статья литра источники / Текст

91

героев произведений Крапивина возникает благодаря описаниям обычных мальчишеских игр в рыцарей или поездки на трамвае. Герои становятся читателю ближе, поэтому у него возникает любопытство и желание познакомиться с дальнейшей судьбой героя.

5. Увлекательность – качество произведения, связанное с проективным порождением всѐ нового и нового интереса, с возникновением вопросов, ведущих читателя дальше. Если интересность – свойство статичное, то увлекательность – динамичное. Оба эти качества прослеживаются при условии доступности и доходчивости изложения.

Одним из способов увлечь читателя является включение в повествование необычных предметов и действий. Например, цикл рассказов «Девочка, с которой ничего не случится» К. Булычѐва начинается с описания подготовки главной героини к школе: «Завтра Алиса идѐт в школу. Это будет очень интересный день. Сегодня с утра видеофонят еѐ друзья и знакомые, и все еѐ поздравляют»

[204, с. 7]. Особенностью авторского стиля является будничный характер изложения, но необычное слово («видеофонят») привлекает внимание читателя.

Далее изображаются и другие необычные предметы фантастического мира,

например: «Марсианин Бус прислал ей какой-то удивительный пенал, который пока что никто не смог открыть – ни я, ни мои сослуживцы, среди которых,

кстати, было два доктора наук и главный механик зоопарка» [там же].

6. Органичность – качество произведения, выражающее его целостность,

целесообразность, подчинение единой коммуникативной цели. Органичность определяется единством формы и содержания, единством темы (той основной мысли, которая служит стержнем содержания), единством метода изложения,

единством стиля или определѐнного их сочетания. В повествовательном тексте органичность достигается на основе последовательности изложения, в

описательном – на основе принятой схемы описания, в объяснительном – на основе единства используемых в рассуждении логических операций.

92

Органичность изложения является крайне важным качеством произведения,

обусловливая и его понятность, и интересность. Например, произведения А. Лиханова отличает динамичный сюжет, в то же время они чѐтко структурированы и логически завершены – как в повести «Те, кто до нас», в

которой органично переплетаются несколько сюжетных нитей.

Примерами органичности изложения в повествовательных произведениях служат и истории В. Воскобойникова из цикла «Жизнь замечательных детей», и

повесть «Исповедь сына» В. Липского. Сюжетные ходы в данных биографических произведениях переплетаются с авторскими размышлениями,

при этом построение текста не теряет чѐткой структуры и логичности.

7. Убедительность – качество произведения, отражающее результат воздействия на читателя, когда у него не возникает никаких сомнений относительно содержания и он полностью соглашается с высказываемыми утверждениями автора или героя. Такое воздействие может быть или рациональным, ориентированным на думающего и критически воспринимающего текст читателя, или эмоциональным, ориентированным на веру в автора, на подчинение его чувствам и взглядам, авторитету.

Так, убедительность в приключенческом романе А. Б. Кердана «Крест командора» обусловливается фактами из жизни великого мореплавателя Витуса Беринга. В завязке сюжета, приводя факт из детства моряка, автор знакомит читателя с особенностями характера главного героя и вводит в атмосферу жизни Северной Европы XVII–XVIII вв. Последующие события происходят в Российской империи Петровских времѐн, ставшей для путешественника новой Родиной. События той эпохи описаны с достоверной точностью благодаря упоминанию ключевых персонажей, предметов быта; достоверно передана речь героев, обрисованы их образы.

8. Эмоциональность – качество произведения, связанное с его насыщенностью различного рода эмпирическими данными, оценочными,

критическими, спорными суждениями, мнениями, а также с проявлением к ним

93

соответствующего отношения со стороны автора. Эмоциональность текста создаѐтся эмотивными средствами языка. Обычно к ним относят специфические функциональные средства (суффиксы, эмоционально-оценочную лексику,

экспрессивные единицы речи), а также паралингвистические средства, которые функционально зависимы от языка, употребляются в контексте конкретного речевого акта и направлены на передачу конкретной эмоциональной реакции [6].

Прозаик В. Ф. Потанин пишет в реалистическом жанре, но, благодаря использованию лексических средств выразительности, в сознании читателя создаются эмоционально-воздействующие образы. Оживляет произведения В. Ф. Потанина использование таких лексических средств, как олицетворение природных явлений; контраст между литературной, насыщенной образами авторской речью и естественными, простыми диалогами. В качестве примера возьмѐм повесть «Ожидание моря». Под эмоциональным воздействием произведения, благодаря таким речевым средствам, как «оживало сердце», «Море? Что море… Просто вода. Синяя вода. Да и та отлиняла», читатель начинает понимать героиню, еѐ состояние и неоднозначное поведение.

Эмоциональность повести усиливается натуралистичностью описания чувств и ощущений героини, например: «Сердце болело ночами. Вздрогнет, сожмѐтся и снова вздрогнет, а потом – боль, немеют ладони, и – страх смерти, такой близкой, возможной, что выступали слѐзы» [209, с. 13].

9. Экспрессивность, в трактовке А. А. Гречихина, – качество произведения,

отражающее его способность активно влиять на чувства читателя [41]. Многие исследователи считают, что экспрессивность и эмоциональность –

взаимосвязанные качества. Если эмоциональность направлена на чувства читателя, то экспрессивность относят к средствам выражения авторского отношения (например, в [127]). И. В. Арнольд выделяет в экспрессивности такое качество, как интенсивность выражения внутреннего состояния автора; при этом отмечается, что эмоциональное усиление может и не быть образным [5].

94

В произведениях В. Ф. Потанина преобладает натуралистичность описания мыслей и чувств героев над образностью, но эта натуралистичность усиливается экспрессивными средствами языка, например: «Глаза его сделались ещѐ больше, в

них забился, задѐргался огонѐк. Отломил у сирени мѐртвые засохшие веточки,

опять в сердцах прикусил губу. Сирень он очень жалел. Эти кусты посадила мать перед смертью, посадила для памяти. Она выкопала сирень в колхозном саду, сама принесла, сама поливала: “Умру, так добром помяните…”. И вот кусты еѐ погибали от жары, задыхались и были обречены. Веня взглянул на них

прощально и покачал головой» [209, с. 176].

Итак, внелогические качества текста произведения выступают внутритекстовыми факторами оптимизации читательской деятельности.

Осуществляя культурообразующую функцию в художественной коммуникации,

они служат эстетическому воздействию на читателя. Однако эстетический и стилистический анализ литературного материала также показывает, что в текстах произведений современной литературы для юношества часто обнаруживаются средства, выполняющие культуроразрушающую функцию. Следует подчеркнуть,

что благодаря им также актуализируются элементы прагматико-эстетической подсистемы текста, так как способы воздействия данных факторов через их содержательную или языковую репрезентацию в тексте могут вызывать определѐнное оценочное отношение у читателя.

Одним из любимейших жанров современных старшеклассников в настоящее время является фэнтези. Учѐные объясняют этот факт влиянием социально-психологических тенденций, определяющих литературную «моду» и

вызывающих интерес к тем или иным книгам. При этом большую роль играют СМИ и экранизации произведений [165]. Книги фантастического жанра в качестве наиболее популярных среди школьников 15–17 лет называются практически во всех исследованиях юношеского чтения, например, в работе заведующей НИО Бурятской государственной детской библиотеки И. Д. Фѐдоровой [184].

95

Современный прозаик В. Н. Крупин именно в фантастических образах героев, чуждых национальной традиции, видит один из недостатков современной детской и юношеской литературы. В статье «От ушастика к ужастикам» писатель рассматривает героя советского мультфильма Чебурашку как культуроразрушающий элемент современного искусства, аргументируя свое мнение чужеродным характером данного персонажа в отечественной культуре [84]. Ребѐнок проникается чувствами к непонятному существу и его другу крокодилу, и в этом Крупин видит проявление проблемы олицетворения добра через представителей зла. «В основе всего слово, – пишет В. Н. Крупин. –

… Сказки – великая школа языка и выработки моральных норм. Русский язык – великий воспитатель. В нѐм тайна. Любящий его награждается умением самостоятельно мыслить. А нахватавшийся жаргонов, штампов, приблатнѐнной лексики, англоязычности так и останется приложением к ширпотребу массовой культуры», предупреждает писатель [там же, с. 87].

Следующие факты употребления языковых средств в текстах некоторых современных фантастических произведений, которые, судя по отзывам в Интернете, популярны среди юных читателей, демонстрируют культуроразрушающую функцию на уровне речи. Восприятие читателями текста рассказа «Оборотень» (автор – некий Critic) предельно упрощает примитивный язык, штампованные фразы, жаргонизмы, просторечие, например: «Халупа – она и

вАфрике халупа. Сталкеры так не живут. Не знаю как, но типа не так. Клиент

вкоридор выскочил и моргалами лупает – чѐ делать-то? Ну, мы с пацанами скрутили его в козий рог…» [212, с. 320].

Врассказе «Дервиш» российских фантастов А. Белоглазова и А. Шакилова описывается урбанистическое будущее с гигаполисами, искусственной природой,

продуктами технического прогресса. Однако отдельный человек в этом мире несчастен. В отличие от рассказа «Оборотень» с его примитивным языком, в

данном произведении язык сложнее, в нѐм много технократических неологизмов,

в том числе в первом предложении: «Аким К-28 сидел, привалившись к

96

облицованной термопластом стене, и глядел вверх, туда, где эстакады сороковой горизонтали вклинивались в мобиль-шоссе сорок один бис» [203,

с. 317]. Следует учесть, что одной из важнейших черт произведения является соотношение известных и неизвестных понятий, фактов. «Если начато с того, что читателю чуждо, он, не будучи в состоянии строить восстанавливаемую структуру текста, бросит читать произведение, содержащее преимущественно то,

что читателю хорошо известно» [185, с. 47]. Последующее повествование в

«Дервише» ещѐ больше осложняет чтение из-за странных названий непонятных реалий. Если бы предложения с чересчур оригинальными определениями чередовались с более простыми фразами, произведение воспринималось бы легче и могло бы увлечь читателя. Здесь же каждое предложение изобилует неологизмами: нахребетник экзо, копы-нойиб, теорпрограммист, моноцикл, эйр-

система и другими.

Во многих произведениях для юношества «конструируется» альтернативная реальность. Можно ли назвать признаком романтической эстетики погружение читателя в выдуманный мир, населѐнный мутантами, убивающими роботами,

вампирами? Для ответа на этот вопрос обратимся к выделенным Ю. Б. Боревым признакам эстетики романтизма в литературе. К ним относятся:

1)апология чувства, обострѐнная чувствительность;

2)интерес к географическим и исторически неблизким культурам, к

культурам не изощрѐнным и «наивным»; ориентация на традиции Средневековья;

3)пристрастие к «естественным», «живописным» пейзажам;

4)отказ от жѐстких норм и педантичных правил поэтики классицизма;

5)усиление индивидуализма и личностно-субъективного начала в жизни и творчестве;

6)проявление историзма и национального своеобразия в художественном мышлении [22, с. 308].

Крайне обострѐнные чувства показаны в переживаниях героев, оказавшихся

в суровых фантастических реалиях. Эти реалии отличаются по времени от нашего

97

(чаще всего описывается высокоразвитое общество или постапокалиптическое будущее), имеют техногенный характер, ведь многие фантастические сюжеты связаны с инопланетными приключениями. Пейзажи фантастических произведений не отличаются «естественностью» изображения, однако можно говорить о живописном характере описания неведомых, выдуманных автором далѐких миров. Обилие неологизмов и других оригинальных, но не всегда понятных читателю лексических средств отличает современную фантастику для юношества. Многие произведения повествуют об истории жизни отдельно взятого персонажа в рамках вымышленного мира с его экзотичными правилами и нормами.

Опираясь на указанные выше признаки романтической эстетики,

фантастические произведения можно было бы назвать романтическими. При этом в них легко обнаруживается ряд недостатков, и прежде всего, языково-

стилистического характера, а эстетическое воздействие таких текстов можно признать сомнительным.

На содержательном уровне также обнаруживается культуроразрушающий характер некоторых произведений для юношества. Он выражается в отсутствии связей с национально-культурными традициями и ценностями (речь идѐт об уважении к своей стране и еѐ истории). Проблемой замены ценностей в сознании читателей озадачены и литературоведы. И. Г. Минералова в статье «Воспитывает ли и должна ли воспитывать детская литература граждан отечества?» отмечает:

«писатели во все времена понимали, что чувство Родины делает нас самостоятельными людьми, более того – личностями» [108, с. 3]. Чувство патриотизма развивается и растѐт вместе с развитием личности, поэтому в детской литературе важно закладывать и развивать в сознании юных читателей благородные стремления и любовь к Отечеству. «В 1941 году, когда насмерть стоял народ, защищая своѐ Отечество, Государственной (Сталинской) премии удостоилась «Малахитовая шкатулка» П. П. Бажова, и не каждый взрослый сегодня понимает, почему уральские сказы оказались целительно-спасительными

98

и в роковые для Родины и еѐ граждан времена решали вопросы государственной важности» [там же, с. 5]. Тот факт, что в 2008 году государственной премии за достижения в области литературы и искусства были удостоены создатели детской передачи «Смешарики», Минералова связывает с искажѐнным пониманием чувства Родины. Примером проявления культурного упадка в литературе учѐный считает и адаптированное издание рассказа А. Гайдара «Чук и Гек», в котором

«всѐ ―адаптирование‖ начинается и заканчивается удалением авторского монолога о Родине в финале произведения» [там же, с. 4].

Адаптированная классика становится всѐ более популярной у юношества.

60-томная серия «Иллюстрированная классика» издательства «Детство.

Отрочество. Юность» предлагает в сокращѐнном формате произведения классиков мировой и отечественной литературы: М. Твена, Р. Киплинга,

Дж. Остин, Б. Акунина и других прозаиков. Существуют подобные серии,

выпущенные и в других российских издательствах, таких как «Детская библиотека», «Эксмо», «Классика детям», «Стрекоза». Язык изложения в данных сериях простой до примитивизма. В пересказе утрачивается неповторимость авторского почерка, литературные находки мастера, создающие образность,

эмотивность и трѐхмерность произведения. Скудность эстетических средств компенсируется многочисленными иллюстрациями, дополняющими повествование. Данный проект имеет общие с комиксами черты и направлен на нечитающую категорию подрастающего поколения, на первый взгляд, с благой целью – целью культурного обогащения личности и приобщения к чтению. Его функция – пробудить желание познакомиться с оригиналом. Однако, к

сожалению, тексты адаптированной литературы рассматриваются юными читателями как полноценные законченные произведения. Короткие предложения,

крупный шрифт, избыток красочных иллюстраций превращают чтение в развлечение, а доступное «переложение» авторской мысли обеспечивает читателю быстрое понимание идеи произведения и отличную отметку по литературе.

99

Встатье «Что и как читают современные дети» И. Д. Фѐдорова анализирует,

вчастности, литературные предпочтения старшеклассников – школьников 15–

17 лет. В списке предпочитаемых жанров преобладает фантастика, фэнтези,

триллеры, боевики, книги о любви, о сверстниках, а также профессиональная литература. Следует отметить, что юные читатели ставят «дешѐвые» детективы и

«глупенькие» романы для девочек в тот же ряд, что и произведения «высокой» литературы – Шекспира, Булгакова, Достоевского, Гюго. И. Д. Фѐдорова не видит в этом проблему, аргументируя выбор юношества тем, что читатели «извлекают из той или иной книги то, что им необходимо пережить именно в это возрасте»

[184, с. 20].

В отделах детско-юношеских библиотек им. А. С. Пушкина и им. А. С. Грина и областной научной библиотеке им. А. С. Герцена г. Кирова большое количество фантастической литературы и книг, рассчитанных на юных читательниц. Рассмотрим произведения, которые, согласно исследованиям автора диссертации [143], предпочитают девушки 15–17 лет (их они читают, чередуя с классикой). «Эксмо», а также издательства «Аст», «Астрель» выпускают следующие серии: «Только для девчонок», «Только для девочек», «Лучшие книги для девочек», «Любимые книги девочек». Содержание книг ориентировано на интересы адресата. Это проблемы взаимоотношения с противоположным полом,

родителями, друзьями, а также знакомства по сети, мода, красота. Как следует из опросов библиотекарей и собственного опыта работы автора диссертации в библиотеке им. А. С. Пушкина, больше всего современных читательниц привлекает тема любви. Героини и герои предпочитаемых девушками книг обладают яркой, привлекательной внешностью, и это обстоятельство доминирует в произведениях. В частности, роман «Осень в сердце» И. Молчановой изобилует затянутыми описаниями внешности героев. Кроме того, скуден язык повествования. Более живой, образный текст в романе «Когда мы остаѐмся одни» Т. Михеевой, однако данная книга воспитательной функцией не обладает. Кроме романов печатаются и сборники рассказов для девушек, например, «Девчоночьи

100

тайны» М. Ветровой. Эта книга входит в серию «Только для девчонок» издательства «АСТ, Астрель, Олимп» и отмечена как книга для старшего школьного возраста. Здесь находим такие признаки публицистического стиля, как ѐмкость фраз и краткость изложения. Об эстетике речи говорить вряд ли возможно. Для определѐнной категории девушек книга может быть полезным уроком – многие рассказы жѐсткие и даже жестокие (например, «Дура набитая»).

Героини современной прозы для девушек не совершают подвигов, их образ жизни далѐк от высоконравственного, чистого и наивного, воспетого в романах XIX

века. Зато большое внимание уделяется внешним данным и одежде.

Воспитательная функция данных произведений, на наш взгляд, нацелена на формирование у юных читательниц стремления к внешней красоте и гламурной броскости внешнего вида.

Культуроразрушающая функция обнаруживается и в книгах, завоевавших призовые места на литературных конкурсах, ставших лауреатами детских и юношеских литературных премий. Например, книга Е. В. Мурашовой «Класс коррекции» в 2006 году была удостоена престижной Национальной детской литературной премии «Заветная мечта» в номинации «Трудный разговор». В этой книге, например, так развѐртывается диалог ученика с учителем:

–Здравствуйте, ребята! Меня зовут Сергей Анатольевич, – сказал учитель. – Знаете ли вы, что география – интереснейший предмет, который люди изучали задолго до наступления нашей эры?

–Презерватив принѐс? – миролюбиво спросил с последней парты Пантелей

[208, с. 47].

Подобные высказывания в текстах современной литературы не рассматриваются как нарушение моральных норм. Однако ещѐ в недалѐком прошлом – даже на закате советской эпохи – употребление данных слов и выражений шокировало читателей.

В уже упомянутой книге Аромштам одной из главных героинь является учительница Маргарита Семѐновна. Читатель знакомится с ней по личным