им в свое время от своего отца, которую А. В. Бурдуков и записал со слов Парчена. Легенда такова. Будучи еще маленьким мальчиком, Өтөн- Гончик пас овец в степи между реками Тесь и Нарин, увидел, не то во сне, не то наяву, видение. Подъезжает к нему великан, а под ним вме­сто коня дракон с огненной пастью. Совсем близко подъехал к нему великан и спрашивает: — Мальчик, тебе сильно хочется научиться петь былины? — Хочется! — ответил мальчик. — Что дашь? Я тебя научу! — говорит великан.— Что же я тебе могу дать? — спросил мальчик.— От­дай мне вон того большого сизого козла сетрта и я научу.—Ну, так что, возьми! — согласился мальчик.—Хорошо! — воскликнул великан и ударил мальчика по плечу. Тут Өтөн-Гончик очнулся. Вскочил на но­ги и начал распевать былины, которых прежде не знал.

Оглянулся он по сторонам, но ни великана, ни дракона нигде не уви­дел. Только невдалеке стояло, скучась, стадо баранов, да поодаль боль­шой серый волк пожирал задавленного им большого сизого козла, того самого, которого он отдал великану.— Таким вот образом и произошли мелкие былины, — сказал в заключение Парчен.— Кто же такой вели­кан?— спросил я у Парчена,—Кто же больше, как не сам Лустын-хан— владыка подземного царства. Да и сизый козел был посвящен ему же — Луустын сетр, — сказал Парчен. Дальше он мне объяснил, что герои всех былин — это ни кто иной, как сами многочисленные боги разных стихий, воплощавшиеся в древности в образы людей и совершавшие чудеса на земле, — писал А. В. Бурдуков. По его свидетельству, Парчен, рассказавший ему эти легенду, сам ей не придавал значения, в мифы он уже не верил. По словам Парчена, полный текст былины Хан-Хара- нгуй, так же как и былины Дайни-Кюрюль, должен быть у Кукунорских влетов. Былина Дайни-Кюрюль пелась еще в Джунгарии,- Знали ее представители рода Сохоракин, которые передавали ее от поколения к поколению и принесли с собой из Джунгарии в хошун Тюше-гуна, где они сейчас находятся. Одна девица из этого рода вышла замуж за Муума, который жил в хошуне Тюмен-гуна. Она хорошо знала эту бы­лину. Шериб-гелин — ее сын — и перенял эту былину от своей матери. От Шериб-гелина перенял ее уже Парчен.

1. В. Бурдуков, лично знавший Шериб-гелина, сообщает, что он умер году так в 1911-м восьмидесятилетним стариком.

Здесь нужно сказать, что и сам Парчен-туульчи, и былины, кото­рые он исполнял, несомненно повлияли на развитие русского монго­ловедения в первой четверти XX века, способствовали установлению более тесного общения русских ученых специалистов, таких как проф. Петербургского университета В. Л. Котвич и Б. Я. Владимирцов, с мон­голами.

Большую помощь в изучении ими Монголии оказали и сами «мон­голы и простые русские люди, которым десятилетиями довелось жить среди монгольских народов».¹

Первым из русских исследователей Северо-Западной Монголии с Парченом-тульчи встретился А. В. Бурдуков, многие годы проведший среди ойратских племен. Об этой встрече он писал: «Лично я увидел Парчена в первый раз на р. Хангельцык в 1896 году. В моей памяти сохранились три молодых мужчины, с железными лопатами и в ярко- голубых халатах, приехавшие к нам в палатку, стоявшую на холме вблизи пашен. Они возвращались с поливки полей, причем один из них был очень навеселе, то и был Парчен. Года через два я начал слушать его замечательные былины. Парчен пробудил во мне уже тогда любовь

* См. Е. М. Даревская. Алексей Васильевич Бурдуков. (О роли русских посе­ленцев в изучении Монголии) — Очерки по истории русского востоковедения. Сборник VI. ИВЛ. М„ 1963 г., стр. 187.

7 Альманах № 1 {27)

97