!!Экзамен зачет учебный год 25-26 / Талалаев А Н Право международных договоров Том 2 Действие и применение договоров

Талалаев А.Н. Право международных договоров. Том 2: Действие и применение договоров. Договоры с

замечания на этот счет. Австрийский представитель увидел в новой формулировке отход от объективного критерия, выраженного в п. 2 в отношении государств, и принятие субъективных теорий*(630). Представитель Заира считал, что п. 4 устанавливает презумпцию известности в случае нарушения правил международной организации, при которой лишь в качестве исключения можно оспорить действительность международного договора, заключенного международной организацией*(631).

На Венской конференции 1986 года все эти вопросы вновь возникли. Австрийская делегация вместе с японской внесли формальную поправку для восстановления "объективного критерия" в понятии "явного нарушения"*(632). На это же была направлена поправка Египта*(633).

Социалистические государства выступали в принципе за ст. 46 проекта. Вместе с тем они приветствовали поправки, направленные на ее улучшение, в особенности поправку МАГАТЭ, ИМО, МВФ и ООН, в которой акцентировалось внимание на учредительных актах международных организаций в качестве важнейшего критерия установления действительности заключаемых ими международных договоров*(634). Советская делегация во время дискуссии по ст. 46 предложила улучшить упомянутую поправку (L. 55) путем указания на недопустимость ссылки на нарушение правил организации в отношении компетенции заключать договоры, "если только данное нарушение не было явным и не касалось учредительных актов или любого другого правила особо важного значения"*(635).

Делегации западных стран (Франции, Греции, США, Англии) выступили против этой поправки, ссылаясь на то, что не любая норма учредительного акта является особо важной и что эта поправка увеличила бы число положений, которые международная организация могла бы попытаться использовать для доказательства недействительности своего согласия на обязательность для нее договора. Вместе с тем делегации западных стран не возражали против поправок Австрии и Японии, а также Египта, касающихся определения "явного нарушения" и носящих в основном редакционный характер.

Представители развивающихся стран, подчеркивая приемлемость текста КМП, отмечали, что поправки Египта, а также Австрии и Японии могли бы улучшить статью. Что касается поправки международных организаций, то они сомневались в ее полезности и склонялись к ее отклонению (Ирак, Судан, Индия, Индонезия) или обходили ее молчанием (Пакистан, Тунис, Египет).

В результате обсуждения комитет полного состава направил в редакционный комитет только поправки Египта, а также Австрии и Японии. В подготовленном редакционным комитетом тексте пункты, касающиеся внутреннего права государств и правил организации, остались без изменения, а в п. 3 было сформулировано общее определение "явного" характера нарушения, в котором учитывалась специфика международных организаций в том, что касается их практики. Этот текст и был одобрен пленумом конференции. Что касается первостепенного значения учредительных актов международных организаций, то этот момент нашел свое отражение в преамбуле конвенции.

Таким образом, международная организация может оспаривать действительность своего согласия на обязательность для нее международного договора, а следовательно, и действительность самого международного договора только в случае, если нарушение ее важных, прежде всего уставных, правил было известно другим участникам договора. Но, во всяком случае, здесь речь может идти только об оспаривании действительности международного договора, то есть об относительной, а не об абсолютной недействительности международного договора.

В) Правомерность объекта и цели договора

Как говорилось выше, понятие действительности международного договора включает его международную правомерность. Последняя означает, что международный договор, чтобы быть действительным, должен иметь правомерные объект и цель. Необходимость этого признают и многие западные юристы, хотя среди них встречаются и такие, которые считают, что

Талалаев А.Н. Право международных договоров. Том 2: Действие и применение договоров. Договоры с

международные договоры могут иметь любое содержание, лишь бы были надлежащие стороны и действительное соглашение между ними*(636).

Основным критерием при определении правомерности или неправомерности объекта и цели международного договора являются основные принципы международного права как наиболее важные, общие и общепризнанные его нормы, обладающие высшей юридической силой и носящие императивный характер. Этот критерий должен применяться и в отношении международных договоров с участием международных организаций, поскольку эти нормы обязательны не только для государств, но и для других субъектов международного права. Сомнения, которые иногда высказываются на этот счет*(637), с нашей точки зрения, неосновательны.

Международные организации создаются на основе договоров между государствами, и было бы неправильным считать, что государства путем создания международных организаций могут избегать соблюдения основных принципов международного права и других его императивных норм.

О необходимости соблюдения международными организациями таких принципов, как неприменение силы и равноправие при заключении международных договоров, выше уже говорилось. Но то же можно сказать и о других основных принципах современного международного права. Международные организации (а не только государства), заключая договоры, должны строго соблюдать такие, например, принципы, как невмешательство во внутренние дела и уважение суверенитета государств, право народов на самоопределение, мирное разрешение международных споров, добросовестное выполнение международных обязательств, и др. Было бы необъяснимым и не оправданным с точки зрения международного права и интересов обеспечения международного мира, если бы международные организации не были обязаны соблюдать эти принципы. Ведь за этими организациями стоят государства, и игнорирование данных принципов означало бы предоставление государствам возможности отходить от них под прикрытием международных организаций. К сожалению, в прошлом такие случаи имели место. Нельзя допустить, чтобы они повторились в будущем.

Конечно, только государства как суверенные образования и главные субъекты международного права могут создавать его императивные нормы и основные принципы, а также общие нормы поведения для международных организаций. Но это другой вопрос.

Итак, если международные организации заключили, например, договор о подготовке агрессии, о вмешательстве во внутренние дела государств, об установлении колониального режима и т.п., то такой договор не будет обладать качеством действительности, поскольку он имеет противоправные цели и объект, несовместимые с действующими принципами международного права.

Вот почему Комиссия международного права совершенно правомерно полностью распространила ст. 53 Венской конвенции о праве международных договоров на договоры с участием международных организаций. В соответствии с данной статьей "договор является ничтожным, если в момент заключения он противоречит императивной норме общего международного права". Кроме того, в ст. 64 Конвенции 1986 года предусматривается, что "если возникает новая императивная норма общего международного права, то любой соответствующий договор (в том числе и международной организации. - А.Т.), который оказывается в противоречии с этой нормой, становится недействительным и прекращается".

Из этих статей вытекает недействительность всех противоправных договоров с участием международных организаций, как могущих быть заключенными в будущем, так и заключенных в прошлом, независимо от того, когда они были заключены.

При решении вопроса о законности, правомерности объекта и цели международного договора, заключенного международной организацией, есть еще один дополнительный момент, на который указывалось в юридической литературе: они должны соответствовать уставу данной международной организации*(638). Дело в том, что международные организации, в отличие от государств, не обладают универсальной компетенцией в заключении международных договоров, иначе говоря, они не вправе заключать международные договоры по любым, пусть даже законным с точки зрения международного права, объектам. Их договорная правоспособность, как известно,

Талалаев А.Н. Право международных договоров. Том 2: Действие и применение договоров. Договоры с

гораздо уже, специальнее, она определяется прежде всего уставом, а также другими правилами международной организации. Поэтому объект и цель международного договора с участием международной организации должны соответствовать как основным принципам международного права, так и ее уставу. В противном случае международный договор как противоправный будет недействительным. Недействительность здесь может быть следствием сочетания двух оснований; внеуставного объекта и ненадлежащей стороны.

Рассматривая вопрос о недействительности международных договоров, противоречащих императивным нормам международного права, необходимо остановиться на понятии последних, как оно определено в ст. 53 Конвенции 1986 года. Как уже отмечалось, оно полностью было заимствовано из ст. 53 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года. В ней сказано, что для целей конвенции "императивная норма общего международного права является нормой, которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер".

При обсуждении этого определения в Комиссии международного права в 1979 году возник вопрос, следует ли расширить понятие международного сообщества, включив в него международные организации. Некоторые считали, что нужно, другие - нет*(639). В конце концов было решено оставить формулировку Венской конвенции, где международное сообщество определяется в узком смысле как сообщество государств, поскольку, как сказано в комментарии Комиссии к этой статье, на современном этапе развития международного права установление или признание императивных норм является функцией государств*(640). В Конвенции 1986 года такой подход был подтвержден.

Представляется, что такое решение является правильным. Бесспорно, что понятие международного сообщества можно понимать и в широком смысле как включающее не только государства, но и международные организации и другие субъекты системы международных отношений*(641). Однако для определения императивных норм международного права необходимо использовать понятие международного сообщества в узком смысле, то есть "сообщества государств", поскольку только государства создают императивные нормы современного общего международного права. Международные организации их не создают, и эти нормы не нуждаются в принятии или признании международными организациями. В то же время созданные государствами императивные нормы общего международного права являются обязательными и для международных организаций, в том числе при заключении ими международных договоров.

Таковы условия действительности и основания недействительности договоров с участием международных организаций. Что касается формы, то и здесь она не влияет на их действительность и, следовательно, юридическую силу. Выше были показаны особенности формы договоров международных организаций. Ее выбор зависит от воли не только государств, но и договаривающихся организаций. Хотя среди таких договоров имеются более или менее формальные соглашения, пока не заключалось договоров устных в прямом смысле, так что вопрос об их юридической силе не вставал; не вставал также вопрос о действительности и юридической силе незарегистрированных договоров, заключенных между международными организациями, поскольку Устав Организации Объединенных Наций не предусматривает их обязательной регистрации.

4. Последствия недействительности договоров с участием международных организаций

Международные договоры, которые не отвечают условиям международно-правовой действительности, являются недействительными. То обстоятельство, что в них участвуют международные организации, не оказывает влияния на последствия недействительности международных договоров. Признание этого в докладе П. Ретера не вызвало возражений в Комиссии международного права, и формулировки соответствующих статей Венской конвенции о

Талалаев А.Н. Право международных договоров. Том 2: Действие и применение договоров. Договоры с

праве международных договоров со всеми их достоинствами и недостатками, о которых будет сказано дальше, были распространены на договоры с участием международных организаций.

В ст. 69 Конвенции 1986 года указывается, что "положения недействительного договора не имеют никакой юридической силы". Если же тем не менее государства или международные организации уже совершили действия на основе такого договора, то каждый из его участников вправе потребовать от любого другого участника создать, насколько это возможно, в их взаимоотношениях положение, которое существовало бы, если бы не были совершены указанные действия, то есть произвести реституцию. В то же время в п. 2 ст. 69 оговаривается, что "действия, совершенные добросовестно до ссылки на недействительность, не считаются незаконными лишь по причине недействительности договора". Однако эти положения не применяются к участнику, который ответствен за заключение международного договора путем принуждения, обмана или подкупа.

Кроме того, в ст. 71 конвенции специально определяются последствия недействительности международного договора, противоречащего императивным нормам международного права. В статье говорится, что, если договор недействителен на этом основании, его участники обязаны устранить, насколько это возможно, последствия любого действия, совершенного на основании положения, противоречащего императивной норме общего международного права, и привести свои взаимоотношения в соответствие с этой нормой. Таким образом, Конвенция 1986 года, как и Венская конвенция 1969 года, различает два вида недействительности международных договоров: абсолютную и относительную, хотя в них эти термины и не употребляются.

В практике, как и в указанных конвенциях, не всегда убедительно определяются последствия недействительности в зависимости от ее видов и оснований. Так, очевидно, что последствия недействительности договора, заключенного под влиянием принуждения, должны определяться по ст. 71, а не по ст. 69, ибо запрет силы - важнейшая императивная норма международного права. Обман и подкуп должны быть отнесены к основаниям абсолютной, а не относительной недействительности, как это имеет место в обеих конвенциях.

Абсолютная недействительность носит объективный характер, она не зависит от воли субъектов договора, а определяется нормами международного права. Она всегда должна иметь обратную силу, то есть быть недействительностью с самого начала заключения международного договора (ab initio). Здесь должно иметь место полное аннулирование с самого начала всех отношений и последствий, явившихся результатом абсолютно недействительных договоров, и полное их восстановление в первоначальном положении.

Порождаемые такими договорами права и обязанности являются мнимыми. Государства и международные организации - как участники договора, так и третьи, не участвующие в нем субъекты - могут рассматривать абсолютно недействительный договор как не действовавший вовсе, ничтожный, то есть не порождавший тех правовых последствий, на которые была направлена воля субъектов такого договора. Поскольку ничтожный договор недействителен с самого начала его заключения, то момент объявления его недействительности и аннулирования не имеет решающего значения.

К такого рода недействительным договорам с участием международных организаций должны быть отнесены наиболее противоправные договоры: навязанные силой, неравноправные, заключенные путем обмана, подкупа, в противоречии с учредительными актами международных организаций, нарушающие основные принципы современного международного права и Устава ООН.

Относительная недействительность зависит от оспаривания договора одной из его сторон - государством или международной организацией (в случае договоров, заключенных под влиянием ошибок, в нарушение правил международной организации, внутреннего права государств, полномочий и т.д.). Но и здесь участники договора сохраняют право оспаривать действительность договора с самого начала его действия.

Государства и международные организации, виновные в заключении недействительных договоров, должны нести ответственность за ущерб, причиненный действием подобных договоров. Очевидно, что пострадавшей стороной может быть не только контрагент договора, но и любое

Талалаев А.Н. Право международных договоров. Том 2: Действие и применение договоров. Договоры с

третье государство или третья международная организация.

Заключение недействительных договоров представляет один из случаев международного правонарушения. Конвенция 1986 года не регулирует этот вопрос, поскольку он должен быть предметом самостоятельного международно-правового урегулирования (ст. 74). В отношении государств такой проект уже выработан Комиссией международного права*(642).

Глава V. Действие и применение договоров с участием международных организаций во времени и пространстве

Действие международного договора с участием международных организаций означает, что договор порождает для них и всех других его участников международно-правовые нормы и вытекающие из них права и обязанности. В таком понимании действие международного договора нужно отличать от его действительности, о которой говорилось в предыдущей главе и условия которой определяются Конвенцией 1986 года.

Действие международного договора в подавляющем большинстве случаев зависит от воли самих его участников, в том числе международных организаций, которые определяют порядок и момент вступления договора в силу, срок действия и способы его прекращения или приостановления. Эти условия определяют временные рамки действия международного договора, то есть его действие во времени. В этих рамках, как правило, происходит и применение международных договоров.

Во многих случаях от воли участников международного договора зависит и территориальная сфера действия и применения договора с участием международных организаций, его действие и применение в пространстве.

1. Принцип соблюдения международных договоров с участием международных организаций

Действие и применение международных договоров предполагают строгое выполнение всеми участниками договоров вытекающих из них обязательств (pacta sunt servanda). Этот важнейший принцип международного права распространяется на все действительные международные договоры, в том числе на договоры, участниками которых являются международные организации. Поэтому формулировка ст. 26 Конвенции 1986 года не отличается от формулировки соответствующей статьи Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года. Она гласит: "Каждый действующий договор обязателен для его участников и должен ими добросовестно выполняться". Когда обсуждалась эта статья в Комиссии международного права, перуанский юрист X. Калье-и-Калье даже высказал мнение, что международные организации еще в большей степени, чем государства, должны соблюдать заключаемые ими международные договоры*(643).

Едва ли следует определять степень обязательности международных договоров в зависимости от видов их участников. Ясно одно: международные договоры должны в одинаковой степени соблюдаться всеми их участниками, и государствами не меньше, чем международными организациями.

Из формулировки ст. 26 видно, что речь идет о действующих международных договорах, то есть таких, которые вступили в силу и не утратили ее вследствие прекращения и т.п. Следовательно, принцип pacta sunt servanda не распространяется на договоры, которые утратили свою юридическую силу.

В то же время нужно иметь в виду, что употребленный в ст. 26 термин "действующий" международный договор следует понимать в более широком смысле, как и в Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года, о чем свидетельствует история обсуждения ст. 26 на конференции 1968-1969 годов.

Многие государства, в том числе СССР, голосуя за эту статью, высказали мнение, что принцип pacta sunt servanda не распространяется на договоры, заключенные в противоречие с

Талалаев А.Н. Право международных договоров. Том 2: Действие и применение договоров. Договоры с

международным правом, то есть на противоправные, недействительные международные договоры. Поэтому "действующий" договор в ст. 26 также должен пониматься как включающий качество действительности.

Советский Союз неукоснительно соблюдает свои международные договоры, в том числе соглашения, заключенные с международными организациями, и требует того же от других государств. Это особенно относится к договорам, заключенным с универсальными международными организациями, прежде всего с ООН и ее специализированными учреждениями.

Нарушаются международные конвенции, устанавливающие привилегии и иммунитеты иностранных дипломатических и других официальных представителей государств. Правительство США не обеспечивает нормальное функционирование представительств СССР и других социалистических стран при ООН, расположенных в Нью-Йорке на основе соглашения о штаб-квартире ООН, заключенного между правительством США и этой организацией в 1947 году. Постоянно нарушается неприкосновенность советских дипломатов и помещений представительства

СССР при ООН, нередко возникает угроза их безопасности и здоровью. Иностранные дипломаты часто становятся объектами враждебной кампании запугивания и угроз физической расправы. Объектом преступлений является не только представительство СССР, но и миссии тех государств, которые по тем или иным причинам "не нравятся" американским властям. Вопиющим нарушением соглашения с ООН 1947 года был отказ американского правительства дать гарантии по обеспечению безопасности главы делегации СССР на 38-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 1983 году, в результате чего оказался невозможным его прилет в Нью-Йорк*(644).

Проявлением нарушения США соглашения с ООН о штаб-квартире являлось также произвольное требование о высылке 25 дипломатических сотрудников постоянного представительства Советского Союза при ООН в сентябре 1986 года. Такие действия правительства США не имели никаких правовых оснований. Соглашение 1947 года не дает правительству США права устанавливать численные ограничения персонала постоянных представительств государств - членов ООН, ибо они аккредитованы не при правительстве США, а при Организации Объединенных Наций. Основанием их деятельности в Нью-Йорке являются указанное международно-правовое соглашение США с ООН о ее штаб-квартире и другие международные соглашения, которые определяют права и привилегии постоянных представительств и их персонала. Что касается численности последнего, необходимой для их нормальной работы, то ее определяют только сами государства - члены ООН. Принимающее государство не вправе односторонне, по собственному усмотрению, а тем более ультимативно устанавливать, какое число сотрудников должно быть в постоянных представительствах тех или иных государств - членов ООН. Это - внутреннее дело самих государств-членов, а не правительства США. Поэтому упомянутая акция последнего была незаконной, противоречащей взятым на себя США обязательствам перед ООН. На это обоснованно указали в своих заявлениях и постоянный представитель СССР при ООН, и Генеральный секретарь ООН*(645).

Грубым нарушением соглашения 1947 года явилось решение правительства США в 1988 году об отказе выдать въездную визу Председателю Исполкома Организации освобождения Палестины Ясиру Арафату, который намеревался выступить на 43-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН по палестинскому вопросу. По существу, это была попытка лишить Я. Арафата возможности обратиться к международному сообществу и рассказать о целях и задачах палестинского государства, независимость которого была провозглашена на сессии Национального совета Палестины в ноябре 1988 года в Алжире. Генеральная Ассамблея осудила нарушение США данного соглашения с ООН. Заседание по палестинскому вопросу пришлось провести в Женеве, где расположена европейская штаб-квартира ООН.

США нарушают и другие соглашения с ООН. Американское правительство осуществило фактическую аннексию подопечной территории Тихоокеанские острова, что противоречит условиям соглашения об опеке, заключенного США с Советом Безопасности ООН в 1947 году. Трем ее частям - Северным Марианским островам, Маршалловым островам и Федеративным Штатам Микронезии придан статус "содружества" и "ассоциации" с Соединенными Штатами. Это сделано в обход Совета Безопасности, несущего ответственность за данные территории, и поэтому

Талалаев А.Н. Право международных договоров. Том 2: Действие и применение договоров. Договоры с

является грубым нарушением Устава ООН и соглашения об опеке 1947 года, которое в соответствии с Уставом ООН может быть прекращено только решением Совета Безопасности. Поэтому акции США в отношении Тихоокеанских островов являются односторонними, произвольными и лишенными юридической силы*(646).

Постоянно нарушает соглашения ООН о вооруженных силах и другие договоры Израиль. Во многих государствах принимаются законы и постановления вопреки обязательствам по

международным договорам, что также является формой нарушения принципа pacta sunt servanda. Согласно данному принципу, государство - участник договора не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения этого договора. Это требование как составная часть принципа pacta sunt servanda содержится в ст. 27 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года. Оно было включено в нее при активной поддержке Советского Союза.

Формулировка этой статьи в отношении государств была сохранена и в проекте статей о праве договоров с участием международных организаций 1982 года. Она подверглась широкой дискуссии и после бурных дебатов была принята с изменениями.

Сначала в четвертом докладе П. Ретер сформулировал положение о том, что невыполнение международного договора не может быть оправдано правилами международной организации (по аналогии с внутренним правом государств). Однако сразу же у членов Комиссии международного права возник вопрос, что понимать под правилами международных организаций. Определение, данное в ст. 2 проекта, включало не только решения и резолюции международных организаций, но и их учредительные акты, которые, как известно, являются источниками норм международного права, а не внутреннего права организаций. Поэтому аналогия с внутренним правом государств здесь едва ли была полностью уместна.

В частности, возник вопрос, могут ли международные организации заключать договоры, не соответствующие положениям их учредительных актов. Когда этот вопрос обсуждался в Комиссии международного права, Н.А. Ушаков отметил, что государство, заключая международный договор, не соответствующий его внутреннему праву, должно внести поправку в свое внутреннее право. Однако, спрашивал он, может ли международная организация, которая стала участником международного договора, изменить свои собственные правила, если они не соответствуют осуществлению договора?*(647) Можно ли, например, потребовать изменения ее учредительного акта, дабы согласовать его с положениями заключенного ею договора? Сомнения, выраженные советским юристом, разделили бразильский, кенийский и другие члены комиссии. Они указывали, что государства обладают неограниченной договорной правоспособностью как суверенные единицы и государство может стать участником международного договора даже в том случае, если положения этого договора противоречат его конституции. Поэтому положение ст. 27 Венской конвенции в отношении государств вполне оправданно.

Другая ситуация - в случае с международными организациями. Признание такой же нормы в отношении них противоречило бы признанию их ограниченной, специальной договорной правоспособности, зафиксированной в ст. 6 Конвенции 1986 года. Из нее следует, что международная организация не может заключать международные договоры, противоречащие ее учредительному акту, а если она заключает таковой, то он будет недействителен*(648). В связи с этим некоторые члены Комиссии считали нужным предусмотреть, что международная организация не вправе ссылаться на свои правила в оправдание невыполнения ею международного договора только до тех пор, пока она не совершит действия, запрещаемые ее учредительным актом. Учредительный акт, следовательно, должен иметь приоритет над любым другим международным договором. Однако это единственный случай, когда не будет применяться принцип pacta sunt servanda *(649).

Другие члены Комиссии международного права, в том числе Н.А. Ушаков, указывали, что ст. 27 проекта касается только законных договоров и исключает случаи, когда законность международного договора может быть поставлена под сомнение, как, например, в случае, если договор, заключенный международной организацией, противоречит ее учредительному акту*(650). П. Ретер, разъясняя свою формулировку ст. 27 проекта, подчеркнул, что она основывается на

Талалаев А.Н. Право международных договоров. Том 2: Действие и применение договоров. Договоры с

презумпции законности международного договора*(651). Поэтому в принципе для международной организации вопрос должен ставиться так же, как и для государства: оба они не могут ссылаться на положения внутреннего права для оправдания невыполнения международных договоров*(652).

Но положение, как справедливо отметил Н.А. Ушаков, не так просто. В некоторых случаях П. Ретер, может быть, прав. Другие примеры показывают противоположное. Например, Совет Безопасности может заключить в соответствии с Уставом ООН соглашение с государством, с тем чтобы направить войска этого государства в определенный район для поддержания мира. Позже Совет Безопасности может принять новое решение - по-прежнему в соответствии с Уставом ООН - заменить войска этого государства войсками другого государства. В этом случае первый договор не может помешать Совету Безопасности изменить свое решение. П. Ретер считал, что первый договор должен прекратить свое действие. Другие же члены Комиссии утверждали, что международные организации не могут вносить поправки в свои резолюции и принимать другие меры, которые освободили бы их от принятых по договорам международных обязательств*(653). Советский юрист подчеркнул, что вопрос уважения и осуществления договоров международными организациями является ключевым и к нему нужно относиться с чрезвычайной осторожностью*(654).

В ходе дальнейшего обсуждения ст. 27 в редакционном комитете Комиссии международного права была принята так называемая компромиссная формула, по которой внутренние правила международной организации могли превалировать над положениями заключенного ею международного договора только в том случае, если таковы были воля, намерение сторон. Таким образом, в принятой в первом чтении Комиссией формулировке ст. 27 говорилось: "Международная организация - участница договора не может ссылаться на правила данной организации в качестве оправдания для невыполнения этого договора, если только исполнение указанного договора, в соответствии с намерением сторон, не подчинено осуществлению функций и полномочий данной организации"*(655).

Однако во втором чтении Комиссия международного права сочла, что эта формулировка представляет очень значительное изъятие из принципа pacta sunt servanda и ослабляет этот принцип. Исходя из того, что ст. 27 имеет в виду лишь действительные договоры, заключенные в соответствии с уставами международных организаций, она предусмотрела для них такое же правило, как и для государств, оставив в стороне вопрос о подчиненности договора одностороннему акту международной организации. В результате появилась окончательная формулировка ст. 27, принятая во втором чтении, которая гласила: "Международная организация - участник договора не может ссылаться на правила данной организации в качестве оправдания для невыполнения этого договора". Как видно, вторая часть формулировки, принятой в первом чтении Комиссией, была исключена.

Эта формулировка подверглась обстоятельному обсуждению в Шестом комитете Генеральной Ассамблеи ООН, и в ее отношении были представлены замечания правительств и международных организаций. Так, делегация Туниса заявила, что включение в ст. 27 для международных организаций правила, идентичного правилу, существующему для межгосударственных договоров, с целью оправдания несоблюдения договора под предлогом его несовместимости с внутригосударственным правом не представляется полностью удовлетворительным и что заслуживает нового рассмотрения компромиссная формулировка этой статьи, принятая Комиссией в первом чтении*(656). Делегация ГДР отметила, что ст. 27 проекта во втором чтении недостаточно учитывает тот факт, что международные организации имеют статус международного субъекта, который вытекает из статуса государств, поэтому они обладают способностью действовать и заключать международно-правовые договоры только в рамках норм, согласованных их государствами-членами, и поэтому не всегда способны подтвердить права и выполнить обязательства, вытекающие из договоров*(657). На Венской конференции 1986 года все эти вопросы вновь были поставлены.

Исходя из того, что внутреннее право государств не может быть приравнено к правилам международных организаций в качестве основания для невыполнения договора, советская делегация отметила неудовлетворительность проекта ст. 27 по этому вопросу, в котором не учитывалась различная юридическая природа права государств и правил организаций. Советская

Талалаев А.Н. Право международных договоров. Том 2: Действие и применение договоров. Договоры с

делегация предложила дополнить статью положением, согласно которому "в том случае, когда обязательства по договору, заключенному международной организацией, противоречат ее обязательствам по учредительному акту этой организации, преимущественную силу имеют обязательства по ее учредительному акту"*(658).

Внося эту поправку, советский представитель заявил, что международная организация в принципе не может заключать соглашение или договор, который противоречит ее учредительному акту. Если она тем не менее заключит такой договор, то он будет неосуществим и организация не сможет выполнить вытекающие из него обязательства. Международные организации постоянно принимают на себя десятки международных обязательств, и непредвиденные конфликтные ситуации могут возникнуть даже тогда, когда организации поступают добросовестно. Поэтому необходимо ясно заявить, что если обязательства международной организации по договору противоречат ее уставу, то последний имеет преимущественную силу. Любые договоры, заключаемые организацией, подчеркнул Н.А. Ушаков, должны быть вторичными по отношению к основному документу, который наделяет ее соответствующим мандатом*(659). Таковым является устав международной организации.

Предложение СССР было поддержано представителями социалистических стран, но встречено в штыки западными делегациями (Греции, Голландии, Австралии, США, Дании, Исландии, ФРГ), которые, смешивая вопрос о применении договора с вопросом о его недействительности, ссылались на ст. 46 о недействительности договора, заключенного с явным нарушением особо важного правила международной организации*(660). В связи с этим представитель СССР пояснил, что в его поправке речь идет не о действительности или недействительности договора, как утверждают западные делегаты, а о его применении и о соответствующих обязательствах*(661). Поэтому место указанной поправки именно здесь. Тем не менее представители западных стран продолжали возражать. Они выступили даже против поправки ООН о включении в ст. 27 слов "без ущерба для ст. 103 Устава ООН"*(662) и предложили сослаться на преимущественную силу обязательств по Уставу ООН в другом месте разрабатываемой конвенции. Против предложенных поправок и за сохранение формулировки КМП выступили и некоторые делегации развивающихся стран (Египта, Лесото, Судана, ОАЭ, Ирана, Индии, Пакистана).

Что касается представителей международных организаций, то их мнения разделились: если представитель ЕЭС выступил против упомянутых поправок, подчеркнув необходимость равенства между государствами и международными организациями в рассматриваемом вопросе, то представители ООН и ВОЗ отметили, что предложенные поправки вполне оправданны и что ст. 103 Устава ООН имеет превалирующее значение и для международных организаций*(663).

В результате обсуждения в комитете полного состава и в ходе неофициальных консультаций во главе с председателем конференции ст. 27 была одобрена в формулировке КМП 1982 года. В этом виде она и вошла в текст Конвенции 1986 года, сохранив недостатки проекта.

2. Действие и применение международных договоров во времени

Как говорилось выше, принцип pacta sunt servanda относится только к действующим международным договорам, то есть к таким, которые вступили в силу и еще не прекратили свое действие. Отсюда важное значение приобретают установление момента вступления договоров в юридическую силу и срок их действия.

Выражение "международный договор вступил в силу" означает, что положения международного договора стали обязательными для его участников - государств и международных организаций и что нарушение этих положений будет влечь за собой определенные международно-правовые последствия, в том числе ответственность как государств, так и международных организаций - нарушителей.

От вступления в силу нужно отличать вступление в действие отдельных положений международного договора с участием международных организаций. Эти моменты могут не

Талалаев А.Н. Право международных договоров. Том 2: Действие и применение договоров. Договоры с

совпадать (быть раньше или позднее один другого). Кроме того, международный договор может вступить в силу для одних государств или международных организаций, в то время как другие выразят свое согласие на обязательность для них этого договора позже (например, путем присоединения и т.д.).

Момент вступления международного договора в силу чаще всего предусмотрен в самом договоре. В этом случае договор вступает в силу в порядке и в момент, предусмотренные в самом договоре.

Положения о вступлении в силу договоров с участием международных организаций имеют много общего с положениями межгосударственных договоров, хотя они не так разнообразны и имеют некоторые особенности.

Моментом, который предусмотрен в договоре для вступления его в силу, может быть момент подписания договора. Так, значительная часть договоров с участием международных организаций вступает в силу непосредственно после подписания (договоры СЭВ с МАГАТЭ, Дунайской комиссией, протоколы о характере и формах связей СЭВ с межгосударственными экономическими организациями).

Многие договоры с участием международных организаций требуют одобрения высшими органами организаций с последующим обменом соответствующими резолюциями или письмами об их утверждении (официальном подтверждении), например договоры СЭВ о местонахождении органов организации на территории стран-членов, СЭВ - с Ираком и СФРЮ, МИБ - с СФРЮ и др. Так, подписанное 7 декабря 1961 г. в Москве Соглашение между СЭВ и правительством СССР об урегулировании вопросов, связанных с месторасположением в СССР учреждений СЭВ, было введено в действие 5 марта 1962 г. путем обмена письмами между заместителем министра иностранных дел СССР и Секретарем Совета.

В некоторых случаях договоры с участием международных организаций вступают в силу по истечении определенного срока после обмена документами об утверждении и ратификации (соглашение между СЭВ и Мексикой)*(664).

Иногда для двустороннего договора между двумя международными организациями дата вступления в силу определяется последней из дат решений об утверждении, вынесенных компетентными органами организаций, без указания, каким образом другой организации сообщается об этой дате. Иногда протоколы, связанные с вступлением договора в силу, подписываются после того, как он вступил в силу*(665).

Как видно, международные организации сохраняют в этом отношении большую свободу, хотя и здесь отмечается все большее распространение процедуры, в соответствии с которой одна сторона уведомляет другую об окончательном согласии на обязательность международного договора. Это особенно часто бывает в случаях договоров международных организаций с государствами, когда имеет место ратификация государством и принятие или утверждение международной организацией договора, который и вступает в силу в день уведомления друг друга о совершении этих процедур*(666).

Интересны положения о вступлении в силу договоров, которые с государствами заключает МАГАТЭ. Так, в подписанном 20 февраля 1985 г. соглашении между СССР и МАГАТЭ о гарантиях

вотношении части мирной ядерной деятельности в нашей стране предусмотрено, что оно вступает

всилу немедленно, как только МАГАТЭ получит от Советского Союза письменное уведомление о том, что установленные Конституцией СССР и другими советскими законодательными актами требования, необходимые для вступления соглашения в силу, выполнены. В соглашении МАГАТЭ с Финляндией о гарантиях 1971 года установлено, что оно "вступает в силу через 30 дней после получения Агентством от правительства Финляндии письменного уведомления о том, что все установленные законами и конституцией Финляндии требования, необходимые для вступления Соглашения в силу, выполнены"*(667).

Встречаются и другие формулы вступления в силу договоров с участием международных организаций.

Сложнее обстоит дело, когда в договоре ничего не говорится о моменте вступления его в силу и нет никаких специальных договоренностей об этом. В отношении межгосударственных