Термины УНТ. 1 модуль

Материалы к практическому занятию № 1

«Календарные праздники и обряды»

Анимизм (от лат. anima — «душа») — вера в существование духов, в одушевленность живой и неживой природы.

Тотемизм (от англ, totem из языка индейцев, означающее "его род") — вера в сверхъестественную связь и кровную близость людей с животным или растением-первопредком

Тотем (от англ, totem из языка индейцев, означающее "его род") — животное или растение-первопредок, объект религиозного почитания в родовом обществе.

Антропоморфизм, человекоподобие — в традиционной культуре свойство, приписываемое природным стихиям и объектам, ритуализованным предметам быта и т. п. В мифологической картине мира человек и природа (культура и природа) взаимосвязаны и способны к взаимопониманию, к отношениям, регулируемым многочисленными обрядами. Соответственно в мифах и обрядах антропоморфизируются не только духи, воплощающие лес (леший), воду (водяной) и т. п., но и сами стихии (Ветер, Земля, Гром, Огонь и т. д.); они наделяются волей, сознанием и т. п. Антропоморфизируются предметы быта, в ритуалах непосредственно связанные с человеком, ритуализированные объекты, в том числе деревья, вплоть до образа вселенной — мирового дерева. Для антропоморфного облика нечистой силы характерны особые признаки, отличающие ее от нормальных людей: великанский или карликовый рост (леший), уродство (хромота, кривизна — Лихо одноглазое) и т. п. Соответственно человек и его ритуальные символы могут наделяться зооморфными чертами при ряжении и т.п. обрядах. Люди и мифологические существа наделяются способностью к оборотничеству (ведьма, волколак и т. п.). Перемена обличья, формы способствует контактам со сверхъестественным миром.

Обряд – любое символическое действие или комплекс действий.

Ритуал – то же, что обряд; предписанное формализованное поведение, символическое поведение, устанавливающее связь с некой высшей реальностью, не связанное с применением техники, имеющее отношение к верованиям в мистические, или неэмпирические, существа и силы (В. Тэрнер).

Ритуальные песни — песни, отражающие обряд, способствующие его формированию и реализации.

Заклинательные песни — магическое обращение к силам природы с целью получить благополучие в хозяйстве и семье.

Величальные песни – в основе их — поэтическая идеализация, прославление участников ритуала: реальных людей или мифологических образов (Коляда, Масленица и др.).

Корильные песни — песни, которые высмеивали участников ритуала, часто в гротескной форме; их содержание было юмористическим или сатирическим.

Игровые песни исполнялись во время различных молодежных игр; в них описывались и сопровождались имитацией полевые работы, разыгрывались семейные сцены (например, сватовство).

Модель (сюжетно-жанровая, тематическая и т. п.) – 1) типовая схема построения произведения; образец для его массового воспроизведения; 2) стереотип, «покрывающий» большие группы текстов и занимающий в них существенное место; 3) содержательно-эстетический эталон, реализующийся в сюжетах, жанрах и отдельных фольклорных произведениях.

Стилистическое клише – устойчивый словесный комплекс, повторяющееся сочетание слов, трафаретная формула.

Фольклорная формула — устойчивая словесная конструкция, как правило, ритмически упорядоченная и имеющая характер законченного суждения. Формула повторяется в разных произведениях жанра (многие жанры фольклора выработали свои формулы).

Функция (текста, обряда, персонажа и т.д.) – отношение одного элемента к другому элементу или к другим элементам; роль фольклорного произведения или обряда в народном быту и в системе человеческих отношений; функция — структурный элемент волшебной сказки: повторяющиеся в разных сюжетах однотипные действия разных персонажей, занимающие, однако, одинаковые сюжетно-композиционные положения (В.Я. Пропп).

Паремии (от греч. paroimia — «притча») — общее название малых жанров фольклорной прозы (пословиц, поговорок, загадок и др.)

Песня колядная — разновидность календарно-обрядового, обходного фольклора, сопровождавшего святочный обряд колядования. Наиболее устойчивые термины: общие для восточных славян – коляда, калядка; рус. — овсень, виноградье; укр. — щедрiвка; бел. — шчадроўка, шчодрык.

Основу колядного репертуара составляют благопожелательные песни (величального или заклинательного характера) с достаточно развернутым сюжетом, обычно имеющие постоянный рефрен, повторяющийся после каждой строки («Коляда!», «Овсень!», «Виноградье красно-зеленое!», «Ой, дай Боже!», «Свят вечёр!» и др.). По своей адресатной направленности колядки могут быть общесемейными, посвященными всему дому, или четко специализированными по лицам: песни для хозяина и хозяйки («господарский» цикл), песни для их детей («молодежный» цикл). Сюжетный состав колядок первой группы включает мотивы, связанные с хозяйственным и семейным благополучием; второй — преимущественно с брачными благопожеланиями. В народной традиции колядными называются и другие святочные песни: короткие поздравительные «засевалки», исполняемые при новогоднем обсыпании зерном; детские песенки, содержащие просьбы одарить; песни, сопровождаемые обходы «с козой», кумулятивные песенки вопросно-ответной структуры; религиозные песни о рождении Христа и некоторые другие.

Виноградие — один из трех типов русских святочных величально-заклинательных песен (колядка и овсень). Названа по припеву «Виноградие красно-зеленое» (один из сюжетов виноградий имеет другой припев: «Из-за Дунай», «Здунай»). Виноград в припеве символизирует богатство, благополучие, любовь. Виноградия имеют единую музыкально-песенную структуру, что позволяет рассматривать их как особый жанр. Виноградия исполнялись в ряде районов Волго-Окского бассейна и Поволжья, Псковщины, Сумщины, Сибири и Дальнего Востока, но наибольшее распространение и развитие получили на Русском Севере. Здесь они превратились в длинные торжественные хоровые песнопения с подробно разработанными сюжетами и особым миром художественной образности, системой украшающих эпитетов, а также символов, связанных в народном представлении с достатком и счастьем. Виноградия, подобно овсеням, являются дифференцированным типом святочных обходных песен, исполняемых для отдельных членов крестьянской семьи. Он делятся на две группы: «женатые» и «холостые». «Женатые» виноградия подразделяются на «женатые семейные» и на «женатые бездетные» (молодоженам), а виноградия «холостые» — на «девьи» и «парням». Каждой группе виноградий соответствовал определенный круг песенных сюжетов со свадебно-брачной и семейной тематикой. Преобладание брачно-семейной тематики в виноградиях вызвано тем, что эти обходные песни имели магическое назначение: способствовать благополучию, созданию брачного союза, продолжению рода в уже заключенном браке. Основными исполнителями виноградий были девушки, игравшие особую роль в важнейший предсвадебный период – святки. Для позднего периода бытования виноградий характерно расширение круга величаемых лиц (вдова, богач, сестра с братом, мальчик, девочка и т.д.), ослабление календарно-обрядовой функции виноградий и исполнение их в качестве величания на молодежных посиделках в предсвадебный сезон и насвадьбах, переход в разряд виноградий былин и исторических песен с величальными мотивами. Анализ сюжетов и напевов позволяет включить виноградия в круг аналогичных архаичных песен других славянских народов.

Овсень, таусень — исполнявшаяся во время святочных обходов крестьянских дворов календарно-обрядовая величально-поздравительная песня, названная по припеву, имеющему форму восклицания («Овсень!»). Как отмечал В. И. Чичеров, ареал овсеней — Московская, Владимирская, Нижегородская, Рязанская области. Эти песни неизвестны ни на великорусском Севере, ни в Беларуси, ни на Украине. Функционально, тематически, композиционно овсени близки к колядкам и виноградью.

Заговор (или заклинание) — произведение магического характера, произносимое с целью воздействия на окружающий мир, его явления и объекты, чтобы получить желаемый результат. В заговорах с развитым центральным образом были постоянные элементы композиции: зачин (молитвенное вступление), эпическая часть (описание обрядовых действий, действительных или символических), выражения, пожелания, закрепка-концовка). Формы заговоров: заговоры-обращения, заговоры-просьбы, заговоры-формулы пожелания, заговоры-молитвы, эпические заговоры с развитым центральным образом, заговоры типа абракадабр, заговоры-диалоги, заговоры-лечебные советы.

Магия апотропейная (от греч. apotropaios — «отвращающий беду») — предохраняющая от всего плохого.

Магия продуцирующая (от лат. producentis — «производящий») — обеспечивающая плодородие во всех его проявлениях, а также благополучие.

Кострома — в восточнославянской мифологии воплощение плодородия. В русских обрядах «проводов весны» это молодая женщина, закутанная в белые простыни, с дубовой веткой в руках, идущая в сопровождении хоровода. При ритуальных похоронах Костромы ее воплощает антропоморфное чучело. Чучело хоронят (сжигают, разрывают на части) с обрядовым оплакиванием и смехом, но Кострома воскресает. Ритуал призван был обеспечить плодородие. Название связывают с русским «костерь», «костра» и другими обозначениями коры растений.

Кострубонька, Коструб — в восточнославянской мифологии воплощение плодородия. В украинских весенних обрядах Коструба изображало чучело мужчины (с подчеркнутыми атрибутами пола, ср. Ярила) или женщины (укр. соответствие Костроме, ср. Купалу). Ритуальные похороны. Кострубоньки знаменовали переход к весеннему циклу. Название родственно укр. коструб, «неряха», ср. также этимологию названия Кострома.

Иван Купала — один из глав­ных праздников календаря, день Рождества Иоанна Крестителя (24.VI), день летнего солнцестояния. Купальские обряды, совершаемые в канун праздника («ночь накануне Ивана Купалы»), составляют сложный обрядовый комплекс, включающий: сбор трав и цветов, плетение венков, украшение зеленью построек, разжигание костров, уничтожение чучела, перепрыгивание через костер или через букеты зелени, обливание водой, гадания, выслеживание ведьмы, ночные бесчинства. Содержательным стержнем всей купальской обрядности является мотив изгнания, выпроваживания нечистой силы, которая, по народным представлениям, особенно опасна в это время. Центральным актом купальского обряда является символическое уничтожение ведьмы. Символизирующий ведьму ритуальный предмет (чучело, зелень, конский череп, старая обувь и т. п.) сжигали, сплавляли по воде, выбрасывали в канавы, ямы, болото, разрывали на части, били, забивали камнями, забрасывали на крышу дома, на дерево, удаляли за пределы жилого пространства, за границы села, отпугивали при помощи ритуального шума, выстрелов и т. п. Наиболее типичный способ уничтожения ведьмы — сожжение на костре, причем само возжигание, костра часто обозначается выражением «ведьму палить». В костре сжигались специально изготовляе­мые ритуальные предметы — символы купальского обряда: чучело, срубленное и украшенное деревце, пучки веток, цветов, зелени, укрепленные на шесте, и др. С ними участники обряда обходили село, устраивали хороводы и игры, после чего их уничтожали. Сжигались также предметы, служившие основой костра: воткнутые в землю шесты, палки с укрепленными на них колесами, корзинами и т. п., рогатины, увешанные венками, лаптями и т. п. Наконец, уничтожались в огне предметы домашнего обихода: веники, метлы, обувь, нитки, бочки, бороны, мазницы, телеги, деревянная посуда — похищенные со дворов соседей, снятые с петель двери, калитки, разобранные заборы и т. п. Чучелам давались имена Ведьма, Купала, Мара, Марина, Ульяна, Катерина, реже Иван, Дед, Черт. Чучела носили по селу на шесте, после чего либо бросали в костер, либо выбрасывали в воду, под мост, в канаву, забивали камнями, разрывали на части. Чучело могло изготовляться из пучков зелени или просто заменяться пучком травы, букетом цветов и т. п., которые также назывались Ведьма или Купайло. Иногда носили на шесте украшенное деревце — березку, вербу или сосенку или украшали растущее деревце, укрепляли на его верхушке чучело, колесо, солому, цветы и т. п. и раскладывали вокруг него костер. Особое место в купальском реквизите занимают венки, которые использовались преимущественно для ряжения девушек и гадания, а затем служили объектом уничтожения: их бросали в костер, в воду, разрывали на части, относили в огород, забрасывали на крышу, реже — относили на кладбище, бросали в колодец. Но нередко купальские венки сохранялись и использовались для лечения или магических действий. Среди бытовых предметов в качестве сжигаемого символа ведьмы чаще всего выступает колесо, что, по-видимому, связано с поверьями о превращениях ведьмы в колесо. Сопутствующие действия игрового и магического характера также имели целью выслеживание, опознание, отпугивание, обезвреживание ведьмы или защиту от нее: кипятили на костре цедилку с иголками, чтобы причинить ведьме боль и заставить ее прийти к костру; бегали с факелами, отпугивая нечистую силу; калечили и убивали животных, появившихся возле костра или специально подкарауленных в доме, в хлеву; производили сильный шум битьем в сковороды, в косы, звонили в церковный колокол, стреляли, громко кричали; боронили дорогу, чтобы узнать по следам ведьму. Даже перепрыгивание через костер могло пониматься как способ распознания ведьмы: девушку, которая не перескочила через костер, называли ведьмой.

Ярила — славянский мифологический и ритуальный персонаж, связанный с идеей плодородия, прежде всего весеннего, сексуальной мощи. Имя производится от корня «яр-», с которым соотносятся представления о яри как высшем проявлении производительных сил, обеспечивающем максимум плодородия, прибытка, урожая. Яриле принадлежит особая роль в сельскохозяйственной обрядности, особенно весенней. Описание празднества, посвященное Яриле, в «Жизнеописании Тихона Задонского» (18 век). Там сказано, что происходило оно «ежегодно перед заговеньем Петрова поста (вплоть до вторника самого поста) в Воронеже, на площади за старыми воротами, куда сходились городские и окрестные сельские жители на ярмарку», был «юноша в бумажном колпаке, украшенном бубенцами, лентами и цветами, с набеленным и нарумяненным лицом, изображавший собой Ярило». Под его руководством происходили неистовые пляски. Тут же совершались игры, угощение, пьянство, кулачные драки, кончавшиеся увечьями, а иногда и убийствами. В увещании воронежцам Тихон писал: «Из всехобстоятельств праздника сего видно, что древний некакий был идол, называемый именем Ярило, который в сих странах за бога почитаем был. /.../ А иные праздник сей /.../ называют игрищем»; далее, со ссылкой на старину, сообщается, что люди ожидают этот праздник как годовое торжество, одеваются в лучшее платье и предаются бесчинству. Другие свидетельства также сообщают о гуляниях с песнями и плясками, продолжавшимися иногда всю ночь вокруг костров, горевших на возвышенном месте. Нередко от­мечается, что эти гуляния, кое-где называемые ярилками (ярильным днем и т. д.), носили «разнузданный характер», что молодые девицы приходили на них «поневеститься». Эротический аспект культа Ярилы проявляется в отмечаемом в некоторых местах обычае хоронить Ярилу. Обычно это делалось на холме, на особом месте. Есть сведения, что кое-где изготавливали из глины фигуры Ярилы и Ярилихи, которые потом разбивались и сбрасывались в воду. На вопрос о том, кем был Ярила, известен ответ: «Он, Ярила, любовь очень одобрял». Образ плеши Ярилы отсылает и к фаллической теме и к мотиву старости (плешивый старик). В этом контексте проясняется противопоставление молодого и старого Ярилы, как называют два смежных праздника, из которых один отмечается за неделю до Иванова дня (Иван Купала), а другой — непосредственно перед Ивановым днем. Эротическая символика Ярилы проявляется и в непристойностях, сопровождающих его праздник, в речениях, пословицах, загадках, ср.: «Выбежал Ярилко из-за печного столба, начал бабу ярить, только палка стучит» (помело); «Шла плешь на гору, шла плешь под гору... Ту же плешь на здоровье съешь» (блины) и т. п. Для ритуалов, связанных с Ярилой, прав­доподобно реконструируется карнавальная нейтрализация противо­поставлений жизнь (рождение) — смерть, молодость — старость, иногда и мужской — женский. Наличие двух Ярил отсылает к теме божественных близнецов, сыновей Неба. При всей популярности Ярилы как ритуального персонажа вплоть до 20 в. он никогда не зачислялся в разряд богов, и офи­циальные источники не упоминают его вообще среди русских божеств. Напротив, он выступает как персонаж неофициальной «низшей» обрядности с сильным развитием обсценных черт. Тем не менее многое говорит в пользу исконного статуса Ярилы. Как предполагают, это имя служило эпитетом, определявшим, видимо, громовержца Перуна, который, как и ряд других аналогичных персонажей, сочетал в себе функции бога плодородия с воинскими функциями.

Величальные песни – тип свадебных песен. Они имеют древнюю магическую основу: прежде такие песни должны были чудесным образом влиять на действительность. Исполнялись они обыкновенно девушками. В величальных песнях жених и невеста идеализируются. Все у них самое лучшее и самое красивое. Особенно ценились волосы – всегда кудрявые, «по плечам висят, как жар горят». Для величальных песен характерна символика цветения и богатства. Но обычно в них рисуются портреты молодых в духе народных представлений об идеальной красоте. Кроме центральных образов свадебного обряда, в данных песнях прославляются и другие участники.

Наша княгиня-душа Агафья Ивановна!

У нашей княгини-души Агафьи Ивановны

Сережки яхонтовы – лицо разгорелося,

Монисты золоты – шею обломили;

У нашей княгини-души Агафьи Ивановны

Тело бумажное, кости лебедины…

Инициация (от лат. initiation – «совершение таинств, посвящение») – обряд посвящения в архаическом обществе, относящийся к группе переходных обрядов, которые связывали индивидуальную судьбу человека с его социальной группой. Юноша, достигший зрелости, переходил в группу взрослых мужчин и получал право жениться. Инициация предполагает символическую временную  смерть и возрождение в новом качестве. Обрядовая символика временной смерти в сказках часто выражается в мотиве проглатывания новичка и последующего его выплевывания чудовищем, посещения иного мира и добывания там чудесных предметов. Посвящаемых уводили в лес, где они жили в хижине и подвергались всякого рода испытаниям, порою жестоким. В фольклоре инициация также представлена в свадебном обряде, при описании перехода невесты из одного мира в другой.

Корильные песни – жанр свадебной поэзии, величания наоборот, свадебные дразнилки, составляющие песенного диалога между поезжанами жениха и подружками невесты и другими чинами свадьбы, эффективное средство осмеяния всего отжившего в повседневном быту, нарушения нравственных норм и т. д. Важна  их ритуально-организующая функция: 

В огороде у нас да не лук ли?

У нас друженька да не глуп ли?

В огороде у нас да не мак ли?

У нас друженька да не дурак ли?

Когда дружка угощал песельниц, его начинали величать.

Красота (девья красота, красная красота) – в фольклоре: свадебный атрибут; предмет, символизирующий молодость и красоту невесты, ее поэтический и мифологический двойник (украшенное деревце, венок, коса, головной убор в виде ленты). Красота упоминается в причитаниях невесты и свадебных песнях.

Причеты (причеть, плачи) – жанр семейно-обрядовой поэзии. Среди них различают похоронные, рекрутские, свадебные. Были причеты и несвязанные непосредственно с обрядами (во время падежа скота, пожаров, различных стихийных бедствий). Последние обусловливались местной традицией, но не были обязательны. Причет во многом импровизационный жанр, акт исполнения почти всегда является и актом творчества. Произведение создается заново. Но создается строго в соответствии с местной поэтической традицией, из готовых поэтических  элементов. Причеты бывают лирические и лиро-эпические (севернорусская традиция). Похоронные причеты - трагически-возвышенные  произведения, что достигается как музыкальным строем, так и обилием риторических вопросов, восклицаний, междометий, усилительных приставок и др. поэтическими приемами. Для свадебных причетов характерно не личное, а условно-личностное отношение к происходящему (причитая, называют жениха «разорителем», «спогубителем»). Это обусловлено тем, что свадебные причеты имеют не только вербально-магическую, поучительную функцию, но и ритуально-организующую.

Риторическое обращение  (от гр. rhetor – «оратор») – обращение, несущее интонацию торжественности, сердечности, иронии, во многом предопределяющее содержание и форму следующего за ним высказывания. Наиболее характерно для наговоров дружки на свадьбе, для приговоров – благожеланий, заговоров.

Свадебная поэзия – народнопоэтические произведения, связанные со свадебным обрядом. Чаще всего свадебная песня соединяется с магическими действами. В основе свадебной песни лежит судьба невесты и ее переживания.

 

Свадебные песни – песни, тесно связанные со свадебным обрядом и имевшие по представлению наших предков магическую силу. Песни, сопровождающие, организующие, объединяющие, иллюстрирующие свадебный обряд, обязанные ему своим происхождением, принято называть свадебными лирическими пли собственно свадебными песнями. Традиционно выделяют следующие разновидности свадебных песен: причитания, собственно свадебные песни («безличный рассказ о свадьбе»), величальные песни и корильные песни.

 

Свадьба – один из самых художественно совершенных русских семейных обрядов, имевших магическую направленность и четко выраженные экономическую основу, правовую, нравоучительную и другие функции.

 

Свадебный чин – 1) закрепленный традицией порядок обряда, его отдельных ритуалов; 2) определенная «роль» в свадебном действе: дружка, тысяцкий, сваха жениха, сваха невесты и др.

Тысяцкий – один из наиболее почетных свадебных чинов, представитель стороны жениха, глава свадебного поезда.

Эпитет (от гр. epitheton –  «приложение») – слово, определяющее предмет или явление и подчеркивающее какие-либо его свойства, качества или признаки. Этот признак, выраженный эпитетом, как бы присоединяется к предмету, обогащая его в смысловом и эмоциональном отношении. К особой группе относятся постоянные эпитеты (красна девица, добрый молодец, сыра земля, чисто поле).

Метафорический эпитет – поэтический троп, соединяющий характерные черты эпитета и метафоры:

...Тая река свирипая,

Свирипая река, сама сердитая...

Постоянный эпитет – один из тропов народной поэзии, слово-определение, устойчиво сочетающееся с тем или иным словом, обозначающее какой-либо характерный, всегда присутствующий признак (добрый молодец, поле чистое, море синее, леса темные). П.э. встречается почти во всех жанрах фольклора. В эпических жанрах  П.э., главным образом, играет описательно-изобразительную роль, в лирике – эмоционально-оценочную, выразительную.

Олицетворение – наделение свойствами живых существ (даром речи, способностью мыслить, чувствовать) неодушевленных предметов, абстрактных понятий:

Сон ходит по лавке,

Дрема-от по другой,

Сон-от в беленькой рубашке,

А Дрема-то в голубой.

Сон-от Дрему все выспрашивает...

(Колыбельная песня)

ДожДик, дождик пуще,

Дам тебе гущи...

(Закличка)