История ПМР - Том 1

вилегии. Там должны были создаваться реальные условия для жизненной преемственности поколений.

В конце 1792 – начале 1793 г. войско с семьями и имуществом пятью колоннами перешло на новое и окончательно за ним закрепленное местожительство. Сама операция передислоцирования – примерно 13 тыс. че- ловек, более 2 тыс. конников, артиллерии, 51 «лодки» (на них разместились 3 тыс. казаков) и многочисленного обоза с семьями – являлась выдающимся событием в миграционных процессах. Однако переселиться на новые места пожелали не все; кроме того,

немалое число казаков было задержано по- Печать кошевая дунайских казаков мещиками, в имениях которых они зимовали. Оставшиеся на левом берегу Днестра 2 тыс. человек были позже включены в раз-

ряд государственных крестьян Приднестровья. И все же часть молдаван-казаков ушла на Кубань, где до сих пор сохранились их крупные селения.

Черноморское и Екатеринославское войска в конце 80-х годов XVIII в. представляли собой довольно внушительную силу – более 22 тыс. человек и уступали по численности лишь Донскому войску (28 125 человек). Во всех же казачьих войсках страны тогда значилось 73 650 человек, т. е. на эти два войска приходился 31%. И именно этот 31 процент непосредственно участвовал в составе главных сил при взятии крепостей Очаков, Бендеры, Измаил, Аккерман, проявлял удаль, смекалку, стойкость, бесстрашие, именно Черноморское и Екатеринославское войска оставили глубокий след в исторических событиях периода русско-турецкой войны 1787–1791 гг.

Украинское казачье войско. Военные поселенцы. Одну из ярких страниц истории северной зоны Приднестровья (Балтский и Ольгопольский уезды Подольской губернии) периода Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов 1813–1814 гг. занимают комплектование, снаряжение и отправка на фронт крупного отряда конных полков, объединенных в Украинское казачье войско.

Известно, что в Приднестровье, как и в Бессарабской области, в те годы население не поставляло рекрутов. Жители Подольской губернии несли лишь одну воинскую повинность – «конскую» – выделяли ремонтное поголовье для кавалерии и обозных лошадей для действующей армии. Однако желание широких кругов жителей Украины включиться в непосредственные боевые действия против «великой армии» Наполеона и его союзников было столь велико, что Александр I согласился на создание в пределах Киевской и Подольской губерний четырех конных полков.

Войско формировалось «из людей к казачьей службе способных и издавна навыком и охотой к ней известных». Наряду с реорганизацией традиционно-казачьего войска в нем сохранялась преемственность казачьего быта. Дивизией командовал полковник де Витт, ставший позже известным генералом, командиром корпуса «поселенной конницы», т. е. военных поселений.

Это внушительное по тем временам конное войско (4 700 человек и более того боевых коней) комплектовалось по территориальному принципу – каждый уезд полностью снаряжал и вооружал два эскадрона (300 человек). В числе таких уездов оказался и Балтский, непосредственно примыкавший к Днестру. Формирование войска на других территориях Херсонской губернии было невозможно из-за эпидемии чумы.

Âдальнейшем полки украинских казаков в составе корпуса под командованием генерала Сакена участвовали в преследовании отступавших остатков «великой армии». Затем сражались с новыми военными силами Наполеона за границей, в том числе под Варшавой и Лейпцигом, вошли в Париж. Наконец, в 1814 г. украинские казаки вернулись героями в родные места и пользовались своими завоеванными правами. Первоначально предполагалось распустить полки после войны, но позже решили навсегда оставить их как постоянные формирования. Казаков отпустили по домам с обязательством «по первому требованию» являться в полк. Офицеры числились на действительной службе и должны были иметь «полные сведения о состоянии и занятиях подчи- ненных им казаков» в мирное время. В 1817 г. казачество было упразднено и бывшие казаки вошли в состав военных поселенцев. На основе этого войска была сформирована Украинская уланская дивизия, которая стала стержнем созданного затем корпуса «поселенной конницы». Отчасти украинские казаки вошли во вторую дивизию – Бугскую уланскую.

Расселение округов военных поселенцев не было постоянным, однако в целом они расширялись как численно, так и территориально. Вначале «поселенная конница» занимала земли лишь ряда уездов Новороссии. Затем в их число попали некоторые уезды Киевской и Подольской губерний. Менялась система и структура командно-управ- ленческих инстанций. Так, пять округов Киевской и Подольской губерний были выделены в отдельное Киево-Подольское управление военных поселений с центром в

ã.Умани. Отметим, что в Тираспольском уезде (Херсонская губерния) таких поселений не было.

Всего в Подольской губернии к этому разряду военно-хозяйственных поселений причислили 37 сел. Существовал и проект командования о присоединении к дивизиям многих казенных сел Балтского уезда, но его не удалось реализовать из-за противодействия Министерства государственных имуществ. В число военных поселений попали села Чернянской волости Балтского уезда: Ержово, Черное, Тискалунга, Дубово, Воронково. Другие села уездов, оказавшиеся в военном режиме, находились значительно восточнее Днестра.

Пребывание государственных крестьян в войске оставило неизгладимый след в их памяти: в течение четверти века переносили они все тяготы непривычного для них порядка царской солдатчины, когда каждый шаг поселенца и на службе, и в быту жестко контролировался начальством.

Военно-административная структура войска отличалась своеобразием: все селения группировались в более крупные подразделения – округа, каждый из которых дробился на «волости» (в среднем они состояли из 10 поселков) и «участки» (включающие менее 10 поселков). Округа, волости и участки возглавляли командиры соответствующих рангов, при которых находились «комитеты», т. е. штабы. Командование ведало не только военной подготовкой поселенцев, но и поддержанием на определенном уровне хозяйственного состояния поселков. Поэтому с 1827 г. наряду с «муштрой» командование занималось регулированием и регламентированием хозяйственной деятельности дворов, которые подразделялись на «хозяев» и «нехозяев». В свою очередь, в разряде «хозяев» различались «ранги»: к первому относились дворы с четырьмя волами, пятнадцатью десятинами запашки и пятью десятинами сенокоса, ко второму – бесскотные семьи.

Âвойске крестьяне и казаки также подвергались учету и распределению на ранги, разряды и группы. Учет велся в самих хозяйствах. Причудливо переплетались военный режим и общинные традиции. Так, общины распоряжались «общественными» земельными угодьями, денежными «вспомогательными капиталами» и «заемными суммами», которые создавались путем накопления взносов поселенцев. Из этих «капита-

Провиантские склады в Тираспольской крепости. Реконструкция

остались в разряде государственных крестьян. Власти распорядились выделить крестьянам соответствующие земельные наделы и обширную сельскую усадьбу южнее города (в трех верстах) для основания нового села, с сохранением за ним прежнего названия.

Как известно из соответствующих документальных источников, в 1792 г. губернская администрация намеревалась сделать уездным центром г. Новые Дубоссары. До 1795 г. будущий Тираспольский уезд еще не имел наименования, а числился под номером третьим в пределах бывшей Очаковской области.

Видимо, наличие сильной крепости (ее сооружение закончилось в 1795 г.) и быстрый рост населения являлись определяющими моментами в закреплении за Тирасполем, а не за Дубоссарами статуса уездного города. Тирасполь стал уездным центром новообразованного Вознесенского наместничества. Затем последовательно вместе с уездом он относился к Новороссийской (1796 г.), Николаевской (1802 г.) и, наконец, Херсонской (1803 г.) губерниям; в последней находился более столетия. Новый город в каче- стве центра земельного округа был наделен большим массивом угодий.

Территория и население города быстро увеличивались. В 1820 г. в нем числилось 785 домов, в 1839 г. – 884, в 1858 г. – 1 006 (на его хуторах – 281) домов. За малым исключением город был застроен одноэтажными частными зданиями, улицы были широкими, немощеными, плотность жилья – невысокой.

Городское общество формировалось из различных сословий и сословных групп. В молодом еще городе статистические сведения зафиксировали (в 1820 г.) следующую социальную структуру. В Тирасполе числились 4 490 постоянных жителей, в том числе: дворян – 37, служащих – 23, купцов-христиан – 44, мещан-христиан – 2 804, евреев – 509, крестьян – 332, «причисляющихся в мещане, кои еще государственные крестьяне» – 512, старообрядцев – до 2 тыс. человек. Как видно, в городе проживало небольшое количество купцов, в то же время крестьяне составляли 2 700 человек, а вместе со старообрядцами (в своей основной массе – также крестьянами) – более половины жителей («жили от земли»). В дальнейшем, по мере укрепления позиций товарного, а также развития ремесленного и фабрично-заводского производства, технической реконструкции транспортных средств, пролетаризации городских низов, население Тирасполя, возросшее численно более чем в 10 раз, заметно изменилось: оно более четко подразделилось на классы и социальные прослойки, что было типично для буржуазного города.

О динамике численности населения г. Тирасполя можно судить по следующим статистическим сведениям за период с 1795 по 1897 г. (душ обоего пола): в 1795 г. –

288 История Приднестровской Молдавской Республики

Церковь Тираспольской крепости

2 440 человек, в 1799 г. – 3 040, в 1820 г. – 4 490, в 1823 г. – 5 500, в 1847 г. – 6 450, в 1851 г. – 6 120, в 1858 г. – 9 000, в 1897 г. – 31 616 человек.

Как видно из этих данных, примерно за столетие количество жителей Тирасполя увеличилось в 13 раз, однако прямолинейного прогрессирующего роста этого показателя не было. Так, в конце 20-х годов, в период войны 1828–1829 гг., когда Тирасполь служил крупной тыловой базой действующей армии, жители не выдерживали бремени взвалившихся на них чрезвычайных повинностей и иногда покидали обжитые места. А в конце 40-х годов город и весь уезд (как и соседние уезды Херсонской губернии и Бессарабской области) подверглись продолжительной засухе, эпидемиям и эпизоотии, в результате чего число горожан заметно сократилось. За 40 лет реформ (вторая половина столетия) и ускоренного развития экономики, транспорта и торговли, усиления процесса раскрестьянивания в деревне население в Тирасполе увеличилось в 3,5 раза, а за 52 года до этого (с 1795 по 1847 г.) – лишь в 2,6 раза.

Что касается этнической структуры населения Тирасполя, то при его основании большинство составляли русские (50,5%, или 1 431 человек из 2 440) и украинцы (12%). Спустя столетие Первая всеобщая перепись населения отразила происшедшие перемены в этнической структуре (табл. 2). Приведенные в таблице данные говорят о том, что абсолютная численность русских увеличилась почти в 10 раз, а относительная – снизилась на 11%, возрос удельный вес украинцев почти в 13 раз, а относительная их

Тàáëèцà 2

Этнический состав населения городов Приднестровья в 1897 г.

численность осталась на том же уровне. Существенно возросло количество молдаван

– с 60 в 1795 г. до 3 611 человек в 1897 г., или в 60 раз, а в процентном отношении – с 2,5 до 11,4%. Евреев и поляков в 1795 г. не зафиксировано, в 1897 г. евреи составляли 27%, а поляки – более 3%.

Необходимо добавить, что из русских горожан занимались земледелием 5 442 че- ловека (более одной четвертой), из украинцев – 2 830 (более половины) и почти все молдаване – 3 284 человека; подавляющее большинство евреев было занято в торговле, ремесле, промыслах и частично в обслуживании железнодорожного транспорта (230 человек). К концу XIX в. Тирасполь превратился в центр промышленно-ремесленного производства и торговли Приднестровья. Конечно, решающие изменения в этом отношении осуществлялись в пореформенное десятилетие.

Первыми предприятиями ремесленного типа были мельницы (нередко совмещенные с крупорушками). По статистическим данным за 1799 г., в Тираспольском уезде учтено 36 мельниц (19 ветряных, 11 водяных и 6 «земляных», т. е. приводимых в действие тягловыми животными). Часть из них располагалась в окрестностях города. Так было в течение всех дореформенных десятилетий. И перед реформой, как отмечал известный автор двухтомной монографии очеркового характера о Херсонской губернии А. Шмидт, к востоку от Тирасполя, в степи, находилась целая вереница ветряных мельниц. Другие отрасли промышленности были представлены мелкими предприятиями, работавшими на сельскохозяйственном сырье. В 1820 г. функционировали один пивоваренный и два свечных завода. К концу 50-х годов в городе и его пригородах действовали 40 ветряных мельниц, 4 салотопни, 5 свечных заводов, 1 пивоваренный, 1 шелкомотальный, 2 кирпичных завода и шерстомойное предприятие, мыловаренные