учебники актуальное / Kanaeva_1

ховными сущностями (пурушами), и в итоге всех сопоставлений сказано, что пуруша «и есть этот Атман… Этот Атман – Брахман, всё воспринимающий»48 .

И создатель «Айтарея упанишады» на поставленный им же самим вопрос: «Кто [он – тот], кого мы почитаем как Атмана?», – отвечает: «Он – Брахман, он – Индра, он – Праджапати и все эти боги, и пять великих элементов: земля, ветер, воздушное пространство, вода, свет; и эти маленькие разнообразные существа…; и лошади, коровы, люди, слоны; и все, что дышит, и движущееся [по земле], и летающее, и неподвижное»49 .

Единство первоначала означает, что мир, каким бы он ни казался, един, и явления, причисляемые в обыденном опыте к разным видам бытия (вещному, телесному, чувственно воспринимаемому и духовному, бестелесному, чувственно не воспринимаемому), с точки зрения высшей реальности не различаются. Единство мира чувственно невоспринимаемо. Постижение его требует специальных усилий, интенции (настроенности) на проникновение

всуть вещей, которая нематериальна и есть Брахман.

Вклассических даршанах Атман и Брахман получат концептуальную проработку и станут философскими категориями, отношения между ними приобретут бульшую определенность: они будут различаться как две стороны Абсолюта. Под Атманом будут понимать «всеобъемлющее духовное начало, чистое сознание, самосознание», а под Брахманом – абсолютное первоначало бытия, сущность всех явлений, а не только феноменов сознания (таких, как мысли и чувства). Идея тождества Атмана и Брахмана, провозглашенного в упанишадах, в даршанах также сохранится и будет философски осмысливаться.

Вдругой части ведического комплекса – в брахманах для объяснения устройства мира используются еще две онтологические категории – прана (букв. «дыхание») и вач (речь). Различные формы дыхания (праны) названы там первостихиями бытия, обеспечивающими жизнедеятельность человека и природы. Введение понятия «прана» обосновывалось хорошо из-

48Бх. уп. Раздел Мадху. II.5.1–19 // Упанишады, 2000. С. 93–96.

49Ай. уп. III. 1, 3 // Там же. С. 504.

вестными эмпирическими фактами: человек может не говорить, не двигаться, не слышать, но пока он дышит – он существует; с исчезновением дыхания прекращается и сама жизнь. С этой точки зрения праны провозглашаются в брахманах центральным принципом бытия и отождествляются с высшим из ведийских божеств, Индрой.

Речь в брахманах предстает как космическая сила, пронизывающая собой весь мир, существующая от сотворения мира. Это представление выражается в поклонении устно запоминаемым текстам вед; их формулы, поэтические приемы, размер стиха признаются наделенными сверхъестественной силой, способной повлиять на процессы, идущие в природе. Так понятая позже, в индийской философии, речь приобретает онтологический статус, подобный статусу идей в идеализме Платона или универсалий – в средневековой философии. Включение речи в число первоначал мира указывает на важность проблемы отношения мысли и речи для авторов брахман. Эта проблема была важной и в западноевропейской философии, но решалась там несколько иначе.

Созданный Атманом-Брахманом мир – это не хаос, а порядок, потому что он подчиняется мировому закону, управляющему мирозданием, а именно закону кармы – закону воздаяния за деяния. В самхитах этот мировой закон назывался Рита, а в ранних упанишадах и в эпосе, как уже отмечалось, Рита вытесняется более абстрактным понятием кармы. Концепция кармы основывается на представлении об одушевленности всех существ и вещей и на вере в бессмертие души, ее переселение после смерти одного тела в другое. По закону кармы будущее место обитания души зависит от деяний ее носителя – в частности, человека – в прошлой жизни. Царь в новой жизни может возродиться в бедной семье, мужчина может родиться женщиной, животным, деревом, камнем. Души животного или дерева могут в следующем рождении вселиться в тело человека. Таким образом, весь мир от низших его видов до небожителей оказывался в едином круговороте переселения душ, а управляла всем этим движением карма. Такое представление о законе кармы сохранилось во всех ортодоксальных системах философии и в джайнизме.

Драупади освободил ее и пятерых Пандавов. Но Дурьёдхана снова уговорил его вернуть соперников и сыграть в кости еще раз. Платой за поражение должно было стать добровольное изгнание. Пандавы снова проиграли. В течение 13 лет он жили в изгнании, но, будучи особами царской крови, они обязаны были править (такова дхарма кшатриев). И по истечении срока изгнания Пандавы послали к Дхритараштре гонца с требованием вернуть их вотчину. Получив отказ, они стали готовиться к войне.

Среди родственников Пандавов был бог Вишну в одной из своих ипостасей – в ипостаси Кришны, воплотившийся в теле племянника их матери Кунти. Кришна покровительствовал Пандавам и оберегал их. Когда же назрела опасность войны Пандавов с Кауравами, и весь мир разделился на две части – сторонников тех и других, – Кришна сначала попытался примирить враждующие стороны. Его попытка оказалась безрезультатной, и тогда Кришна предложил обеим партиям свою помощь, на выбор: либо свое войско, либо себя как советника и помощника. Царевич Дурьёдхана, сын Дхритараштры, выбрал военные силы Кришны, Пандавы – самого Кришну. Так Кришна стал возничим Арджуны, признанного лучшим лучником страны.

Перед началом братоубийственного кровопролития полководец Пандавов Арджуна устрашился тем, что в предстоящей битве он и его братья должны перебить своих родственников. Арджуне пришла мысль, что нельзя быть счастливым, перебив свой род, ибо «с истреблением рода гибнут неизменные рода законы; если же гибнет закон, то род весь погружается в беззаконье»54 . Эта мысль заставила его обратиться за советом к Кришне. Данный эпизод вместе с ответом Кришны описывается в 6-й книге «Махабхараты», называемой «Книгой о Бхишме». Здесь он составляет сюжет известной философской поэмы в 700 строф под названием «Бхагавадгита» (Божественная песнь). «Бхагавадгита» – один из многих философских текстов «Махабхараты», но самый известный. Что же ответил Арджуне Бог?

Кришна оправдывает войну. Он упрекает Арджуну в малодушии и напоминает, что сражение – долг (дхарма) кшатриев. «Лучше бездействия дело», т.к. освобождение достигается не че-

54 Бхагавадгита, 1999. С. 14.

рез бездействие (несовершение плохого), а через исполнение своей дхармы. Причем исполнять должное следует бесстрастно, без любви и отвращения, без желания плодов поступков. Кроме того, убивая врагов, Арджуна убивает их тело, но не душу (атман), т.к. атман убить нельзя, значит, в реальности он никого не убивает. Арджуна не может не убивать, говорит Кришна, т.к. Арджуна связан не только своей дхармой, но и своей кармой (деяниями в прошлых рождениях, подчиняющимися закону воздаяния. Плоды деяний накапливаются и обусловливают жизнь человека в новом рождении). Карма все равно заставит Арджуну сделать должное.

Битва потомков Бхараты продолжалась больше месяца и закончилась полным поражением Кауравов и победой Панда-

вов, из которых, впрочем, тоже уцелели очень немногие. Другое эпическое произведение, «Рамаяна», по размерам

уступает «Махабхарате» – в ней 24 тыс. шлок и 7 книг, но оно композиционно похоже на первое – также содержит разнородный материал, не всегда имеющий прямое отношение к основному сюжету. Историческое прошлое индийцев находит свое отражение и в «Рамаяне», но сюжет здесь определенно восходит не к фактам, а к мифу: земледельческому мифу, объясняющему смену времен года по аналогии с темой временной смерти и последующего воскрешения, или похищения и возвращения возлюбленной героя. Использование этого архаического мифа позволяет относить время действия «Рамаяны» к более древней эпохе, чем война Кауравов и Пандавов.

Рама – царь мифической Солнечной династии, представляет поколение более ранее, чем отпрыски Лунной династии – герои «Махабхараты». Между тем сама поэма о Раме моложе сказания о битве на Курукшетре, и в ней отразились новая эпоха и новая, более высокая культура. Система художественных средств «Рамаяны» значительно богаче, поэтому филологи считают поэму переходной ступенью от устного эпоса к книжному. Автором «Рамаяны» считают легендарного поэта Вальмики, называемого «адикави» (первый поэт) Индии. О жизни Вальмики ничего не известно, но вполне возможно, что он существовал в действительности, т.к. текст «Рамаяны» демонстрирует определенные черты индивидуального поэтического стиля.

«Рамаяна», как и «Махабхарата», со временем была насыщена элементами религиозно-философского содержания, что превратило ее в священную книгу вишнуизма – одного из течений главной религии Индии – индуизма55 .

Идеи, сюжеты и образы эпических поэм принадлежат не только индийской культуре, но всему Юго-Восточному региону. Притом что в эпических текстах мы находим множество предфилософских идей и концепций, говорить о наличии здесь разработанных и непротиворечивых систем философии пока нельзя, они появятся только в следующую историческую эпоху.

То, что предфилософские идеи шрути и смрити сложились

в рамках мифологическо-религиозного мировоззрения, определило основания философских изысканий и особенности выросшей на их основании индийской философии: 1) подчинен-

ность сотериологии (учению о спасении); 2) интравертив-

55Как Кришна в «Махабхарате», герой «Рамаяны» был объявлен земным воплощением бога Вишну. В 1-й книге основному сказанию предпослан своего рода «пролог на небесах». Здесь описано, как боги индуистского пантеона умоляли Вишну воплотиться в земного героя ради спасения мира от царя демонов Раваны, неуязвимого для остальных небожителей. Если исключить этот обрамляющий миф, то почти нигде более в тексте поэмы нет речи о божественном происхождении Рамы. Он предстает в ней как земной человек, воплощающий идеал эпического героя: превосходящий всех здоровьем, красотой и силой; глаза у него – розовые, губы – малиновые, голос – зычный, плечи и руки – могучие, как у льва.

Рама женился на Сите, дочери Митхильского царя Джанаки. Обманом его вынудилиотправитьсявизгнание,якобывоисполнениеобещанияотцаРамы, который за свое спасение во время войны богов и демонов обещал лишить сына Раму трона. В изгнание Раму сопровождали жена и брат Лакшмана. Де-

сять лет эта троица прожила в лесу, пока на них ни обрушилось войско злых демонов – рáкшасов. За то, что Рама разбил ракшасов, их повелитель Равана обманом похитил у него Ситу, унес ее на свой остров Ланку. Рама и Лакшмана долго искали Ситу по всей стране. Им помогали царь обезьян Сугрива и его первый советник, сын бога ветра Хануман. Хануман разыскал Ситу на Ланке и передал ей весточку от Рамы, а Сугрива отдал приказ своему обезьяньему войску помочь Раме и сразиться с ракшасами.

Описание битвы обезьян с ракшасами занимает всю шестую, самую большую по объему книгу «Рамаяны». Это совершенно фантастическая битва: сказочные обезьяны и демоны сражаются, бросая друг в друга вырванные с корнем деревья и целые скалы, ракшасы прибегают для одоления врага к колдовским чарам, их вождь Индраджит сражается невидимкой.

ность – обращенность на внутренний мир человека, а не на внешний, природный мир. Именно субъекта, по представлению индийских мыслителей, следовало спасать, а для этого его нужно перестроить, чтобы не мир приспособить под человека, а человека – под мир. Данная «интравертивность» будет отличать индийскую философию от «экстравертивной» (нацеленной, прежде всего, на изучение окружающего мира) греческой философии; 3) Включение в число специфически индийских методов философствования йогической практики, которая традиционно понималась как средство очищения тела и ума, их подготовки для постижения истины; 4) Включение в число познавательных процедур сверхрациональных методов телепатии, всеведения, йогической интуиции и т.п., способности к которым приобретаются в результате медитации. Это плохо совмещается со сложившимся в западной культуре пониманием философствования как ра-

циональной теоретической деятельности, направленной на создание рационально обоснованной системы знаний о мире. И это

говорит о существовании в Индии иных форм «рациональнос-

Сита, из-за которой разгорелась битва, является идеалом женских добродетелей своей эпохи. Она послушная дочь, любящая, преданная супруга. Любовь к Раме она проносит через все испытания и искушения. После победы Рамы над Раваной герой подверг свою жену испытаниям: только за то, что она долго жила в доме другого, он изгнал ее. Тогда Сита вошла в огонь, но бог огня Агни вынес ее оттуда и вручил мужу со словами: «О Рама, вот твоя Сита. Она чиста перед тобою, грех не коснулся ее – я, Бог огня, свидетельствую о том перед народом. Возьми ее – я повелеваю тебе». На тот раз все кончилось благополучно, и Рама и Сита вернулись в Айодхью через 14 лет после своего изгнания. Но вскоре Рама, поддавшись злым наговорам, вновь изгнал Ситу в лес, хотя она ждала ребенка. Любовь к мужу помогла ей преодолеть и это изгнание.

Сита поселилась у отшельника, у нее родились два сына Рамы – Куша и Лава. Их воспитал отшельник, и однажды они, уже став взрослыми, пришли во дворец своего отца. Рама узнал в них своих детей и велел звать во дворец их мать, а когда она предстала, приказал снова доказывать свою безгрешность. На этот раз Сита обратилась за поддержкой к Матери-Зем- ле, и Земля разверзлась на глазах у всех, из нее поднялся драгоценный трон, сверкающий как солнце, стоящий на головах чудовищных змей – нагов. На троне сидела Притхиви – богиня Земли. Она заключила Ситу в свои объятья, посадила ее рядом с собой на трон и исчезла с нею в подземных глубинах. С неба при этом просыпался дождь благоуханных цветов.