Драматургия

БААТР БАСАНГОВ

СОБЫТИЕ, ДОСТОЙНОЕ УДИВЛЕНИЯ Комедия в 4 действиях, 13 картинах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Д о р д ж и, рыбак

Ам у л а и г, жена Дорджи.

К ее м я, их дочь.

Гиляш, ее сестра.

Эренджен, рыбак, любимый Кеемя.

Босхомджи, пастух, друг Эренджена.

Бу у в а, паромщица, подруга Кеемя.

Н я я м и н, кулак.

Бул мук, дядя Няямина.

Н а м с а, | Девушки

Б у г а, девушка, недослышит 1 хотона

Цаган, племянница Няямина, дочь Булмака I Дорджи Лиджи-Г ар я, председатель сельсовета.

Б а д м а-У у ш а, старик.

Це р е н, юноша.

Молодежь.

Действие происходит в 1928 году, в одном из районов Прнкаспия.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Картина первая

Берег реки, Буга, напевая под нос, набирает воду.

Намса. (Вбегает, гремя ведрами, Буге.) Ай, Буга, слышала?

Буга. А-а? Что Намса?

Намса. Что Кеемя с отцом поругалась?

Буга. Кто, говоришь, кто?

Намса. Кеемя, дочь Дорджи.

Буга. А-а. За что же они поругались?

Намса. Няямин посватал Кеемю.

Буга. Кто, кто?

Намса. Фу, чем разговаривать с глухой тетерей, лучше душу отве­сти с курицей или там свиньей. Няямин, сын Жеребца.

Буга. Ай, стыд-то какой! Что же он вздумал жениться на ста­рости?

Н а м с а. Да не себе он сватал, а сыну, Сюгдеку.

Буга. А-а, то-то же. Ну и что?

Намса. Посватал, получил согласье и уехал. Так вот, после того как уехал гость, Дорджи и говорит дочери, то да сё, дескать, Няямин

61

ее за сына сватает. Только это он сказал, а дочь, как сухое сено, вспых­нула вся, умру, говорит, но за него не пойду!

Буга. Вот страх-то...

Н а мса. Из-за этого разгорелся сыр-бор и до сих пор они ругаются. Буга. Стыд-то какой. И чего она у них такая непослушная.

На мса. Лучше и не говори. Родные, отец и мать, дали согласье, а она против идет. Это уж чересчур.

Буга. Мне и в голову не приходило, что Кеемя может ослушаться родителей.

Намса. Видишь, какая она послушная. То-то уж больно гордая была.

Буга. Где же она думает найти лучшего жениха, чем сын Няя- мина?

Н а м с а. Ой, и не говори!

Буга. Если искать богатого-то —он богат, если искать с опорой силь­ных родственников — опора у него могучая, как гора, если искать на­стоящего мужчину, то лишь он настоящий мужчина. Не то, что мы, ко­торые за счастье считают, если вдоволь наедятся пескарей да красно­перок с реки. Ну, скажи мне, что ей нужно, кого ей нужно, а? Дали бы мне такого жениха, да посмотрели, как бы я выглядела...

Намса. Наверно он ей не нравится тем, что гуляка славный.

Буга. Если молодой да богатый не будет гулякой, то кому же еще быть? Если он в этом возрасте не будет гулять, то когда же еще на­гуляется? Вот поженится и все пройдет... Нет, нынче молодежь пошла совсем другая, все они ослушники, живут, как вздумается, а потом плачут. Да пусть другую какую родню в счет не принимают, но отца и мать должны же слушаться, почитать.

На мса. А как же. Да, вот время такое пришло, ничего не поде­лаешь.

Буга. Тут больше ничего и не скажешь. А слышала ты, что Кооку, дочь Элвека, сняла свой камзол и средь хотона, чтобы все видели, сожгла?

Н а м с а. Слышала, конечно, слышала.

Буга. И не стыдно ей, когда всюду, как напоказ, все выпирает и торчит, словно рога бычка?

На мса. А слышала ты, что Булгун, дочь Саранга, одела юбку, которая еле прикрывает голые колени?

Буга. Тьфу, стыд-то какой!

Н а м с а. Поживем еще немного и не такое увидим.

Цаган. (Вбегает, гремя ведрами). Что там делается! Кеемя с от­цом и матерью воюет, пыль столбом стоит! Я поглядела в щелочку и все увидела.

На мса. (Глотая слюни. Любопытство высшей степени.) Ну, ну, что там?

Цаган. Кеемя, как бешеная, орет: «Утоплюсь!»

Намса. Цаган, НяямиН, кажется, ваш дядя? (Та кивает). 0.x и с характером, видно, достанется вам невестка.

Цаган. Еще посмотрим, кто кому покажет характер.

Буга. А вон и Кеемя во всю мочь бежит...

На мса. Идите, идите сюда, тут из-за бугорочка мы все увидим.

Цаган. Фу, как нарочно, отсюда с неводом идет Эренджен.

(Втроем прячутся за бугром).

Эренджен. (Выходит из лодки, лодку привязывает к берегу.) На вершину я взойду — Солнце красное сияет.

62

Солнцеликую тебя

Сердце к счастью призывает.

(Увидев плачущую Кеемя.) Ты почему плачешь? Что случилось?

Кеемя. (Вздрогнув.) Ах, это ты? (Плачет, положив голову на его грудь.) Ах, Эренджен мой...

Н а м с а. Вот и возьмите с них!

Ц а г а н. Так вон в чем, оказывается, дело. Несчастная. Ну погоди, Кеемя, я тебе своего Эренджена тек легко не уступлю.

Эренджен. (Гладит ей голову.) Скажи, что случилось, говори же.

Кеемя. Няямин... (Глотает слезы, не может говорить.) Няямин за сына...

Эренджен. А-а... понимаю... Отец, значит, дал согласие?

Кеемя. Да-а...

Эренджен. Ну, а ты?

Кеемя. (Вглядываясь в его глаза.) А разве ты не знаешь, как я отвечу?

Эренджен. Знаю, знаю. Только, пожалуйста, не гляди на меня так. Когда ты так смотришь, я не знаю куда девать свои глаза...

Буга. Ай, что он сказал?

Ц а г а н. Подожди ты...

Буга. Ах, жаль, ах, обида, ах, эти уши...

Н а м с а. Вон идут отец и мать Кеемы. Ой, что будет, вы только по­дождите! Милых сейчас накроют и такая начнется потеха! Хи-хи.

Кеемя. Я поругалась с родителями и побежала сюда топиться.

Эренджен. В самом деле решила?

Кеемя. Ну и наивный ты. Да разве это так просто? Или я такая дура, чтобы в самом деле в реку бросаться? (Увидев родителей.) Ах, вон мои дорогие и бегут. (Хватает большой камень, привязывает к шее. Эренджену.) Ты держи меня, держи... (Громко.) Лучше утопиться, чем так жить. Иначе я не успокоюсь... Пустите, говорю, пустите...

Цаган. Это она нарочно... смотри какая...

Кеемя. Да ты скажи что-нибудь...

Эренджен. Что же мне говорить?

Кеемя. Говори: «Нет, не пущу, разве можно в таком возрасте то­питься...» ну и тому подобное....

Эренджен. Нет, не пущу, разве можно в таком возрасте топиться. Ну и тому подобное...

Дорджи. (Слышно из-за сцены.) Держи ее, Эренджен, держи!

А мул а нг. (Из-за сцены.) О, господи! Да поторапливайтесь вы, вот-вот она прыгнет...

Кеемя. (Притворно вырывается.) Нет, утоплюсь, утоплюсь, утоп­люсь! Не держите меня, Эренджен, умоляю вас... Да говори же ты что-нибудь... Пустите, пустите, Эренджен... умоляю вас...

Эренджен. Что это за дело топиться... не пущу, нельзя!

Буга. Что он сказал?

Н а м с а. Да подожди ты, не мешай...

Буга. (Горько вздыхает.) Ах, ты жизнь! (Обращаясь к своим ушам.) Чтоб вы хозяина проглотили... уши есть, а толку нет...

Дорджи. (Вбегает, запыхавшись.) Спасибо тебе, Эренджен, спа­сибо. Если бы не ты — она уже на дне была бы. Ах, покровитель мой! Вот проклятая девчонка...

Ам ул а нг. (Вбегает, запыхавшись.) Ой, ох, господи, за седьмой дочерью пусть будет сын. Как, что? Нет, молясь, чтобы восьмой ребе­нок был сын, чуть не осталась без взрослой дочери. Господи, после седьмого ребенка пусть никого не будет! За того сына, господи, не от­дам свою дочь...

Дор дж и. Что-о? Не отдам? А я и спрашивать у тебя не стану.

63

Моя дочь. Сказал — отрезал. Человек чаще гибнет не от того, что он совершил, а из-за того, что сказал. Я не отступлю от своего слова. Сроду я никому не говорил лживого слова и не было случая, чтобы я не сдержал своего слова... Ты послушай, Эренджен, ты же умный муж­чина, скажи, ведь правда, если она выйдет замуж за сына Няямина, у нее всегда будут без заплаток плечи и сыт желудок? Так, ведь?

Эренджен. Конечно, так... (Кеемя толкает его в бок.)

Кеемя. А от кого вы слышали,>нто у жены старшего сына Няями­на плечи без заплаток и сыт желудок? Одежда у нее из одних запла­ток, да заплатка на заплатке, платье на ней, как заскорузлая овчина, а скулы от недоедания и недосыпания костями торчат, как у верблю­дицы, подыхающей с голода. Так с чего же я должна думать, что у ме­ня будет одежда цела в плечах, а желудок сыт? Не так ли, Эренджен?

Эренджен. Конечно так, совершенно верно...

Дор дж и. Можно ли сравнивать сношенное платье с тем, которое только сшито?

Кеемя. И новое сносится — будет такое же.

Дор дж и. Младшая невестка всегда милее старшей... Да к тому же мы со старухой, на старости лет, будем пользоваться кровом и пи­щей Няямина. Вот о будущем она не рассчитывает, не думает. Да раз­ве же мы для нее плохого желаем, Эренджен?

Эренджен. (В сторону.) Вот положение. (В ответ.) Нет, ко­нечно...

Кеемя. Так Няямин и готов вас кормить, разевайте шире рот... Да ему его собаки дороже, чем вы... Послушайте, Эренджен...

Эренджен. (В сторону.) Вот опять.

Кеемя. Чем на старости лет рассчитывать на объедки с чужого стола, которые, еще не известно, достанутся или нет, не лучше ли рас­считывать на дочь, которая, хорошо ли, плохо ли, но верно будет опорой?

Дорджи. Не 'то, что длинноволосая ты, а я сам еле кормил семью. Буга. Ой, что он сказал?

Н а м с а. Да говорят тебе, отстань!

Буга. (Горько сетуя.) Ах, если бы нашелся добрый человек, поме­няла бы глаз на ухо...

Кеемя. Если вы думаете, что я одна вас двоих не прокормлю, я могу принять в дом молодого одинокого человека... Два работящих че­ловека неужели не прокормят вас двоих?

Эренджен. А как же... прокормят и еще как прокормят!

А мул ан г. И я точно так думала... Он бы был мне и сыном и зя­тем...

Кеемя. Конечно, точно так...

Дорджи. Какой же человек придет к нам, у которых нет за домом собаки, чтобы лаяла, а в доме пищи, чтобы поесть? Которые, как сча­стья, ждут пескарей с речки и воблы с моря?

Кеемя. Есть такой человек. Вот он. (Указывает на Эренджена. Тот испугался.)

Дорджи. (Удивленно.) Ах, вон оно что... Чтоб мои глаза не видели его... Все его предки, весь его род питались только воблой да красно­перкой... Эх, ты, несчастная, а еще хотела, чтобы он на старости лет нас кормил... и нашла же кормильца...

А мул ан г. Кто его знает, где оно это самое счастье, с кем оно, с богатым ли, бедным ли... Дали бы свое согласье, отец...

Дорджи. Разве можно сравнивать белугу, осетра, стерлядь с красноперкой, воблой, пескарем? Когда есть возможность откушать бе­лугу, осетра, сазана, я, лично, не стану есть ерша или там одноглазую камбалу, говорят есть такая рыба, костистая. Мне шестьдесят лет, од- 64