учебники / Коршунов_Библиогафия-1

осмыслить феномен библиографии в свете языка самоорганизации, олицетворяющего новейшие достижения в области теории познания и науки в целом. Тем не менее, методологическое значение синергетической концепции библиографии не исчерпывается только этим, так как именно универсальность языка синергетики служит фундаментом апробации множества существующих библиографических концепций. По отношению к ним синергетическая концепция библиографии выступает в данном случае в качестве метатеории.

Научная оценка существующих концепций библиографии средствами метатеории предполагает соотнесение их главных пунктов и положений с аналогичными пунктами и положениями синергетической библиографической концепции. В случае совпадения трактовок пунктов доказывается правильность понимания библиографии в тех или иных теоретических конструкциях, несовпадение трактовок, напротив, покажет научную недостоверность и несостоятельность анализируемых библиографических концепций [более подробно об этом см. 4].

§3. Синергетика как методология формирования общей теории библиографии.

Современный этап развития науки характеризуется всеобщей интеграцией, выступающей основой формирования общенаучной картины мира. Необходимым условием ее создания является целостная система знаний о каждом фрагменте реальной действительности. Данная проблема весьма актуальна, поскольку практически во всех социально-гуманитарных науках существует плюрализм мнений, обуславливающий множество разноречивых взглядов на один и тот же объект изучения. В этой связи важнейшее значение в методологии придается выработке единого языка науки как средства реализации синтетического направления научных исследований.

Не менее интенсивно плюрализм теоретических представлений развивается в отечественном библиографоведении. Данное обстоятельство привело к тому, что в настоящее время в этой отрасли знания сложилась весьма непростая ситуация. С одной стороны, важнейшей задачей отечественного библиографоведения признается создание общей теории библиографии как генеральная линия современной библиографической науки. С другой стороны, по вопросу об общей библиографической теории существуют разные точки зрения. В частности, отмечается факт ее отсутствия, связываемый именно с концептуальным множеством объяснений библиографии. Напротив, высказывается мнение, что многообразие аспектов изучения библиографии способствует накоплению теоретического материала

оней в целях ее всестороннего и целостного исследования.

Сэтим представлением согласуется осознание учеными кумулятивного способа формирования общей теории библиографии, условием возникновения которой является ассимиляция всех теоретических основ,

191

утвердившихся теоретико-методологических направлений, существующих концептуальных построений, достижений ранее оформившихся теорий. Следовательно, в этом случае речь идет о синтезе теоретических представлений о библиографии как направлении создания общей библиографической теории. В данном смысле все теоретические описания библиографии в разных ракурсах и аспектах углубляют и расширяют научные представления о ней, что позволяет выработать о библиографии всестороннее и целостное знание.

Синергетика, обосновывающая множество связей между элементами единой системы мироздания, обосновывает и многочисленность научных объяснений одного и того же явления. С ее позиций многочисленность трактовок одного и того же объекта предстает закономерным и необходимым моментом интеграции современного научного знания. Основываясь на общем мировоззренческом принципе о бесконечном множестве связей между элементами единой и целостной мировой системы, она методологически подтверждает взаимодействие и взаимосвязь конкретных, отдельных систем между собой, их вхождение друг в друга на основе принципа иерархии. Этим объясняется правомерность исследования систем в разных аспектах в зависимости от того, какие связи и с какой системой взяты за отправную точку научного рассмотрения. В то же время синергетика доказывает возможность создания единой теории какого-либо объекта на основе многих и разных концепций благодаря своей универсальной природе, превращающейся в единый язык для многих научных направлений.

В философии синтез многообразных когнитивных практик, комплекс взглядов, идей и т. п., объясняющих один и тот же объект познания, ассоциируется с диалогом, дополнительностью разных подходов на основе исходных принципов одного из них, выступающего по отношению к другим подходам в статусе критико-аналитического. Согласно этому, осуществление синтеза концептуальных представлений о библиографии возможно посредством их диалога по принципу дополнительности путем выявления в них общего и различий, критерием чего выступает научно апробированная библиографическая концепция.

Синергетическая модель теории библиографии, являясь средством научной апробации всех существующих библиографических концепций, как раз и позволит выявить господствующую теоретическую конструкцию, наиболее адекватно объясняющую феномен библиографии. Как целостная и непротиворечивая система научно-доказанных представлений о происхождении, сущности, закономерностях и т. п. развития библиографии она, в свою очередь, послужит критерием научной апробации других библиографических концепций с целью выявления между ними сходства и различий, что определит возможность их синтеза на основе диалога по принципу дополнительности.

Выступая в роли метатеории, синергетическая концепция библиографии оказывается и средством решения множества дискуссионных вопросов и теоретических проблем, что также является условием

192

оформления всего накопленного знания о библиографии в целостную научную систему. Оперируя при этом методом сравнения, она становится фундаментальной основой сравнительного библиографоведения, о необходимости которого говорят уже многие ученые. Так, ориентированность метода сравнения на системное представление об исследуемых объектах делает его особенно незаменимым в теоретическом библиографоведении, изобилующем, как уже отмечалось, многообразием разноречивых библиографических концепций.

Таким образом, синергетика является фундаментальной основой библиографоведческих исследований, обеспечивает соответствующие теоретические и аксиологические установки, предоставляет методологический инструментарий для решения научных задач. Она объединяет в себе диалектическую теорию познания с ее ведущим методом – восхождения от абстрактного к конкретному, системный, деятельностный и информационный подходы, в результате чего приобретает характер универсальной методологии и надежного средства научных исследований.

С позиций синергетики объясняются происхождение, движение и преобразование информации, благодаря чему она предстает методологическим обоснованием всех информационных явлений. Она выступает основой информационного мировоззрения как нового типа мышления, способствующего познанию мира с точки зрения категории информации. В свете ее положений прослеживаются генезис и эволюция информационного пространства, последовательность его уровней, обусловленных функционированием разных типов информации. Соответственно этому синергетика обосновывает феномены библиографии, библиографического пространства – возникновение, преемственность, место, самостоятельность в рамках общего информационного процесса.

В качестве методологической основы исходного пункта, сущности, главной функции, структуры, закономерностей развития библиографии, установления ее связей с внешней средой, синергетический подход является фундаментом теоретического описания библиографии. Как метасистема теоретических представлений о библиографии синергетическая концепция оперирует методом сравнения, вследствие чего оказывается средством научной апробации множества библиографических концепций, частных теоретических проблем, решения спорных вопросов, а также фундаментом сравнительного библиографоведения. Все это служит условием реализации важнейшей задачи современной отечественной библиографической науки – создания общей теории библиографии.

На основании всего изложенного можно сделать вывод: синергетические идеи, обогащая методологию отечественного библиографоведения, образуют его современное ведущее направление и способствуют оформлению методологического раздела науки о библиографии в качестве перспективной научной дисциплины.

193

Глава 13. Разработка вопросов теории библиографии за рубежом.

Российские ученые уделяют пристальное внимание изучению зарубежной библиографии с 20-30-хх годов ХХ в. В эти годы в Московском государственном библиотечном институте (ныне МГУКИ) началось преподавание специальной дисциплины и вышли первые учебники К.Р. Симона “Иностранная общая библиография” (1941), Г.Г. Кричевского “Общие библиографии зарубежных стран” (1962). Уникальным по полноте и географическому охвату стал труд К.Р. Симона “История иностранной библиографии”(1963). Первые учебные пособия были созданы в русле библиографического источниковедения, т. е. основной целью ставили возможно более полное описание библиографических указателей.

Со второй половины ХХ в. в библиографической деятельности отчетливо проявились новые тенденции: на первый план вышли вопросы развития национальной библиографии, стандартизации библиографических процессов, разработки международных информационно-библиографических

И.Г. Горбечевой, Е.Г. Симоновой и др. Учебники по иностранной библиографии И.В. Гудовщиковой и К.В. Лютовой (1978) и Л.Б. Грузиновой (2003) дали обобщающую картину основных направлений библиографической деятельности за рубежом.

Однако вопросы развития теории библиографии в зарубежных странах рассматривались в трудах отечественных ученых лишь эпизодически. Основным источником богатейшего исторического материала до сих пор является монография К.Р. Симона, а также исследования известного библиографоведа Б.А. Семеновкера. Отдельные аспекты концепций

Т.Ф. Лиховид, П.С. Романова и др. Основываясь на этих публикациях можно раскрыть основные направления в формировании теории библиографии за рубежом.

При изучении вопросов развития теоретических представлений о библиографии надо учитывать следующие моменты:

–в отечественном библиографоведении не сформировался раздел зарубежного библиографоведения; имеющиеся работы носят в основном частный характер;

–за рубежом библиотечно-библиографическая терминология не упорядочена; отсутствует термин, аналогичный термину “библиографоведение”; понятие “библиография” чаще всего используется как обобщающее, в которое входит как библиографическая практика, так и теоретические разработки. В отдельные исторические периоды (особенно в конце XVIII – в XIX вв.) использовался термин “библиографическая наука”

194

(“science of bibliography”), имевший различные толкования. В течение XX в. предлагались наименования для обобщающей теоретической дисциплины, включающей библиотековедение, библиографоведение, книговедение, а позже – и информатику [85, с.28 – 50]. В настоящее время достаточно широко используется обобщающее понятие “библиотечно-информационная наука” (“library and information science”), в объем которого входят и вопросы библиографической теории и практики.

Несмотря на то, что специальный термин для обозначения теории библиографии за рубежом отсутствует, теоретические представления о библиографии появились на достаточно ранних этапах формирования библиографической деятельности.

В развитии теории библиографии за рубежом (прежде всего в странах западной Европы) можно выделить два периода:

I период – эмпирический, связанный с описанием и классификацией непосредственно наблюдаемых проявлений библиографической деятельности;

II период – аналитический, связанный с объяснением и анализом библиографической деятельности.

§ 1. Эмпирический период формирования теории библиографии за рубежом.

Появлению первых теоретических обобщений в области библиографии предшествовало развитие библиографической деятельности, выработка методических приемов создания библиографической информации, накопление эмпирического знания. Этот период хронологически является чрезвычайно продолжительным и неоднородным. Условно его можно подразделить на два этапа:

I этап – накопление эмпирического знания, методических приемов библиографической деятельности (IV в. до н.э. – конец XVIII н.э.);

II этап – появление первых теоретических обобщений библиографической деятельности (конец XVIII в. – XIX в.)

Этап накопления эмпирического библиографического знания.

Этого этап можно условно датировать началом выработки первых методических приемов библиографической деятельности в древних библиотеках. В §2 главы 3 рассказано о возникновении библиографической информации и первых примеров практической библиографической деятельности, которая стала важным этапом в разделении труда человека. В течение многих веков (фактически с третьего тысячелетия до н. э. и до XVIII в. н.э.) существовал только один участок библиографической деятельности – библиографирование, т.е. создание библиографических пособий. Шло накопление новым видом деятельности своей продукции.

195

В допечатный период, как отмечено в §2 главы 3, сформировалось два направления в создании библиографической информации – связанное с конкретным документным фондом (каталожное) и независимое от него (собственно библиографическое), задача которого – информировать о документах вообще, где бы они ни хранились.

Первое направление было представлено каталогами и реестрами древних библиотек, например Ашшурбанипала.

Второе направление, зародившееся прежде всего в виде жизнеописаний (сначала в устной форме) выдающихся деятелей (философов, драматургов, историков), дало основу для формирования такого жанра библиографических пособий как биобиблиографические словари.

Выдающийся труд “Таблицы тех, кто прославился во всех областях знания…” Каллимаха демонстрировал родство этих направлений и недостаточную дифференциацию первых библиографических явлений.

Наиболее законченным по форме биобиблиографическим словарем стал указатель Иеронима Стридонского (340 – 420 гг.) “Книга о знаменитых мужах” (“О церковных писателях”), созданный в 392 г. Этот труд представлял собой хронологический список произведений 135 церковных писателей от апостолов до самого Иеронима и сведений о их жизни и деятельности.

Четвертый век – эпоха формальной победы христианства, признанного императором Константином официальной религией. Но язычество, античность еще полностью владели умами, господствовали в школе. Встала задача пропаганды христианской литературы. Ее и выполнил И. Стридонский – писатель, проповедник, знаток греческого и еврейского языков, античных философов и поэтов. Эразм Роттердамский, крупнейший немецкий гуманист, называл Иеронима “царем богословов”.

Книга И. Стридонского имела большой успех у его современников и потомков, много подражаний. Раннее появление этого типа указателей, смыкающихся с историко-литературными работами, объясняется тем, что для составления таких указателей в меньшей степени, чем для других типов пособий, требуется овладение специфическими методами библиографии. Основное требование – хорошее знание литературы, произведений авторов (после распространения книгопечатания появилось второе требование к библиографу – хорошее знание изданий произведений). Эта связь с историколитературной деятельностью сказывается даже в ХХ в., когда многие библиографы выделяли особый вид библиографии – критическую библиографию.

Библиография периода рукописной книги развивалась крайне медленно. Появление одного библиографического труда отделялось от другого многими десятилетиями или даже столетиями. Медленное накопление массива рукописных документов вело к редким качественным скачкам в развитии библиографии.

За весь период средневековья только о биобиблиографических словарях писателей и церковных деятелей можно говорить как о

196

сформировавшемся жанре. Исключений было мало. Одно из них – сочинение канцлера Амьенской церкви (Франция) Ришара де Фурниваля (Richard de Fournival) “Библиономия” (“Biblionomia” – “Книгозаконие”), относящееся к середине XIII в. Этот труд начинается с краткого рассказа о том, как некий “опытный в астрологии муж”, постоянный обитатель Амьена, по астрологическим наблюдениям убедился в том, что он родился под теми же созвездиями, под которыми был основан этот город. Поэтому он решил сделать что-либо для города, с которым “связан судьбой”. Он решил открыть для жителей Амьена некий сад, разбив в нем три грядки и расположив на каждой из них в определенной последовательности растения одного рода. Вкусившие от плодов этого сада, должны преисполниться желанием проникнуть в потаенный покой философии.

Сказанное имело аллегорическое значение: сад – это библиотека, грядки – тематические отделы, растения – отдельные рукописи. Первая “грядка” – философия, которая по представлениям средневековых ученых включала грамматику, диалектику, риторику, геометрию, арифметику, астрономию, физику, метафизику, этику и музыку. Вторая “грядка” – “прибыльная”, для “полезных растений”, т.е. литературы по медицине, гражданскому и каноническому праву. Третья “грядка” – богословская. “Потаенный покой” – книги по алхимии и астрологии – освоить их можно только прочитав все предыдущие.

Любопытная черта “Библиономии” в том, что принятая в ней классификация книг в точности соответствует организации средневекового университета. Это самый ранний образец “факультетской классификации”, которая часто применялась затем в библиографических указателях. “Библиономия” была не столько каталогом библиотеки, собранной Ришаром де Фурнивалем, сколько указателем, который содействовал распространению книг. Об этом говорит рекомендательный характер библиографических записей, а также то, что указатель активно использовался в XIV, XV вв. и был переиздан в 1874 г.

Развитие библиографии в средние века сильно отставало от развития литературы и науки в целом. В период феодализма начинают формироваться некоторые научные отрасли: помимо богословия развиваются философия, медицина, юриспруденция, астрология, алхимия. С конца XI в. растет количество переводной литературы с арабского и греческого языков. Наряду с латинской литературой быстро развивается литература на народных языках

– рыцарский эпос (“Песнь о Роланде”, “Песнь о Нибелунгах”), рыцарские романы (“О короле Артуре и рыцарях круглого стола”, “Тристан и Изольда”), любовная лирика трубадуров, новеллы Бокаччо, Чосера.

Таким образом, развитие библиографии всегда отстает от нарастания документального потока. Должен сформироваться, накопиться определенный массив документов и потребность в библиографической оценке этого массива, информировании о нем.

К середине XV в. возросшей потребности в книгах не соответствовала техника их изготовления. Развитию библиографии препятствовала

197

уникальность рукописной книги. Эта уникальность в корне противоречила обобщающей тенденции, свойственной библиографии. В задачу библиографии входит указание не на один какой-либо экземпляр данного произведения, а на само произведение как таковое.

Положение изменяется с изобретением книгопечатания (Гуттенберг, 1440г.). Принципиальное отличие библиографии периода книгопечатания заключается в том, что сам факт огромного количества документов ставит библиографию в положение практической обобщающей отрасли

(деятельности), т.к. каждое библиографическое описание отражает не одно произведение (или несколько его копий), а совокупный тираж документа распространяемый преимущественно бесконтрольно. Формируется понимание библиографии как особо значимой сферы, как “ключа к знанию”. Следовательно, появляется больше объективных требований к библиографии, ускоряется библиографический процесс, зарождается потребность в первых теоретических обобщениях данной сферы деятельности.

Книгопечатание развивалось в атмосфере ажиотажа вокруг нового изобретения, в условиях жесткой конкуренции. Объем книгопечатания в XV

–XVI вв. не поддается точному учету. Из изданий XV в. до нас дошло не менее 49 тыс. названий книг. В XVI в. и последующее время число изданий непрерывно увеличивалось.

Однако не сразу за накоплением массива книг человечество осознает необходимость развития библиографии. К.Р. Симон показал, что прошло не менее века от начала книгопечатания до появления новых типов указателей. Первым указателем нового типа стал труд Конрада Геснера (Konrad Gessner, 1516 – 1565) – “Всеобщая библиотека” (“Bibliotheca Universalis”), изданный в Цюрихе в 1545 г. Это был крупный универсальный международный ретроспективный указатель, отразивший 15 тыс. книг на основных письменных языках того времени – латинском, греческом и древнееврейском

–от древности до середины XVI в. Такого огромного по охвату указателя после К. Геснера не удалось создать ни одному библиографу. К. Геснер обратился к читателям: “Не для себя, а для общих занятий я это составил, так ведь, пчелы, и Вы не себе готовите мед”. Это одно из первых высказываний о целях библиографической деятельности. Цель К. Геснера – закрепить все сведения о произведениях, которые удалось выявить. Библиография приобретает значение памяти человечества.

Влияние книгопечатания на библиографию можно охарактеризовать следующими положениями:

–Повысилась общественная значимость библиографии, ускорилось ее развитие.

–В XVI – XVII вв. активно формировались новые виды библиографии:

-универсальная ретроспективная библиография, представленная прежде всего трудом К.Геснера;

-книготорговая библиография, впервые появившаяся в 1564 г. на ярмарке во Франкфурте-на-Майне;

198

-“запретительная библиография” – первый санкционированный папой Римским “Индекс запрещенных книг” вышел в 1559 г, хотя его аналоги появлялись и значительно раньше;

-первые отраслевые указатели издавались по мере формирования факультетской университетской науки;

-национальная библиография стала развиваться в первой трети 16в. (впервые во Франции) в период формирования национальных государств с сильной централизованной властью;

–В XVII – XVIII вв., вместе с созданием в Европейских странах академий наук, активно развивался новый тип документа – научный периодический журнал. Возникла журналистика. Причем, основная задача научных журналов в XVII – XVIII вв. – служить источником информации о новых научных книгах. Появление периодических изданий дало возможность развиваться текущей библиографии;

–Эпоха Гуттенберга вызвала к жизни появление новых типов документов, значительно структурировала документальный поток (книги, журналы, газеты, статьи, рецензии, неопубликованные документы), в связи с чем перед библиографией возникли новые задачи;

–Книгопечатание вызвало необходимость развития методики библиографирования, прежде всего развития библиографического описания, т.к. оно должно было дать возможность отличать не только одно произведение от другого, но и различные издания одного произведения;

–Появление крупных ретроспективных указателей дало возможность отрабатывать, совершенствовать и закреплять методические принципы библиографирования (библиографическое описание, расположение материала, вспомогательные указатели, предисловия).

Возникновения книгопечатания в странах Европы в различные сроки дает объективное объяснение тому факту, что библиография развивалась в них разными темпами. В XVII – XVIII вв. библиографическая деятельность помимо Западной и Центральной Европы распространилась в Скандинавских странах, Юго-восточной Европе (Польша, Чехия), Португалии.

В России первая московская типография возникла в 1553 г. Она выпустила в 50 – 60-е гг. XVI в. всего 7 книг. Первая точно датированная русская книга – “Апостол” была издана Иваном Федоровым и Петром Мстиславцем в 1563 – 1564 гг. Количество изданных книг измерялось единицами. Подъем начался лишь в эпоху Петра I. Активное формирование массива документов началось в России значительно позже, чем в Европе. Следовательно, и потребность в библиографии, ее развитие пришлись на более поздние времена.

Таким образом, до конца XVIII в. библиография прошла огромный путь, превратилась в достаточно разнообразную сферу практической деятельности, в которой выделились два направления – создание библиографической продукции и организация ее использования, распространения. Достижения библиографической практики создали

199

необходимый фундамент для разработки теоретических вопросов, которая началась с конца XVIII в.

Особенность эмпирического этапа формирования теоретических представлений о библиографии заключалась в том, что первоначально вырабатывалось и накапливалось методическое знание, методические приемы библиографического отражения документов и документального потока. Библиограф изначально имел бело со специфическим объектом труда – книгой и читателем (документом – потребителем), взаимосвязями между ними, что заставляло размышлять, систематизировать, обобщать. Методическое знание закреплялось в самих указателях (описание документов, расположение записей, система вспомогательных указателей), затем – в предисловиях к ним, позже – в инструкциях, первых учебных пособиях, научных исследованиях. Эмпирическое (методическое) знание, отличавшее данную деятельность от других видов деятельности, стало в дальнейшем основой для выработки теоретических представлений о библиографии.

Этап первых теоретических обобщений библиографической деятельности.

К концу XVIII в., при значительном накоплении эмпирического опыта, появилась потребность в обобщениях, в определении места библиографии в ряду других явлений науки, культуры. Первые теоретические высказывания

вобласти библиографии касались, в основном, трех вопросов:

–Что такое библиография (ее определение)?

–Кто такой библиограф (профессиональные требования к нему)?

–На какие виды делится библиография?25

Одной из первых работ такого рода стали “Рассуждения”, которые книгоиздатель, книготорговец, исследователь истории типографского дела Нэ де ля Рошель (Née de la Rochelle, 1751 – 1837 гг.) поместил в 1772 г. в

качестве вступительной статьи к X тому указателя “Поучительная библиография” Гильома Дебюра Младшего. В своих “Рассуждениях” Нэ де ля Рошель пытался определить, что такое библиография, сравнить ее с другими науками, выдвинуть требования к библиографу.

Нэ де ля Рошель писал, что “библиография не имеет точного определения предмета и границ, она сливается с книговедением, границы которого также недостаточно уточнены”. Он сравнил библиографию с другими отраслями:

–с медициной: библиография требует не меньше предварительных знаний, но она менее утилитарна, чем медицина, и в этом ее серьезное преимущество;

–с географией: “Библиография есть описание мира письменности и того, что его составляет, подобно тому, как география – описание земного

25 Примерно те же вопросы обсуждались в XIX в. российскими библиографами [см. 12].

200