Социальные основы инженерного проектирования / Профессиональная этика инженера Опыт коллективной рефлексии для магистр(ант)ов и профессоров коллективная монография

ствия, приближающие к общественному консенсусу по поводу обсуждаемых проблем.

Для принятия решения по тем вопросам, где субъектом выбора выступает не отдельная личность, а государство, общество в целом, требуется выносить рассмотрение моральных проблем на более широкие публичные арены. Итоговое решение в данном случае должно сформироваться в результате заинтересованной дискуссии по проблеме и с учетом точек зрения всех затрагиваемых в решении лиц. Важной задачей сегодняшнего дня является изъятие серьезных вопросов морального плана из сферы рыночного или директивногосударственного регулирования и создание таких дискуссионных площадок, где можно было бы свободно и открыто обсуждать эти вопросы и выносить итоговые решения при помощи демократических совещательных процедур.

I.3. Что происходит с моральными идеями в этико-практических системах?

Вопрос о конкретизации морали в ситуации ее приложения к "малым" этикам (моралям) в связи с модернизаций профессий и экстрапрофессиональных видов деятельности в усложняющемся обществе труден вдвойне: анализ феномена конкретизации предполагает прояснение того, что конкретизируется.

В этом вопросе предполагается, что конкретизации подвергается «универсальная мораль». Похоже, под «универсальной моралью» понимается «большая мораль» общества (в отличие от «малых моралей» профессий). Когда говорится о «нашем обществе», о «модернизирующемся» обществе, а таковым старается казаться именно «наше общество», то под «универсальной» может иметься в виду «большая мораль» российского общества. Но ведь «мораль» российского общества тоже конкретна. Во всяком случае она не более универсальна, чем «мораль» польского, грузинского или португальского обществ, если вообще теоретически корректно говорить о морали общества.

Скорее «универсальной», в смысле «генеральной», является мораль философов, т.е. то понятие морали, которое разрабатывают философы. Некоторые из них убеждены, что разрабатываемое ими понятие непосредственно коррелируют с неким эмпирическим феноменом. В любом случае философы предлагают «генеральное», или общее понятие морали.

Философское понятие морали – это теоретический конструкт, и вряд ли он поддается конкретизации для использования в условиях той или иной конкретной деятельности. При определении морали (а теоретическое определение феномена есть выражение его концептуального осмысления) необходимо иметь в виду, что понятие морали есть, условно говоря, вторичное понятие (или понятие второго уровня). Оно формируется в Новое время (с последней трети ХVII в. до середины ХIХ в.) в процессе обобщения понятий добродетели/порока, справедливости, добра/зла, благо/злодеяния, а также переосмысления понятий закона, мотива, деяния, наказания и выделения в них некоего особенного содержания.

Заслуживает при этом внимания, что некоторые из обобщаемых понятий сами были результатом обобщения. Это хорошо видно на примере понятия добродетели. Греческое «arête» изначально указывало на силу, доблесть, мужество. Так же и латинское «virtu» (ле-

жащее в основе соответствующих слов в романских языках). Так же и немецкое слово, обозначающее добродетель, «tugend» (однокоренное со славянским «дужий» – сильный, мощный, крепкий) – сила, доблесть, мощь. (Русское слово «добродетель» уже носит обобщенный характер: добродетель – качество, способствующее производству добра.) Как видим, слова, обозначавшие какое-то определенное положительное качество человека, стали использоваться для определения положительных качеств, но не вообще всех положительных качеств, а тех, которые связаны с характером человека в его отношении к другим людям/социуму и образцу совершенства. Иными словами, общее понятие морали является результатом обобщения отдельных и частных ценностных представлений, которые, в свою очередь, были продуктом переосмысления внеморальных качеств и свойств.

Универсальность является важной категорией в философском понятии морали1. Универсальность (как и абсолютность) – не «объективная» характеристика морали, но форма, в которой мыслятся некоторые моральные ценности и соответствующие им требования. Универсальность требования – оборотная сторона равенства: все агенты морали полагаются потенциально равными, и моральные требования обращены к каждому в равной мере. Указанием на то, что универсальность – это мыслимая характеристика морального требования, не подчеркивается, что это нереальная, только воображаемая характеристика. Однако ее онтологический статус иной по сравнению с такими характеристиками, как неинституциональность требования и идеальный характер морального требования. Эти качества, объективно присущие моральному требованию, фиксируются при внешнем наблюдении и не зависят от познавательной или ценностной установки наблюдателя, чего нельзя сказать об универсальности. Универсальность – мыслимая характеристика в том смысле, что моральное требование считается потенциально значимым для всех. Моральное требование обретает это качество благодаря моральному агенту, который мыслит его таким образом и соответствующе действует, соотнося свои решения с другим моральным агентом.

Другое дело, универсальность в характеристике моральных суждений и решений: по логике функционирования морали суждение высказывается, а решение принимается в данной ситуации в пред-

1 В развернутом виде представляемое здесь понимание морали см.: Апресян Р.Г. Смысл морали // Мораль. Многообразие понятий и смыслов: К 75летию А.А. Гусейнова / Отв. ред. и сост. О.П. Зубец. Сб. научн. тр. М.:

Альфа-М, 2013. С. 35–63.

положении, что любой разумный человек в данной ситуации и по отношению к данному лицу вынес бы такое же суждение и принял бы такое же решение. Или некто высказывает суждение и принимает решение в данной ситуации по отношению к данному лицу в предположении, что такое же суждение будет высказано и такое же решение будет принято и по отношению к нему, находись он в таком же положении. В этой специфической форме универсальность проявляется как универсализуемость, которая, в отличие от универсальности как общеадресованности ценностей, представляет собой не мыслимое, а реальное, т.е. объективно фиксируемое качество суждений и решений.

При таком понимании универсальности как характеристики морали вряд ли будет точным сказать, что мораль конкретизируется в профессиональных и корпоративных системах поведения.

В философском понятии морали обобщается определенное качество разнообразных ценностных, императивных, ментальных, поведенческих, коммуникативных, социальных и т.п. феноменов. Это качество – служить сообразовыванию частных интересов, приведению их в соответствие друг с другом во имя блага индивидов (как частных лиц, но также и как членов сообществ, граждан, агентов идентичности любого рода) и социума. Мораль актуализируется там, где возникает необходимость ослабления и снятия конфликтов между носителями частных интересов, обеспечения сотрудничества, создания условий для того, чтобы носители частных интересов в своих решениях и действиях способствовали благу друг друга.

Утверждение ценности блага требует определенного рода действий, которые в силу своей направленности на благо индивида, людей, социума представляют собой ценность. Главное действующее лицо в морали – индивид, соотносящий себя с другим индивидом, другими индивидами, группами, обществом. Чтобы действия, направленные на благо другого, были успешными, их агент должен обладать определенными качествами и способностями, которые как таковые также представляют собой ценность.

Действия обладают позитивной ценностью, если посредством их подтверждается чужое благо и если они способствуют чужому благу. Это могут быть действия, которые, направленные на свои цели, имеют положительный эффект для чужого блага, либо это могут быть действия, непосредственно и исключительно направленные на чужое благо. Действия такого рода ценны, т.е. желательны, полезны, значимы, важны. Опыт переживания и осмысления таких действий отражен в ценностях невреждения, признания, солидарности и заботы. Как следствие, ценными являются и действия, отстаивающие

невреждение, признание, солидарность, заботу. Соотнесенные с благом и ориентирующие на благо, эти ценности формируют действия и выражаются в действиях. Они не просто обретают смысл, будучи воплощенными в действиях. Имея внешне «отвлеченную», «идеальную» форму, они закреплены (в разнообразных текстах) в определенной форме – форме императивов. Они не только артикулированы, но положены к практической реализации в поступках и отношениях людей. Иными словами, они даны как требования: «не вреди», «признавай других», «помогай другим», «заботься о других». В практике общения требования могут принимать форму ожиданий, рекомендаций, настояний, которые взаимно высказываются моральными агентами, а на коммунитарном и социальном уровнях они могут оформляться в виде норм, в частности, систематизированных в кодексы.

Кодексы профессиональной или корпоративной этики имеют двойную ориентированность – профессионально-корпоративную и общественную. Профессия или корпорация заинтересованы в том, чтобы с помощью такого кодекса обеспечить лояльность своих членов. Общество же заинтересовано в том, чтобы посредством профессиональных и корпоративных кодексов деятельность представителей профессии и членов корпорации носила социально ответственный характер, чтобы они в своей деятельности принимали во внимание интересы социума и граждан. Между этими ценностными ориентациями всегда есть напряжение, действительно обнаруживаемое не на уровне кодекса, а на уровне деятельности представителей профессии и членов корпорации, а также на уровне функционирования корпораций в целом.

Например, университет не заинтересован в отчислении неуспевающих студентов в условиях, когда он ежегодно получает из государственного бюджета деньги на каждого студента: отчисление неуспевающих ведет к уменьшению поступления средств из бюджета, их сохранение обеспечивает полноту университетской казны (благо университета), пусть и ценой снижения требований к успеваемости, понижения уровня преподавания (вред для общества) и качества выпускаемых университетом специалистов (вред для общества и для учреждений, корпораций, фирм, в которые такие специалисты придут работать). Этот ценностный конфликт предопределен характером распределения средств на образование. В университете может действовать правильный этический кодекс, в университете могут работать профессора, сознающие свою общественную миссию. Однако на уровне функционирования корпораций финансовый императив, в особенности в условиях недофинансирования, обычно сильнее им-

ператива, исходящего от этического кодекса и добросовестности профессоров, и рано или поздно университет в своей деятельности прогибается под существующий порядок распределения финансовых средств.

Данный конфликт не перестает быть ценностным от того, что он задан внеморальными факторами. В свою очередь он оказывается определяющим для нравственно-психологической среды университета, университетского этоса, не важно, как это отражается в кодексе. Будем ли мы рассматривать кодекс как форму выражения «малой морали», а этос – нет? Строго говоря, любые социальные явления и тенденции, затрагивающие чьи-то обоснованные интересы, оказываются предметом моральной озабоченности. Так что, поскольку такой порядок распределения средств на высшее образование приводит к конфликтам, он обретает моральное измерение, становится предметом морального отношения (эмоционального, рефлексивнокритического или общественно-регулятивного). Это моральное отношение представляет собой один из моментов той самой «малой морали».

Возьмем другой пример. Представим, что секретная государственная служба, призванная обеспечивать национальную безопасность и обоснованно рассматривая безопасность общества как высшую цель, принимает концепцию, согласно которой ради осуществления этой цели допускается тайное нарушение закрепленного законом права граждан на частную жизнь. В осуществление этой концепции в массовых масштабах просматривается переписка частных лиц, подвергаются мониторингу их телефонные разговоры. Заодно, в нарушение международных договоров о взаимном соблюдении тайны дипломатической и государственной деятельности, в сферу внимания этой службы попадают переписка и переговоры дипломатических работников и политиков (в том числе самого высокого ранга) других стран. Проведение этой деятельности одобряется и поддерживается правительством страны, в которой функционирует данная служба. При недосмотре офиса внутренней безопасности один работник этой службы, считая деятельность такого рода вопиющим нарушением законодательства и международного права, собирает информацию об этой деятельности и однажды предает добытую информацию, выражающуюся в сотнях тысяч файлов, мировой огласке. Возникают дипломатические и международные напряжения. Возможно, появляется риск, что в целом работа данной службы по обеспечению национальной безопасности будет нарушена. Разоблачение, осуществленное работником службы национальной безопасности, приветст-

вуется частью общества и международным сообществом, но самой службой этот работник рассматривается как отщепенец.

Поступок работника, мужественно выставившего на весь свет преступную, хотя и нормальную (по логике секретной службы и в целом обычную) деятельность службы национальной безопасности, несомненно, полезен в международно-общественном плане и отвечает современным принципам международного права. Но нельзя не признать, что поступки такого рода, по меньшей мере, неправильны в корпоративном плане и преступны – в правовом. Не случайно работник, прежде чем предать специальную информацию огласке, покидает страну, а затем вынужден обратиться в поисках убежища к другим странам. Он получает такое убежище, но в стране, руководством которой, как известно, не раз демонстрировалось пренебрежительное отношение к нормам международного права, касающимся прав человека. Предоставление убежища может отвечать каким-то частным интересам данной страны. Очевидно, что в этом случае общие моральные представления приходят в противоречие с «моральными», в смысле практически-этическими, представлениями корпорации (службы национальной безопасности), они приходят в противоречие с юридическими законами страны, касающимися государственной службы. Этические нормы корпорации сформулированы в соответствии с задачами корпорации; соответствующим образом понимается и благо корпорации.

Еще один пример. Одним из важных результатов биоэтических исследований и разработок стало формулирование принципа информированного согласия, в соответствии с которым проведение научных экспериментов с использованием людей, в качестве испытуемых, предполагает их непременное согласие на участие, основанное на их знании и понимании условий эксперимента и его возможных негативных последствий. Этот принцип принят также в медицинской практике и касается проведения лечения: пациент должен дать согласие на проведение лечения с пониманием того, каковы условия лечения и каковы его возможные негативные последствия. Принимая во внимание исторические обстоятельства осознания и формулирования содержания принципа информированного согласия2, мы не можем сказать, что в этом принципе, использующемся в ограниченных областях человеческой практики, произошла конкретизация некоего общего морального принципа: достоинство личности или ува-

2 См.: Иванюшкин А.Я. Информированное согласие // Этика: Энциклопедический словарь / Под ред. Р.Г.Апресяна, А.А.Гусейнова. М.: Гардарики, 2001. С. 175–176.

жение к личности, или суверенность личности. В этом принципе происходит не столько конкретизация, сколько углубление понятия человеческого достоинства. Общее представление об уважении к человеку специфицируется в требовании непременного принятия во внимание позиции другого по критическому вопросу, и именно в ожидании и принятии информированного согласия удостоверяется признание достоинства другого. Формулирование принципа во многом было обусловлено осмыслением грубейших нарушений прав человека в жестоких медицинских экспериментах над людьми во время Второй мировой войны, главным образом в нацистской Германии. В этом случае перед нами пример того, как осмысление нравственного опыта в определенной практической области привело к углублению принципа человеческого достоинства, выразившегося не в конкретизации его содержания, а в его обогащении и представлении этого принципа в таком виде, который позволяет непосредственно использовать его в практической деятельности, а также при рассмотрении и оценке ее интерсубъектных, коммуникативных аспектов.

Исходя из сказанного, можно предположить, что в системах профессиональной и корпоративной этики находят приложение названные общие ценности. Причем они именно прикладываются, адаптируются, а не конкретизируются и не детализируются.

По поводу тезиса о «конкретизации морали» (точнее следовало бы говорить о конкретизации моральных ценностей и норм) встают серьезные метаэтические и генеалогические вопросы. Универсальность, в смысле обобщенность, характерная черта моральных (ценностных и нормативных) высказываний. Обобщенный характер моральных идей (ценностей и норм) – результат длительной исторической эволюции ценностно-императивного мышления3. Лишь на определенном уровне обобщенности, т.е. отвлеченности от ситуативноконкретного и персонализированного содержания, ценностные и императивные высказывания обретают статус моральных.

Вряд ли тезисом о «конкретизации морали» предполагается, что моральные идеи переживают инволюцию. Под конкретизацией может пониматься конкретизация моральных ценностей и норм по отношению к той или иной деятельности или же их фокусировка на некоем частном благе. В своем приложении к системам профессиональной и корпоративной этики общие ценности претерпевают

3 Некоторые аспекты этой эволюции проанализированы в последнем параграфе книги: Апресян Р.Г. Нравоперемена Ахилла: Истоки морали в архаическом обществе (на материале гомеровского эпоса). М.: Альфа-М, 2013. С.

194–209.

трансформации, и главная из них предопределена тем, что, наряду с благом индивида и социума, в систему координат профессиональной или корпоративной этики включается и благо данной профессии или корпорации. На уровне морали вообще благо профессии или корпорации выступает как частный интерес профессии или корпорации. Но в рамках профессиональной или корпоративной этики этот частный интерес принимает образ блага, т.е. цели, осуществление которой утверждается в качестве основного приоритета в деятельности представителей профессии или членов корпорации.

Так что если и говорить о «вызове», «вызове общества», то это не вызов к «универсальной морали», это как раз вызов к корпорации

– руководствоваться в своей деятельности ценностями и нормами «универсальной морали».

Очевидно, что тезис о «конкретизации морали» требует метаэтического обеспечения, которое предшествовало бы «полевому», этико-прикладному поиску.

I.4. Что такое хорошо

ичто такое плохо в прикладной этике?

Вначале – мнение о стихотворении В.В. Маяковского. Это стихотворение и не «упрощенная версия простых норм нравственности», и не «своеобразный этико-прикладной проект», созданный для того, чтобы «конкретизировать универсальные Добро и Зло применительно к разным сферам жизни». Более того, несмотря на простой, лѐгкий для запоминания слог, оно написано отнюдь не только для детей, а представляет собой проект универсальной морали, который обращѐн ко всем людям. В духе своего времени этот проект превозносит добродетель труда, благодаря которой еѐ носитель становится свободным, ответственным человеком, хозяином своей судьбы.

Исходя из образа нравственности, предлагаемого В.В. Маяковским, нетрудно понять, «что такое хорошо?» и «что такое плохо?». Хорошо – это труд и созидание, плохо – это безделие и разрушение. Здесь нет ничего «прикладного» в плане специфики деятельности, это просто путь жизни совершенного человека. Но можно ли так однозначно сказать о прикладной этике, которая строится на сложных проблемах и дилеммах? Чтобы это сделать, надо определиться, что собой представляет прикладная этика в современных условиях? И тогда уже идти от еѐ сущности к целям.

Внастоящее время, в связи со значительным усложнением общественных отношений, можно говорить о трѐх основных направлениях этики (предварительно назовѐм еѐ «социальной»): профессиональной, корпоративной и прикладной. Все три являются самостоятельными, в некоторых аспектах сходными, а в некоторых – конфликтующими сферами теории и практики.

Профессиональная этика строится вокруг обсуждения и реализации на практике стандартов наилучшего поведения в рамках конкретной профессии. Соответственно, эти стандарты включают в себя как принципы позиционирования профессии в обществе, так и принципы взаимоотношений профессионалов друг с другом.

Корпоративная этика – это несколько иная реальность. Можно ли считать носителей одной профессии – корпорацией? Скорее только в логическом смысле, в качестве класса людей, обладающих определѐнным признаком. Но с таким же успехом можно назвать корпорацией всѐ население планеты Земля. В реальности представители одной профессии не знакомы с огромным количеством своих кол-