Валентин Федосеевич Нагорский

Валентин Федосеевич родился и провел детские годы в Кинешме. Сюда он часто приезжал со своей семьей, останавливаясь в доме, построенном его дедом, священником Василием Меличкинским. Валентин Федосеевич унаследовал от деда разнообразие интересов и увлечений. Отдыхом от крайне напряженных занятий по ветеринарии была для него астрономия.

Его мать, вдова чиновника, на скудные средства могла давать сыну лишь возможность к существованию. Она, например, из оставшееся от платья перешивала в «форменную» одежду для сына. Вспоминая товарищей, один ветеринар спросил у Валентина, «не у него ли были брюки в виде верстового столба». Именно такие брюки были у него: мамаша, сообразуясь с «формой», должна была вшить в «оные» красные канты, отчего при не искусстве работы, панталоны скручивались на ногах, образуя в некотором роде «версты».

Не удалось найти, какое учебное заведение Нагорский закончил – не исключено, что какую-то из семинарий – учительскую или духовную. Именно выпускников из этих заведений охотно брали на экзамены в Санкт-Петербургской медико-хирургической академии. Там готовили фармацевтов, врачей различного направления и ветеринаров. И форма действительно требовала красного канта на штанах.

Нагорский выбрал для себя ветеринарию. На третьем и четвертом курсе академии Валентин Федосеевич начал зарабатывать хорошие деньги, работая каждое лето в Новоладожском уезде под Санкт-Петербургом «на чуме» и «сибирке», обычно сезонно начинавшихся у скота в хозяйствах на каналах.

Имея деньги и получив самостоятельность, Нагорский женился. К сожалению, точного года женитьбы и ее обстоятельств, включая девичью фамилию невесты, мы не знаем. Зато известно, что супругу звали Евдокией Дмитриевной.

Получив диплом ветеринара в 1868 году, Валентин Федосеевич перешел на третий курс Медицинской Академии – уже на врачебный, который закончил в 1872-м. Это была эпоха Боткина, Сеченова, Овсянникова, Юнге, Зинина и других светил медицины. Кстати, в этом же 1872 году в семье Нагорских родился сын Дмитрий (1872 – 1961).

А дальше с Нагорским случилось то, что потом стало его отличительной чертой среди земских деятелей – он вступился за крестьян и, как следствие, чуть позже изменил ровный бег своей жизни.

Будучи студентом пятого курса, Валентин Федосеевич пожалел голодавших от недорода крестьян Новоладожского уезда и помог составить им прошение на имя Наследника, а те подали бумагу в Аничков дворец. Начался переполох в высших слоях – крестьяне голодают под столицей и уже пишут жалобы! Автора письма быстро нашли. Нагорский был вызван к губернатору, который пояснил студенту-медику, что за такие проделки можно и на Вятку угодить. Чуть позже именно петербургский губернатор был особо извещен выпускником мед-академии Нагорским, что именно Вятскую губернию он и выбрал в качестве места службы земским врачом. 

В Вятке В. Ф. Нагорский активно пропагандировал санитарное направление в медицине, выступал на врачебных съездах с докладами «О номенклатуре болезней» и «О санитарной статистике». В 1876 г. он вернулся в Петербург и в июле того же года получил должность ветеринарного врача Петербургского губернского земства, одновременно он выполнял поручения Земской управы по медико-статистическим исследованиям.

Еще 1872 г. по инициативе выдающегося физиолога Ф. В. Овсянникова здесь была создана уездная санитарная комиссия; в 1874 г. появились первые отчеты членов комиссии о санитарном состоянии участков. В этих отчетах содержались разнообразные сведения о медицинской географии участков и статистические данные о заболеваемости и смертности. В 1876 г. губернское земство предприняло обследование загрязнения Невы прибрежными заводами. В. Ф. Нагорский активно включился в работу врачей по изучению санитарного состояния города и уезда.

Валентин Федосеевич Нагорский участвовал в работе Второго петербургского санитарного съезда в 1877 году. На этом съезде он поставил вопрос о предоставлении ветеринарным врачам административных прав.

В 1879 г. В. Ф. Нагорский был командирован в Гдовский уезд Петербургской губернии для изучения распространенности тифа и оспы: в своем отчете он представил материалы о чрезвычайно тяжелом положении противоэпидемического дела в уезде, отметив, что уездное земство не располагало никакими средствами для борьбы с эпидемией, угрожавшей всему уезду и губернии: врачебного персонала не хватало, фельдшера были поголовно безграмотны и действовали без всякого контроля со стороны врачей.

В мае 1880 г. В. Ф. Нагорский был представлен Санитарной комиссией к должности санитарного врача Петербургского уезда и вскоре был утвержден в этой должности. Он принял на себя обязанности секретаря уездной санитарной комиссии, прежде исполнявшиеся Ю. Ю. Гюбнером.

Параллельно с этим на кафедре гигиены Военно-медицинской академии, возглавлявшийся А. П. Доброславиным. Валентин Федосеевич выполнил большую экспериментальную работу по усовершенствованию метода Петтенкофера для определения углекислоты в воздухе. Он упростил этот способ, сделав его более точным и удобным для повседневных исследований (вместо громоздких объемистых сосудов он применил портативные винные бутылки), свел к минимуму ошибки опыта и разработал оригинальный способ титрования, поглощенного баритом СО щавелевой кислотой. Модифицированный в 1892 г. Субботиным метод Нагорского стал классическим.

В 1880 г. В. Ф. Нагорский защитил докторскую диссертацию «Способ Петтенкофера для количественного определения в воздухе углекислоты в применении к нуждам обыденной гигиенической практики». Выступивший на защите Доброславин отозвался о Нагорском как о «вполне сложившемся санитарном деятеле» и сказал: «Можно только

поздравить то учреждение, которое воспользуется его талантом»!

Как санитарный врач Нагорский отличался большим гражданским мужеством. В 1881 г. он привлек к суду самого городского голову Петербурга Глазунова за нарушение санитарных правил спуска нечистот в принадлежавших ему домах.

В 1881 г. В. Ф. Нагорский был избран приват-доцентом кафедры А. П. Доброславина. В то же время Валентин Федосеевич подготовил материалы для состоявшегося в 1882 г. Третьего санитарного съезда. В том же году Нагорский выпустил «Свод статистических данных о состоянии медицинского дела в С.-Петербургской губернии с 1865 по 1880 г.» Земская управа выразила ему искреннюю признательность за усердие и добросовестность при исполнении поручений земства.

В 1883 году Нагорский организовал первое в стране ветеринарное бюро при Московской губернской управе. Став главой московской городской и земской ветеринарии, за довольно короткий срок создал и внедрил планомерную систему ветеринарных мероприятий, которые вызвали многочисленные подражания в других губерниях.

Революция 1905 года встревожила Нагорского. Он написал в письме другу Блинову: «Что же, однако, у нас будет? Невозможно ничего сказать или угадать… Рядом с самыми разнообразными забастовками господствует самая ужасная — забастовка разума. Только история даст справедливый приговор всему». Но он, конечно, продолжал работать. Нагорский – автор более 40 научных трудов по вопросам медицины, ветеринарии, а также ветеринарного законодательства.

С 1905 по 1912 год Валентин Федосеевич — начальник Ветеринарного управления Министерства внутренних дел. Ветеринарное управление МВД Российской империи было создано в апреле 1901 года в Санкт-Петербурге. Находилось по адресу Театральная площадь № 3, частично занимая здание консерватории. Начальник управления приравнивался к Директору департамента.

Находясь в этой должности, Нагорский впервые в России составил ветеринарное законодательство, организовал повторительные курсы для ветеринарных врачей, разработал правила содержания скота и постановление об устройстве и содержании боен, создал систему противодействия эпидемиям и эпизоотиям в России. В 1899, 1905 и 1909 годах участвовал в Международных ветеринарных конгрессах. В 1903 и 1910 годах был организатором I и II Всероссийских съездов ветеринарных врачей. Жил Нагорский в Санкт-Петербурге, снимая квартиру №6 на Большой Монетной, 16. По старой визитке известен адрес, хоть дом уже и не существует.

Нагорский любил свое дело, но в столице было не избежать политики – он регулярно спасал от подозрений в вольнодумстве подведомственных ему ветеринаров, о чем тоже писал в письмах Блинову. И, наконец, не скрывал усталости от этой обстановки, жалуясь уже на здоровье. Вот цитата из письма от февраля 1907 года: «Но помимо политики я попал на настоящее место в такое пекло интриг и мерзостей, что сплю и вижу, как бы убраться с этого места. Только куда уйдешь. Благодаря тому, что большая честь службы прошла в земстве, мне осталось до пенсии 22 года. Мне 62 года, следовательно, доживу до пенсии, если доживу до 84 лет. А между тем старость чувствуется, проявляются недуги, что-то неладное делается с сердцем. Недавно хворал инфлюэнцей, которая «цапнула» меня за сердце, вызвав ужасно мучительный и опасный припадок, почти остановку деятельности сердца. В последний момент перед потерей сознания я успел сказать, чтобы положили грелки к ногам и на область сердца, и это, может быть, меня спасло. Теперь я с радостью вспоминаю, что остатки знаний по медицине оказали мне услугу в критическую минуту».

Поездка на лечение в Италию оказалась бесполезной, и 29 марта 1912 года Нагорский скончался. Тело его в сопровождении большого количества друзей и делегаций различных учреждений было перевезено на родину — в город Кинешму и похоронено на кладбище у церкви Александра Невского.