Здравствуйте, уважаемые студенты!

Тема семинара 4:

1. Освоение стратегий осознанного перехода на высокие уровни общения.

2. Написание рекомендаций по урегулированию конфликта применительно к реальным ситуациям.

Задание к семинару 4.

Уважаемы студенты!

1. Посмотрите, пожалуйста. Фильм «Убить дракона» 1988 год. Режиссёр Марк Захаров. Очень наглядно показан выбор лидера.

2. Посмотрите художественный фильм «День сурка». Фильм необходимо посмотреть, чтобы увидеть пример состояний Родитель Взрослый, Ребёнок. В этом фильме очень хорошо видны уровни общения, прекрасно различимы стратегии построения отношений между людьми. Очень хорошо отражена идея развития харизмы путём наращивания человеческого капитала! Короче, не фильм, а сплошное учебное пособие !!!

3. Выписать в словарь (посмотрите, пожалуйста, методические указания для написания словаря). Все новые термины, почёрпнутые из лекции и прочитанных статей. Напоминаю, что термины должны быть сформулированы понятийно и так, чтобы Вы могли их запомнить и пользоваться.

4. Посмотреть ролик, начать использовать полученные знания! Спрошу )!!!

https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=1364955033535865&id=100000641456495

Быть хорошим человеком. Давид Серван-Шрейбер PSYCHOLOGIES №33

«Я не знал, что такое стресс, пока не приехал на Запад!» Ошеломленный, я пристально вглядываюсь в своего собеседника. Калсон – сирота, покинувший свой родной Тибет в возрасте восьми лет и проживший полжизни без документов; сейчас он работает директором школы в городе Дарамсала на севере Индии. Он никогда не испытывал стресса?

В ответ Калсон рассказывает мне о двух годах, проведенных в Соединенных Штатах: он окончил там магистратуру по педагогике. «Я жил вместе с американскими студентами. Что бы мы ни делали, нам всегда чего-то не хватало. Мы шли в магазин – нужно было торопиться домой, чтобы делать домашние задания; мы садились за книги – надо было поскорее заканчивать, потому что скоро придут друзья смотреть телевизор; мы смотрели матч по телевизору, а комментаторы говорили, что настоящим событием станет следующий матч…» Как мы дошли до такой жизни? Нам завидуют миллиарды жителей планеты... Как же мы можем испытывать больший стресс, чем беженцы, которые каждый день борются с нуждой, которым иногда не хватает даже воды? В своем эссе на эту тему английский философ Ален де Боттон (Alain de Botton) написал: как только наши основные потребности удовлетворены (защититься от голода, холода и насилия), нашей самой большой потребностью помимо любви и секса становится одобрение и признание окружающих*.

Мы действительно отчаянно хотим чувствовать, что значимы для других, что нам уделяют внимание, прислушиваются к нам. Но чтобы этого добиться, у нас есть только одно средство – наблюдать за тем, что делают другие, те, кого социологи называют нашей референтной группой и с кем, по нашему убеждению, действительно считаются… и подражать им по мере сил. Чаще всего речь идет о наших соседях, друзьях, людях, рядом с которыми мы выросли. Если их дети играют на фортепьяно, ездят на горнолыжные курорты, если у них есть загородный дом и большой джип, если они питаются экологически чистыми продуктами, бегают по утрам сорок пять, а не двадцать минут, свободно говорят по-английски, занимаются йогой… тогда и мы должны волей-неволей «соответствовать». А для этого нужно постоянно бежать-бежать-бежать. Хотя и этого редко бывает достаточно.

У моего тибетского собеседника нет ощущения, что он должен за кем-то гнаться, чтобы заслужить уважение тех, кто его окружает. Он чувствует, что приносит пользу детям и помогает делу сохранения тибетской культуры, и этого ему хватает. И не имеет значения, какая у него зарплата и есть ли у него машина. Он знает, что его ценят, и не стремится добиться большего. Значит ли это, что мы обречены на стресс, потому что живем в обществе потребления, которое измеряет ценность человека его производительностью и обилием разных занятий?

«Я НЕ МОГУ НЕ ХОТЕТЬ, ЧТОБЫ МЕНЯ СЧИТАЛИ ХОРОШИМ. НО Я МОГУ ОТЧАСТИ ВЫБИРАТЬ СВОЮ РЕФЕРЕНТНУЮ ГРУППУ».

Невозможно не чувствовать потребности в том, чтобы окружающие считали меня хорошим человеком. Но я могу отчасти выбирать свою референтную группу. Сегодня многие поняли, что подлинное богатство измеряется прежде всего качеством наших отношений с людьми.

А это до некоторой степени зависит от нас самих. Мы можем выбирать наши ценности, наше поведение, наших друзей. И еще мы можем воспитывать в своих детях уважение к этому выбору. Ведь, в конце концов, на смертном одре нам останется ответить на один-единственный вопрос: умели ли мы любить и быть любимыми? Иными словами, умели мы быть здесь и сейчас или всю дорогу думали о следующем матче?

Мужество сказать «спасибо». Давид Серван-Шрейбер PSYCHOLOGIES №30

Когда ты пишешь книгу, рано или поздно наступает такой чудесный момент, когда осталось написать только благодарности. Этот момент я люблю больше всего, и в течение долгих месяцев, пока рождается книга, я часто думаю о нем как о моей далекой цели. И вот он наступил: все, что должно было быть сказано, уже сказано, все идеи изложены, все цифры проверены, и список цитированной литературы пронумерован. Мир абстрактных понятий и мир случившихся когда-то историй исчезает в дымке. Они уступают место тому, что живо присутствует здесь и сейчас, – отношениям, которые связывают меня с другими. Со всеми теми, кто обогатил мою книгу, и теми, кто обогатил мою жизнь.

Вот уже 10 лет развивается новое направление в науке – позитивная психология. Его представители исследуют пути, на которых каждый может не просто уменьшить степень своей несчастности, но стать более счастливым. Один из методов, который эти психологи рекомендуют особенно часто, состоит в том, чтобы просто записывать в дневник – несколько раз в неделю в течение нескольких минут – все то, что доставило нам удовольствие*. Чаще всего речь идет об очень простых вещах: удачно приготовленном блюде, велосипедной прогулке солнечным днем, о неожиданной улыбке на лице продавщицы в магазине. Поскольку это упражнение привлекает наше внимание к тому, что нас радует, уже одно то, что мы регулярно записываем этот позитивный опыт, существенно улучшает настроение, и мы чувствуем удовлетворенность жизнью.

Однако профессор Мартин Селигман (Martin Seligman), один из флагманов этого направления, предпочитает «дневнику благодарностей» другое упражнение, по его мнению, еще более действенное: написать письмо для того, чтобы сказать другому «спасибо» за все, что он подарил нам в жизни**. Чтобы написать такое письмо, нужно душевное мужество. Мужество выпустить на волю свои эмоции, чтобы благодарить не только словами, но и всем сердцем. Еще нужно позаботиться о сюжете: напомнить тому (или той), кто помог нам, когда мы в этом нуждались, что именно он(а) сделал(а), и подробно рассказать, что это для нас значило. Например, сказать: «Я уже совсем отчаялся. Я сделал все возможное, чтобы сдать этот экзамен, и все-таки провалил его. А ты взял меня с собой в деревню на все выходные; ты меня выслушал, ты рассказал о собственных неудачах в моем возрасте, ты напомнил мне, что у меня есть стойкость и сила.

Ты внушил мне уверенность в себе. Если бы не ты, я бы никогда не решился на новую попытку. Я уже давно хотел сказать тебе, как много это в тот момент значило для меня. И еще просто – «спасибо».

ЯРОСТЬ, ЗАВИСТЬ И СТРАХ В НАШЕЙ ДУШЕ БОРЮТСЯ С БЛАГОДАРНОСТЬЮ И ЛЮБОВЬЮ. ПОБЕДИТ ЖЕ ТО, ЧТО МЫ СТАНЕМ ПИТАТЬ.

Но Селигман идет дальше: он советует собственноручно доставить письмо адресату и прочесть ему вслух. Вряд ли при этом удастся удержаться от слез. Но это будут слезы, говорящие о человеческой близости. Слезы, которые питают нашу жизнь. Когда в Питсбурге я работал с одним врачом-индейцем, который к тому же был немного шаманом, он рассказал мне такую историю: старый индеец рассказывает внуку, что в душе каждого человека живут два волка, между которыми идет война. Один из них воплощает ярость, зависть, гордыню, страх и стыд, а второй – нежность, доброту, благодарность, надежду, радость и любовь. Встревоженный мальчик спрашивает: «Какой же из двух волков сильнее, дедушка?» На что старый индеец отвечает: «Тот, которого ты кормишь».

Наш организм любит правду. Давид Серван-Шрейбер PSYCHOLOGIES №23

Жанна несчастна в браке, но предпочитает не говорить об этом с мужем — лучше делать вид, что все в порядке. Эдуард знает, что отходы завода, которым он руководит, отравляют воду; он изо всех сил старается, чтобы правда не вышла наружу, но сам переживает. Таня уже тридцать лет скрывает от всех, что ее отец когда-то приехал и остался в стране нелегально. Она боится, что ее друзья и коллеги станут к ней хуже относиться. Александра сама врач и часто выступает в прессе в качестве эксперта; два года назад у нее обнаружили рак, но она не хочет, чтобы об этом стало известно, поэтому лечится втайне от всех. Один из самых тяжелых стрессов для лабораторных обезьян — перемещение в другую клетку: животное оказывается в новой группе, где социальный статус надо завоевывать заново. Человек в этом смысле как обезьяна: он тоже держится за свое место в стае и не хочет рисковать. Нам трудно не подстраиваться под ожидания окружающих (те, какими мы их себе представляем). Даже когда мы страдаем оттого, что наша роль в обществе не соответствует — или перестала соответствовать — нашим жизненным ценностям и устремлениям, освободиться от социального давления все равно тяжело.

Еще Аристотель говорил о процессе «самоосуществления» человека. Для него каждое живое существо — как зерно, которое должно стать неповторимым растением. Поэтому каждый человек должен дойти до конца по пути собственного развития и реализовать все то, что в нем заложено. Спустя две с половиной тысячи лет Абрахам Маслоу, замечательный гуманистический психолог, стоявший в 1960-е годы у истоков психологии личностного развития, занялся изучением людей, которые чувствуют себя счастливее других. Как и Аристотель, он пришел к выводу, что они лучше «актуализованы», то есть дальше продвинулись в осуществлении своего «Я». Главное, они приняли себя такими, какие есть, а потом обратили этот свой дар на других*.

Мы все живем в масках, притворяясь чуть-чуть или полностью скрывая свое лицо. Но смелость быть собой, похоже, является частью самой жизни и встроена даже в наши клетки. И каждому предстоит ответить на вызов, который бросает нам природа.

Откуда берется внутренняя красота? Давид Серван-Шрейбер PSYCHOLOGIES №10

Окситоцин – гормон, отвечающий за наши эмоциональные связи друг с другом, – вырабатывается мозгом при стимуляции теми эмоциями, которые заставляют биться наше сердце. Этот гормон любви словно напоминает нам: именно через нашу связь с другими мы можем прикоснуться к самому прекрасному в нас самих.

В потоке информации, которую дает нам сегодня интернет, иногда встречаешь слова или снимки, которые волнуют тебя и, что называется, берут за душу по-настоящему. Недавно на одном из сайтов я нашел высказывания актрисы Одри Хепберн; с экрана сквозь время на меня глянуло ее лицо – в блеске юности и сиянии зрелых лет. Ребенком она чуть не погибла от голода в разоренных войной Нидерландах; ее спасла помощь, которую ООН выделяла для беженцев. В конце своей жизни на вопрос: «В чем секрет вашей красоты?» – она с грацией отвечала: «Чтобы были красивые глаза, ищите великодушных людей»; «Чтобы иметь стройную фигуру, разделите свой обед с тем, кто голоден»; «Чтобы были красивые волосы, пусть ребенок порой запускает в них свои пальчики». А вот еще цитаты: «Люди гораздо более, чем вещи, нуждаются в том, чтобы их подобрали, поправили, пристроили к месту и простили; вы никогда никого не выбрасывайте…»; «Красота женщины – это не эстетика ее лица; она отражается в ее душе. Это ее любовь и внимание, та страсть, которая исходит от нее. Красота женщины растет с годами».

Я прекрасно знаю, что сам далеко не всегда способен воспринимать красоту таким вот именно образом и жить, никогда не отвергая другого человека. Я мог бы легко записать эти слова в разряд недостижимых идеалов. Но стоит мне позволить такому альтруистическому, великодушному взгляду коснуться меня, и я словно ощущаю, как в груди моей нарастает волна тепла. Во мне оживает нечто, что приближает меня к чему-то истинному и справедливому, к тому, что есть во мне по-настоящему ценного. И мне хочется жить и чувствовать мир, как эта женщина, которая пошла дальше меня, чтобы вкусить от щедрот жизни, принадлежащей нам всем.

Не по своей ли наивности я позволяю себе так растрогаться? Не думаю. Наше западное видение мира настолько одержимо негативными эмоциями, что даже научные исследования в первую очередь обращаются именно к ним. Из пяти так называемых основных эмоций – отвращение, страх, гнев, печаль и удовлетворение – лишь одна положительная, да и та на фоне прочих выглядит слабовато.

Отрицательные эмоции полезны. Страх или гнев настигают нас и мощно фокусируют наше внимание на том, что мы должны защитить немедленно. Для этого они сужают поле нашего сознания, закрывая его от других эмоций, словно крича нам: «Сначала подумай о себе!» Напротив, вдохновение, которое мы ощущаем, любуясь величием души другого человека или же просто гармонией какого-нибудь прекрасного пейзажа, порождает в нас обратное движение. Оно тоже настигает и останавливает нас, чтобы вырвать из череды рутинных дел и мыслей. Но если гнев и страх замыкают, то вдохновение открывает наш дух и сердце, позволяя по-новому видеть жизнь, принимать то, что дарит нам мир, и осознавать, что именно мы сами хотели бы в него принести.

В университете Вирджинии (США) лаборатория профессора Джонатана Хайдта (Jonatan Haidt) занимается исследованием позитивных эмоций и, в частности, феномена такого вдохновения. Эксперименты доказали: просмотр фильма (не важно, художественного или документального), где действует великодушный и смелый герой, трогает нас на физическом уровне, мобилизуя на то, чтобы действовать так же. Кстати, у кормящих женщин, которым показывали такие кадры, прибывало молоко. Действительно, окситоцин – гормон, отвечающий за наши эмоциональные связи друг с другом, – вырабатывается мозгом при стимуляции теми эмоциями, которые заставляют биться наше сердце. Он в изобилии выделяется при кормлении грудью, а также при оргазме, если партнеров объединяет настоящая любовь*. Он выделяется и тогда, когда нас волнует и трогает пример кого-то, кем мы восхищаемся. Этот гормон любви словно напоминает нам: именно через нашу связь с другими мы можем прикоснуться к самому прекрасному в нас самих.

Человек течет.

Николай Крыщук, писатель, лауреат литературных премий, автор нескольких книг прозы и эссе, последняя из которых – «Биография внутреннего человека» (Первое сентября, 2007). PSYCHOLOGIES №26

Помню, с другом моим мы решили урезонить парней, пристававших к девушке. А когда на шум явилась милиция, то застала меня в растерзанном гардеробе с явными уликами нарушения правопорядка. Одного. Благородство наших намерений мне с трудом удалось объяснить уже в участке…

Иными словами, случается, что друзья нас подводят, обманывают или даже предают. В таких ситуациях возможны, как чаще всего кажется, три варианта. Первый: поставить на этом человеке крест. Поступок логичный. Другое дело, что количество близких людей отмерено нам для этой жизни довольно скупо. При таком максимализме можно рано остаться в удручающем одиночестве. Но это из тех соображений, которые приходят обычно с запозданием.

Второй вариант: повоспитывать некоторое время человека обидой и демонстрацией необщения. То есть собственными усилиями оросить и вырастить в нем чувство вины, подтолкнув к извинениям. При этом мы забываем, что чувство вины живет в нем и помимо нашей воли, а извинения, напротив, могут быть не вполне искренними. Но все же такой метод иногда помогает тем, что успокаивает наше самолюбие и дает возможность продолжать отношения.

В ЧЕЛОВЕКЕ ЕСТЬ ВСЕ ВОЗМОЖНОСТИ: БЫЛ ГЛУП, СТАЛ УМЕН... В ЭТОМ

ЕГО ВЕЛИЧИЕ. И ПОЭТОМУ НЕЛЬЗЯ ЕГО СУДИТЬ.

Наконец, третий вариант: простить. Это дается труднее всего. Тут мы поступаем либо супервеликодушно, либо рационально (полагая, что остаться именно без этого друга вышло бы дороже), либо следуя циничному мнению, что человек вообще не лучшее изобретение природы, все таковы, и сам ты не лучше, и чего уж тут лезть в бутылку…

Мне же сейчас вспомнилось: когда Александру Блоку кто-нибудь из знакомых «докладывал», что его друг в каком-то случае поступил скверно, поэт сухо отвечал: «Это только факт». Тем самым он давал понять, что человек не сводится к поступку и что об этом друге он знает больше, чем остальные, знает лучшее в нем и верит в него. Если в таких случаях не думать прежде всего о себе, сама эта вера бывает спасительна для близкого человека.

Не так давно в Дневниках Льва Толстого я нашел еще одно толкование этого вопроса. (Модное нынче мнение, что книга не воспитывает, в действительности довольно глупо. Еще как иногда воспитывает.) Вот суждение старого графа, над которым лично я задумался: «Одно из самых обычных заблуждений состоит в том, чтобы считать людей добрыми, злыми, глупыми, умными. Человек течет, и в нем есть все возможности: был глуп, стал умен, был зол, стал добр и наоборот. В этом величие человека. И от этого нельзя судить человека. Какого? Ты осудил, а он уже другой. Нельзя и сказать: не люблю. Ты сказал, а оно другое». Кстати, с моим другом мы тогда не расстались. Какой из мотивов был в моем поведении главным, теперь и не вспомнить.

Презумпция совести. Николай Крыщук. PSYCHOLOGIES №32

«Что делать, когда слов уже нет?» Так думала молодая женщина, возвращаясь из школы вместе с сыном-пятиклассником.

Сегодня, как обычно, она выслушала претензии и упреки учителей. Ничего нового: ленив, разболтан, учиться не хочет. По пути домой выволочку ему обычно устраивала уже она. То есть повторяла все то же, но в виде вопросов и не монотонно, как учителя, а с раздражением и обидой. Сын либо молчал, либо огрызался. Так у них были распределены роли.

Но в этот день что-то случилось: усталость ли чувствовалась больше обычного и не было сил повторять заново педагогический спектакль? Что-то надо было делать, конечно. Но что? Все слова были сказаны, и не по одному разу. Даже негодование и обида требуют воодушевления, а она давно в себе его не чувствовала, говорила с механическим раздражением. Сын отвечал, видимо, тем же, принимая порцию положенного. В эти минуты не было людей, более чужих друг другу, нежели они.

Ей вдруг стало жалко сына, и она неожиданно для самой себя погладила его по волосам. В первый момент он было дернулся в сторону, но потом уткнулся в нее головой. Они посмотрели друг на друга. Она не могла скрыть, что несчастна и разбита, но все же сквозь все это улыбнулась ему. И тут увидела, что в глазах ее мальчика, который никогда – даже от боли – не плакал, выступают слезы.

ОБА МЫ — ПРЕЖДЕ ВСЕГО НЕПЛОХИЕ ЛЮДИ, ОБА ЛЮБИМ, НУЖДАЕМСЯ

ДРУГ В ДРУГЕ И ОДИНАКОВО ПЕРЕЖИВАЕМ НЕУДАЧИ.

В этот день она сделала для себя несколько важных открытий. Впервые ей не удалось скрыть от сына, что она расстроена, и тут же она поняла, что это правильно, что это и не нужно скрывать. Раздражение – это совсем другое. Его выказывают только слабому (а к сильному испытывают страх или скрытую ненависть). Поэтому раздражение невольно принижает. Раньше ей это не приходило в голову.

В ней сложилось неожиданное сочетание слов: «презумпция совести». По-русски это значило предположить, что в сыне ее совесть есть, как и во всех людях, что он сам расстроен и винит себя в происходящем. А ведь слово «бессовестный» было обычным в ее выговорах. То есть получалось, что именно ее упреки должны были эту совесть в нем пробудить. Глупо. И выходило-то, скорее всего, наоборот.

Не она одна – он тоже попал в беду. Почему? Надо вместе разбираться. Но именно вместе, сочувствуя друг другу, а не воюя. Наверное, и после этого сын не проснется назавтра готовым к штурму школьных высот. Но у нее уже не будет необходимости в понукании, а у него – в настороженности и стремлении обмануть. Ведь оба они – прежде всего неплохие люди. Оба любят и нуждаются друг в друге, оба одинаково переживают неудачи. Презумпция совести. Как она могла раньше этого не понимать?

Как научиться правильно выражать своё мнение