милости, не помиловавше равно себе сзданнаго рукою Бо­

жиею человека... Аще ли кто в неведении имал будет, ти хо­

щеть избыти вечное мукы, да воротит опять тем, на нихже имал, и избудет вечныя мукы и жизни вечней причастник будет с всеми святыми" (842).

Первоначально, может быть, изгоями только и называли

вышедших на волю холопов.

Сторонники родового быта и сторонники общины оди­

наково пользуются словом И;JГОЙ для доказательства своих

любимых теорий. И те, и другие согласны, что изгой означа­

ет существо, исключенное из союза, к которому он прежде

принадлежал, а потому и умаленное в своих правах. Но у первых таким союзом является род; изгой же - существо,

отреченное от рода. Причина - преступление или безрас­ судность, отвага. Такой выкинутый из рода должен сделать­ ся преступником, разбойником, грешником. Таково мнение Калачова (Арх. ист. и практ. свед. 1. 1850). Согласно с этим взглядом, вышеприведенное место "всего же есть горей из­ гойство взимати" он переводит так: "кто берет на себя из­ гойство, тот не тем поплатится"; тогда как оно значит: всего хуже брать выкуп.

У вторых изгой исключен из общины. Так у К.Аксакова. "Это был человек, - говорит он, - исключенный, или сам исключивший себя из общины или сословия" (Полн. собр.

соч. 1. С.38).

Все это только догадки. По историческим же памятни­

кам, изгой не имеет никакого отношения ни к роду, ни к об­ щине; он не преступник и в правах не умален; наоборот, он поставлен под особое покровительство церкви, как человек бедный, жалкий.

V. Численные люди, ордынцы и делюи

Упоминания источников о числяках, ордынцах и де­

люях так кратки и отрывочны, что не представляется воз­

можности составить себе о них полное представление.

348

Есть основание думать, что эти разряды людей состав­ ляют след наших сношений с Ордой; исчезли же они с пре­

кращением зависимости Московского государства от татар.

Упоминания о них находим в духовных грамотах и до­ говорах князей Московского дома с XN и по начало XVI ве­

ка.

Завещание Великого князя Василия Дмитриевича (141 О)

дает возможность выяснить, где именно жили численные

люди. В этом завещании читаем:

"А переменит Бог Орду... и дети мои что возмут дани на Московских станех и на городе на Москве и на численых

людех, и дети мои возмут свою треть дани московские и

численых людей, а поделятся дети мои с матерью вси ровно по частям; а который мой сын возмет дань в своем уделе, и

та дань тому и есть..."

Из предшествующего мы знаем, что потомки Калиты имели свои особые уделы, а кроме того, участие в общем владени.t городом Москвой с уездом. Доходы с этого общего

владения распределялись между ними, смотря по мере уча­

стия каждого из них в этом владении. Детям Василия Дмит­

риевича в численных людях принадлежит одна треть, как и

на Москве. Отсюда следует, что численные люди сидят не во

всех московских землях, а только в уезде города Москвы, состоявшем в общем владении наследников Калиты.

В этом же смысле говорится о численных людях и в за­

вещании Калиты, но очень коротко:

"А числьныи люди ведают сынове мои собча, а блю­

дуть вси с одиного".

Т.е. числяки, как и Москва, в общем владении.

При Великом князе Иване Васильевиче владение горо­ дом Москвой с уездом соединяется в его руках; к порядку, установленному Калитой, он более не возвращается и отка­

зывает своему старшему сыну:

"Город Москву с волостьми, и с путми, из станы, из

числяки и ордынцы; а мои дети: Юрьи, Дмитрей, Семен, Ан­

дрей у моего сына Василия, а у своего брата у старейшаго, в числяки и в ординцы не вступаются ни во что". Затем идут

349

другие отказы в городе же Москве, а потом - отказы в дру­

гих городах, но там числяки не упоминаются.

Из этого завещания совершенно ясно, что не только

числяки, но и ордынцы живут не по всей московской терри­

тории, а в самой Москве и в Московском уезде. Оrказывая

их старшему сыну, великий князь делает особую оговорку, чтобы младшие в них не вступались. Так как после Калиты, в течение длинного промежутка лет, числяки состояли в об­ щем владении сыновей Великого князя Московского, и этот порядок был уже стариной, то такая оговорка очень понятна. Это бьша новость, ее надо было закрепить.

Из других грамот того же князя мы могли бы привести и

самые названия деревень, в которых жили числяки и ордынцы.

Разделив свои владения между всеми сыновьями, великий князь велел составить описание границ их уделов. Вот в этом­

то описании между пограничными деревнями и названы де­

ревни числяков (Рум. собр. 1. №№ 140 и 141 ). Некоторые из

таких деревень, при проведении границ между владениями

старшего сына и младших сыновей, оказывались иногда в пре­

делах владений младших сыновей. О них делалась такая ого­

ворка:

"И тем числяным людям и ордынцем тягль тянути вся­ кую по старине с числяки и с ордынцы к сыну моему, к Ва­ силью; а сыну моему, Юрию, в те числяные земли и в ор­ дынские не вступатися ни чем".

Это место дает основание к новым выводам.

В предшествующем перечислении пограничных дере­

вень упоминаются деревни численные, но ни одной ордын­

ской, а в заключение появляются и ордынские земли. Из это­

го следует, что ордынцы живут в одних деревнях с числяка­

ми и что ордынцы только иное наименование тех же числя­

ков.

Далее. На числяках и ордынцах лежит особое тягло, ко­

торое они тянут к городу Москве; этим они и отличаются от

других тяглых людей. Для обеспечения этого тягла они на­

делены княжескими землями, а потому к ним применяются и

те правила, которые существовали для сидевших на таких

землях. Об этом речь будет позднее, частью в отделе о кре-

зsо

стьянах, частью в отделе о землевладении. Теперь же огра­

ничимся указанием только на то, что князья договаривались

не покупать земель численных людей, как они договарива­

лись не покупать земель черных людей. В договоре Дмитрия Донского с Владимиром Андреевичем читаем:

"А численых людей блюсти ны с одиного; а земель их не купити" (Рум. собр. 1. № 33. 1388).

Численные люди несли тягло, а потому, как и другие тяглые, не могли поступать на службу к князьям. В договоре

тех же князей читаем:

"А которыи слуги потягли к дворьскому, а черныи люди

к сотником, тых ны в службу не приимати, но блюсти ны их

с одиного; такоже и численых людей" (№27. 1362). Возникает вопрос, что это за особое тягло, лежавшее на

числяках и ордынцах? В московских памятниках нам не слу­

чилось встретить никаких данных для ответа на этот вопрос.

Только наименование числяков ордынцами наводит на мысль, что тягло их имело какое-то отношение к Орде. Мо­

сква бьmа в постоянных сношениях с Ордой, уполномочен­

ные ордынского хана имели постоянное пребывание в Мос­ ковском Кремле. Отсюда возникала масса самых разнооб­ разных потребностей, которые надо бьmо удовлетворять. Численные люди и ордынцы, по всей вероятности, и предна­ значались для этого, в этом и состояло их особое тягло.

Ту же роль играли и делюи (вар. делюи). Думаем так

потому, что они упоминаются наряду с ордынцами:

"А что наши ординци и делюи, а тем знати своя служба, како бьmо при наших ощех", - читаем в договоре Дмитрия Донского с братом, Владимиром (№ 27. 1362).

Нечто подобное, вызванное отношениями к татарам, бьmо и в Рязанском княжестве. Мы встречаем там особый разряд людей, обложенных повинностями в пользу татар­ ских послов. Они носят наименование то "кладежных лю­ дей" (вероятно, потому, что бьmи положены в число), то

просто "тяглых, кои послов кормят" (Рум. собр. 1. № 127.

1496).

Позднейшее указание на существование числяков и ор­ дынцев находим в известии Александро-Невской летописи

351