§ 4. Перспективы применения субъективного и объективного

подходов к толкованию договора в российском праве

4.1. Необходимость концептуального ориентира при толковании договора. Субъективный и объективный подходы к толкованию договора, рассмотренные в настоящей главе, представляют собой исходные начала толкования, которые основаны на фундаментальных для договорного права принципах автономии воли и защите доверия (расчета) сторон. С одной стороны, они служат для суда концептуальными ориентирами в процессе толкования договора с целью установления прав и обязанностей его сторон, с другой - представляют собой практическое руководство для суда по вопросу о том, как следует разрешать спор о толковании.

На наш взгляд, применение указанных подходов в российском праве могло бы служить целям достижения единообразия судебной практики по спорам о толковании договора, а также гармонизации такой практики с основными тенденциями развития современного иностранного договорного права.

Представленное в настоящей главе исследование зарубежных правопорядков свидетельствует о том, что субъективный и объективный подходы к толкованию в иностранной практике играют важную роль при нахождении судом наиболее сбалансированного и справедливого решения при рассмотрении договорных споров.

Учитывая потребности динамично развивающегося отечественного оборота, когда между сторонами нередко заключаются многостраничные договоры, применение указанных подходов в российской практике могло бы оказать судам существенную помощь в определении исходных позиций при оценке приводимых сторонами доводов в споре о толковании.

На основе исследованного материала можно прийти к выводу о том, что субъективные и объективные начала толкования могут быть обнаружены еще в римских источниках, вместе с тем сами подходы к толкованию договора исходя из значения воли сторон для установления содержания договорных условий сложились позднее, в XIX столетии. Для современных правовых систем противопоставление указанных подходов играет роль лишь в рамках теоретической дискуссии. С точки зрения практики данные подходы сближаются, дополняя друг друга.

Принимая это обстоятельство во внимание, как представляется, российские суды при разрешении споров о толковании должны учитывать оба подхода, поскольку они помогают найти правильное решение при сохранении баланса интересов сторон (субъективный критерий) и интересов оборота (объективный критерий).

Если субъективный подход к толкованию договора основан на консенсуальной (классической) модели договора, в рамках которой главенствующее значение имеет воля сторон, то объективный подход базируется на защите доверия (расчета) другой стороны и третьих лиц. Автономия воли и защита доверия для теории толкования договора являются отправными (исходными) точками, а задачей суда является нахождение в каждом конкретном деле компромисса между ними.

Важно учитывать, что объективный критерий толкования может быть применен тогда, когда нет возможности применить субъективный критерий, т.е. приоритет должен быть закреплен за действительной волей сторон, что согласуется с базовым принципом защиты автономии воли.

Историческими, сравнительно-правовыми и теоретическими доводами аргументация в пользу введения в российское право указанных ранее подходов к толкованию договора не исчерпывается. Действующая редакция ст. 431 ГК РФ содержит достаточно абстрактные формулировки правил толкования, которые не учитывают главного, а именно - позиции автора и адресата волеизъявления.

Такое положение дел нельзя признать правильным, поскольку рассмотрение договора в отрыве от установления того, кто из сторон являлся автором неопределенного условия, а кто адресатом, не позволяет правильно распределить бремя доказывания в спорах о толковании.

Как мы указывали раньше, во многих случаях представить доказательства того, какой была воля каждой из сторон, невозможно. При заключении договоров у сторон могли быть противоречащие, а не встречные волеизъявления. Во всех этих случаях признавать договор незаключенным неправильно, это явно не способствует стабильности оборота.

Для того чтобы не достичь "дна доказывания" или не навязать сторонам иного, чуждого существу отношений понимания спорного условия, принципиально важно правильное распределение бремени доказывания.

Суд не должен толковать волеизъявление стороны изолированно, без учета того, как его могла бы понять другая сторона договора. По этой причине выделение позиций адресата и автора позволяет определить круг обстоятельств, подлежащих доказыванию. От автора договора требуется представить доказательства того, что адресат знал или должен был знать о содержании договора, а от адресата - что его понимание договора было разумным и об ином содержании договора он знать не мог.

Итогом любого судебного толкования договора будет являться переложение риска неточного условия на одну из сторон, против которой будет вынесено решение. Введение субъективного и объективного критериев толкования позволяет распределять этот риск не хаотично, как делают сейчас российские суды, а последовательно. По общему правилу автор несет ответственность за четкое содержание своего волеизъявления, если не представит доказательства того, что оно было понято адресатом либо разумным лицом именно в том смысле, который вкладывал автор.

Нетрудно заметить, что такая ответственность автора повышает уровень договорной дисциплины. В этом состоит политико-правовой аргумент в пользу введения названных подходов в российское право.

4.2. Формулирование подходов на уровне разъяснений судебной практики. Разъяснение Верховного Суда РФ критериев толкования договора на основе рассмотренных подходов могло бы служить целям практического разъяснения того, какова роль суда и какого рода интересы должны учитываться при разрешении конкретных споров.

С точки зрения российской практики применения ст. 431 ГК РФ следует указать, что первоочередной задачей суда при определении прав и обязанностей сторон договора является установление их действительной воли, что согласуется с принципом свободы договора, закрепленным в ст. 421 ГК РФ.

Как было показано в гл. I настоящей работы, следование буквальному значению включенных в договор условий неоправданно ограничивает права сторон по представлению доказательств содержания их действительной воли при заключении договора. В этой связи для российского права опровержимая презумпция в пользу буквального значения могла бы быть достаточным способом защиты интересов стороны, положившейся на буквальный смысл договора. Вместе с тем наличие такой презумпции не изменяет основную задачу суда по установлению действительной воли сторон.

Поскольку такая воля устанавливается на основе непосредственного наблюдения и соотнесения опыта интерпретатора (суда) и сторон, при применении субъективного подхода речь идет об эмпирической воле.

В этой связи при применении субъективного подхода для российских судов важен вывод о том, что такая воля рассматривается с позиции непосредственной стороны договора, поэтому значение имеет то, что другая сторона (адресат заявления) знала или не могла не знать о намерении стороны-заявителя. С точки зрения практики необходимым условием для применения субъективного подхода является установление авторства спорного условия как для распределения бремени доказывания между сторонами в споре о толковании, так и для учета позиций стороны-заявителя и стороны-адресата.

При этом судам следует принимать во внимание то, что как от стороны-заявителя, так и от стороны-адресата можно требовать принятия мер по доступному изложению своей воли и по уточнению смысла волеизъявления соответственно. Предъявление указанных требований к каждой из сторон могло бы укрепить договорную дисциплину участников отечественного оборота.

Вопрос о том, какое из предлагаемых сторонами спора значений спорного условия следует положить в основу решения, должен разрешаться судом исходя из всех обстоятельств дела и прежде всего с учетом доказательств того, как это спорное условие было или должно было быть понято конкретной стороной-адресатом.

Ввиду практических сложностей, в том числе связанных с доказыванием того, что значение действительной воли было понятно ее адресату, при толковании договора российские суды могут обращаться к объективному подходу, а именно к пониманию спорного условия разумным лицом. Речь может идти о толковании спорного условия согласно принципам разумности и добросовестности, которые знакомы отечественному законодательству (ст. 10 ГК РФ) и практике.

Для отечественной практики важно, что при применении объективного подхода следует устанавливать разумную волю, которая охватывает наиболее вероятное значение условия договора исходя из того, как разумное лицо (среднестатистический контрагент) поняло бы смысл спорного условия. Разумное лицо ставится на место стороны договора, при этом должны учитываться обстоятельства заключения и исполнения договора, а также иные индивидуальные обстоятельства, которые относятся к сфере каждой из сторон (коммерческий опыт, наличие знания о фактах, квалификация и т.д.).

Важно то, что при установлении понимания разумного лица судам следует оценить, какие разумные, т.е. требующиеся по условиям оборота, меры были приняты конкретными сторонами договора для изложения спорного условия и достижения его понимания.

Кроме того, при применении объективного критерия следует руководствоваться принципом добросовестности, который предполагает учет соответствующей стороной не только собственных интересов, но и интересов противостоящей ей стороны, в особенности тогда, когда имеется неравное экономическое положение сторон (например, договоры, заключаемые с потребителями).

С учетом изложенного и на основе правил, рассмотренных ранее, представляется возможным в целях применения указанных подходов к толкованию договора предложить следующие выводы, которые могут быть положены в основу возможных разъяснений высшими судами практики применения ст. 431 ГК РФ.

Договор должен толковаться с учетом действительной общей воли сторон.

Если будет установлено, что воля одной из сторон была направлена на придание договору определенного значения и в момент заключения договора другая сторона не могла не знать об этом, договор толкуется в соответствии с таким значением.

Если действительная общая воля сторон не может быть выявлена, договор должен толковаться в соответствии со значением, которое разумные лица на месте сторон придавали бы договору.

Представленные формулировки, которые могут быть положены в основу разъяснений Верховного Суда РФ, являются примерными, вместе с тем главная задача их принятия состоит в том, чтобы обратить внимание российских судов на необходимость рассмотрения спорного условия с позиций конкретной стороны, которой такое условие адресовано, либо с позиций разумного лица.