не было. Чаще песня-припевка имела совершенно самостоятельный характер и не была связана с другими, исполняемыми вместе с ней.

В трудовых песнях дается лишь констатация одного сюжетного положения, одного какого-либо момента упоминаемого происшествия.

Включение трудовой песни в работу, выполняемую группой людей, обусловило и другую особенность текстов этих припевок. Песня-припевка имеет специфическое строение: она состоит из двух или четырех строк, в которых описывается действие, и выкрика-припева, во время которого и выполняется коллективная работа. Такое двучленное строение составных частей («куплетов») трудовых песен характерно для их композиции. Любой куплет «Дубинушки» представляет типический пример композиции трудовой песни:

Наша барка на мель села, —

Эй, ребята, берись смело,

Подернем, подернем, эй!

Раз, два, эй! Еще раз, эй!

Еще! Эй! Раз! Взяли!

Содержание и образы бурлацких, лесорубных и т. п. трудовых песен часто связаны с характером выполняемых работ и с отдельными моментами их. Но сводить образы и темы песен только к трудовому процессу невозможно. В трудовых песнях довольно часто встречаются темы и образы общественного быта, нередко акцентируются моменты сексуального порядка, что затрудняло запись и публикацию песен сплавщиков, лесорубов, бурлаков.

В песенной поэзии трудовые песни занимают сравнительно скромное место; другие жанры народной лирики значительно разнообразнее, сюжетно полноценнее и богаче их.

(Возгласы и восклицания можно рассматривать как основу самых ранних типов трудовых песен. Такие «песни» в древнее время могли заменять собой воспроизведение ритма с помощью звучащих предметов и инструментов. В свою очередь, игра на инструментах и ритм, извлекаемый ударами по звучащим предметам, могли заменять восклицания и возгласы.)