§ 3. Правовая природа восполнительного толкования договора
3.1. Как соотносятся восполнительное толкование и толкование договора в узком смысле? Для раскрытия правовой природы рассматриваемого нами института целесообразно обратиться к вопросу об указанном соотношении.
По вопросу о соотношении восполнительного толкования и толкования в узком смысле в западной литературе высказываются противоположные мнения. Наиболее подробно данный вопрос исследован немецкими юристами.
Так, в немецкой доктрине господствующей позицией стала та, в соответствии с которой восполнительное толкование является специальным видом толкования договора в собственном смысле слова.
Согласно мнению проф. K. Larenz'a различие между рассматриваемыми институтами состоит в том, что восполнительное толкование выходит за рамки толкования заявлений каждой из сторон, поскольку толкованию подлежит договор в целом <1>. Можно утверждать, что в случае восполнения пробела в договоре суд устанавливает не то, как сторона-адресат поняла спорное условие, а то, как обе стороны представляли себе соглашение в целом.
--------------------------------
<1> Cornet N. Op. cit. P. 149.
Как мы видим, если толкование имеет своим объектом индивидуальное волеизъявление в рамках договора, то при восполнительном толковании исследованию подлежит договор в целом. О толковании договора в целом говорит и W. Flume, указывая, что речь о восполнительном толковании может идти только тогда, когда условия договора применяются по аналогии с не урегулированными сторонами ситуациями <1>.
--------------------------------
<1>
Op. cit. S. 392 f.
Еще более категорично высказывается E. Schneider, согласно позиции которого восполнительное толкование "поглощается" толкованием в собственном смысле слова, поскольку имеет дело со случаями, когда буквальное значение условия слишком коротко сформулировано и суд руководствуется lex contractus - собственной руководящей мыслью договора, оставшейся невысказанной. Здесь расширяется лишь круг тех фактов и соответствующих доказательств, которые могут быть учтены судом, без того, чтобы нарушить границы собственно толкования. Соответственно, задача восполнения пробелов решается диспозитивными нормами закона <1>.
--------------------------------
<1> Ibidem.
По мнению E. Danz'a, каждый акт толкования есть восполнение, поскольку при восполнении волеизъявление является объектом толкования. При этом в процессе восполнения применяются те же критерии, что и при толковании. В частности, гипотетическая воля тесно связана с разумной волей, т.е. той волей, которая могла быть у разумных контрагентов на месте сторон <1>. Аналогичную точку зрения высказывает проф. , который указывает на то, что при восполнительном толковании речь идет не об эмпирической (действительной) воле сторон, а о воле разумной, что сближает восполнение с применением объективного подхода к толкованию договора <2>.
--------------------------------
<1> Ibidem.
<2> Ibidem.
В то же время в немецкой доктрине распространено противоположное мнение о том, что восполнение не может быть отнесено к толкованию, поскольку в отличие от толкования при восполнении пробела в договоре отсутствует спорное условие, являющееся объектом толкования.
С этой точки зрения сам процесс установления пробела в договоре является собственно толкованием. Однако, когда суд приходит к выводу о том, что содержание имеющегося волеизъявления исчерпано, он переходит к восполнению, которое не является толкованием и осуществляется не со ссылкой на волю сторон, а на основе закона.
Логическим продолжением данной позиции является положение о том, что пробел в договоре восполняется на основании § 242 ГГУ. Указанная норма является генеральной (Generalklausel) в том смысле, что она формулирует общий правовой принцип, который может применяться в самых разных ситуациях, предполагая широкое судебное усмотрение. В этом отношении § 242 ГГУ дает возможность судам развивать объективное право, вводя новые прецеденты при разрешении частных споров <1>. Учитывая это, можно сказать, что по своей природе восполнение является формой развития объективного права (Rehtsfortbildund). Несложно заметить, что при такой трактовке восполнительное толкование становится формой применения норм диспозитивного права, а точнее, конкретных норм § 242 ГГУ.
--------------------------------
<1> Cornet N. Op. cit. P. 111.
Нет единства мнений о природе восполнения пробелов в договоре и в английском праве, где традиционно разделяется толкование договора и применение подразумеваемых условий договора. Это различие отражается и в используемой английскими юристами терминологии, которая не знает такого института, как восполнительное толкование.
Вместе с тем в современной доктрине и практике достаточно распространено мнение о том, что включение подразумеваемых фактически условий (terms implied in fact) является формой толкования договора.
Согласно подходу, который сформулировал Lord Hoffmann, в деле Attorney General of Belixe v. Belize Telecom Ltd (2009) включение подразумеваемых фактически условий отнесено к сфере толкования договора, а критерии такого включения, которые были рассмотрены нами ранее, носят, скорее, рекомендательный, нежели обязательный характер.
Lord Hoffmann считал, что указанные критерии не составляют "самостоятельного теста", а лишь являются способом ответа на главный вопрос толкования договора о том, как договор, рассматриваемый как единое целое, мог бы разумно быть понят применительно к обстоятельствам дел <1>.
--------------------------------
<1> Cases, Materials and Text on Contract Law: Ius Commune Casebooks for the Common Law of Europe. Oxford, 2010. P. 748.
Такой подход подтверждает, что в английском праве, как и в немецкой доктрине, различие между восполнением и толкованием усматривается "лишь в том, что в последнем случае мы толкуем договор в целом" <1>.
--------------------------------
<1> Mitchell C. Op. cit. P. 24.
Кроме того, большинство пробелов заполняется "в процессе прагматичного вмешательства ("чтение между строк" либо включение "само собой разумеющихся" условий) на основе того, что уже было предусмотрено, даже если стороны не думали об этом либо не желали этого" <1>. Так, C. Mitchell сделал вывод, что "это однозначно интерпретационная техника" <2>. При этом "различие состоит в уровне обоснования того, что мы включаем в договор. Восполнение - это вывод о правах и обязанностях сторон, который в меньшей степени следует из текста договора" <3>.
--------------------------------
<1> Mitchell C. Op. cit. P. 24.
<2> Ibidem.
<3> Ibidem.
Таким образом, включение подразумеваемых фактически условий согласно современным тенденциям развития английского права включается в процесс толкования договора как одна из интерпретационных техник.
Сложность определения границы между рассматриваемыми институтами приводит некоторых исследователей к мнению о том, что провести разграничение между восполнительным толкованием и собственно толкованием не представляется возможным, при этом в таком разграничении нет практической необходимости <1>. С этим сложно согласиться, поскольку такое разграничение важно для практики с точки зрения того, какие обстоятельства могут учитываться и какие критерии могут применяться судом при толковании и восполнении договора соответственно.
--------------------------------
<1> Цвайгерт К., Кетц Х. Указ. соч. С. 112.
Приведенные ранее теоретические позиции о природе восполнительного толкования позволяют сделать следующие выводы.
Во-первых, позиция, согласно которой восполнительное толкование представляет собой применение общих норм закона, на наш взгляд, не учитывает того, что суд при восполнении пробела в первую очередь основывается на явно выраженной воле сторон (существующих условиях договора).
Если толкование в узком смысле направлено на поиск ответа на вопрос о том, каково было содержание действительной воли сторон, то восполнительное толкование договора отвечает на вопрос о том, как стороны договора хотели бы урегулировать свои отношения, если бы подумали о неурегулированной ситуации в момент заключения договора <1>.
--------------------------------
<1> Op. cit. S. 392 f.
Справедливо утверждать, что обязательства из договора связывают стороны не только тем, что очевидно следует из текста договора, воля сторон распространяется и на прямо не предусмотренные обязательства, которые вытекают из цели договора и интересов сторон. В этом отношении гипотетическая воля сторон является той действительной волей, которая не нашла прямого отражения в договоре, но может быть установлена при "чтении договора между строк".
Во-вторых, с практической точки зрения доказательства и обстоятельства, которые исследуются судом (текст договора, его цель, интересы сторон, практика, установившаяся в отношениях сторон, и др.), во многом совпадают с тем, что анализируется судом при толковании договора.
Более того, при восполнительном толковании активно используется перспектива разумного лица (незаинтересованного наблюдателя), что сближает объективный подход и к восполнению, и к толкованию. Эти обстоятельства указывают на то, что при восполнении договора используется во многом схожая интерпретационная техника, основанная на принципах разумности и добросовестности.
При этом, на наш взгляд, различие состоит в том, что установление пробела в договоре осуществляется посредством толкования в узком смысле, в то время как его устранение происходит на основании восполнительного толкования. Таким образом, пределом собственно толкования служит словарная граница значения спорного условия, в то время как пределом восполнения является допустимое с точки зрения цели сделки и интересов сторон расширение значения договора в целом.