ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПУБЛИЧНАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ

БИБЛИОТЕКА РОССИИ

В.И.Сергеевич

ДРЕВНОСТИ

РУССКОГО ПРАВА

В трех томах

ТомЗ

ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ

тягло

ПОРЯДОК ОБЛОЖЕНИЯ

Москва

2007

КНИГА ШЕСТАЯ

Древности русского землевладения

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Своеземцы, государство, крестьянские общины

В октябре 1477 г. Великий князь Иван Васильевич вы­ ступил в поход против Новгорода. До вооруженного столк­

новения дело, однако, не дошло; мирные переговоры нача­

лись немедленно вслед за приближением Московского вой­ ска к Новгороду. В начале января следующего года новго­

родцы подчинились воле великого князя на основании осо­

бого "целовального списка". Список этот был составлен в

стане московского государя согласно с пунктами, предло­

женными новгородцами и удостоенными его одобрения. По приказу великого князя список бьш переписан дьяком нов­

городского владыки, скреплен его подписью и печатью и

печатями от пяти концов Новгорода.

Этот знаменитый документ не сохранился и нам неиз­ вестен. Мы можем, однако, составить себе понятие о его со­ держани·и по переговорам царских бояр с новгородскими послами и на основании собственных слов Ивана Василье­ вича, сказанных представителям Новгорода.

Огменяя вечевое устройство, государь порадовал свою отчину, обещал не вступаться в земли и воды новгородцев,

. не наряжать их на службу в Низовскую землю, оставить в

Новгороде суд по старине и не увеличивать дани выше уста­

новленной этим соглашением нормы.

В этом обещании заключалась большая уступка новго­ родским требованиям и существенное ограничение власти

великого князя. Первоначальное намерение великого князя

было иное, он хотел "государствовать на своей отчине, Ве­

ликом Новегороде, так, как государствовал в Низовской земле, на Москве". Можно поэтому сомневаться в искренно­ сти окончательного решения московского государя. Он не

4

скрепил обещаний своих крестным целованием и не разре­ шил сделать это ни боярам своим, ни будущему новгород­ скому наместнику. Политика Ивана Васильевича отличается

чрезвычайной настойчивостью, дальновидностью и цельно­

стью, а вместе с тем и великой осторожностью. Он не любил резких мер, избегал насилия и кровопролития. Он предпочи­ тал поставить в такое положение своего противника, чтобы

тот понял невозможность сопротивления и уступил сам. От­

мена новгородского веча была достигнута без единого вы­

стрела. Государь удовольствовался этим успехом и отложил

все остальное до более благоприятного момента. Надо было

дать новгородцам время успокоиться и освоиться с новым

порядком вещей. На первый раз великий князь ограничился

тем, что велел захватить и свезти в Москву: Марфу Борец­ кую с внуком, Ивана Кузьмина Савелкова, Окинфа с сыном Романом, Юрия Репехова, Григорья Арзубьева и Марка Панфилиева. Имущества их были конфискованы. В чем за­ ключалась вина этих людей, летописец не говорит. Надо по­

лагать, они составляли зерно партии, противной московским

порядкам.

До 1484 г. государь Московский остался верен своему слову и не касался земель и вод новгородских. Под этим же

годом в летописи записано:

"Тоеже зимы поимал князь велики блших бояр новгодц­ кых и боярынь, а казны их и села все велел отписати на себя, а им подавал поместиа на Москве; а иных бояр, которые ко­

ромолю држали от него, тех велел заточити в тюрмы по го­

родом".

Поиманием Марфы Борецкой с семью товарищами, зна­ чит, крамола не была уничтожена. В 1484 г. оказались новые

крамольники. Но дело не ограничилось наказанием винов­

ных. С московской точки зрения, виноват был весь Новго­

род. В нем удержались порядки, не соединимые с дальней­ шим развитием Московского государства. Новгородцы, на

основании соглашения 1478 г., служили только в пределах Новгородской волости, а в службе нуждалось все Москов­

ское государство. Размер новгородской дани определялся

тем же соглашением, а не постоянно возрастающими нуж-

5

дами государства. Иван Васильевич, конечно, не мог прими­ риться с такими ограничениями своей власти. Надо было слить Новгород с Москвой, и надо бьmо сделать это основа­ тельно. Чтобы уничтожить гнездо старых новгородских пре­ даний и порядков, созданных "целовальным списком" 1478 г" у Ивана Васильевича нашлось подходящее средство: вывод новгородцев из Новгородской волости в Москву и

водворение на их местах новых московских людей. Начало такому слиянию Новгорода с Москвой Иван Васильевич и

положил в 1484 г. Мера решительная, и осуществлена была она в больших размерах. В 1484 г. было выведено из Новго­ рода более семи тысяч житьих людей. Да кроме того, госу­ дарев наместник, Яков Захарьич, многих еще пересек и пе­ ревешал; на них пало подозрение в желании убить его. В 1489 г. последовал новый вывод новгородских бояр, житьих людей и гостей; в этом году перевели в Москву более тысячи

человек. Им дали поместья во Владимире, Муроме, Нижнем, в Ростове и других городах.

Это перемещение новгородцев в Москву, а москвичей в

Новгород повело к составлению чрезвычайно важного па­

мятника древнего новгородского землевладения, писцовых

новгородских книг конца XV века. Возникновение переписи

земельных владений относится к очень глубокой старине.

Древнейшие указания на перепись Неволин находит в па­

мятниках начала ХП века. Такая крупная мера, как замеще­ ние новгородских владельцев московскими, потребовала со­ ставления новой переписи. К ней должны были приступить с

началом переселения. Древнейшие из дошедших до нас нов­

городских писцовых книг составлены не в эту первую пере­

пись, а в одну из позднейших, надо думать, вторую1. Но они

1 Мы имеем в виду писцовые книги: Вотской пятины второй полови­

ны, издана Беляевым в XI и ХП кн. "Временника" за 1851 г.; Деревской

первой половины и части Шелонской изданы Архео­

1859-1886

конце XV века, 1495-1500 гг.

Что перепись Деревской пятины есть именно вторая, на это указано на с.226. После описания деревень Богд. Трубицына, отданных в поместье детям Фед. Шалимова, там сделана такая приписка:

"А се те деревни, которые сажал вел. князя староста, Ивашко, на

6

содержат в себе данные и более древней переписи, которая называется в них "старым письмом". Это "старое письмо" и

есть, по всей вероятности, первая по покорении Новгорода перепись. Писцовые книги конца XV века, называя новых владельцев, переведенных из Москвы в Новгород, приводят

и имена старых, у которых земли эти были отобраны, на­

пример:

"В Бологовском погосте великаго князя волостка Лу­ кинская Толстого с Варяжой улицы за Андреем Микити­ ным сыном Заболотцкаго в поместие".

"В Бологовском же погосте великаго князя деревни Пантелеевские Олисова с Иворовы улицы за Федьком, Ивановым сыном Волынскаго, в поместие".

"В Бологовском же погосте великаго князя деревни Ки­ приановские Арбузьева на Святом озере за Костею, за Власовым в поместие".

Так как отобрание это совершилось не в один прием, а

последовательно, то писцовые книги различают "новосведе­

ных бояр" от "старо-сведеных", не обозначая, однако, когда

именно кто был сведен. В момент составления этих книг не все новгородцы были сведены; в книгах описываются и вла­ дения этих еще оставшихся на своих землях владельцев. Они дают, таким образом, материал для изучения не нового толь­

ко поместного владения, введенного Иваном Васильевичем, но и старинного новгородского. Черты старинного новго­

родского землевладения наблюдаются не на одних только

землях уцелевших на своих местах новгородцев, но и на

землях новых помещиков. Перемена коснулась только хозя­ ев, а хозяйство осталось старое, новгородское. И в каких­ нибудь 10-12 лет ему и нельзя было существенно изме­ ниться. Новые хозяева водворились в домах старых бояр, в

их комнатах и на их кроватях, и стали, на первых порах, со­

вершенно в то же отношение к хозяйству, в каком были "старо- и новосведеные бояре". Опись их сел и деревень пе­ стрит указаниями на новгородский хозяйственный быт. При­

ведем несколько примеров.

трубицынских же землях после первых писцов".

7

Деревня Ветка, принадлежавшая Ивану Петрову Чаш­

никову, была отобрана на великого князя и пожалована нов­ городскому владыке еще ,,до перваго письма". В описании ее читаем: "А стараго дохода шло Ивану Петрову (Чашникову)

В Бологовском погосте великий князь конфисковал село Медведево, принадлежавшее братьям Шалимовым. Вслед за

описанием дворов и обеж этого села читаем: "Стараго дохо­

да не было, пахал их Степан (Шалимов) с братом своими людьми на себя".

Село Честово на реке Мете было отдано в поместье А.М.Сарыхозову с детьми. С него также в новгородское

время дохода не было, потому что "в нем жили сами боя­

ришки"1.

Писцовые книги конца XV века дают нам, таким обра­ зом, картину старинного новгородского землевладения. Из

них мы можем узнать, кто мог владеть землей и на каком

праве, в каких отношениях находился владелец к населению

земли, как вел хозяйство, какие получал доходы.

Начнем с первого вопроса, вопроса о том, кто мог вла­ деть в Новгороде недвижимостями?

В Новгороде недвижимостями могли владеть как лица

физические обоего пола, так и лица юридические. В числе сведенных владельцев встречаем: бояр, купцов, посадских

людей, крестьян, владыку, его слуг, попов, монахов, мона­

стыри и церкви2•

В Новгороде, как и во всей Древней Руси, термин боя­

рин означал всех состоятельных людей, к которым принад­

лежала и весьма широкая масса землевладельцев; весьма по­

нятно, что эти состоятельные люди очень различались по

своему богатству, что и выражалось в предикатах: большие бояре, великие, нарочитые и в противоположность им -

меньшие. Это различие оставило свой след и в писцовых

книгах, но несколько в иной форме. Небольшие земельные

1 Новг. писц. кн. III. 23; 1. 100.

2 Новг. писц. кн. 1. 128, 147, 296, 318, 886; 11. 150, 449, 453, 485, 550; Ш. 5, 14, 23, 358, 444, 680, 727, 756, 876.

8

владения называются в них "боярщинками", а прежние их

обитатели "бояришками"; о более же крупных владениях выражаются так: "Ивановская боярщина", "из старины бьm

двор боярский". Имения купцов тоже называются боярщи­

нами1. Описание конфискованных новгородских сел и дере­

вень ведется в таком порядке. Сперва описываются конфи­

скованные села и деревни, оставленные государем за собой

или отданные в поместья, а в конце каждого погоста описы­

ваются деревни "своеземцев". Кто эти своеземцы? Ответ на

этот вопрос чрезвычайно прост: он дается самим содержани­

ем описания. Перед своеземцами описаны земли, конфиско­ ванные государем и розданные в поместья. Помещики сидят

на пожалованных им государем землях, они не своеземцы.

Кто же своеземцы? Это остаток новгородцев, у которых зем­ ли еще не конфискованы. Они продолжают еще сидеть на этих землях, они - своеземцы. У кого земли отобраны, ста­ ро- и новосведенные бояре и бояришки, тоже были своезем­ цы, да перестали ими быть: их испоместили на московских землях, и они стали помещиками, а бьmи своеземцами.

"Своеземец" - вот типическая форма древнего новго­ родского землевладения. Новгородец сидел на своей земле. Он собственник, он наследует эту землю и распоряжается ею. Земля своеземца-попа называется его отчиной (Новг.

писц. кн. 111. 444).

Иван Васильевич начал конфискацию с земель крупных бояр, как более опасных противников московских порядков.

Более мелкие своеземцы остались пока на своих отчинах. Но

это вовсе не значит, что владения их пользуются привилеги­

ей неприкосновенности. Это временный порядок и только. Полное слияние с Москвой должно бьmо совершиться и по отношению к ним. Это вопрос времени и обстоятельств, не более. В погосте Виньевском своеземцу Мите Онтипину принадлежала деревня Новина в один двор и в одну обжу. Владение очень небольшое, крестьянское; но и оно остава-

1 Новг. писц. кн. 1. 54: "В Посонском же погосте великаго князя де­

ревни Кононовские Офромеева, купетцкия, с Лубяницы"". А в итоге: "и по старому писму в обеих боярщинках" и т.д.

9

лось за ним только до 1500 г. В этом же году деревня эта

бьmа конфискована и отдана трем братьям, князьям Кропот­

киным, Ивану, Федору и Тимофею Александровичам, ко­

нечно, для округления их поместий. То же случилось и с

своеземцевской деревней вдовы Оринки. По переписи конца

XV века она отобрана на государя, но оставлена за Оринкой

и ее детьми из платежа оброка; а в 1499 г. взята у Оринки из оброка и отдана в поместье Ушакову. В писцовой книге Де­

ревской пятины 1581 г. находим такое место: "Бьmи деревни

своеземцевы, а ныне за государем"'. Вывод новгородцев

продолжается и в XVI веке.

Познакомимся несколько ближе с этим последним ос­

татком новгородских своеземцев, в их прежнем еще состоя­

нии.

Среди своеземцев мы находим: купцов, посадских лю­

дей, иконников, конюха, попа, крестьян, словом, лиц всевоз­

можного положения2•

Городские жители тоже владеют землей, как своеземцы. Корельские посадские люди суть своеземцы, они имеют земли в Ровдужском погосте Вотской пятины. Купец, Иваш­

ко Холопец, живет в Ивангороде, а в Буряжском погосте

имеет три деревни. У новоторжца, О.М.Филина, есть дерев­ ня в Ясеновичском погосте, а у М.Боборыкина, с Буяны ули­ цы, там целых три деревни. У новгородца Ф.М.Воронкина, с Добрыни улицы, есть деревня в Гдицком погосте, а сам он

1 А случалось и так. Одни из лиц известной фамилии сводились в

Москву, а другие той же фамилии оставались на своих местах и показаны среди своеземцев. У Алексея Спенцына деревня конфискована на госуда­

ря и отдана в поместье, а Якуш, Дмитрий и Гридя Спенцыны описаны вместе со своеземцами. Все эти Спенцыны живут в одном погосте и, ко­ нечно, родственники, но один сведенный бояришек, а остальные своезем­ цы (Новг. писц. кн. 1. 35-38, 248; 11. 242-243; Неволин. О новгородских

пятинах. Прил. IX. 274).

2 Новг. писц. кн. III. 50, 105, 550, 581, 879; IV. 36, 127; Временник

ХН. 4 и след. - Русская правда говорит только о княжеских конюхах и конюших. Но они, конечно, были и у частных лиц. О конюхе-своеземце, упоминаемом в 111 кн., 50, сказано, что он с Развазжи улицы. Это, может бьпь, конюх частного человека, у которого был свой дом на Развазжей

улице.

10

живет в Копорском уезде1 •

Городские места принадлежат новгородцам тоже как

своеземцам, на правах собственности. В городе Кореле на

посаде есть своеземцовы дворы. В городе Яме горожане

имеют свои своеземцевские дворы на посаде и внутри горо­

да.

Своеземцы распоряжаются своими землями как собст­

венностью. Они дают их в приданое за дочерьми, меняются ими и пр. (Новг. писц. кн.1. 8; III. 76 ел.).

К своеземцам относятся и те монастыри и церкви, у ко­ торых старинные их владения не были отобраны, а также и

сам владыка. И действительно, такие старинные владения

духовных учреждений описываются иногда под рубрикой

своеземцев непосредственно вслед за своеземцами, то есть

тоже как своеземцы. Такой порядок нередко встречается в описи Вотской пятины. К рубрике своеземцев отнесены, на­ пример, монастырские земли в погостах Городенском, Са­ кульском, Киfьяжском, Иломанском, Лузеком, Тесовском, Спаском и др.

Посмотрим теперь на размеры владений последних нов­ городских своеземцев. Они очень различны. Владения самых бедных ограничиваются одной деревней и одним двором. Но нередки владельцы 7 и 8 деревень, а встречаются и более богатые. У Никиты Павловича Рогульского в двух погостах было 1О деревень, ржи высевалось на землях, им и его кре­ стьянами, до 400 пудов; у брата его, Исаака Павловича, было 12 деревень, ржи высевалось тоже до 400 пудов; у Степана Кузьмича Гаврилова было 1О деревень, ржи высевалось до 300 пудов; Иван Кузьмич Орефин жил в сельце Иванове, к

которому тянуло 12 деревень, у него высевалось до 480 пу­

дов ржи. Это все очень состоятельные люди3• Самый ма­

ленький из них, С.К.Гаврилов, по теперешнему высеву в С.-

1 Временник. ХП. 5 и l 04; Новг. писц. кн. 1. 69; III. 36, 65. После опи­

сания владений и дохода Воронина в писцовой книге приписано другой

рукой: "И се по старине".

2 Временник. ХП. 30, 64, 139, 178; Новг. писц. кн. Ш. 22, 51, 65, 78,

104, 276, 276.

3 Временник. ХП. С.17 и след. и 47 и след.; Новг. писц. кн. 1. Стб.555.

11

Петербургской губернии (от 9 пуд. до 12 на десятину), дол­ жен был иметь от 25 до 33 десятин в поле, а в трех полях от

75 до 99 десятин одной пахотной земли. К этому надо при­

бавить соответствующее количество земли на двор, выгон, огород; луга и леса. Такой участок при 33 дес. запашки будет

превосходить тот размер поместья, с которого в половине

XVI века служилый человек должен был выступать в поход

на коне и в полном доспехе, а в дальний поход и на двух ко­

нях. А Орефин бьт богаче Гаврилова более чем на целую треть. Однофамилец этого Орефина и, конечно, родствен­ ник, Михаил Орефин, имел село и к нему 18 деревень; он сведенный бояришек. Село и деревни его достались князьям Кропоткиным, двум Андреям да Василью Александровичам

(1. 429).

Наряду с такими, можно сказать, богатыми своеземцами встречаем и весьма бедных. Владения некоторых не перехо­ дят за пределы обыкновенного крестьянского участка, кото­ рый они и обрабатывают своими руками, например:

"В Турнах деревня (своеземца) Омельяникова Панкра­

това, деревня Матвеевское: двор сам Омельянко Панкратов,

сеет ржи 2 коробьи, а сена косит 20 копен, обжа". Или: "Де­

ревня Дуплево (своеземца) Лучкина да Федкова да Иевлева, Орефиных детей Дорофеева. Двор сам Лучка да Иевко да сам Федко, сеют ржи 6 коробей, а сена косят 50 копен, 2 об­

жи".

В первом случае на владельца приходится от одной до

двух десятин; во втором - на трех своеземцев, родных

братьев, живущих в одном дворе, - от 3 до 4 десятин в по­

ле. Что это за своеземцы? Это, конечно, крестьяне­

собственники, которые сами пашут, сеют, косят.

Итак, последние новгородские своеземцы представляют чрезвычайно широкий класс, который внизу начинается кре­

стьянами-собственниками, и восходят до людей, могущих жить доходами со своих земель, не прикладывая к ним соб­

ственных рук.

Зажиточные своеземцы сдают свои земли в аренду кре­

стьянам и имеют своих людей (рабов), силами которых и

12

пользуются для обработки собственной запашки1• Это те же

"бояришки".

Своеземец назывался иногда сокращенно - земе1?.

Итак; тип первоначального новгородского владельца

представляет своеземец, то есть частный собственник. Тако­ вы бояре, начиная с больших и оканчивая мелкими бояриш­

ками, таковы купцы, посадские люди, крестьяне, владыка,

попы, монахи, монастыри и церкви. На таких владельцах­

собственниках не лежало никаких служебных обязанностей

по отношению к Новгороду и князю, они платили только

некоторый налог с каждой обжи владеемой ими земли, так называемую обежную дань. Зависимое владение в Новгоро­ де впервые вводится Великим князем Иваном Васильевичем после 1477 г. Огобранные у новгородцев земли он раздает своим служилым людям на поместном праве. Остаток со­ стоятельных своеземцев также обращается им в людей, обя-

1 Временник. ХН. 13, 30; Новг. писц. кн. 1. 319; 11. 236. На с.20 "Вре­

менника" итог дворов, людей и обеж подведен неправильно, он показан

выше действительного. Такие ошибки нередки.

2 Наши историки давно заметили новгородских своеземцев, но они

видят в них некоторый определенный класс людей. Первый высказался в этом смысле И.Д.Беляев. У него своеземцы то же, что в других местах помещики, то есть лица, обязанные за землю, которую получили от новго­

родского веча, нести военную службу (Рассказы. 11. 68). К этому мнению присоединился г-н Чечулин (Города. 126); но у него, кажется, остались

некоторые сомнения относительно правильности принятого им мнения.

Заключаем это на основании тех сетований о скудости дошедших до него

известий о своеземцах, которые он высказывает и на с.43, и на с.125. Но раньше Беляевым было высказано другое мнение, хотя только в виде предположения. "Вероятно, - говорит он в исследовании о поземельном

владении, - это старинные новгородские вотчинники". Совершенно вер­ ная догадка, хотя слово "старинные" придает односторонний, а потому и

неверный признак. Нельзя не пожалеть, что в "Рассказах" он стал на дру­

гую точку зрения. Г-н Соколовский думает, что "своеземцы были вла­

дельцы небольших участков, которые, кажется, не были собственниками своих участков" (Очерк истории сельской общины. 10). Ближе к истине

г-жа Ефименко. Она видит в своеземцах мелких собственников, которые,

однако, с точки зрения права, ничем не отличались от крупных (Крестьян­

ское землевладение на Крайнем Севере. 1884. 196). Профессор Владимир­

ский-Буданов считает своеземцев сельскими тяглыми частными собствен­ никами, но видит в этом редкий и исключительный случай. Близко к это­

му и мнение А.С.Лаппо-Данилевского (Прямое обложение. 100).

13

занных службой. Переселяя больших бояр и бояришек в Мо­ скву и обязывая их службой, московское правительство не могло оставить свободными от службы и последних свое­ земцев. Указания на их обязанность служить находим уже в

писцовых книгах XV века. В Шегринском погосте великий

князь имел деревню в общем владении со своеземцем, Да­ нилкой Фоминым. Вот описание участка Фомина.

"Двор Данилко Фомин, своеземец, двор - подворник его, Петрушка Гридни, сеют ржи 3 коробьи, а сена косят 13 копен, обжа". И Данилко служить не может. И ныне оброку положено на ту обжу денгами две гривны ноугород­ ские, опричь обежные дани" (11. 142-143).

На деревню вдовы Оринки тоже бьm положен оброк "тото деля, что служити не может" (11. 242).

Надо думать, что при описи конца XV века писцы про­ изводили разбор описываемых своеземцев, и тех, кто был годен в службу, записывали в службу, кто не был годен, об~ лагали оброком сверх обежной дани. Что это новость, это

видно из приведенного места, где сказано: "и ныне положе­

но оброку".

Писцовые книги XV века хотя и предполагают службу

своеземцев, но помещиками их еще не называют. И это по­

нятно, они служат со своих земель, как и московские вот­

чинники. Но в новгородских писцовых книгах конца

XVI века говорится уже о поместьях за своеземцами, напри­

мер:

"В Васильевском же погосте пустоши, что бьmи деревни за детьми боярскими и за своеземцы в поместье" (Неволин. О пятинах. Прил. VI. 143).

Надо думать, что в XVI веке некоторые своеземцы на­ делялись уже поместьями из конфискованных великими

князьями в Новгороде земель.

В памятниках XVI века об этих служилых своеземцах

речь идет уже наряду с новгородскими помещиками. В нака­

зе новгородскому наместнику от 1ноября1555 г. читаем:

"Писали есмя к вам наперед сего да и грамоты во все

пятины к ноугородским помещиком и к (свое) земцем к ·вам

послали, а велели вам те грамоты к ним разослати, да и от

14

себя вам велели к ним грамоты послати, чтобы они с людь­ ми, и с коими, и с доспехам, на нашу службу были готовы...

А (свое) земцам послали к вам роспись, и вы б по той роспи­ си однолично тем земцам нашу службу нарядили"... (Д. к

АИ. 1. 66).

Служилым своеземцам были уже составлены особые списки (росписи), и они приглашались на службу вместе с помещиками. Or таких служилых надо отличать более мел­ ких своеземцев, которые, как мы видели, облагались не службою, а оброком. Московские порядки вводят этим су­

щественное различие между своеземцами, неизвестное нов­

городской древности. Оброком в пользу казны великого кня­

зя облагались и крестьяне тех старо- и новосведенных бояр,

земли которых не были розданы в поместья, а остались за великим князем. Мелкие своеземцы, таким образом, вводят­ ся в разряд крестьян великого князя, а более зажиточные в

разряд его служилых людей.

Новгородское землевладение мало-помалу переходит в

московское поместное и черное.

Старинная поземельная собственность новгородцев но­ сила наименование "волости". Например: "Волость Кази­ мировская да Богдановская Норовова", и затем идет описа­

ние сел и деревень, составлявших волость Казимира Норо­

вова и брата его Богдана. Или "волость Яковлевская Коро­

бова, Москорици, отдана Федору Филипову сыну Нащоки­

ну". Если же это небольшое владение, оно называется воло­ сткой: "волостка Настасьинская Ивановы жены Григорьева".

Если на крестьянах, сидевших на боярской земле, лежа­

ла натуральная повинность косить сено господское, в таком

случае говорилось: косят волостью.

Слово волость, обозначающее в древности всякий ад­ министративный округ и даже целое княжение, употребляет­ ся здесь для обозначения собственности потому, конечно, что и собственность состояла под властью собственника, как

административный округ под властью администратора, хотя

власть эта и неодинакова по своему содержанию.

Возникает вопрос, представляет ли новгородское земле­ владение особенность Новгорода, или оно было некогда и

15

московским, а, следовательно, общерусским.

Новгородское землевладение было общерусским?

Огносящиеся к этому свидетельства московских памят­

ников восходят к более глубокой старине, чем новгородские

писцовые книги. На первом месте здесь стоят духовные за­

вещания московских князей, из которых древнейшее напи­

сано в первой половине XIV века. В завещаниях князей по­

стоянно упоминаются куrшенные ими у частных людей села

и деревни. Иван Калита купил одно село в Новгороде на

Улале, другое на Володимире - Борисовское, пять сел на Масе, одно на Кержаче, одно в Ростове и еще два без обо­

значения места их нахождения. Продавцы не все названы,

князь упоминает лишь о каком-то Юрьеве, Афинее, игумене

Прокофье да митрополите, у которого он выменял половину

села. Сын Калиты, Семен, упоминает в своем завещании 7 сел, из которых четыре он купил в Переяславле у Ивана Овцы, два у Ивана Дрюцкого в Костроме и одно у Семена Новосильского. Итак, в начале XIV века у московских кня­

зей те же способы приобретения недвижимостей, что и у ча­

стных лиц, а частные собственники были во Владимире, Ростове, Переяславле, Костроме, Дмитрове и, надо думать, везде; у них князья и покупали себе земли. Даже в самом городе Москве не все принадлежало князьям. Там были дво­

ры и земли, принадлежавшие частным лицам и потом уже

перешедшие к князьям. Удельный князь Владимир Андрее­

вич дает на Москве своим детям: Терехов сад, Зворыкин двор, Игнатьев двор, Бутов сад, Марьин двор, Чичанов сад.

Василий Васильевич отказывает своей жене дворы у св. Ро­

ждества, принадлежавшие родным братьям Петру, Ивану и

Никите Константиновичам, а сыну Борису - дворы Марьи

Федоровны. Все эти дворы и сады принадлежали частным

лицам: Терехову, Зворыкину, Игнатьеву и т.д. Они могли быть куrшены князьями, а могли быть и конфискованы. Со­

вершенно то же, что и в Новгороде. Поместная система в это время только зарождается. Иван Калита упоминает в своем завещании лишь одного помещика, Бориску Воркова, кото­ рому он дал купленное им в Ростове село. Для широкого

развития поместной системы надо было иметь под руками

16

какое-нибудь иное средство приобретения земель, кроме по­ купки. При помощи одних купель нельзя бьmо сломить ста­

рину.

Поместная система существенно изменила древнее зем­ левладение, но не уничтожила его. Совершенно ясные ос­ татки древности находим еще в XVI веке, в писцовых книгах того времени. В смысле новгородского своеземца в этих

книгах мы встречаемся с термином - вотчинник, который

противополагается помещику. В писцовых книгах XVI века

встречаем описание и вотчинных земель, и поместных. На

основании этого описания можно составить себе ясное пред­ ставление о том, кто владел в Москве вотчинами и на каком

праве.

В Московском государстве XVI века, как и в древнем Новгороде, право владеть недвижимостями принадлежало

как физическим лицам обоего пола, так и юридическим. В

перечислении отдельных видов этих лиц встречаем, однако,

особенность, малоизвестную Новгороду. В княжеской Рос­

сии появляется у князей множество мелких слуг; все эти

мелкие слуги, как лица свободные, тоже могли быть вотчин­

никами.

Московские писцовые книги в числе вотчинников назы­

вают: бояр, детей боярских, гостей, торговых людей, посад­

ских, епископов, монахов, попов, монастыри, церкви, а из

слуг: дьяков, подьячих, конюхов, псарей, поваров1• В книгах

приведены и документы, на основании которых они владе­

ют. Это всякого рода акты распоряжения недвижимостями: купчие крепости, закладные, данные, рядные и т.д. Итак, мо­

сковским вотчинникам принадлежит право распоряжения.

Владея на праве собственности, вотчинники, как и нов­ городские своеземцы, не были обязаны службой. Они могли

служить, если хотели, и кому хотели, а могли и вовсе не

служить. Это хорошо известно из княжеских договорных

грамот, свидетельства которых приведены нами в т.1 "Древ­

ностей". Что права вольных слуг, утверждаемые за ними

1 Писц. кн. XVI века под ред. Калачова. 1. 59, 83, 84, 102, 128, 233, 607; 11. 161, 163, 169, 177, 203.

17

княжескими договорами, были живою действительностью, а не мертвой буквой, это подтверждается и писцовыми книга­

ми.

Чрезвычайно интересные указания на это находим в

древнейшей из писцовых книг, напечатанной Калачовым1•

Это книга тверских волостей: Захожья, Суземья, Микулин­ ского уезда и волости Воловичей. Опись этих волостей оби­ лует подробностями, не встречающимися в других книгах. Здесь указано, состоят ли вотчинники на службе, и кому

именно они служат. Всего вотчинников в этих волостях на­

считывается до 574 человек. Из этого числа на службе вели­ кого князя состояло только 230 человек; владыке Тверскому служили 60 вотчинников, Рязанскому - 1, частным лицам

-65, никому не служили - 150, о 68 ничего не сказано.

Некоторые из этого последнего разряда состояли, однако, на

службе великого князя, как, например, все князья Микулин­

ские, а некоторые из не служивших не служили по малолет­

ству. Таким образом, число лиц, служивших частным лицам, составляет 50 % того числа, которое бьmо на службе велико­

го князя.

Мы можем даже сказать, чьими послуживцами бьmи эти

1 Т. 11. С.141 и след. Издатель отнес составление этой книги к концу

XVI века. Г-н Милюков считает ссылки этой писцовой книги на грамоты 1588 г. описками и полагает, что она составлена летом 1555 г. Он основы­ вает свое мнение на том, что упоминаемый в грамоте в числе владельцев

князь Дмитрий Иванович Микулинский умер в 1556 г. Если бы книга была

составлена позднее этого года, Дмитрий Иванович Микулинский не был бы назван в числе наличных владельцев (Спорные вопросы. 38). Заключе­ ние совершенно верное. Но в книге упоминается в числе наличных вла­

дельцев и князь Василий Андреевич Микулинский (163, 196, 197, 204), а

он умер в 1540 г. (Шереметевская боярская книга). Это дает возможность отодвинуть назад составление писцовой книги еще лет на шесть, к 1539 г. Этому противоречат, однако, несколько ссылок на поместные грамоты 1547-1548 гг. Надо думать, что здесь такая же описка, как и в грамотах 1588 г. Указанию на год прихода татар к Рязани мы не придаем значения,

так как лицо, сославшееся на то, что татары сожгли его деревню, могло

иметь в виду мелкий набег татар, не оставивший никакого следа в памят­ никах. Для нашей цели, однако, совершенно безразлично, в 1555 г. или в

1539 г. написана эта книга; наши выводы нисколько не пострадают даже и в том случае, если бы она была написана в конце XVI века, что, впрочем,

трудно допустить.

18

частные вотчинники. Всего больше их было у князя Дмитрия Ивановича Микулинского; число его слуг достигает 30 чело­ век. А этот Микулинский не значится даже среди москов­

ских придворных чинов; в 1522 г. он был только одним из

воевод левого полка при осаде Казани1 • У брата его, Семена

Ивановича, введенного боярина с 1549 г., таких слуг было 11 человек. У жены Василия Андреевича Микулинского,

княгини Анны, - 5 человек. Кроме Микулинских, тверские

вотчинники служили: боярину Михаилу Яковлевичу Моро­ зову, окольничему Ивану Федоровичу Карпову, князьям Ивану Федоровичу и Борису Дмитриевичу Оболенским, Григорию Тимофеевичу Борисову, Пятому Новошину и Ан­ дрею Яхонтову; у каждого из них было по одному слуге. Итак, до половины XVI века и в Москве вотчинники еще не утратили своих старинных прав - свободного владения не­

движимостями.

Что касается размеров владений частных и княжеских слуг, между ними нельзя провести резкой границы. Среди великокняжеских встречаются очень мелкие люди, с 8 четя­ ми в поле (4 десятины)1 владения частных слуг достигают

46 четей в поле. Точно так же и размер владений лиц, кото­

рые никому не служат, не представляет каких-либо резких особенностей; некоторые достигают 40 четей в поле.

Итак, еще в половине XVI века служба вотчинников Ве­ ликому князю Московскому еще не была обязательна; они

могли никому не служить и не теряли своих вотчинных прав.

Они продолжали жить в своих вотчинах, наследовать в них и

распоряжаться ими по усмотрению. Но, понятно, большин­

ство из них служило великому князю; эта служба вела к на­

граждению поместьями, доходными должностями, а потому

была очень привлекательна.

Великий князь Иван Васильевич находил, однако, этот

порядок частной службы неудобным и по завоевании Новго­ рода отобрал у некоторых князей и бояр их служилых людей

ипоместил их на конфискованных у Новгорода землях в

1Микулинская летопись, составленная по древним актам от 1354 r.

до 1678 r. (М" 1854).

19

Вотской пятине1• Мысль великого князя пошла и дальше. В

завещании его находим несколько распоряжений об обяза­ тельной службе вотчинников. Они касаются служебных кня­ зей, которые имеют вотчины в Московской и Тверской зем­ ле, и бояр и детей боярских ярославских. Эти лица обязаны

служить преемнику великого князя и теряют свои вотчины,

если от него отъедут. Но это мера специальная, касается

только некоторых служилых лиц, не простирается на всю

территорию государства и, как исключение, подтверждает

только общее правило о вольной службе вотчинников, кото­ рая и при Великом князе Иване Васильевиче не перешла еще в обязательную.

Только в половине XVI века Иваном Грозным установ­ лена была уложенная служба со всех вотчин наравне с поме­ стьями. С этого времени уклонение от службы могло вести к отобранию вотчины. Здесь окончилась домосковская стари­

на.

Из памятников домосковского времени укажем на заве­

щание волынского князя Владимира Васильковича 1286 г. У него тоже было купленное село, которое он и отказывает своей жене (Рум. собр. 11. 4-5). Итак, ни на севере, ни на юге России князья не были владельцами всех недвижимо­ стей и приобретали их теми же способами, как и все частные

люди.

Мы указали выше, что рядом с физическими лицами в

1 Послужильцы были отобраны: у Тучковых, у Ивана и Василия, - 17 семей, у князя Семена Ряполовского - 6, у Шереметевых - 9, у Куз­ мина - l, у Есипова - 4, у Травина - 8, у Обрамова - 2 семьи (Карам­

зин. VI. Пр. 201). Слуги частных лиц были очень разного состояния. На­ ряду с вотчинниками среди них могли быть и лица, которые ровно ничего не имели. Из памятников XVII века узнаем, что послужильцы оставляют

дворы своих господ и рядятся в крестьяне и бобыли (Дьяконов. Акты тяг­ лого населения. 1. №№ 41 и 44. 1646-1648). Эти послужильцы ничего не

имели, кроме свободы и права располагать своим трудом. Какого рода люди были послужильцы, которых Иван Васильевич испоместил в Вот­

ской пятине, это трудно сказать. Он вывел их "из княжеских и боярских

дворов"; они, следовательно, жили не у себя, а в господских дворах. Но

это не значит, что они не могли иметь своих вотчин. Если государь обра­ тил на них внимание, то, конечно, потому, что это были люди состоятель-

ные, а не голь перекатная.

20

древности были собственниками и лица юридические: мона­ стыри и церкви. А государство и крестьянские общины - были они собственниками? Ответ на этот вопрос начнем с

Новгорода.

В Новгороде уже в очень глубокой древности появилась потребность образовать особые земельные участки, которые можно бьто предоставлять в пользование постоянно сме­ нявшимся там князьям. Эти участки не составляли собствен­ ности какого-либо частного лица: у князя они находились во

временном пользовании и с удалением его переходили в

пользование его преемника. Это и есть первый пример воз­ никновения на Руси государственной собственности. Это собственность государя Новгорода Великого. Древнейшее

указание на нее находим в первом дошедшем до нас догово­

ре Новгорода с Великим князем Тверским Ярославом Яро­

славичем.

"А пожне (луга), княже! - сказано в договоре, - что пошло тебе и твоим мужем, то твое; а что был отьял брат твой Александр пожне, а то ти, княже, не надобе" (Рум. собр.

1. № 1. 1265).

Так как в том же договоре есть статья, воспрещающая

князю и его боярам приобретение в Новгороде недвижимо­

стей, то под пожнями в приведенной статье надо разуметь не

купли князя и его мужей, а земли, отведенные в их пользо­

вание Новгородом.

Дальнейшие указания на наличность в Новгороде госу­

дарственных имуществ находим в писцовых книгах конца

XV века. В них речь идет о селах и деревнях, состоящих из

старины за наместниками ямскими, ореховскими и др.1 Эти

села и деревни не собственность того или другого наместни­ ка, они переходят от одного наместника к другому; это соб­

ственность Новгорода.

Как возникла государственная собственность в Новго­ роде? Прямых указаний на это нет, но можно сделать догад­ ку. Мы знаем, что в Новгороде была особая государственная

казна, средства которой шли на выкуп новгородских недви-

1 Временник. XI. 117; Новг. писц. кн. III. 885.

21

жимостей, проданных людям иных княжений, в том случае,

когда сам продавец не мог выкупить этих земель. Такой по­

рядок существовал в Новгороде уже в самом начале XIV ве­ ка. В договоре с тем же Великим князем Тверским читаем:

"А что, княже, сел твоих, и владычных, и княгининых, и бояр твоих, и слуг твоих на Новогородской земли, которое село зашло без кун, то без кун поидет к Новугороду; а кто

купил, а тый знает своего истьца или дети его. Истца ли не

будет, ни детей его, целовати ему крест, како истьца неведа­ еть. Взяти ему колико будет по исправе, а земля к Новугоро­ ду" (Рум. собр. 1. № 6. 1035).

Тверичи не должны покупать в Новгороде земель. Но могло случиться, что они купили. На этот случай и написана приведенная статья. Она предписывает возвратить продавцу землю и получить с него деньги. Но продавца может не ока­

заться (а можно добавить: у продавца может не оказаться денег); в этом случае выкупает Новгород и земля идет ему. У

Новгорода есть, следовательно, государственная казна. Ду­

маем, что земли, предоставляемые князьям и наместникам,

покупались на средства этой казны.

Эта новгородская казна могла иметь очень длинную ис­ торию, нам неизвестную. Древнейшее указание на нее мож­

но видеть в известии, относящемся к княжению Владимира

Святого, когда в Новгороде посадничал сын его Ярослав. Летописец говорит, что Ярослав платил дань отцу в Киев по 2000 гривен в год и раздавал в Новгороде гридям (мечникам) по 1ООО гривен. Едва ли Ярослав платил эти деньги из своих собственных средств; можно думать, что уже тогда была новгородская казна. Весьма вероятно, что дань в Киев тяже­ лым бременем ложилась на эту казну. В 1015 г. Ярослав пре­ кратил посьmку 2000 гривен в Киев. Владимир стал собирать рать на Новгород и приказал готовить путь, но заболел и умер. Этим была предупреждена война отца с сыном.

Можно допустить, что в период господства вечевых по­

рядков и в других княжениях, где происходила частая смена

князей, могли быть недвижимости, предоставляемые в их

временное пользование и принадлежавшие не князю, а кня­

жению. Там же, где утверждалась одна линия князей, и стол

22

переходил в течение более или менее продолжительного

времени от отца к сыну, такие отведенные князю земли лег­

ко переходили в наследственное владение княжеского дома

и обращались в его частную собственность. Такая именно случайность выпала на долю Москвы. Со смерти Ивана Да­

ниловича на московском престоле утверждается линия его

нисходящих. Были или нет в Московском княжении какие­

либо недвижимости, предназначенные для обеспечения по­ требностей князя, мы не знаем; но если и бьmи, они должны были слиться с недвижимостями царствующего дома. Вот

почему ни в Московском уделе, ни в Великом княжении

Владимирском, в котором, утверждается та же московская линия князей, ни в Московском государстве мы не находим

ни малейших указаний на наличность государственных

имуществ, которые отличались бы от имуществ князя. В

Москве есть только земельные имущества великого князя, а не государственные. Земли великого князя различаются на

черные и дворцовые; последние приписаны к дворцам и не­

сут особые повинности на их содержание: но и те и другие

одинаково принадлежат государю и даже повинностями не

всегда различаются. Великий князь одинаково распоряжает­

ся как теми, так и другими. Черные земли могут быть припи­ саны ко дворцу, а дворцовые отписаны в черные. И те и дру­ гие могут быть розданы в поместья и вотчины, могут быть

назначены сыновьям, княгиням, дочерям, монастырям и т.д.

Наши источники не делают никакого различия между куп­

лями государя, конфискованными им у частных людей зем­ лями и другими его владениями, способ приобретения кото­ рых остался нам неизвестен. Все это безразлично называется

государевыми землями и управляется на одинаковых осно­

ваниях.

Совершенно правильная точка зрения на отсутствие раз­ личия в Москве между частным княжеским имуществом и

государственным давно уже высказана в нашей литературе;

но так же старо и противоположное мнение о том, что чер­

ные земли составляют государственную собственность. Пер­

вое мнение принадлежит Б.Н.Чичерину, второе И.Д.Беляеву.

23

Последнее мнение высказывается нередко и в новых трудах1 •

С прекращением дома Рюриковичей и с избранием на московский престол Бориса Годунова мог возникнуть вопрос о принадлежности тех громадных имуществ, которые были накоплены потомками Ивана Калиты в течение XN, XV и XVI веков. Для Бориса Годунова они не составляли наслед­ ственных владений его предков. Но такого вопроса не воз­

никло, он не бьш по плечу государственным людям того времени, и в XVII веке продолжается прежнее безразличие

государственных и частных владений государя.

На почве этого безразличия и возникло, кажется нам,

мнение о вотчинном периоде русской истории, впервые вы­

сказанное Кавелиным. Но Кавелин только намекнул на эту мысль, не развив и не доказав ее. Несмотря на это, брошен­ ный им намек имел большой успех. Последователи его гово­

рят о вотчинном периоде как о твердо установленном науч­

ном факте; в действительности это только неосторожное обобщение, совершенно, впрочем, понятное в статье столь общего содержания, как "Взгляд на юридический быт древ­ ней России" Кавелина.

"С этого времени (после Андрея Боголюбского), - го­ ворит он, - все начинает принимать у нас новый вид. Соз­ нание родового единства между князьями исчезло... Они

становятся простыми вотчинными владельцами, наследст­

венными господами отцовских имений... Княжения обраща­ ются в их собственность, которую они делят между детьми...

Когда князь стал вотчинником, господином своих владений,

и дружинники его сделались мало-помалу его слугами... Ли­ цо князя вырастает... Общинное начало сходит со сцены. Ве­

ча теряют государственный характер. Утверждается посто­

янная, близкая власть князей, владеющих уделами наследст­

венно, как вотчинами"2•

1 "Опыты по истории русского права" Чичерина. 1858. С.256; Вре­

менник. XI. "О поземельном владении в Московском государстве" Беляе­

ва. 1851. С.3. Наличность государственных имуществ в Москве и теперь

признается проф. Ключевским (Рус. мысль. 1880. № 1. С.63); проф. Плато­

новым (Очерки по истории Смуты.1899. С.163) и многими другими.

2 Соч. Изд. 1859. 1. 343-355.

24

Вот и все. Здесь смешение частной вотчины с вотчиной­

государством и только. И государство, и деревня называются

отчиной,. если достались от отца; и государство и деревня

могут быть отказаны детям и между ними разделены. Но

этим и ограничивается сходство. Передавая детям села и де­

ревни, князья передают им свою частную собственность;

передавая им княжения или части их, они передают им свою

правительственную власть, право собирать тамгу, мыто и другие пошлины, право судить и оберегать людей от воров и разбойников. На территории княжения, которую князь на­

следует от отца и передает своим детям, не все принадлежит

ему в частную собственность; там есть и другие частные собственники, но у них нет ни права тамги, ни права суда, ни других прав государственной власти. Этих прав государсг­ венной власти нельзя выводить из частной собственности. Автор сделал излишнее обобщение и ничего больше. С ука­

занной им точки зрения решительно ничего не произошло

нового после Андрея Боголюбского. То, что он считает но­ вым, практиковалось всегда. Древнейший случай наимено­

вания княжения вотчиной относится ко времени Владимира

Святого. Почти за сто лет до Боголюбского эти вотчины де­ лились уже между детьми вотчинника. На Любецком съезде (1097) князья решили сидеть в своих отчинах. На основании этого определения три сына Святослава Черниговского должны были довольствоваться черниговской отчиной сво­ его отца, т.е. поделить ее между собой. Это делают и мос­

ковские князья до самого конца XVI века. Итак, или вотчин­ ный период, начавшись при первых князьях, не прекращался

до XVII века, или его никогда не бьmо. Сторонники же рас­

сматриваемого мнения отводят вотчинному периоду опреде­

ленное время: у них он возникает после Андрея Боголюбско­

го и начинает уступать первое место зарождению государст­

венных начал только во второй половине XV века. Но в

XVI веке Московское государство есть отчина московских государей никак не менее, чем она бьmа ею в XIV и XV ве­ ках; а с другой стороны, московские князья XIV и XV веков

также судили и рядили свою землю, как и их преемники, то

есть они были не только вотчинники, но и государи.

25

Переходим к вопросу о землевладении крестьянских общин. Новгородские писцовые книги проливают и на него яркий свет. К сожалению, не все эти книги сохранились, а

напечатано их и того менее, чем сохранилось. Есть доста­

точное основание думать, что в конце XV века бьши описа­ ны все новгородские пятины. Из имеющихся налицо перепи­ сей напечатаны описи Деревской, Вотской и частью Шелон­ ской пятины. Неволин в исследовании о пятинах и погостах

новгородских, на основании писцовых книг XV и XVI веков,

делает подсчет погостов во всех пятинах. В Деревской их было --67, в Вотской--60, в Шелонской--69, в Обонеж­ ской -81 и в Бежецкой-92, а всего-369 погостов и во­

лостей. Из этого числа нам известны по напечатанным опи­

сям все Деревские и Вотские погосты, а из Шелонских - 45,

всего нам известно -172 погоста, неизвестно -1971• Деле­

ние на пятины, как думает Неволин, не старое но.вгородское,

а новое, возникшее, по всей вероятности, в конце XV века и

в интересах московской администрации. Это мнение надо принять. Новгородские пятины не обнимают ни Двинской земли, ни Устюжской, ни Торжка с уездом. Несмотря на это, границы Новгорода в пределах пятин бьши еще весьма зна­

чительны. С востока на запад они занимали пространство

более 500 верст, с юга на север более 700.

На основании напечатанных писцовых книг мы знаем,

кому принадлежали новгородские земли почти в половине

общего числа новгородских погостов (в 172). Собственника­ ми были: бояре, крупные и мелкие, купцы, посадские люди,

1 Описание сел и деревень в писцовых новгородских книгах, если

судить по рубрикам описания, а не по содержанию его, ведется по погос­

там. Содержание же описания часто выходит из пределов погоста, стоя­

щего в заголовке, и соединяет вместе владения одного помещика, находя­

щиеся в разных погостах, то есть ведется по владельцам. Этим, может быть, и надо объяснять то, что действительное число погостов пятины превыщает показанное в оглавлении. По оглавлению в Деревской пятине, например, 61 погост, а в действительности Неволин насчитывает их 67.

Лищние погосты суть: Теребуновский, Устьянский, Рамышевский, Пет­

ровский, Налючский и Черенчинский. Все они в писцовой книге упоми­

наются, но в других погостах. Для самостоятельного описания в них, мо­ жет быть, ничего не осталось.

26

крестьяне, попы, церкви, монастыри, владыка и сам Великий

Новгород, но ни одного клочка не показано за крестьянски­ ми общинами.

Этот факт первостепенной важности хорошо известен и защитникам древности общинного владения крестьян, но нисколько их не смущает. Они указывают на обширные зем­ ли черносошных крестьян в Обонежской пятине и думают,

что эти земли составляли исконную собственность крестьян­

ских общин1•

По исследованиям Неволина, Обонежская пятина также была описана в конце XV века, но эта опись до нас не дошла. Сохранилась опись этой пятины конца XVI века (15821583), которою Неволин и пользуется. Эта позднейшая опись несколько отличается от более древних. В описях

конца XV века везде указаны прежние владельцы, у которых

земли отобраны для раздачи московским служилым людям. В переписях первой половины XVI века такие указания есть,

но неполные. Неполнота в этом отношении переписей конца

XVI века еще значительнее, и понятно почему. Это не первая и не вторая перепись по конфискации, а четвертая, а может быть, пятая или шестая. Шелонская пятина описывалась: в

1498, 1515, 1524, 1539, 1545, 1552, 1570, 1573, 1576, 1582 гг.

Очень понятно, что в первых описях можно и даже должно было называть старых владельцев, бывших у всех в памяти,

и имена которых отмечали владение всем известной приме­

той, а что могли значить имена их через 60-80 лет, когда

владение успело упрочиться за новым владельцем или пе­

рейти через много рук? Ровно ничего. Вот почему в писцо­ вых книгах 1582 г. старые новгородские владельцы обозна­

чаются очень редко и отписанные у них на государя земли

называются коротко: "царя и великаго князя села и деревни

черные оброчные". Можно ли отсюда заключать, что эти села и деревни искони принадлежали крестьянской общине? Конечно, нет.

1 Соколовский П.А. Очерк истории сельской общины на севере Рос­

сии. 1877. С.19, 27, 28. Правильно оценивает этот факт г-жа Ефименко (Крестьянское землевладение на Крайнем Севере. 1884. 196).

27

К счастью, для торжества исторической истины и в Обо­ нежской писцовой книге 1582 г. сохранилось несколько ука­ заний на то, что черные оброчные земли бьши конфискованы

у частных владельцев, и ни одного, свидетельствующего о

том, что они составляли собственность крестьянских общин. Приведем первые.

"Погост Ильинский. А в нем деревни и пустоши и се­ лища и займища, что были царя и великаго князя оброчныя, а ныне впусте, что были Михайловские Фомина".

"В Рожественском же погосте на Олонце села и деревни

и починки и пустоши и селища и займища царя и великаго

князя дворцовые, что преж сего отписаны у наугородц­

каго архиепискупа Пимина"."

"В Выгоозерском же уезде Соловетскаго монастыря де­ ревни старыя Марфинския боярщины Исаковы в Вир­ ше реке". И всех Соловетских участков, что им дал царь и

великий князь, 38 участков".

Старую боярщину Марфы Борецкой царь и великий

князь дал монастырю, и она стала участком его владений; а

если бы он оставил за собой, она была бы - "селами и де­

ревнями царя и великаго князя черными оброчными".

"В Молвотицком же погосте, что были деревни Никол­

ского монастыря с Соколнич, а ныне пустоши и лесом

поросли, стоят за государем не в роздаче"1•

Эти данные мы можем пополнить фактами из древней­

ших еще не напечатанных писцовых новгородских книг кон­

ца XV века. В напечатанных книгах иногда говорится, что государевы дворцовые земли писаны особо. Такие ссылки

возбуждают особое внимание исследователя. Не причислены

ли ко дворцу земли, принадлежавшие крестьянским общи­

нам? Может быть, поэтому их и писали особо? Хранящаяся в Московском архиве Министерства юстиции копия с пис­

цовой новгородской книги дворцовых земель дает возмож­

ность ответить на этот вопрос самым определенным обра-

1 Из приложений к вышеприведенному исследованию Неволина.

С.142, 153, 169, 278. Еще сохранилось указание на прежних частных вла­ дельцев на с.137.

28

зом. Ко дворцу бьmи приписаны земли, конфискованные то­

же у частных владельцев; между дворцовыми волостями

также нет ни одного клочка земли, принадлежавшего кре­

стьянским общинам. Составление особых книг для этих зе­ мель объясняется тем, что они состояли в ведомстве дворец-

б ~1 .

кого, которому и соо щалась опись дворцовых волостеи

1 Эrа копия содержит в себе списки с шести описей дворцовых зе­

мель, составленных в разное время, в конце XV, в XVI, а одна в XVII веке. Расположены они не в хронологическом порядке. Сперва идет список с книги 7009 г. на листах 1-35, потом 7059 г. на листах 36--55, за этим

списком следуют книги: 7086 г. - л. 56--102, 7128 г. - л. 103-160,

7032 г. -л. 161-250 и, наконец, 7007 г. -л. 251-274. Обе книги конца XV века принадлежат письму Матвея Балуева, того самого, который в 1598 г. описывал всю Шелонскую пятину. Приведем из этой древнейшей

описи интересующие нас места.

Книга 7007 г., л. 251. "Погост Коростынской вопче великому князю с

помещиком, с Митею Трусовым, а на нем церковь великии Никола, за великим князем на Матрунинском участке Кривого, да на Федосеевском участке Мыльникова, да на Онаньенском участке Иванова, да на Благове­ щенскаго монастыря участке, - во дворе Захар Дмитров" и т.д. идет пе­

речисление дворов, отписанных на великого князя.

Л. 253. "Селцо пустошь, что было Благовещенскаго монастыря",

Л. 253 об. "Да в том же селце на Захаровском участке Мастерова, да

на Павловском Бычкова безпашенные люди, что давали Мите Трусову да

Рошку Харламову позем"...

В конце итог деревень и дворов "сведеных бояр и что были мона­

стырские", и доход по старому письму и по новому.

Также с поименным перечислением прежних владельцев, сведенных

бояр и монастырей, описаны погосты Буряга и Сумерский.

Книга 7009 г. л. 1. "В Новгородском уезде в Паозерьи великаго князя село у Троицы в Паозерьи Офросиньинское Федоровы жены Самсонова,

да Матрунинское Божина, да Оксентьевское Щоткина, а в нем церковь Троица". Двор великаго князя Офросиньинской, а в нем конюх".

"А пашни великаго князя в том селе" и т.д.

Л. 4 об. "Да к Троецкому селу приписал Матфей Валуев великаго князя деревни сведеных бояр в Паозерьи же и в Повережьи и в Завере­ жьи".

А далее поименованы эти сведенные бояре:

"В Паозерьи великаго князя деревни Алексеевския Васильева сына Лошакова, да Ивановския Ананьина сына Голинскаго, да Федоровские, Семенова сына Берденева, да Григорьевские Тучина, да Лукинские Тол­ стого" и т.д., а затем идет опись сел, деревень и крестьянских дворов,

причем иногда опять упоминаются имена перечисленных уже старых вла­

дельцев, сведенных бояр.

29

Оrсутствие указаний в новгородских писцовых книгах на землевладение крестьянских общин имеет решающее зна­ чение по вопросу о земельной собственности крестьянских

На л. 12 перечисляются сады сведенных бояр и их пожни, а на 13-м купли великого князя у монастырей, которые тоже поступили в дворцо­

вые.

На л. 21 приведен итог в такой форме: "И всех деревень во всех бо­

ярщинах и что были монастырския по старому письму 32, а дворов 55, а

людей 62, а обеж 77, а стараго дохода" и т.д.

На об. л. 22 показаны тони, состоявшие тоже в частном владении от­

дельных лиц.

Л. 30 об. "Великаго князя волость Боротна Ивановская Кузмина сы­

на Савелкова. Погость Боротна". А далее идет описание церкви на нем,

дворов нетяглых, деревень тяглых и пр.

На л. 33 после итогов: ,,А стараго доходу с тое волости шло Ивану

Кузмину денег" и т.д. Любопытное указание. Старый доход, по всей веро­

ятности, всегда обозначает доход сведенных новгородских бояр.

На след. л. 34 встречаем описание волостки того же владельца, Ива­ на Кузмина Савелкова. Но при исчислении старого дохода не сказано, чтс он шел ему. Это, конечно, само собой разумеется.

Таково содержание двух древнейших писцовых книг 7007 и 7009 гг.

Вболее новых книгах описываются иногда те же самые погосты. Но

впозднейших книгах не всегда встречаются указания на прежних вла­

дельцев. В книге 7032 г. описаны погосты Корыстынский и Бурягинский.

При описании Корыстынского погоста указаны те же сведенные бояре,

которые перечислены и в описи 7007 г. и нами выше приведены. В той же старой описи 7007 г. сказано, что погост Буряга, великого князя волость,

был прежде Варварского монастыря с Черницыны улицы (л. 262). В описи же 7032 г. это указание опущено (л.241). Это, впрочем, редкий случай. В

этой книге постоянно указываются старые владельцы, для примера см. л.

161, 166, 168 об" 169 об" 171, 176, 192, 201, 213, 215, 220, 228, 236, это

все сведенные бояре и монастыри.

Погост Корыстынский описывается и в самой поздней книге 7128 г. В этом описании можно узнать тот же Корыстынский погост, описанный

еще в 7007 г.: на нем та же церковь Николы, к нему тянет то же сельцо Пустошь; несмотря на тождество описываемых мест, писец 7128 г. не

нашел нужным упомянуть прежних новгородских владельцев, сведенных

бояр, подробно перечисленных в описи Матвея Балуева 7007 г. К 1620 г. о

них, конечно, успели забыть. Благодаря этому пропуску и могло сделаться

неясным, какого происхождения эти дворцовые земли, для нас, конечно, а

люди XVll века, по всей вероятности, еще знали это.

Все копии переплетены в одну книгу, на корешке которой написано:

Список с писцовой книги Новогородскаго уезда. 7009, 7032, 7205 гг. И

ниже: Н. 706. Книга 122. В печатной описи содержание книги разнесено

по годам.

30

общин. Если ни в одном из 172 погостов, подробно описан­ ных в древнейших книгах, не было ни одного клочка, при­ надлежавшего крестьянским общинам; если в книгах конца XVI века сохранились указания на конфискацию частной земельной собственности и ни одного на принадлежность земли крестьянским общинам, то потому, надо думать, что таких собственников в Новгороде и не бьmо. А в Новгороде было все, что бьmо в остальной Руси. Надо думать, что и в остальной Руси собственность крестьянских общин не при­

надлежит к исконным явлениям нашей истории.

Землевладение крестьянских общин возникает, следова­ тельно, уже на глазах истории, и в Новгороде, как увидим, несколько позднее, чем в Москве. В Новгороде возможность землевладения крестьянских общин открывается с конфи­

скации земель частных владельцев в пользу царя и великого

князя московского. В писцовых книгах можно наследить и

зародыши такого возникновения общинных земель и вод. Конфискация земель частных владельцев произвела

громадную перемену в положении крестьян, переведенных

на оброк и записанных за великим князем. Крестьяне эти

стали называться крестьянами царя и великого князя,

а земли и воды, отписанные на великого князя, стали пре­

доставляться в их непосредственное пользование и владение

и облагаться оброком в государеву казну взамен прежних

повинностей в пользу землевладельца. Так возник тот свое­

образный вид поземельных отношений, о котором крестьяне в памятниках конца XV и XVI века говорили: "то земля

царя и великаго князя, а нашего владения". Те же

земли назывались еще: волостными, тяглыми, черными.

Изучение писцовых новгородских книг делает совер­

шенно ясным отсутствие у нас в древности земельной собст­ венности крестьянских общин; все крестьянское землевла­

дение возникло у нас из земель, отписанных на государя.

Все конфискованные Иваном Васильевичем земли состав­ ляют его собственность и предоставляются им или в услов­ ное владение помещиков, или в оброчное владение крестьян,

которые и прежде сидели на них по порядным, заключенным

с прежними собственниками. О хозяйственном устройстве

31

этих крестьян мы будем говорить после, а теперь остановим­

ся на вопросе о том, какие же права принадлежат им на эти

княжеские земли?

Древние поземельные отношения не всегда можно ме­ рить нашею мерою и объяснять юридическими понятиями

нашего времени.

В XV, XVI и даже XVII веках никому и в голову не при­

ходило определять права крестьян на государевы земли.

Всем было ясно, что они не своеземцы, не собственники. Что

же касается правительства, то оно определяло только повин­

ности крестьян с этих земель. Крестьяне состояли на казен­ ном оброке до тех пор, пока правительство не находило нужным назначить землю, на которой они сидели, кому-либо в поместье или отдать монастырю и пр. С этого момента по­

мещик становился владельцем земли на поместном праве,

монастырь на основании жалованной грамоты и пр., а кре­

стьяне сидели на земле того или другого помещика или мо­

настыря, согласно с теми условиями, которые предъявлял им

новый землевладелец; а не нравились условия, они могли

уйти. Хотя крестьяне получили в свое владение боярские земли по доброй воле великого князя, а не в силу своей просьбы, тем не менее владение их может быть названо пре­

карным, так как имеет все его свойства.

Возникает вопрос, кому принадлежало это прекарное

владение, целой общине или отдельным крестьянам? Даже это не было определено. По писцовым книгам отдельные

участки показаны за отдельными крестьянами; они, надо по­

лагать, и суть владельцы этих участков, а не община. Но в

это же время впервые появляются и некоторые сословия, при

наличности которых может зародиться мысль о правах це­

лой общины на земли и воды царя и великого князя. Преж­ ние повинности землевладельца переводятся на оброк в го­ судареву казну, но этот оброк определялся не на каждую де­

ревню или двор, как определялся доход господина, а огульно

на все имение. Раскладка нового оброка между отдельными членами становится делом всех крестьян, т.е. общины, а

вместе с этим должна зародиться и мысль, что и земля -

общинная. Что же касается угодий, принадлежавших преж-

32

ним господам, например, озер, то они прямо записываются

за всеми крестьянами подлежащего имения. В писцовых

книгах читаем:

"Озеро Сяберо вопче великаго князя христьяном Ондре­

евским Олешинскаго с поместщики, с Гаврилом Неплюе­

вым" и др.

"Озеро Вердуга вопче великаго князя христьяном Яков­ левским Коробова с поместщики, с Иваном Нащокиным" и

др.

"Озеро Пелюго вопче великаго князя христианом Фео­

доровским Секирина с теми же поместщиками" и др.1

Озеро Сяберо состояло в общем владении Андрея Оле­

шинского с другими новгородскими своеземцами; озеро

Вердуга - состояло за Яковом Коробовым, а озеро Пелюго за Федором Секириным - также в общем владении с дру­ гими лицами. Все эти владения конфискованы, некоторые из

них отданы помещикам, другие остались за государем. Доли

участия во владении озерами и, следовательно, рыбными

промыслами, принадлежавшие этим прежним владельцам,

переданы теперь их крестьянам, т.е. сельским общинам, ко­

торые и как административные-то единицы теперь только и

возникают.

Итак, и отдельные крестьяне, и целые общины могут и действительно считают себя владельцами государевых зе­ мель. Но эти общины первоначально образуются из сово­

купности крестьян, сидевших на землях одного определен­

ного своеземца: Коробова, Секирина, Олешинского и пр. Общины, имеющие участие в озере, могут сдавать свое

право в аренду; общины, обложенные одним огульным об­

роком, могут сдавать запустевшие участки новым пришель­

цам для пополнения своих платежных сил; наконец, прямой

интерес общин защищать свои владения на суде. Они все это и делают. А прежде эти права принадлежали Олешинскому, Коробову, Секирину и др.

Но и отдельные члены общины имеют гораздо более одного права пользования государевой землей. Они переда-

1 Новг. писц. кн. IV. 81 и след.

33

ют ее в порядке законного наследования и распоряжаются

ею: продают, дарят и пр. Это несогласно с правами общины и может нарушать ее интересы. Но ,вновь зарождающиеся права общин еще недостаточно созрели, чтобы противодей­ ствовать таким распоряжениям отдельных членов общины; а

с другой стороны, такие действия отдельных членов и не

всегда нарушали интересы общины. На эту неразмежеван­ ность прав общины и отдельных ее членов мы имели уже

случай указать (Древности. Т.1. С.308 и след.), и эти указа­

ния и теперь остаются в силе.

Что касается правительства, то у него не было поводов

вмешиваться в хозяйственные и иные распоряжения кресть­

ян и их общин предоставленными в их пользование и владе­

ние землями, если только с этих земель исправно поступали

наложенные на них повинности. До нас дошли только рас­

поряжения московского правительства на случай перехода

этих земель к лицам, пользовавшимся льготами от тягла

черных людей. Эти распоряжения восходят к концу XIV ве­ ка. Правительство предписывает таким людям или тянуть

тягло с черными людьми, или возвратить им земли даже да­

ром. В XVII веке такие продажи и вовсе запрещались.

Помимо этого, правительству было решительно безраз­

лично, как переходят черные земли от одного лица к друго­

му, как и кто ими распоряжается. Оно не находило даже на­

добности принимать участие в судебных спорах о черных

землях в качестве стороны, хотя эти земли и составляли его

собственность. На суде участвовали только крестьяне-то как представители общины, то как частные владельцы, и

спорные земли отходили по определению суда в частное

владение без запроса представителя казны1 •

Итак, землевладение крестьянских общин в новгород-

1 Древности. Т.1. 31 О. К приведенным там фактам можно добавить

судное дело конца XV века. Истцы - староста и все крестьяне, ответчик - Сергиев монастырь, предмет спора - тяглая, черная, волостная земля. Интересы казны никем не были представлены. Дело решено в пользу мо­ настыря (А. до юр. б. 1. № 52. Ш). Тогда же волость, староста с крестьяна­ ми, отводят лес великого князя во владение трех крестьян Словенского Волочка (АЮ. № 6. Около 1490).

34

ских пятинах возникает не ранее конца XV века. Оно появ­

ляется на конфискованных в пользу государя землях и пред­ ставляет некоторые особенности, которые не вполне соот­ ветствуют нашим понятиям о собственности, владении и

пользовании.

Такого же происхождения, надо думать, и землевладе­

ние крестьянских общин в Вятской, Двинской земле и в Пскове. Вятская и Двинская земля присоединены к Москве тем же Великим князем Иваном Васильевичем, и нет ни ма­ лейшего основания сомневаться, что к ним бьmи применены

и те же меры присоединения, что и к Новгороду, т.е. значи­

тельные землевладельцы были выселены, а земли их сдела­

лись черными, оброчными. Относительно Вятки есть и пря­

мое известие летописи, относящееся к самому году ее взя­

тия. На предложенное вятчанам условие - выдать виновных

"в неисправлении" - они отвечали отказом; тогда воеводы великого князя взяли Вятку ( 1489), а лучшие люди были вы­ ведены и помещены в московских городах (Воскр.). Нет ос­ нования думать, что на их место были посажены московские

служилые люди. Все их земли сделались государевыми чер­

ными, оброчными. Этим объясняется значительное число государевых черных, оброчных земель, которое сохранилось

в этих окраинах Московского государства и так радует сто­

ронников незапамятной древности нашего общинного зем­

левладения. Псков бьm присоединен к Москве сыном Ивана Васильевича, Великим князем Василием. Этот город оказал

великому князю еще менее сопротивления, чем Новгород; тем не менее московский государь приказал взять за приста­

ва посадников и лучших бояр, всего 300 семей, и перевезти

их в Москву (Псков. 1. 151 О). С этого времени и в Пскове

могли образоваться царя и великого князя черные, оброчные

села и деревни.

В Московском государстве была произведена социаль­ ная реформа великой важности, едва ли достаточно отме­

ченная нашей историей: поземельная собственность из рук

бояр и бояришек перешла в руки рабочего населения.

Василий Иванович шел по стопам своего отца. А Иван

Васильевич, применивший систему конфискации в таких

35

громадных размерах ко всем новгородским пятинам, к Вятке

и Двине, неужели не имел предшественников? Это не только

трудно, но и невозможно допустить. Ничто новое не возни­

кает в истории разом, в таком всеоружии, как колоссальная

конфискация Ивана Васильевича. И он имел своих предше­

ственников.

Всякая война и из самой глубокой древности вела к конфискации земель побежденного противника. Но при не­ значительности размеров древних княжений, приблизитель­ ном равенстве сил противников и необходимости, при этих условиях, в компромиссах, эти конфискации не могли дости­ гать больших размеров, а земли, так добытые, предостав­ ляться в пользование крестьян. Хорошо, если их было доста­ точно для нужд самого князя-победителя и его ближайших помощников. Только с успехами московского объединения открывается возможность оставлять конфискованные земли в непосредственном пользовании и владении крестьян. Об­ разование черных, оброчных земель идет параллельно с раз­ витием территории Московского государства. Московские

государи с половины XN века вступают на путь широких

земельных приобретений, они присоединяют к Москве села

и волости, и целые уделы и княжения, причем земли опас­

ных и неугодных им лиц, конечно, конфискуются и переда­

ются верным слугам или оставляются за крестьянами, как

это было в Новгороде. Так, надо думать, еще до покорения

Новгорода возникли черные волостные земли в Белозерском

уезде, Вологодском и других приобретениях Москвы, о ко­

торых говорят памятники XV и XVI веков.

В духовных завещаниях московских князей весьма не­

редко содержатся распоряжения селами и деревнями, кото­

рые называются именами их старых владельцев. В числе сел

идеревень Великого князя Дмитрия Ивановича упоминают­ ся Жирошкины деревни в Московском уезде, земли какого­

то Ивана Васильевича в Гремичах и село Ивана Хороброва.

Серпуховскому князю Владимиру Андреевичу принадлежа­

ло в Московском уезде село, бывшее Дмитрия Воронина.

Жирошкины деревни Василий Дмитриевич получил от отца

ипередал их своему сыну, а жене своей назначил села, быв-

36

шие Онтоновские в Бежецком Верее. Ему же принадлежат бывшие Головинские деревни и многочисленные села и де­ ревни Федора Свиблова, которые находились и под Моск­ вой, на Яузе, и на Устюге, и на Вологде. Также были много­ численны села и деревни Петра Константиновича, которые упоминаются в завещании Василия Васильевича. Они лежа­ ли за Волгой по Шексне, на Истре и в Юрьеве. Своей жене великий князь назначает село Михаила Данилова, что на Ко­ строме. О приобретении этих сел и деревень покупкой нет и

намека. В завещаниях московских князей не раз идет речь и

о куплях, но то другие имения, а не перечисленные. Наиме­

нование этих сел и деревень по имени прежних владельцев

так и переносит нас ко времени составления новгородских

писцовых книг, где также все села и деревни обозначаются именами старых владельцев. Новгородские новшества конца XV века, очень может быть, составляют московскую старину XIV века.

Все землевладение крестьянских общин возникло у нас на землях, составляющих собственность московских госуда­ рей. Государи приобретали эту собственность самыми раз­ нообразными способами: путем войны с соседями, куплями и конфискацией. Все эти способы бьmи известны с самой глубокой древности. Колоссальных размеров конфискация достигает лишь в царствование Великого князя Ивана Ва­ сильевича. Но она не им началась, не им и кончилась. Значи­ тельные конфискации происходят в XVI веке, еще большие в XVII веке. По Уложению приказано было отписать на госу­ даря все вотчины и поместья, которые сошлись близко с городскими посадами. Таких земель, конечно, было очень

много. Но о порядке исполнения этой статьи мы не имеем

сведений1•

1 Уложение. XIX. 8 и 9. На продолжающуюся конфискацию частных

владений в царствование Ивана Грозного находим указания в писцовых книгах XVI века. При нем были розданы в поместья вотчины, конфиско­ ванные в Московском уезде у кн. Марии Воротынской, у Вас. Бор. Куту­

зова, у кн. Ив. Келмамаева, в Веневском - у кн. Ив. Фед. Мстиславского,

в Белозерском - у Новинского монастыря и пр. (Калачов. 1. 122 и след.;

11. 414. 1537 и след.). Еще сведения о конфискациях в XVI веке: АИ. 1.

37

Такое из ряда вон выдающееся вмешательство прави­

тельства в частную собственность, продолжающееся целые века, делжно было значительно подорвать свойственную всякому собственнику мысль о неприкосновенности его вла­ дений. А с другой стороны, должна бьmа возникнуть идея о

принадлежности правительству, по крайней мере, всех ни­

кем не занятых земель. В начале XVI века пять человек дви­ нян нашли в Двинском уезде на речке Юре соленые ключи. Поселения там не было, и земля и вода никому не принад­

лежали. Но они не решились занять их, начать строить дво­

ры и распахивать землю. Они нашли нужным обратиться к правительству с аросьбой о разрешении ключи соленые чис­ тить, леса сечь, дворы ставить, людей к себе звать, пашню пахать. Правительство разрешило. От того же времt.:ни встречаемся даже с просьбами о разрешении купить у кого­ нибудь землю. В 1518 г. дмитровский князь Юрий Иванович

разрешил своему дворецкому купить в Кашинском уезде де­ ревни у разных лиц. В конце грамоты сказано, что покупщик

волен, если пожелает, куплю эту продать, променять и даром

отдать. Это право отчуждения, конечно, всегда принадлежа­

ло собственнику и само собой разумеется. Но в Москве пра­ ва частной собственности сильно поколеблены, а потому не

мешает запасаться правительственным разрешением и на

покупку, и на продажу1• Что дозволено правительством, то и

крепко.

Древности домосковские и московские одинаково наши

русские древности, но они очень мало друг на друга похожи.

До Москвы господствующий тип землевладельца - своезе­

мец-собственник, в Москве господствующий тип землевла­

дения - зависимый от правительства землевладелец, каж-

№№ 164, 222. 1556-1588). В писцовых книгах Рязанского края конца XVI века находим указания на раздачу в поместья вотчин Сем. Дм. Кон­ стантинова, Ив. Сем. Вельяминова, Ив. Коробьина (Сторожев. 1. Вып. 1. 42, 261 и след.). Во втором выпуске того же издания читаем: "А преж того

то село Гавриловское и ухожьи были Спасские, что Спас в городе Переяс­

лавле; и князь Федор Васильевич взял то село у Спаса..." (С.419).

1 АЭ.1. № 385. 1524; № 165. 1518.

38

ГЛАВА ВТОРАЯ

Деревня,двор,село,поrост

Размеры старых деревень и число входящих в них дво­ ров очень разнообразны. В общем можно сказать, что старые деревни были невелики. Восемь-девять дворов на деревюо - это наибольший размер, какой мы заметили; встречается он, однако, нечасто. В большинстве случаев на деревюо

приходилось три, два, полтора двора. Один двор - тоже со­

ставлял деревню1 • В московских писцовых книгах XVI века

1 Приводим для примера несколько важных без выбора итогов дере-

вень, и в них числа дворов и людей.

Новогор. писц. книги. Т. 1. Деревская пятина.

40

41

встречаются деревни с гораздо большим числом дворов; но и в XVI веке рядом с деревнями в 25, 33, 36 и более дворов

было немало деревень в 3 и 2 двора; даже один двор про­

должает составлять деревню1• Ясно, что в древности под де­

ревней разумели совсем не то, что разумеем под этим словом

мы, наследники XVIII века и первой половины XIX века. В

наше время человек, владеющий одним крестьянским дво­

ром, никогда не скажет, что у него есть деревня; в древности

же это было самое обыкновенное выражение: отдельные па­ шенные дворы и были тогда деревни.

42

Что же такое древняя деревня? Деревня имеет свою длинную историю. Но мы наблюдаем деревню не в первый

момент ее возникновения, а сравнительно в позднее время,

когда первоначальный тип деревни находился уже в периоде разложения и перехода к тому порядку вещей, который мы

наследовали от Москвы. Памятники XV и XVI веков сохра­ нили, однако, указания на первоначальный облик деревни, который на основании их свидетельств может быть восста­

новлен.

Первоначальная деревня есть не что иное, как отдель­ ный пашенный двор с хозяйственными постройками и при­

надлежащей к нему землей. Каждый самостоятельный зем­ левладелец (своеземец) устраивался своим хозяйством на своем дворе с прилегающими к нему полем и угодьями. Это и была его деревня. По его смерти деревня переходила к его

наследникам. Если их бьmо двое, каждый получал по полде­

ревни или по полдвора, что то же. Но каждый мог жить в

особой избе, при которой в таком случае были и свои хозяй­

ственные постройки, и своя земля. Если наследников было не два, а более, деревня делилась не на половины, а на неко­ торое число больше двух. Части, получавшиеся в результате такого деления, назывались - долями, жребиями. ·

Из деревни, разделенной на две половины, которые на­

зывались полудворами, - легко могла образоваться деревня

с двумя дворами. Полдвора - это идеальная часть, которой

в действительности нередко соответствовала особая изба с

хозяйственными постройками и с правом на половинную

часть земли. Доли и жребии, меньше половины, могли тоже выразиться особыми хозяйствами с частью земли, особой избой, сенником, мыльней и пр. и могли дать начало дерев­ ням с тремя и более дворами.

Переходим к разбору свидетельства памятников, кото­ рые дают возможность утверждать то, что мы сказали.

Что один двор составляет деревню, это можно видеть почти на каждой странице новгородских писцовых книг. На­

пример:

"Деревня Занкино, двор Онанка Харин сеет ржи под 3 коробьи и т.д. Деревня Жихново, двор Гридка Куземкин да

43

Назарко, сеют ржи и т.д. Деревня Фаmошкино, двор Гридка

Басков, сеет ржи и т.д. Деревня Долотово, двор Бурец Оста­

шев, сын его Филип, сеют ржи и т.д. Деревня Бутурлина, двор Тимошка Данилков да Ивашко Климков, сеют ржи" и

т.д. Все это взято с одной только страницы описи Деревской

пятины (1. 30).

Перечисленные деревни принадлежат одному владель­

цу; о•ш стоят рядом, но не соединяются в одну деревню с

пятью дворами.

Отдельный двор и есть целая деревня. В купчих и иных актах приобретения недвижимости подробно описываются составные части деревни. В 1571 г. Николаевский Карель­ ский монастырь предъявил иск к Онисиму Васильеву в том, что он "отнял у монастыря деревенку, в Курзине курьи, двор и дворище, и пашет сильно". В доказательство своих прав

истец представил отступную грамоту, в которой читаем:

"Се аз, Антоний, Нечай да Иван, Стефановы дети К~р­

зина, оступилися еси земли великаго князя, а своего владе­

нья, в Лисестрове, в Курзине курьи, Тимофею да Гавриле Барсану, Селиверстровым детем, и двора, и дворища, и ора­ мых земель, и пожен, и с притеребы, и с рыбными ловищи, и

со всеми угодьи, где что ни есть изстари потягло к той де­

ревни:.. Взяли есмя собе на посилье на том дворе, и на дво­

рищи, и на земли, и на пожнях, и на всех угодьях десять

рублев московских" (АЮ. № 23).

Из этой отступной чрезвычайно ясно, что такое деревня. Это двор, дворище и земля. Деньги взяты за двор, дворище и

землю, которые и составляют деревню. Земля тянет ко двору

и образует с ним целое пашенное хозяйство. Отдельный

двор с постройками и землей - деревня, то есть деревня

есть отдельное пашенное хозяйство.

Городские жители тоже владели иногда пашенною зем­

лею, и она тянула к их городским дворам. В судном деле

конца XV века читаем: "По то, господине, место наше земля городская, моего двора выть" (АЮ. № 7. 1491). Выть моего

двора - значит здесь участок моего двора. Здесь также зем­

ля ко двору, это отдельное хозяйство.

Богатые землевладельцы могли иметь много таких хо-

44

зяйственных участков, дворов с землей и угодьями или дере­

вень. Они сдавали их крестьянам. Поэтому крестьянские по­

рядные пишутся на деревни:

,,А се порядились у игумена Феодосия, яже о Христе, и

с братьею крестьянин Федор Кононов сын с братьею, на ста­

рую свою деревню, на обжу земли с четвертью"1 •

Если крестьянин селился на новом месте, на пустоши,

где не было построек, он обязывался, обыкновенно, устро­ ить деревню; это значило поставить хоромы: избу, клеть,

сени, мыльню, распахать поля, расчистить покосы. Устроить деревню значит - устроить пашенное хозяйство.

Каждая деревня, составляя отдельное хозяйственное це­

лое, отгораживалась от соседей особой изгородью. Крестья­

не, рядившиеся на деревни, обязывались "изгороди около

поль городить". Из судных дел знаем, что завладение сосед­ ней землей сопровождалось введением ее в свою ограду. Савво-Сторожевский монастырь, предъявляя иск к некоему Ивану в завладении монастырской землей, говорит:

"Поорал Иван моего селища полосу и межи, и в поле к

собе пригородил"2•

Старые наши деревни и их поля представляли совсем иную картину, чем та, которую мы теперь наблюдаем: они все были огорожены.

Каждая такая деревня имела свое собственное имя. Эти

названия они получали или от местных урочищ, гор, рек,

озер, или от имен лиц, которые их устроили. В Ситенском погосте среди деревень, принадлежавших новгородцу Анд­

рею Мартемьянову Бубаркову, находим деревню Андрейко­

во; в ней всего два двора, и первый из них принадлежит Ан­ дрейке Куземкину, а второй Данилке Тимохину. Весьма

возможно, что этот Андрейка Куземкин один или в товари­ ществе с Данилкой Тимохиным и бьm устроителем этой де­

ревни. В Деревской пятине, в деревне Семендяево, принад­

лежавшей новгородцу Никите Моисеевичу Бабкину, было

1 АЮ. № 177. 1556 r.; Рус. ист. б-ка. XIV. Стб. 91. № 58. 1573-1590; Дьяконов. Акты. 1. №№ 20, 59, 1632-1665.

2АЮ. № 7. 1491 r.; Рус. ист. 6-ка. XIV. № 58. 1573-1590; Дьяконов.

1.№ 29. 1642.

45

два двора; в одном из них жил Степанко Семендяев, в дру­

гом Фомка Семендяев. Можно ли сомневаться, что деревня эта была устроена их предком, отцом или дедом, по которо­ му и названа? Того же, конечно, происхождения и другие

именные названия деревень. Все эти Гаврилы, Анисимы, За­

харки, Иванки, Емельяны и пр.,1 по именам которых названы

деревни, были их устроителями. В момент описания эти уст­ роители могли умереть или выбыть в другое место, а потому

при перечислении наличных крестьян их имена и не всегда

встречаются. Деревня с их именем могла перейти к их детям

или и к совершенно посторонним лицам, а название оста­

лось. То же наблюдаем и в названиях больших новгородских имений (волостей). В писцовых книгах XV века и даже на­

чала XVI века они называются по прежним владельцам, ко­

торые давно уже переселены в Низовые земли.

Деревни распадаются на части при дележе, например,

между наследниками. Разделить деревню - значит разде­

лить целое определенное хозяйство. А так как это хозяйство

называется и двором, то памятники говорят о половинах

двора как результате деления деревни. Но это не значит, что

ихоромы, стоявшие на дворе, делились на материальные

части. Изба, сенник и пр. - делились на идеальные части. Если сонаследник не оставался жить в общем дворе, он строил себе особые хоромы: избу и проч., и надо думать,

получал с другого наследника, остававшегося в старом дво­

ре, соответствующее пособие. Если же он оставался жить в

общем дворе, в его руках была не действительная половина

двора, а идеальная. В этом смысле, конечно, памятники го­ ворят, например, о половине бани.

Половины и более мелкие части деревень или дворов, доли и жребии, наследуются, продаются, дарятся, как и це­

лые дворы. В судном деле 1571 г. читаем:

"И ищея Истомка тако рек: во се, государь, у нас на ту полдвора данная. И судьи велели данную чести. И в данной

пишет: Се аз Семен... дал сию данницу по той земли, по

Омосовской, на ту пол двора в дом Святыя Пречистыя".

1 Для примера см.: Новгор. писц. книги. Т. 1. Стб. 11. 561-570.

46

Здесь полудвором названо полдеревни. В судном деле

1532 г. читаем:

"Отняли, господине, у меня полдеревни двора и земли

Борисовской, в Лялине курьи"". (АЮ. № 23. 19).

Части деревни, полудворы, доли, жребии, составляя но­

вое целое, могут быть снимаемы в аренду. Крестьяне не не­

пременно арендуют целые деревни, они арендуют и части.

Лука Юрьев, вольный человек, порядился у Спасова мона­

стыря в крестьяне на половину деревни, где жил крестьянин

Исачко Житников1 • В данном случае половина деревни и до

прихода Луки Юрьева составляла уже самостоятельное хо­

зяйство.

Этими свидетельствами раскрывается первоначальное

значение деревни: это отдельное пашенное хозяйство. Двор с

постройками составляет центр этого хозяйства, а потому де­

ревня метафорически может быть названа двором, а полде­ ревни полудвором. Но двор имеет и свое собственное значе­

ние. Это пространство земли между хозяйственными по­

стройками и самые постройки. При дележе деревни на части каждый участник мог устроить себе для жилья особый двор. Таким образом, возникают деревни с двумя, тремя и более

дворами. Такие деревни с несколькими дворами вторичное

явление. Остатки еще более древнего порядка вещей можно, однако, наблюдать даже в самом конце XVI века. В описи дворцовых крестьян села Марьина встречаем деревню Борт­

никово-Теряево. В этой деревне в полудворе живет Гришка

Игнатьев, а другая полдвора пуста, а прежде жил в ней Родка

Тимофеев, у которого были и свои особые хоромы: изба, а

наверху сенник да сенница2• Тут полудворы, а не отдельные

дворы. Полудворы еще не перешли в отдельные дворы.

В новгородских писцовых книгах мы наблюдаем дерев­

ни с одним двором и с несколькими. В эпоху их составления

рядом с первичными явлениями значительное развитие по­

лучили и вторичные. Но деревня с несколькими дворами

1 Дьяконов М. Акты. 1. № 14. 1629. В одной порядной часть деревни

названа костью: "порядился в деревни на кость земли" (№ 52. 1649).

2 Писцовые книги XVI века, под ред. Калачова.11. 291.

47

продолжает еще составлять некоторое единство. Хотя бы в

деревне было и несколько дворов, хозяйство их описывается

не по отдельным дворам, а совокупно для целой деревни.

После описи числа дворов и людей в них, если дворов не­

сколько, обыкновенно читаем: сеют ржи столько-то, сена косят - столько-то; то есть все дворы. Затем в обжи, для

платы государственных повинностей, положены - не от­

дельные дворы, а каждая деревня, как особое целое; исклю­ чения из этого порядка обложения весьма редки. Наконец, в громадном большинстве случаев доход владельца исчисля­

ется с каждой отдельной деревни, а не с отдельных дворов.

Все это говорит в пользу того, что первоначальный тип

деревни - отдельное пашенное хозяйство с отдельным дво­

ром, что появление нескольких дворов - есть результат де­

ления основного двора, а потому некоторые черты первона­

чального единства сохраняются и при нескольких дворах1•

Но с возникновением в деревне отдельных дворов надо

предполагать и возможность возникновения отдельных хо­

зяйств. Мы уже видели, что части деревень отчуждаются всеми возможными способами; совладельцами деревни, сле­ довательно, могут быть совершенно посторонние люди, из которых каждый, конечно, вел свое особое хозяйство. И в

настоящее время слово двор означает целое хозяйство. Кре­

стьянин, говоря "взять зятя во двор", разумеет взять его в

свое хозяйство. Но это не исключает возможности допустить

и в такой разделенной деревне наличность общих лугов, ле­

сов и других угодий, которыми отдельные дворы могли

пользоваться сообща. При деревнях бывали луга, которыми

отдельные дворы пользовались без раздела, а с переменою

по годам2•

1 Г-жа Ефименко совершенно правильно признает, что ,,деревня ка­

кая-то законченная, ловлеющая самое себя земельная единица" (Крестьян­ ское землевладение на Крайнем Севере. 1884. 204 и след" 214). Но в по­

нимании этой единицы и выводах дальнейших следствий она стоит на

совершенно иной точке зрения, чем мы. Ниже мы укажем на особенности

ее взгляда.

2Рус. ист. б-ка. XII. № 109. С.450.

Впамятниках XVII века находим совершенно ясные указания на от­ дельное хозяйство каждого двора деревни. Мы берем эти указания из ис-

48

Размеры деревень, по новгородским писцовым книгам, были очень неодинаковы. Перевести эти размеры на едини­

цы нам понятной меры чрезвычайно трудно, а сделать это

точно и едва ли возможно. Но чтобы не остаться в совер­ шенной темноте относительно того, как бьши велики эти

деревни, занимали ли они десятки или сотни десятин, мы

сделаем нижеследующее сближение.

Для выяснения размеров новгородских деревень не

представляется возможным отправляться ни от числа дворов

и людей, ни от числа обеж. Число дворов не стоит ни в ка­

ком определенном отношении к количеству занимаемой

земли. Обжи суть искусственные единицы обложения, кото­ рые нельзя перевести на знакомые нам меры. Только коли­

чество высеваемой ржи можно перевести, хотя и далеко не точно, на известные нам меры. Мы отправляемся от предпо­

ложения, что крестьяне и в старину так же сеяли, как они

делают это теперь. Некоторую фактическую основу этому

предположению дает сравнение посева в уездах Белгород-

следования г-жи Ефименко о крестьянском землевладении на Крайнем

Севере. В руках почтенной исследовательницы находятся "веревныя кни­ ги". "Они писались самими крестьянами с целью распределить податные

тягости между собою. За единицу обложения они принимали не деревню,

а двор, поэтому мы имеем в веревных книгах самое точное описание зем­

ли каждого двора" (212). Из приводимых г-жой Ефименко выписок видно,

что каждый двор имеет свой участок земли. Но этот участок находится не в одной меже, а в разных местах и межах. Дворовый участок, таким обра­

зом, состоит из массы мелких участков, весьма разбросанных. Из наиме­

нования этих участков или клочков земли видно, что каждый двор дерев­

ни имеет по клочку в каждом сорте земли и в каждой особой местности. Если была горная земля, то каждому двору деревни дано по клочку гор­

ной; была запольная или по нижнему ручью - каждому дано по клочку

запольной и по нижнему ручью и т.д. Ясно, что при дележе земли перво­ начальной деревни-двора между новыми дворами положение наследников

старались уравнять наделением их не только одинаковым количеством

земли, но и одинакового качества. Крайняя же дробность клочков объяс­ няется тем, что на Крайнем Севере, при наличности массы болот, лесов и неудобных земель, земли, годные для хлебопашества, заключались в не­ больших и разбросанных участках. Веревные книги, хотя принадлежат

началу XVII века, совершенно, однако, совпадают с изложенным в тексте

взглядом на деревню и двор. Г-жа Ефименко делает из них иные выводы.

Об этом речь будет в конце этой книги.

49

ском, Елецком, Ливенском и Оскольском в начале XVII века и в настоящее время. Профессор И.И.Миклашевский в при­ ложении к своему исследованию о хозяйственном быте Мо­

сковского государства печатает ряд выписок из книг сошно­

го письма начала XVII века. Из этих книг видно, что в Бел­

городе высевали тогда ржи на десятину от 1 четверти до чет­ верти с половиной. Полагая тогдашнюю четверть весом в

6 пудов, получим высев от 6 до 9 пудов; в настоящее время преобладающий посев крестьян в Белгородском уезде - 8 пудов. В Ельце и Ливнах в XVII веке давали на посев деся­

тины по 2 четверти, что составит 12 пудов, если только все

выданное бьmо высеваемо. Теперь преобладающий высев

там же 8-9 пудов, но доходит и до 10. В Осколе давали по полутора четверти, то есть по 9 пудов, теперь преобладаю­ щий высев - 8 пудов, а доходит и до 12. Итак, количество посева начала XVII века колеблется в тех же пределах, как и

конца XIX века. Полагаем, что и новгородские посевы конца

XV века и начала XVI века колебались в пределах современ­

ных посевов той же местности, а потому, считая новгород­

скую коробью равною московской четверти начала XVII ве­

ка, будем класть для уездов Новгородской губернии от 8 до

10 пудов на десятину, а Петербургскойот 9 до 121•

За единицу сравнения возьмем деревню в один двор. Такие деревни высевают очень разное количество ржи. Есть деревни с посевом одной коробьи, и есть деревни с посевом 12 коробей, в одной и той же местности и у того же владель­ ца. Но оба приведенные случая встречаются редко (111. 39). Средний посев - 4, 6, 8 коробей.

На основании указанных данных деревня с посевом в

4 коробьи в Новгородской губернии будет иметь в поле от

22/ 5 десятины до 3 десятин, а в трех полях от 71/ 5 до 9 деся­

тин; если прибавить на двор, огород, выгон и луга от 5 до 1О десятин, то получим небольшой средний участок мерою от 12 до 19 десятин. Для Петербургской губернии, при боль-

1 Данные о современном высеве берем из Сельскохозяйственных

статистических сведений по материалам, полученным от хозяев. Вып. VIII. Густота посева. 1898. Издание отдела сельской экономии и статисти­ ки Министерства земледелия и государственных имуществ.

50

шом высеве, получится немного менее. Но если принять для

коробьи вес в 7 пудов, что тоже допускают некоторые ис­

следователи старых мер, то участок получился бы для обеих

губерний на 117 больше.

По этому расчеrу легко себе составить представление и о размерах деревень с высевом в 1, 2, 6, 8 и т.д. коробей.

Деревни с 2-3 дворами высевают нередко те же 4, 6, 8 коробей, что и деревни с одним двором; но есть деревни с 4 и 5 дворами, которые довольствуются 3---6 коробьями; ря­

дом с ними другие с тем же числом дворов и душ высевают

до 1О и даже 15 коробей. Одна деревня с 9 дворами высевала 17 коробей, одна с 4-мя - 20, другая такая же - 35, одна с 3-мя - 20, наконец, мы видели деревню с 9 дворами, кото­ рая высевала 40 коробей. По сделанному выше расчеrу эта деревня имела одной пашенной земли в трех полях от 72 до

120 десятин. Мы не имеем, однако, основания утверждать,

что в момент описи каждая деревня распахивала все то ко­

личество земли, которое годно бьmо к распашке. А потому к исчисленному количеству надо еще прибавить землю под лесом да эту нераспаханную, которая состояла как бы в за­ пасе. Из приведенных данных видно, что количество дворов

не стоит ни в каком определенном отношении к размерам

хозяйства. И 1, и 2, и 3, и 4, и 5, и 6 дворов высевают по 6--

8 коробей; но есть деревни в 2 двора, которые довольству­

ются посевом в 2 112 коробьи, и в 4 двора с посевом в 3 коро­

бьи; а с другой стороны, деревни в 4 и даже в 3 двора высе­ вают по 16 и 20 коробей. Не число дворов определяет разме­ ры деревенского хозяйства, а лучшая приспособленность к хозяйству населения этих дворов. Этот вывод подтверждает прежде сказанное о деревне и дворе. Если с большим числом дворов не соединяются непременно и более крупные разме­

ры хозяйства, то потому, конечно, что новые дворы нарас­ тают не извне, а появляются из нутра старой деревни, в ре­ зультате деления первоначального хозяйства на части по

числу наследников.

Весьма интересен вопрос о населении деревень, его ко­ личестве и родстве членов двора и целой деревни. К сожале­ нию, источники наши очень скудны по этим вопросам. Пис-

51

цовые книги не имеют целью описать население. А во­

вторых, наши крестьяне и теперь не имеют фамилий, а в древности не только крестьяне, но и бояре очень часто име­ новались только по имени и по отчеству. В писцовых книгах фамильные имена крестьян почти не встречаются, поэтому проследить их родство далее отца и брата не представляется возможности. Мы встретили наименования: отца, сына, бра­

та, один раз племянника; из свойственников: пасынка, шу­ рина, зятя; но не заметили ни одной семьи, во главе которой

был бы назван дед. Прадеды и деды или совсем не упомина­ ются, или так редко, что их и заметить трудно. Необходимо, однако, допустить, что были дворы, во главе которых стояли и деды, но такие факты не занесены в писцовые книги, и они

дают нам в этом отношении очень неполную картину.

В писцовой книге Деревской пятины, в "волостке Пре­ чистыя Щилова монастыря", находим деревню с чрезвычай­ но характерным названием, это деревня "Федоров двор".

Можно ли сомневаться, что этот Федор сам устроил тот

двор, по имени которого названа деревня? Во время описи в этой деревне был уже не один двор, а 9; в каждом из этих

дворов указано по одному крестьянину, но они не имеют

фамильных имен и, судя по описи, не состоят ни в какой родственной связи с Федором, между ними нет даже ни од­ ного Федоровича. В самом деле это все новые люди или это все потомки Федора, о чем писцы не нашли только нужным

упомянуть? Можно допустить и то и другое, но мы склоня­

емся на сторону последнего предположения и думаем, что

родственных связей между жителями одной и той же дерев­

ни было гораздо более, чем можно заключить из буквы опи­ сания. В большинстве случаев однодеревенцы, конечно, бы­

ли родственники.

Допуская большую родственную связь между членами

одной деревни, чем можно думать на основании описи, мы,

однако, далеки от мысли, чтобы наш древний крестьянский быт имел много общего с задружным бытом южных славян.

Южнославянская задруга представляет большую семью, которая состоит из 20, 30 и даже большего числа членов, на­ ходится под главенством одного из них и ведет общее хозяй-

52

ство, с весьма точным определением деятельности отдель­

ных членов, их доли в общей прибыли и их особного иму­

щества. Члены этой большой семьи могут, однако, выде­

литься и завести свое частное хозяйство, если жизнь в се­

мейной общине им не нравится. Эти семейные общины, сле­ довательно, ни для кого не обязательны, а возникают в силу

желания отдельных членов семьи принять в них участие.

Члены русской семьи также могли делиться по смерти отца. Об этом праве их говорит уже Русская правда. По

смерти отца дом его делится между всеми детьми, а дом в

деревне и теперь означает избу со всем хозяйством, что в XV веке соответствовало двору и, наконец, целой деревне.

При праве раздела южные славяне предпочитали, одна­ ко, не делиться, а жить большими семьями, что и повело к

образованию задружного хозяйства. У нас наблюдаем об­

ратное явление, преобладающую наклонность 'к дележу и

жизни своим двором. Но прежде, чем идти далее, необходи­

мо выяснить, имена каких крестьян заносят писцы в свои

описи. Этих имен очень немного. Из напечатанной на с.40- 42 таблицы видно, что на каждый двор приходится по одно­ му человеку с ничтожной дробью. Просматривая самые опи­ си, мы действительно находим в громадном большинстве

дворов только одного крестьянина, в очень немногих двух,

еще реже - трех, а четырех мы ни разу не встретили. В чис­

ле двух встречаем и посторонних лиц, и родственников, в

числе трех только родственников, это все отцы с сыновьями

ибратья. Спрашивается, всегда ли описывается сын при отце

ибрат при брате, или описываются только некоторые сыно­

вья, а другие пропускаются, и в наличности мужское населе­

ние было выше того, которое обозначено в итоге?

Надо думать, что в описях обозначаются не все мужчи­

ны-родственники. В книге Деревской пятины описана воло­

стка новосведенного новгородца Никиты Моисеевича Баб­ кина. В этой волостке 23 двора, и ни в одном дворе не упо­ мянуто ни одного сына. В той же пятине описана Спасская

волость Футынского монастыря. В этой волости 139 дворов,

и на 139 дворов при отцах оказывается всего 4 сына. В этой волостке было еще 5 сыновей, но они жили в особых дво-

sз

рах1 • Итак, на 23 двора ни одного сына, а на 139 дворов при

отцах всего только 4 сына! Не может быть сомнения, что во

дворах описывается не все мужское население, не все сыно­

вья, не все братья и племянники, а только некоторые. Кто же описывается? Так как мы не имеем наказов писцам этого

времени, то на поставленный вопрос можем отвечать только догадкой.

Для изучения этого вопроса надо воспользоваться кре­

стьянскими порядными. Упоминаемые в описях крестьяне

совершенно сходятся, по числу и качеству, с крестьянами,

которые заключают с землевладельцами сделки на аренду их

земель. В писцовых книгах во дворах мы встречаем: или од­

ного крестьянина, или двух, много трех. Это множественное число образуется или из родственников, число которых до­ ходит до трех, или из посторонних лиц, которых, обыкно­ венно, бывает два. То же и в крестьянских порядных, они

пишутся то от одного, то от нескольких; в числе нескольких

встречаем сыновей, братьев и посторонних людей. Число

родственников доходит до трех, посторонних до двух. Зем­

ли, значит, нанимаются то отдельными домохозяевами, то

небольшими товариществами: из 2-3 лиц. До трех число членов таких товариществ достигает, обыкновенно, только в

тех случаях, когда товарищами являются отец и его сыновья.

Если это посторонние люди, число товарищей не идет даль­

ше двух2• Эти товарищи суть хозяева предприятия, они до­

мовладыки; писцы имеют с ними дело, их имена они и запи­

сывают.

В описи Вотской пятины два таких товарища, не родст­ венника, чрезвычайно характерно названы приятелями: "Де­ ревня Горка, двор Исачко Спица да приятель его Стешко". Из порядных узнаем, что такие товарищи суть выходцы од­

ного и того же места: в одном месте родились, мальчиками

вместе играли и пасли скот, а как выросли, пошли вместе

искать счастья и вместе сняли деревню. Это и есть приятели.

1 1. Стб. 11, 41.

2 Крестьянские порядные в АЮ. №№ 176---178, 180, 182-183, 186. 1547-1590; Рус. ист. 6-ка. Т. XIV. №№ 38, 57, 58. 1572-1590, 1660.

54

В той же описи такой товарищ назван "складником"1•

Что такое складник? Самое слово может навести на мысль, что это люди, образовавшие складочный капитал, на кото­ рый и устроили какое-либо общее предприятие; в данном случае общее сельское хозяйство. Так многие ученые и ду­

мают. В действительности, однако, дело не так просто. Складник, о котором идет речь, живет в одном дворе с дру­

гим крестьянином на конфискованной у новгородского боя­ рина земле. Это арендатор чужой земли. Для найма же чу­ жой земли не требуется никакого капитала, нужны только руки. Хозяин земли может дать и семена, и лошадь, и даже

денежную помощь, и нередко действительно дает и то, и

другое, и третье. Итак, относительно этого складника немо­ жет быть никакой речи о складке капитала на общее пред­

приятие. Мы имеем еще три-четыре десятка документов, в

которых складниками называются крестьяне, живущие не в

одном, а в разных дворах одной и той же деревни; называ­

ются в них складниками и не крестьяне, например, монасты­

ри. Значение этих документов для определения того, что та­ кое складник, неодинаково. Некоторые из них употребляют

слово складник, как всем хорошо известное, и не дают ни

малейшего указания на то, почему складники называются складниками и что они складывают. Мы уже знаем, что кре­ стьяне, жители одной и той же деревни, могут вести разное

хозяйство и иметь свои отдельные земли. Что же они скла­

дывают? К счастью, совершенно удовлетворительный ответ

на этот вопрос дает документ, напечатанный в актах Холмо­

горской епархии. Из этого документа узнаем, что государев

писец, князь Василий Звенигородский, написал тяглом в "одну сошку" четыре монастыря: Корельский, Архангель­

ский, Кирилловский и Соловецкий. По этому письму все че­

тыре монастыря верстались меж себя во всех промыслах по­ вытно, а в нынешнем году (1592) Соловецкий и Кириллов­ ский монастыри на государеву службу, на Каянские немцы, с этой сошки (сохаединица обложения), со своих промы­

слов, ратных людей, и лошадей, и всякого оружья по расчету

1 Временник Имп. 0-ва ист. и др. Т. XI. С.41, 56.

55

не дали. Эту недоимку доправили с Корельского да с Архан­ гельского монастырей. Вот почему эти монастыри и пишут, что "им в складстве с Соловецким и Кирилловским мона­ стырем быть не мочно для того, что им от них обида чинится великая" (№ 74). Оrсюда ясно, что такое складство. Это не складчина капитала для общего предприятия, а положение в

одну податную единицу (соху) для исчисления государева

тягла.

А вот и еще документ, имеющий в этом отношении то­

же решающее значение. В 1641 г. посельщик Троицкого мо­

настыря, старец Ефрем, да ключник того же монастыря били челом земскому судье на складника своего Михаила, Яков­

лева сына Ногаева, в том, что у них есть при деревне Истоке

общий с ним покос, который они косят с ним погодно; в ны­ нешнем году их очередь (то есть монастырская) косить, а Ногаев вспахал этот покос и пшеницу посеял. Ногаев на суде

отвечал: сенной покос, действительно, Троицкого монасты­

ря, но пшеницу он сеял на своей земле, а не на общем поко­ се. Представители монастыря обвиняли Ногаева еще в том, что он и лен, и рожь сеял на общей земле, не поделя. Ногаев

отвечал, что он сеял и лен, и рожь на своих участках, против

которых есть монастырские участки, где и им можно сеять.

Что это такое? _Это спор владельцев общей деревни. Пашен­ ные земли у них в разделе, а пожни нет, они в общем владе­

нии, их косят погодно. Из-за этого и возник спор. Оrветчик

назван складником, в каком смысле? Тут нет никакого обще­ го предприятия. Даже общие луга пашутся не сообща, а по

очереди. Почему же монастырь и Ногаев складники? Они

складники как владельцы "вопчей" деревни, они складыва­

ются для платежа государева тягла. Но как они сделались

владельцами общей деревни? Из документа этого не видно. Но нет ни малейшего основания предполагать, что мона­

стырь и Ногаев купили эту деревню на складочный капитал

и потому называются складниками, хотя и не ведут общего хозяйства. Они складники в тягле и только. В этом же смыс­

ле надо понимать и все другие документы, в которых речь

идет о жителях одной деревни, которые называют себя

складниками.

56

Приведем еще два документа. В 1606 г. крестьянин Сте­

пан Тимофеев подал властям явку на складника своего, Ер­ молу Иванова, да на сына его Буrору, на разбойника, вот в чем. После Прокофьева дня, устюжского чудотворца, в пер­ вый четверг, приходили на него этот Ермола да сын его, раз­ бойник, с топорами, и били его и увечили. Степан Тимофеев

насилу от них вырвался и заперся в клетишко свое. Тогда

они стали его ругать всякими неподобными речами и угро­ жать поклепом, убийством, подметом, а под конец сказали: "Нынеча ты, детина, у нас ушол, а потом ты у нас не уйдешь, будешь ты у нас и без головы, а в деревне с нами не жить". В

чем тут дело? Надо выжить из деревни неприятного содере­

венца, и вот для этого прибегают к побоям и угрозам. Участ­ ника в общем предприятии нельзя так удалить. У него есть гражданский иск. Здесь об общем предприятии и общем ка­ питале ни слова. Дело идет только о побоях, тогда как был

достаточный повод указать на договор товарищества. То же

самое случилось в 1652 г. с крестьянином Злобинской де­ ревни, Захаром Елфимовым. Стал он делить в копнах сено со складником своим Иваном Козминым, а тот стал его бить и увечить насмерть, "выживая его с повытьишка (то есть с его участка) своим насильством". И в том и другом случае дело

идет о государевых крестьянах, которым стало тесно на дан­

ных им землях, и вот они насмерть бьют друг друга. При этом они складники, но, конечно, не в смысле общего пред­ приятия, а в смысле платежа общей подати с деревни. Но складники не только деруrся между собой; как владельцы в

общей деревне, они нередко весьма мирно пользуются об­

щими лугами, разводят их в отдельное владение, даже со­

единяются для покупки земель и т.д. Все это они делают, как

однодеревенцы, как соседи, как близкие по месту жительст­

ва люди1.

1 Рус. ист. б-ка. Т. ХН. № 44.С.217; Т. XIV. № 242. С.570; № 357.

С.763. И это не единственные случаи дикой расправы складников друг с

другом. В т. XIV "Рус. ист. б-ки" напечатано не менее 35 документов, в которых встречается слово складник. Из 35 документов 32 сутъ явки, то

естъ заявления правительственным органам о том, что такой-то складник

завладел землей другого складника, покосил его луг, перебил его скот,

57

Итак, складники не приятели, не товарищи общего

предприятия, а однодеревенцы, земли которых могут нахо­

диться в их общем владении, например, луга, а могут быть и

разделены. Называются они складниками потому, что скла­

дываются в одну обжу, соху, тягло, так как они однодере­

венцы. Они однодеревенцы, а потому и складники, а не на­

оборот1.

пограбил его дом, побил его насмерть, изувечил, подал на него кляузную

жалобу и т.д., с просьбой оградить пострадавшего. Ясное дело, что здесь

под складником разумеется не товарищ предприятия, а крестьянин­

однодеревенец. Иначе было бы совершенно непонятно, как это товарищи

общего предприятия только и делают, что нападают друг на друга. Приво­ дим для любознательного читателя №№, свидетельствующие об этих ха­

рактерных отношениях складников; 130, 232, 233, 235, 242, 247, 248, 250, 251, 256, 262, 266, 277, 294, 296, 304 (2), 310, 312, 323, 324, 328, 333, 348, 350, 353, 355, 357, 358, 362, 377; Б. 31. И только три документа встретили

мы без уголовщины: А. 68 и 74 и Б.8.

1 Г-н И.Рожков в приложении к своему труду "Сельское хозяйство

Московской Руси в XVI веке" напечатал раздельную грамоту складников:

"Се яз и т.д. поделили между собою землю... на четверо." А что у нас

лес.. по Еловке в верх... и то, что у нас вопче у всех складников, ... а лес

сечь... где кому любо"... и т.д. (494).

Здесь, может быть, складники не крестьяне, сидящие на чужих зем­ лях, а своеземцы, но это ничего не меняет. Монастыри своеземцы, а тоже складники. Они делят общее владение.

Г-жа А.Ефименко (Крест. землевл. на Крайн. Севере.

что у ней "есть один любопытный документ начала XVII века (1602 г.), из

которого видно, что складство проникло даже в семейный союз, порождая интересный образчик договорной, искусственной семьи. Один крестьянин продает другому половину своей деревни. При продаже он заключает до­

говор складства на 1О лет, чтобы в течение этих 1О лет им составлять одну

семью:

"Пить и есть вместе, и платье и обувь держать из вопчего живота, и

та нам своя деревня пахать, сеять и орать вместе же за едино, и в промыс­

ла ходить и посылать из вопчаго живота".

Документ, действительно, любопытный, но очень жаль, что он не приведен целиком. То, что приведено, представляет собою договор обще­ го хозяйства. Весьма вероятно, что все крестьяне, жившие в одном дворе, имели общее хозяйство. Но это еще не значит, что они составляли одну

семью: жена и дети, надо думать, у каждого были свои. Что они образуют

одну семью, этого в документе не сказано, это домысел г-жи Ефименко. Семья - это союз мужа и жены, родителей и детей, а не то, что пьют и едят вместе и вместе на охоту ходят. У автора, кажется, на этот счет есть некоторые недоразумения. Также ничего не говорится в документе о

58

Возвращаемся на прежнее.

Братья, конечно, те же приятели и товарищи, если они вместе снимают деревню. А сыновья? На этот вопрос отве­ чать труднее. Надо думать, что патриархальность нашего

древнего быта и соединенное с нею безусловное подчинение

детей родителям не шли у нас так далеко, как некоторые лю­

бят это утверждать. Огеческая власть, по всей вероятности,

имела свои пределы. Мы не скажем, что она ограничивалась

по общему правилу, но скажем, что она могла ограничивать­

ся возрастом и самостоятельным характером сыновей. Ма­

лолетние - до возраста, а слабые духом и нерешительные и до смерти отца оставались под его властью и беспрекослов­

но исполняли его приказания; люди же решительные могли

оставить отца и завести свое самостоятельное хозяйство. Эта возможность потерять деятельного члена семьи должна была сдерживать родителей. А с другой стороны, и сами отцы могли находить целесообразным снизойти с высоты отече­

ской власти и стать на равную ногу с сыновьями, заявивши­

ми Энергию, предприимчивость и хорошие хозяйственные

способности. Вот при каких условиях сыновья, с согласия,

конечно, отца, принимали участие в его сделках, как его то­

варищи. Близкие родственные связи, конечно, могли моди­

фицировать до некоторой степени эти товарищеские отно­ шения, тем не менее отец и сын принимали на себя обяза­ тельства за общею ответственностью; по отношению к

третьим лицам они являлись товарищами в настоящем

смысле этого слова.

В заключение надо указать на то, что и женщины не бы­

ли в древности лишены права стоять во главе дворов и

управлять хозяйством. Писцовые книги не раз упоминают во дворах вдов: ,,двор вдова Марья, двор Анна", может быть,

тоже вдова. А в деревне одного своеземца находим "двор

Федковой жены Грихнова, Устинки". Как она, при живом муже, стала хозяйкой, не зн~ем; а может быть, она тоже вдо-

складстве, это опять домысел автора. Документ в том виде, как приведен, к складству вовсе не относится. Ввиду несоответствия заключений автора

с приводимым им местом документа мы и сожалеем, что документ напе-

чатан не целиком.

59

ва. Этот порядок вещей держится и в XVI веке. В волости

Захожье Тверского уезда была черная деревня Новая Рос­

пашь. Она вся состояла из одного двора, и двор этот принад­

лежал вдове. В дворцовой деревне Бортниково-Теряево бьuю два двора, и один из них принадлежал вдове, которой бьша

v)

дана льгота на несколько лет от государевых податеи .

Таков личный состав наших старинных хозяйственных

дворов. В большинстве случаев мы имеем дело с одним се­

мейством, во главе которого стоит отец; иногда это две, мно­

го три семьи родных братьев, иногда это семьи отца и его

сыновей. Два последних случая представляют семейную об­

щину, но весьма различную по числу членов и по организа­

ции от южнославянской задруги, как она представляется по

материалам, собранным г-ном Богишичем. Большого числа членов мы не можем допустить в этих общинах цотому, что

все дело ограничивается соединением двух, много трех се­

мей. Да и это случаи довольно редкие. У нас преобладало

стремление к дележам. Имеем многочисленные указания,

что из двух-трех братьев, оставшихся по смерти отца, каж­ дый заводит себе особый двор, то есть по смерти отца не об­ разуется никакой семейной общины, а происходит дележ. Надо сказать даже более. Сыновья еще при жизни отцов вы­

делялись из семьи и устраивали свое самостоятельное хозяй­

ство в особых дворах. Зятья тоже нередко живут в особых дворах. Таким образом, натуральная семья легко распада­ лась, так были мы далеки от сложных семей южных славян. Этими дележами, может быть, и надо объяснять то, что в

крестьянских семьях у нас не удерживались родовые назва­

ния, а только отеческие. На ту же немногочисленность семей указывает и весьма распространенный обычай товарищества

двух посторонних людей для найма деревни. В этом чувст­

вуется потребность соединения сил для хозяйства, но родст­

венные силы идут врознь; в восполнение этого недостатка

1Новгор. писц. кн. Ш. 7. 582; Писц. кн. XVI века, под ред. Калачова.

11.49, 291. В недавно вышедших текстах Белозерских книг и выписей, под

ред. С.А.Шумакова, в сотной с писцовых книг 1543-1544 гг. в числе де­ ревень А.И.Нащокина находим деревню Дряблово всего с одним двором, принадлежащим Ульянке Суворовской. Опять не вдова.

60

люди соединяются не с родными, а с посторонними, с "при­

ятелями". Давно замечаемое стремление крестьянских семей

к разделам не есть явление нового времени. Весьма возмож­

но, что в период господства крепостного права оно сдержи­

валось волею помещиков, а с освобождением стремление

каждого к самостоятельности направилось по своему естест­

венному руслу, по пословице: щей горшок да сам большой1•

Устройство наших семейных общин тоже мало похоже на южнославянские задруги. Там один большак, который

всем и распоряжается; у нас договор о найме земли заключа­

ется не только от имени двух-трех братьев, но даже сыновей и отца. Младшие братья и даже сыновья тоже хозяева. Наша семейная община - многоначальная, югославянская - еди­

ноначальная.

Говоря о деревне и дворе, мы постоянно имели в виду

деревню и двор вообще, но приводили памятники, в боль­

шинстве случаев касавшиеся крестьян, сидевших на чужих

землях. В дополнение приведем несколько свидетельств, ка­

сающихся своеземцев.

Уних также деревня состоит из двора, дворища, земель

иугодий. В купчей 1517 г. читаем:

"Се аз Анфал, Никитин сын, купил еси у Максима у Ан­ дреева, у Попова у Смышляева, деревенку, что его владение, орамыя земли и пожни и притеребы, и в морьских пожнях

участок, и поездная ловля, и путики, и ловища, и неводная

ловля, и со всеми угодьи, и двор и дворище, что из старины

тянет к той деревне, где што пришло".

Эти деревни тоже составляют целое хозяйство; в ре­

зультате деления получаются части деревни.

"Се купил Лука, Евсеев сын Прощолыкин, у Панфила, у Нефедьева сына, землю на Лодме, Панфилов участок весь, в

1Проф. Лучицкий утверждает, что в некоторых местах Малороссии

вполовине XVIII века большие семьи хотя и не давали главного тона

жизни, но и не представляли исключения. "Нередки дворы, в которых мы насчитываем по 3, 4, 5, 6, 7 и более семей, состоявших не только из род­

ных братьев, но и братьев двоюродных, братаничей, дядей, теток, племян­ ников, зятьев, деверей" и т.д. (Сев. вести. 1889. № 1. С.77). По нашим па-

мятникам этого не видно.

61

Часовенской деревне, Нефедьевской пятой участок весь: и в

дворе, и в дворище, и в орамых землях, и в пожнях, и в по­

скотине, и в перевесищах, и в притеребах, и в путиках, и во

всяких угодьях - пятой участок"1 •

В пределах таких владельческих деревень и возникали, конечно, крестьянские деревни. Если владельческая деревня

значительная, и в ней появлялось много крестьянских дере­

вень, она получала название волостки и даже волости. Кре­

стьянская деревня и двор в миниатюре представляет вла­

дельческую деревню и двор. Владельческий двор именуется

большим, боярским, крестьянский - просто двор.

Но между господской и крестьянской деревней есть и разница, кроме размеров. В крестьянское хозяйство не вхо­ дят угодья. Крестьянам сдается только пашенное хозяйство с

тем, что к нему принадлежит: луга и выгоны. Рыбные ловли, бортные урожаи, путики и другие угодья состоят при гос­ подской деревне. Они тоже могут быть сданы в аренду, но это особая статья.

Есть отступные крестьянские грамоты, в которых кре­ стьяне продают не только земли, но рыбные ловли и другие угодья. Эти акты совершают крестьяне великого князя, си­ дящие на его землях. А мы уже знаем, что такие крестьяне получили и угодья бывших владельцев.

Мы только что привели случай продажи владельцем принадлежавшей ему пятой части деревни. В новгородских

писцовых книгах описывается множество деревень, части

которых принадлежат разным владельцам. Эти деревни на­ зываются "вопчими". Число таких общих владельцев в од­ ной деревне весьма различно; мы встречали и 3, и 4, и более, до 9. В одной деревне, в Заверяжье, за своеземцем состоял

шестнадцатый жеребий деревни. Но это не значит, что всех

владельцев бьmо именно 16 человек. Один мог иметь 1/ 16,

другой 4/ 16 и пр. То же при 3, 4 и т.д. владельцах. Владельца­

ми общих деревень являются всевозможные лица: владыка, бояре, большие и маленькие, крестьяне-своеземцы, попы, монастыри, церкви и пр. С момента конфискации таким со-

1 Рус. ист. 6-ка. XIV. № 5. 1517; № 9. 1523.

62

владельцем является и сам Великий князь Московский. У

него общие деревни со своеземцами, владыкой, монастыря­

ми и пр.

Возникает вопрос: эти общие владельцы владели дерев­ ней сообща и имели некоторый вид общего хозяйства, или земли деревни между ними были разделены? В большинстве случаев, надо думать, каждый из них вел свое особое хозяй­ ство, и земли были между ними разделены. Заключаем это

на том основании, что в новгородских писцовых книгах, при

описи "вопчих" деревень, обыкновенно, указываются дворы,

принадлежавшие отдельным владельцам, дворы, находив­

шиеся на их жеребьях. В этих случаях, значит, каждый имел в общей деревне свой особый участок, который и сдавал от себя крестьянам. Это, конечно, не исключало возможности бытия каких-либо общих угодий, которые не были разделе­

ны, а состояли во владении погодно или распределялись как­

нибудь иначе.

Рядом с такими указаниями на раздельное хозяйство

общих владельцев, но реже, есть указания и на то, что они владеют своим участком сообща. Субъектами такого нераз­ дельного владения, обыкновенно, являются братья, Не ви­

дим препятствия допустить такое же нераздельное владение

и между посторонними лицами. Оно могло возникнуть в том

случае, если брат-совладелец продавал свою долю до деле­

жа.

Вновгородских писцовых книгах для обозначения тако­

го владения существует только один термин~ "вопчее", это

"вопчие" деревни.

Вдругих памятниках мы встречаемся с термином сябры

(шабьры) и думаем, что он именно обозначает таких общих

владельцев1•

Братья Чевакины, Иван и Василий, купили у братьев Сасиных тоню "половину половины", то есть половину их жеребья, четверть тони. Продавцы в купчей названы сябра­

ми. Другая половина тони принадлежит каким-то Ивановым

1 Слово сябр и теперь значит: соучастник, товарищ, пайщик, одно­

сум (Даль).

63

детям. Родственники они Сасиным или нет, это неизвестно; также неизвестно, родственник им Иван Чевакин или нет.

Мы имеем здесь дело с угодьем, тоней, которая составляет

собственность разных лиц и состоит в общем их владении.

Сасиным и Ивановым принадлежит по полтони. Ивановых

трое, Сасиных еще больше. Тоня, конечно, не разделена, все Сасины и Ивановы владеют сообща и делят результат улова. Лов у них может быть общий, а может быть и по годам. Са­ сины продают половину своей половины. С этого момента прибавляется третья линия совладельцев - Ивана Чевакина и брата его Василия. Собственники распоряжаются своими долями по собственному усмотрению; согласия на продажу со стороны других совладельцев не требуется (АЮ. №

XIV-XV вв.).

Этот документ дает прекрасную иллюстрацию к тому, что выше было сказано о "вопчих" деревнях.

Имеем и другой подобный документ, но в нем речь идет не о частной собственности, а "о великаго князя варнице·'. Кто владеет этою варницею, из документа не видно. Там

приведены имена владельцев, но не сказано, кто они, кресть­

яне, во владении которых осталась варница после конфиска­

ции, или новые владельцы из своеземцев, которым крестьяне

успели уже продать свои участки. Ясно только, что владель­

цы тянут государево тягло, и что это тягло так тяжело, что

они, не будучи в состоянии его тянуть, продают свои доли. Такими владельцами могут быть и крестьяне, за которыми

остались конфискованные варницы, и позднейшие покупщи­

ки; но это для нас безразлично. Для характеристики "вопче­ го" владения важно то, что продавцы владеют двенадцатою

частью варницы и эту свою часть продают. А в конце от­ ступной говорят:

"А в сябрех та варница с Григорьевыми Кологривова, да

с Туваем и с Орлом, Ивановыми детми Дорофеева, и с ины­

ми сябры".

Что такое "а в сябрех та варница"? Полагаем - это оз­ начает "в совладении" и ничего больше. Одну двенадцатую

продают семь человек; все они происходят от Ивана Сухова, из них двое его сыновья и пять внуков. Эти семь человек

64

владеют сообща одной двенадцатой долей варницы; одинна­

дцать двенадцатых состоят в таком же владении других лиц.

Этих лиц так много, 'ПО они все даже и не перечислены. Пе­

речислены, по всей вероятности, крупнейшие участники.

Покупщиком у Суховых является один из Кологривовых, Семен, которые состоят уже сябрами. Не перечисленные, по всей вероятности, владеют очень небольшими долями.

Из приведенного документа видно, 'ПО сябры владеют неравными участками. Семен Кологривов купил себе одну двенадцатую часть, которая до того бьmа во владении семи сябров. Но доля Семена этим не исчерпывается. Он состоял уже сябром в доле со своими братьями. У него более одной двенадцатой. Это доли идеальные, как и в предшествующем

случае. Продаются они по усмотрению дольщика; согласия

других сябров не нужно (АЮ. № 135. 1550).

Соляные варницы - угодья поземельных владений. Это принадлежность деревень. Разбор приведенного акта также

дает результаты совершенно согласные с тем, 'ПО сказано о

деревнях выше.

Приведем и еще один документ. В 1483 г. в Пскове пе­

ред князем, посадниками и соцкими происходил суд. Истец,

игумен Снетогорской обители, так говорил на суде: "Господин князь, и посадники, и соцкие! Тому, госпо­

дине, Юрью соцкому, старосте Егорьевскому, и Ортему, и

Ильи, и всем их сябром: игумену Лаврентию кузмодемьян­

скому и всем старцом кузмодемьянским, пять частей в Пере­ рве реке, а нам, господине, шестая часть в Перерве реке,

проезду деля. И ныне, господине, Юрьи, и Ортем, и Илья, и все сябры их: игумен Лаврентий и старцы кузмодемьян­ ские, нас шестой части в Перерве реке лишают, проезду нам не дают. А у нас, господине, в той Перерве реке на шестую

часть грамота купчая".

Суд присудил истцу, чего он искал, одну шестую в Пе­ рерве-реке, а чтобы впредь не бьmо спора, велел выделить ему на проезд шестую часть реки (АЮ. № 2). Здесь сябрами

являются два монастыря и крестьяне. У всех у них идеаль­ ные части. Эта Перерва-река, надо полагать, - есть угодье

той деревни, в которой они "вопчие" владельцы. Они владе-

65

ют рекою без раздела. В результате суда получается раздел. Снетогорскому монастырю выделяют в натуре его шестую часть; а остальные сябры продолжают владеть рекою сооб­

ща.

В этом же смысле общего владельца слово сябр упот­ ребляется и в памятниках XVII века. Берем у профессора И.И.Миклашевского две архивных выписки, извлеченные из

одного и того же документа.

"А пашня Ивану Скобельникову пахать с своими сябра­ ми, с Парфеном Чернышевым да с Алексеем Коневым, через

десятину". - "А пашня ему, Василью, пахать и сено косить,

и в леса въезжать, и всякими угодьи владеть со старыми по­

мещиками, своими сябрами (два имени), вопче по своим

дачам"1•

Профессор И.И. Миклашевский в своем труде дает кар­

тину иных поземельных явлений, а не тех, которыми мы за­ нимаемся. Он исследует поместное хозяйство на отведенных от казны землях. Но это все равно; нас занимают теперь не

особенности поместного владения, а значение слова сябр;

слово же сябр и в XVII веке означает то же, что и раньше. Это совладелец, у него "вопчее" владение и ничего больше. Осуществляться это общее владение могло очень различно.

В древнее время, о котором мы говорим, у своеземцев оно

осуществлялось согласно воле совладельцев; в XVII веке, на

поместных землях, порядок совладения предписывался пра­

вительством. Ивану Скобельницыну с его сябрами предпи­

сано было пахать "через десятину". Г-н Миклашевский объ­

ясняет, как это делалось, но для нас это не имеет значения, и

мы не воспроизводим его объяснения2•

Термин сябр встречается и в старых законодательных

памятниках - в Псковской и в Новгородской судных грамо-

1 К истории хозяйственного быта Московского государства. Ч.1. За­

селение и сельское хозяйство южной окраины XVII века. 1894. 199 и след.

2 В том же смысле слово это употреблялось и на юге России. У проф.

Лучицкого в статье о сябрах читаем: "В Малороссии XVII века под словом сябр разумели простого пайщика, члена, участника в общем владении" (Сев. вести. 1889. 1. С.75).

66

тах. Содержание двух статей Псковской судной грамоты

чисто процессуальное.

Слово сябр употребляется в них как общеизвестное. В

дополнение к тому, что мы знаем уже о сябрах, эти статьи

дают очень немного. Статья 92 говорит об исках "сябренаго

серебра" и предоставляет ответчику право первому целовать

крест (очистительная присяга). Сябреное серебро, по всей

вероятности, есть общий капитал, составленный нескольки­ ми лицами для какого-либо общего предприятия. Но статья исключает купецкие и гостебные дела. Что же остается? Ес­

ли исключить торговые дела, то останутся такие общие

предприятия, как покупки недвижимостей. В приведенном выше случае два брата Чевакины сообща купили четверть

тони. Употребленный ими на покупку капитал и будет, по

всей вероятности, "сябреное серебро"1•

Другая статья (106) той же грамоты опять говорит о сябрах как общих владельцах. Из нее можно сделать только один вывод. Она относит к сябрам и владельцев разделен­

ных уже участков. Надо думать, что в ней речь идет о вла­

дельцах "вопчих" деревень, которых в Новгороде, а вероят­ но, и в Пскове, было великое множество. Вначале у них мог­ ли быть и земли общие, по наследству, по купчим и пр., а

потом они разделились, и у каждого свои дворы и свои зем­

ли. Они тоже сябрь~2.

1 Иначе объясняет этот термин проф. Энгельман. Он видит в нем

,,долю из общей прибыли, приходящуюся на каждого из сябров в отдель­ ности". Для такого ограничительного толкования нет основания: здесь

может идти речь и о капитале, и о прибылях (Гражд. законы Псков. суд.

гр. 144).

2 Статья 106 представляет для понимания едва ли преодолимые

трудности. Несмотря на это, некоторые ее выражения, очень малопонят­

ные, служат иногда основанием для выводов. Ввиду спорности возбуж­

даемых статьей вопросов считаем нелишним привести ее. Статья говорит:

"А кто с ким ростяжутся о земли или о борти, да положат грамоты старь~я и купленую свою грамоту. И его грамоты зайдут многых бо сябров

земли и борти. И сябры все станут на суду в одном месте, отвечаючи ктож за свою землю или за борть, да и грамоты пред господою покладут, да и межников возмут. И тои отведут оу стариков по своей купной грамоте свою часть. Ино ему правда дати на своей части, а целованию быти одно­ му, а поцелует во всех сябров. Ино ему судница дать на часть, на которой

67

поцелует".

Профессор Энгельман в своем юношеском труде, обладающем

большими достоинствами, высказывает мнение, что статья предполагает

одного истца и нескольких ответчиков, а потому исправляет текст и пред­

лагает читать "положит" вместо "положат", то есть положит истец. Дума­

ем, что составителям грамоты не было никакой надобности предполагать

то или другое число тяжущихся. Сколько бы их ни было, это ничего не меняет. Но исследователю грамоты это предположение понадобилось для

того, чтобы объяснить, кто же те сябры, о которых говорится ниже, кото­

рые тоже кладут грамоты. В этих сябрах он видит ответчиков. Эти сябры

"станут на суду в одном месте отвечаючи". Отвечают - значит ответчи­

минуту с автором, что истец один, а ищет он с нескольких сябров, совла­ дельцев. Совладельцами могут быть случайные лица, например, сонаслед­

ники; или несколько сонаследников и один покупщик, купивший долю

одного или нескольких сонаследников. Что значит, что они "отвечают все

вместе"? Это совершенно непонятно. Может быть, автор хотел сказать:

один отвечает за всех? Это тоже невозможно, ибо они случайные совла­

дельцы, и один может найти для себя выгодным продать остальных. Об­

щего ответа не допускает и текст. В грамоте написано: "отвечаючи ктож

за свою землю или за борть". У каждого сябра, значит, своя земля, а не

общая, за нее он и отвечает. На этом основании мы и делаем вывод, при­ веденный в тексте. В конце встречаем не менее трудное место: "а целова­ нью быть одному, а поцелует во всех сябров". Автор дает такое объясне­ ние: "Так как ответчики отвечают все вместе, то и истец присягает только один раз против всех; его присяга опровергает всех сябров вместе". По

этому толкованию выходит: поцеловать за всех это то же, что поцеловать

против всех. Это едва ли. Псковская судная грамота дошла до нас в одном списке, да и тот пропал. Мы имеем только копию, изданную с этого спи­

ска. И список мог заключать в себе описки, и копия могла их еще увели­

чить. Положение толкователя при этих условиях очень трудное. Хорошо

еще, что он не отказался ответить на предложенную задачу.

Несколько иначе выходит из затруднения проф. Владимирский­

Буданов. Он полагает, что ответчиком является товарищество, что статья

предоставляет первую присягу истцу; что в случае его отказа от присяги право присяги переходит к ответчику, а так как ответчик - товарищество,

то один присягает за всех. Это толкование тоже трудно принять. Что от­ ветчиком является товарищество, это ниоткуда не следует. Предположе­ ние это понадобилось только для объяснения целования одного за всех. Что первый целует истец, это несогласно с правилом статьи 92.

Нам в статье понятно не все. Вот что нам ясно. Она не определяет ни

числа истцов, ни числа ответчиков: искать и отвечать могут и один, и

много. Тяжущиеся кладут грамоты в доказательство своих прав. При рас­

смотрении этих грамот на суде выяснилось, что спорные земли зашли за

68

Упоминает сябров и Новгородская судная грамота, но чрезвычайно коротко. Случай, по которому они упоминают­ ся, совершенно тот же, что и в статье 106 Псковской грамо­

ты. Возник поземельный спор, и во время суда оказалась не­

обходимость вызвать "шабьров"; статья определяет время

приостановки суда для их вызова. Вот и все. Вызов сябров, конечно, обусловливается тем же, чем и в Псковской грамо­ те: межи тяжущихся зашли за межи других владельцев об­

щей деревни.

Заключаем: сябрами называются не только владельцы общих земельных участков и угодий, но и все владельцы

"вопчих" деревень, хотя бы они разделили свои общие уча­

стки. В этом надо видеть новое свидетельство о том, что по­

нятие деревни, как одного целого, продолжает жить.

Таков первоначальный характер деревни. С течением

времени она перестала представлять одно целое пашенное

хозяйство и перешла в совокупность дворов, из которых ка­

ждый мог иметь свое особое хозяйство. Так возникли те не­ большие деревни в несколько дворов, которые мы наблюда­

ем в новгородских писцовых книгах и в московских XVI ве­

ка. Они сохраняют еще некоторые черты своего исконного единства. С конца XVI века начинается образование боль­ ших деревень, которые не имеют уже ничего общего с пер-

земли других совладельцев. Для разъяснения вопроса оказалось нужным

спросить этих совладельцев. Это и суть те сябры, о которых речь идет в

средине статьи. Они не стороны, а свидетели. Статья не определяет, в каком порядке целуют крест; это уже определено в ст.92: первый целует ответчик, а если не хочет, то передает свое право истцу. Статья говорит

только, что целует один, а не многие. Что бы это значило? Кто эти многие, которые не должны целовать? К делу привлечены многие совладельцы. Может быть, на суде возникал вопрос и о их присяге? Так как они в деле

не участвуют и из его решения не могут ни проиграть, ни выиграть, то им

нет надобности присягать в качестве участников. Статья, может бьrrь, вот

этот случай и разумеет и говорит: "целует один во всех сябров", то есть из

всех один. Кто же? Один из тяжущихся, ответчик или истец, кому придет­ ся по суду; ему и выдается судница на ту часть, на которой он поцелует. - Выражение "встать в одном месте" нам совершенно непонятно. "Отве­ чаючи" не непременно указывает на ответчика. На суде отвечает всякий, кого судья спрашивает. Он спрашивает и свидетелей, и они отвечают.

69

воначальной деревней-двором. Можно думать, что эта по­

следняя перемена стоит в связи с прикреплением крестьян и

с развитием господского хозяйства в форме барщины. Гос­ подское хозяйство было и в Новгороде в XV веке, было, ко­

нечно, и раньше; но, сколько можно судить по писцовым

книгам, оно не достигало больших размеров. С прикрепле­ нием крестьян оно развивается; это барщинное крепостное

хозяйство должно было разложить и последние остатки ис­

конного двора-деревни.

Переходим к вопросу о том, что такое село. Древнее се­ ло тоже не похоже на наше. Мы привыкли с понятием о селе

соединять представление о поселении, в котором находится

церковь. Нет церкви - это деревня, а не село. В новгород­

ских писцовых книгах встречается масса сел и селец, в кото­

рых нет церкви. Заключаем это из того, что она не описыва­ ется; если бы была церковь, она непременно бьmа бы указа­

на, а причт переписан.

В 1546 г. московское правительство осведомилось, что

жители Верхнего Слободского города "садились на лесу после больших писцов". Согласно их просьбе великий князь

разрешил им: "лес сечь, дворы ставить, пашню пахать, лю­

дей призывать". Кто садится, тот сел, отсюда село, поселе­ ние. Но и деревня поселение. Совершенно верно; поэтому село употребляется в том же смысле, как и деревня. В одной

купчей читаем:

"Се купи Василей Филимонович... село земли, двор и дворище, орамыя земли, и с притеребы, и пожни, и путики того села, и перевесица, и полешии лесы, и бобровыя лови­ ща, и в тони участок, со всеми угодьи".

Здесь слово "село" занимает то место, какое в других купчих принадлежит слову "деревня". Удельный князь Иван

Андреевич дал Ферапонтову монастырю деревню Крохин­

скую, а его брат, князь Михаил Андреевич, в своих жало­

ванных грамотах называет этот дар то деревней, то селом. Если село та же деревня, то села, как и деревня, делятся на

половины и на жеребьи. В спорном деле 1532 г. одна и та же

земля называется то полдеревней, то полселом. В писцовых

книгах Коломенского уезда находим ,,жеребьи" сел, как и в

70

новгородских. Села также состоят из дворов, как и деревни1 •

Несмотря на полное соответствие слов село и деревня, в

новгородских писцовых книгах они употребляются с неко­ торым различием. Термин село употребляется очень редко. На 100 столбцов не придется и 7 сел, тогда как деревня встречается чуть не в каждой строке. Село упоминается ред­

ко, но почти всегда на первом месте, а за ним идет перечис­

ление деревень. Упоминание села среди деревень - встре­

чается редко. В т.1 новгородских писцовых книг мы насчи­ тали 54 села. При этом оказалось, что в 52 селах имелись боярские дворы старых владельцев, в которых теперь живут новые помещики; если же не жили старые, более редкий случай, то живут новые. Второй том мы просмотрели до стб. 201, и результат оказался тот же: на стб.201 - оказалось 11 сел, и в каждом из них живет владелец или его ключник. Полагаем, что на основании этих данных можно сказать, что

селом называлось поселение, в котором жил сам владелец

или его представитель. Этим объясняется, почему для нас понятие села сливается с представлением о церкви. Теперь нет села без церкви, а в старину не было села без владельца, но владельцы там и строили церкви, где сами жили. Этим же объясняется и выражение тех же писцовых книг "деревни к

селу". Деревни тянут к селу в смысле управления: они

управляются владельцем из села и в село приносят владель­

цу доход. В этом же смысле о монастырских деревнях гово-

1 АЭ. 1. № 210; АЮ. № 5. 1490; № 71. Х. № 19. 1532; Дьяконов М.

Акты. 11. № 2. 1514; Писцовые книги XVI века, под ред. Калачова. 1. 82,

372, 379, 390; Новг. писц. кн. 1. Стб. 808, 809.

В писцовых книгах нередко деревни называются селами, но село в

данном случае играет роль собственного имени, например: деревня Селцо, деревня Селище, деревня Кривое селище. Характерны и такие названия:

Селцо Дворище, деревня - Большой двор, Старый двор, село - Великий двор. На единство села и деревни указано уже г-жой А.Ефименко (Крест. землевл. 204). Нам непонятно только, почему она утверждает, что в Нов­

городе слово деревня водворяется лишь с московского владычества, когда

и вытесняет новгородское слово село. Слово деревня столь же новгород­

ское, как и московское; а слово село вовсе не вытеснено словом деревня.

71

рилось: "А к монастырю деревни"1•

Но в.тiадельцы имели свои дворы и в деревнях. Это, мо­

жет быть, были их вторые дворы, а не дворы их первона­

чального поселения. Число дворов в селах достигало иногда

значительных размеров. Есть села в 20 и даже 30 дворов, но

это редкие случаи2•

Переходим к пnгостам. Древнейшее известие о них вос­ ходит ко временам Великой княгини Ольги. Летописец го­

ворит, что она "уставила на Мете погосты и дани и по Лузе оброки и дани".

Известие это так кратко, что на нем трудно построить что-нибудь определенное. Ясно только, что погосты Ольги

имеют какое-то отношение к повинностям: они стоят рядом

с данями и оброками. В исследовании Неволина о пятинах и

погостах новгородских приведена вся литература этого во­

проса и древнейшие указания памятников на погосты. Мы не

будем повторять, что им хорошо сказано, а прямо перейдем

к описанию погостов в древнейших новгородских писцовых

книгах. Они дают совершенно достаточный материал для решения вопроса о том, чем были погосты в XV веке, а сле­ довательно, и много времени ранее. Новгородские погосты не создание законодательства, а бытовое явление, а потому в Новгороде XV века они старина.

Неволин уже сказал, что погосты были правительствен­ ными округами (85). Это совершенно верно. Описание сел и деревень происходит в пределах погостов. О каждой деревне

говорится, что она в таком-то погосте. Так ведется все опи­ сание. Например:

"В Шегринском погосте вел. князя деревни Павловские

Мануйлова за Олешкою за Квашниным", идет опись дере-

1 Писцовые книги Рязанского края, под ред. В.И.Сторожева. Вып.П.

421.

2 Для примера: "Временник" Имп. Моск. о-ва ист. и древ. XI. C. l l 7, 118; Новг. писц. кн. III. С.756 ел.

Указанное значение села можно наблюдать и в московских писцо­ вых книгах XVI века. В описи Полоцкого повета 1570 г. читаем:

"За Иваном за Калитиным селцо Шерепинское... а в нем двор поме­

щиков, Иванов... Того же селца деревни" и т.д. (II. 462).

72

вень. А потом: "В Шегринском же погосте вел. князя дерев­

ни Захарьинския Овинова за Гордеем за Семеновым сыном Сарыхозина", идет опись деревень. А потом опять - "В Шегринском же погосте деревни" и т.д.

Погост есть округ. Но какой? Не судебный, ибо судом погосты тянут к городам. Это хотя и не всегда, но много раз обозначается. Например:

"А в Налючском погосте в Курском присуде", "В де­ монском присуде в Полоновском погосте". "в Курском при­ суде в Устьянском погосте", "в Буховском погосте в Ноуго­ роцком присуде" и т.д.

Древняя администрация вся исчерпывалась вопросами суда и повинностей, а потому на долю погоСТ<?В, как админи­

стративных округов, остаются одни повинности. В этом смысле о деревнях иногда пишут: "тянут к погосrу Спасско­

му", т.е. платежом повинностей.

Итак, все села и деревни погоста составляют мелкую податную единицу. Для этого должны быть на месте какие­ либо учреждения. В этом предположении Неволин и гово­

рит, что погост, кроме округа, означает еще и главное место

такого округа. Это совершенно естественное предположение

нашими источниками изображается в его действительных

размерах. Древнейшие писцовые книги не содержат никаких

указаний на какие-либо правительственные центры в погос­ тах; мы не заметили ни одной погостской избы, на которые

есть указания в писцовых книгах позднейшего времени, и

никто не указывает таких изб1 • Надо думать, что погостская

1 В писцовых книгах XVI века (Калачов. Т. П. 305) мы встретили та­

кое место при описании Андреевского села в Тверском уезде: ,,двор без­ пашенной, а приходят на него Ондреевскаго села крестьяне" (дворцовые).

К другим заключениям по этому вопросу пришел г-н Папков (Рус. вести. 1898. XI и ХП). Он полагает, что в погосте, как главной местности округа, "находились дворы начальствующих лиц, как выбранных самими

погощанами, так и назначенных правительством или же посаженных по­

мещиками в качестве их управителей" (XI. 69). Что на погостах иногда

находились дворы правительственных органов, волостелей и их тиунов, и

ключников частных лиц, это не подлежит никакому сомнению и совер­

шенно доказывается местами писцовых книг, приведенными автором. Но это не погостские власти, а власти или правительственных волостей, или

73

финансовая администрация была сведена до своего миниму­ ма; это была самая примитивная деревенская организация.

Мы нашли только одно указание на административный

погостский орган. В описании Каргальского погоста Вот­

ской пятины один из своеземцев назван старостой. Думаем,

это и есть погостский финансовый орган. Он не крестьянин, арендатор чужой земли, а землевладелец-собственник, хотя и очень небогатый. Призвание его в органы администрации очень понятно: в обжи положены не одни только земли, на

которых сидят крестьяне, но и господские.

Что указания на старост так редки1, это неудивительно.

Писцы описывали хозяйства, а не должности, а при том ста­

росты, по всей вероятности, менялись ежегодно; это, следо­

вательно, признак очень непостоянный и к делу не идущий.

И дела, по всей вероятности, у старост было не очень много. Число обеж определяли писцы, а не местные органы. У ме­

стных органов оставался один сбор с раскладкой, а и в этом

им могли помогать землевладельцы и сами крестьяне2•

частновладельческих. Следовало бы доказать наличность в погостах -

погостских властей, чего автор не сделал.

1 Мы еще встретили старосту в волости, бывшей купца Шалимова (1. 100). Но эта волость осталась за великим князем, а потому здесь староста

мог заменить господина и был, может быть, волостной, а не погостский.

2 Г-н Папков значительно преувеличивает правительственное значе­

ние погостов. В доказательство своей мысли о весьма широкой деятельно­

сти выборных погостских властей он приводит документы XVI и XVII веков, а не XV века. Вот приводимый им наказ новгородским дьякам

о сборе податей с новгородских пятин.

"".Велено во все пятины разослати грамоты, чтобы князи и дети бо­

ярския, и все служилые люди, и игумены и попы и дьяки, и старосты и

сотские и пятидесятские и десятцкие, и все крестьяне выбрали из пятин по сыну по боярскому, по доброму, да из пятин же выбрали человека по 3 и

по 4 лучших людей, да из погоста по человеку, а из малых погостов из дву

или из трех по человеку, а велено тем старостам выборным собирати наши

ямския и приметныя деньги, и за посошные люди, и за емчюжное дело, и

всякия подати, по писцовым книгам, и привозить к вам в Новгород"". (Д.

к АИ. 1. 94. 1556).

Этот документ можно приводить в доказательство того, что в XVI веке погостские власти не удовлетворяют московское правительство

и заменяются выборными из целых пятин, а никак не в доказательство

широкой их деятельности.

74

Но погост, кроме округа, означал еще и место. Что это

за место, это хорошо объяснили Д.В.Китаев да Н.Ч.С.Моклоков, описывавшие в 1500 г. первую половину Вотской пятины. В их описи есть любопытная особенность. Они начинают описание каждого погоста с указания на то, есть в нем погостская церковь или нет. Например:

"Погост Григорьевский-Кречневский. А церковь того

Дело идет о сборе повинностей и о доставлении их в Новгород. Это

представляется местным выборным. Кто их избирает? Все жители пятины

и местные власти: старосты, сотские и пр. Пятины состоят из погостов, местные власти суrь, конечно, погостские. И вот эти погостские власти не

годятся для сбора, они только избиратели сборщиков. При этом маленькие

погосты соединяются в один. Погосты исчезают, следовательно, в более

крупной единице, в пятине. В XV веке деревни тянули сборами к погосту, а теперь и этого нет; произошло объединение сборов на всю пятину. Пра­ вительственное значение погостов, невеликое и в XV веке, в XVI веке еще более падает. Маленькие погосты, по 2 и по 3, соединяются в один для

выбора пятинного сборщика, а не погостского.

Из других документов мы знаем, однако, что правительственное зна­

чение некоторых погостов, в указанном нами смысле, сохраняется еще и в

XVII веке. Из писцовой книги Обонежской пятины, Заонежской полови­ ны, видно, что деревни Оштинского погоста тянуr к этому погосту пода­

тями и всякими мирскими разметами и что старосты и целовальники по­

госта раскладывают на деревни и выставки эти повинности (Неволин. О пятинах. 107 и след.).

Г-н Папков с большой любовью относится к нашим древним погос­ там и наделяет их такими качествами, каких они вовсе не имели. "Из ис­

тории возникновения погоста, - говорит он, - мы знаем о его исстари

торгово-промышленном значении, а потому особенно любопьrrно выяс­

нить тот торговый характер погоста, который за ним сохранился в позд­ нейшую эпоху, именно с конца XV века по XVII век включительно" (XI. 66). И затем автор приводит указание на существование в погостах торго­

вых помещений и ярмарок. Что на погостах живали торговые и промыш­

ленные люди, что там были их амбары и лавки и устраивались ярмарки, в

этом нет ни малейшего сомнения. Но это не составляет необходимого признака погоста. В новгородских писцовых книгах гораздо чаще встре­ чаются погосты, в которых не было ни торговых людей, ни торговых по­ мещений, и все население которых состояло из 3-4 дворов, в которых жили: поп, дьяк, проскурница и церковный сторож. Переписная книга

второй половины Вотской пятины (Временник. XI и XII) описывает

20 погостов, и только на одном из 20 жил один торговый человек (в Ни­

кольско-Ижорском); в остальных никто не жил, кроме причта, просвирни­ цы и иногда сторожа. А тем не менее это были погосты. Итак, "торговый

характер" не есть принадлежность погоста.

75

погоста владычная, а писана во владычне волости в сем же

погосте".

А вот описание самого погоста-места:

"В Кречневском же погосте деревни владычни. На по­ госте церковь Григорий Богослов, да на погостеж: двор поп

Ермола, двор дьяк церковный Грихно Степанков, не пашут; а хрестьян (следует перечисление пяти дворов), а дохода

владыце сто и 20 яиц, а из хлеба треть".

Место, где находится погостская церковь, и называется

в описях погостом и описывается особо со всем тем, что "на

погосте" находится. Эти места-погосты и навели Неволина

на мысль о погосте как главном месте округа.

Что такое погостская церковь? Это приходская церковь для всего погоста-округа и при ней кладбище для похорон погостских людей. И теперь у народа "погост" означает сельский приход и церковь с кладбищем (Даль). В погостах

встречаются еще частные церкви в селах и даже деревнях

отдельных землевладельцев; но это их собственные церкви, они могут быть закрыты для публики; хоронить умерших около них тоже нельзя без дозволения господина. Эти церк­

ви можно приравнять к современным домовым.

Устройство погостских церквей бьmо чрезвычайно раз­

нообразно. В большинстве случаев они находились на вла­ дельческих землях: бояр, бояришек, владыки, монастырей и церквей (городских). В этих случаях на том же погосте, кро­ ме домов причта, иногда был дом господина, его людей, кре­

стьян, поземщиков.

При описании волости известного нам И.В.Захарьина­ Лятцка прежде всего читаем:

"На погосте церковь Великий Архангел Михаил; на по­ госте же двор поп Павел, двор церковный дьяк Олферко, сын его Ивашко, двор пономарь Офонаско, двор проскурница Анна, сеют ржи 6 коробей, а сена косят 40 копен, 2 обжи"

(11. 263).

Здесь на погосте никого нет, кроме причта. А на погосте

в деревнях известного нам Зах. Овинова живет сам новый помещик и его люди, а прежде жили люди Овинова (11. 196).

Погостские церкви строились в деревнях не одних бога-

76

чей, они встречаются и на землях небогатых своеземцев.

Своеземцу Ивашке Миронникову принадлежало всего четы­

ре деревни, а на его земле бьша погостская церковь, и на том же погосте, кроме дворов причта, бьшо два двора его кресть­

ян (11. 321).

Весьма много погостских церквей встречается на землях владычных и монастырских. На таких погостах весьма не­

редко бьши и дворы владычных и монастырских крестьян и

непашенных людей; встречаются там и владычные и мона­

стырские дворы1 •

Встречаются погостские церкви и на землях, общих не­ скольким владельцам. При этом также бывают на погостах

господские и крестьянские дворы какого-либо из совладель­

цев, а иногда и каждого из них2•

Мы не можем останавливаться здесь на вопросе, как и

чем обеспечивалось содержание погостских церквей и при­ чта. Это выходит за пределы нашей задачи. Укажем только

на то, что иногда причту отводились местными владельцами

земли, которые им и возделывались. Очень может быть, что именно таким образом, то есть путем частного пожертвова­

ния, возникли погостские церкви, о которых писцы говорят,

что у них пашня на церковной земле. Обыкновенно на таких

погостах никто, кроме причта, не живет3. Это указывает на

то, что эти церковные земли бьши невелики и сдавать в аренду было нечего. Они возделывались руками причта.

Если на погосте жил сам владелец или его ключник, то о

принадлежащих ему деревнях говорится, что они тянут к

погосту, то есть тянут к месту жительства господина плате­

жом дохода.

Предоставление частными владельцами своих земель под устройство церквей и кладбищ и для помещения причта,

а иногда и пахотных для него земель является делом усер­

дия; а со стороны владыки и монастырей такое пожертвова­

ние входит даже в круг их христианских обязанностей по

11. 71. 451, 612, 652, 684, 753; 11. 393 411, 465, 494, 578.

2Для примера: 1. 946; 11. 198, 498.

3Для примера: III. 411, 569, 637, 680, 712, 726.

77

распространению и подцержанию веры. В конце XV века эта

деятельность духовных учреждений и частных лиц не была,

однако, на высоте задачи. Встречаются погосты, в которых

не бьmо ни церкви приходской, ни погоста (места). Писцы иногда так и пишут: "Погост Заверяжъе. А церкви погост­ ския нету, ни погоста". В Вотской пятине таких погостов без

погостских церквей - пять на 36 погостов. В Деревской пя­

тине положение дел было еще хуже. На 54 погоста (мы ис­

ключаем города и волости) в 15 не было ни погостской

церкви, ни погоста (места)1• Не берем на себя решать, как

1 Новгор. писцов. книги не имеют указателей, а потому для проверки

наших наблюдений мы считаем нелишним назвать те погосты, в которых мы не нашли погостских церквей. В Деревской пятине погостских церквей

нет в погостах: Посонском, Бологовском, Млевском, Михайловском, Го­

роденском, Великопорожском, Боровицком, Пиросском, Налесском, Яже­

лобицком, Локотском, Островском, Морозовском, Холовском и Новолоц­

ком.

В Посонском пог. - погост-место не описывается, но там есть сель­ цо Погост, в котором есть и церковь, в этом селе живет владелец. Эго,

следовательно, частная церковь, а не погостская.

То же в Бологовском погосте, там есть сельцо Бологое с церковью, в

селе живет владелец. Думаем, что и это частная церковь, а не погостская.

Впог. Михайловском то же; там есть сельцо Тимофеевское, в нем живет владелец и есть церковь во имя Николы. Эго тоже частная церковь,

ане погостская.

Вописании Городенского пог. упоминаются дворы "у Николы на

погосте", но этот Никольский погост находится в Вельевском погосте, где

иописан.

Востальных погостах нет никаких церквей.

ВВотской пятине нет погостских церквей в погостах: Завережье,

Антоновском, Каргальском, Городенском, в Ладожском уезде и Городен­ ском в Кореле.

Два последних погоста находились около городов Ладоги и Корелы,

а потому Неволин думает, что приходские церкви их были в городах. Если это и принять, результат остается тот же: оба погоста своей церкви не

имели.

Но мы не имеем всех описей новгородских пятин, а потому кто­ нибудь скажет: погостские церкви, которых не оказалось в дошедших

описях, могли находиться в недошедших. Такого возражения нельзя сде­ лать потому, что, если церковь погостская находилась где-нибудь в дру­

гом месте, писец ее не описывал, но всегда упоминал о ней, например:

"Погост Никольский с Городища, а церковь того погоста в Обонежской

пятине, за Волховым, на Городище" (Временник. XI. 107).

78