Лекция 6 - Культуры фракийского гальштата

*****

Начало железного века в Днестровско-Прутском междуречье связано с формирова­нием фракийской эт­ниче­ской общности, занимавшей огромные территории Балкано-Карпатского региона. Появление пер­вых фракийцев в Восточных Карпатах относится еще к концу II тыс. до н. э. Продвигаясь к востоку из-за Прута, фракийские племена постепенно осваивают лесостепные районы центральной части Днестров­ско-Прут­ского междуречья и достигают Днестра. Первые памятники этой культурной группы были от­крыты у г. Кишинева и близ пос. Шолданешты, по которым они и получили свое на­звание.

Шолданештская группа.

Раннефракийские племена кишиневской (X-IX вв. до н. э.) и шолданештской групп (VIII – начало VI в. до н.э.).

В лесостепной Молдавии, как и в Прикарпатье, культура фракийского гальштата сменила культуру Ноа в самом начале I тысяче­летия до н. э. Первая ступень её, датированная нами X-VIII вв. до н. э., относится к эпохе бронзы (памятники типа Кишинев-Лукашовка). Вторая ступень, представленная памятниками шолданештского типа или группы, принадлежит к началу ран­него железного века и датируется в пределах второй половины VIII—VI вв. до н. э. Как те, так и другие памятники стали известны лишь с начала 50-х годов XX в., но и до сих пор большинство из них мы знаем только по материалам разведок. Из памятников VIII-VI вв. до н. э. раскопкам подвергались поселение и могильник у с. Шолданешты и могильник у с. Селиште Оргеевского р-на. По разведкам из­вестно ещё несколько поселений, преимущественно в Резинском р-не, поблизости от памятников Сахарнянско-Солонченской группы. Од­нако, возможно, к ним относится и часть поселений, которые числятся на археологической карте при­надлежащими к Кишинёвской, т. е. к ранней группе. Без комплекса материал»», который обычно можно получить только в результате раскопок, легко ошибиться в опреде­лении принадлежности поселений к одной из двух групп.

Румынский исследователь А. Вульпе включает памятники шолданештского типа в культуру Басарабь – одну из групп культур фракийского гальштата, занимавшую большую часть территории ны­нешней Румынии, часть Югославии и юго-восточную часть Венгрии. Мы рассматриваем их как особый локальный вариант культуры Басарабь, сложившийся на основе предшествующей куль­туры, представленной памятниками кишинёвского типа и впитавшей пришлые элементы, характерные для культуры Басарабь. При этом нельзя исклю­чать возможность нового вторжения на территорию лесостепной Молдавии ещё одной волны фракийских племён – носителей культуры Басарабь.

В отличие от гавско-голиградского культурного комплекса в Шолданештской группе неизвестны горо­дища. Поселения располагались на пологих склонах оврагов или низких мысах поблизости от воды. Люди жили в наземных домах каркасно-глинобитной кон­струкции, землянки пока не встречены. Для хозяйственных целей использовались ямы, округлые или овальные в плане, различной глубины. Они рас­полагались как поблизости от жилищ, так и внутри них. На простом земляном полу в домах размещались купольные печи с глинобитным подом. В одном из домов на поселении у с. Шолданешты была обнару­жена каменная вымостка со следами обожженности, служившая или открытым очагом, или каким-то жертвенным местом.

Оба могильника шолданештского этапа, на кото­рых производились раскопки, бескурганные, погре­бения обычно не имеют никаких отметок на поверх­ности, лишь изредка над могилами бывают камен­ные вымостки. На могильнике в Шолданештах от­крыт древний крематорий в виде ямы подквадратной формы размером 5x4 кв. м, глубиной 0,85 м, по краю обложенной камнями. Стенки, дно и заполне­ние ямы были сильно прожжены. В заполнении най­дены отдельные кальцинированные кости и мелкие обломки керамики. Обряд трупосожжения преобла­дал в обоих известных нам на территории Молдавии могильниках. Из девяти погребений в Шолданештах по обряду трупоположения совершено лишь одно детское захоронение. В могильнике у с. Селиште исследованы 32 трупосожжения, определённо относя­щихся к интересующей нас группе памятников, и 12 скорченных трупоположений, среди которых, воз­можно, присутствовали и погребения гальштатского времени. Однако ни в одном из этих погребений не было ни керамики, ни вещей, сходных с найденными в погребениях с трупосожжениями. Отмечены три типа захоронений остатков сожжений: урновые, безурновые и в глубоких ямах с намеренно обожжёнными стенками. Последние есть лишь в Селиште. Судя по могильнику в Селиште безурновые погребе­ния количественно преобладали над урновыми. Чаще всего встречаются одиночные погребения, наряду с которыми в обоих могильниках есть и коллектив­ные (до пяти погребений в могильнике у с. Селиште до трех в Шолданештах). Урнами служили сосуды разных форм и размеров, такие же, как обычно упот­реблявшиеся в быту и хорошо известные по находкам на поселениях. Помимо урны, кото­рая сверху закрывалась миской, поверх сосуда с кальцинированными костями клали чарку, в могилы ставили еще один, а иногда и несколько сосудов. Встречаются погребения в урнах и без сопровождения сосудов. В урновых погребениях внутри урн с прахом или рядом с ними в некоторых случаях были найдены мелкие бронзо­вые украшения, железные фибулы, ножи. Из оружия имеются только железные наконечники копий, из предметов конского убора — железные удила. Не­далеко от погребения 1 на могильнике у с. Шолда­нешты обнаружено звено бронзовых двукольчатых удил.

Безурновые погребения совершались в неглубоких ямах, на дно которых ссыпались кальцинированные кости. Изредка они бывают накрыты миской или сосудом иной формы. Иногда безурновые погребения сопровождались сосудом или фрагментами керами­ки. Вещей в них не найдено.

Глубокие ямы с намеренно обожжёнными стенка­ми (их всего три на могильнике у с. Селиште) содер­жали коллективные последовательно совершенные захоронения – как в урнах, так и безурновые в со­провождении керамики и отдельных вещей.

Детское трупоположение, открытое на могильнике у с. Шолданешты, совершено в небольшом каменном ящике примитивной конструкции. Скелет лежал в скорченном положении на левом боку черепом на во­сток. Это погребение близко к скорченным погребе­ниям в каменных ящиках, которые характерны для Сахарнянско-Солонченской группы памятников. От­носить погребение к гальштатскому могильнику поз­воляет каменная вымостка над могилой, такая же, как над одной из тех, которые содержали трупосож­жения.

Керамика из памятников шолданештского типа имеет достаточно черт сходства с более ранней посу­дой культуры фракийского гальштата, представлен­ной в Молдавии Кишинёвской группой памятников. Однако она отличается от ранней менее тщательной отделкой поверхностей и присутствием ряда новых форм столовой посуды. Минимальные изменения на­блюдаются в кухонной посуде, где по-прежнему пре­валируют горшки без выделенной шейки с ручками- упорами в верхней части тулова, без орнамента или с орнаментом в виде валика с пальцевыми защипами под венчиком, а иногда ещё и на тулове. С ранними связаны и формы больших сосудов типа виллановы, орнаментированные каннелюрами и сосковидными выступами, снабжённые ручками-упорами в нижней части тулова. В отли­чие от ранних, они не имеют хорошего блестящего ло­щения на поверхности, хотя и сохраняют тёмный, почти чёрный ё цвет. Лощение же тусклое, а иногда вообще незаметное.

Среди столовой посуды, также отличающейся от ранней плохим лощением, наиболее распространены миски двух основных типов – с загнутым внутрь венчиком и с широким, отогнутым наружу краем, украшенным вертикальными каннелюрам и, а иногда ещё и резным или штампованным узором, затёртым белой настой, выполненным в сти­ле керамики культуры Басарабь. Косые вертикальные каннелюры и выступы разной формы часто украшают кран мисок первого типа. В употребление вошли черпаки и кувшины с доволь­но высокой шейкой и округлым туловом, украшенные каннелюрами, а также двуручные кубки как с каннелированным орнамен­том, так и без орнамента. Менее распространёнными были кубки без ручек, имевшие довольно высокое горло и сферическое тулово, украшенные каннелю­рами и невысокими вертикальными налепами. В культуре Басарабь, с которой связаны по проис­хождению эти и другие формы кубков и черпаков шолданештского комплекса, круглотелые кубки без ручек обычно бывают украшены нарядным резным и штампованным узором. В комплексах шолданешт­ского типа такие кубки пока не встречены. Редкое употребление резной и штампованной орнаментации на керамике отличает шолданештские комплексы от обычных для культуры Басарабь.

Сопоставление шолданештской керамики с одновре­менной ей посудой из памятников Голиградской группы показывает, что сходными там и здесь были кухонные горшки, сосуды виллановского типа, мис­ки с загнутым внутрь краем. Остальные формы посу­ды отличаются друг от друга, что свидетельствует о существовании различных источников формирова­ния голиградского и шолданештского комплексов. На керамическом материале слабо ощущаются кон­такты между двумя группами. Лишь в голиградском могильнике у с. Острица была найдена миска с широким, отогнутым наружу краем, которую Г. И. Смирнова верно сопоставила с шолданештскими.

Железные наконечники копий происходят лишь из могильника у с. Селиште. Наиболее близкие аналогии им есть в могильнике у с. Фериджеле в Румынии, датированном А. Вульпе VII-V вв. до н.э.

Конское снаряжение представлено находками ча­сти двукольчатых бронзовых удил восточноевропей­ского типа, неизвестных на западе, в частности среди изделий фрако-киммерийского круга. Как установлено, удила этого типа на нашей терри­тории наиболее характерны для позднейшей предскифской поры, но изредка продолжали употреб­ляться в начале скифского времени, в конце VII в. до н. э.

Из могильника у с. Селиште происходят двое же­лезных удил скифского типа, существовавших в Вос­точной Европе с VI в. до н. э. на протяжении всего скифского времени.

Железные ножи, чаще других предметов встре­чающиеся в погребениях обоих могильников, пред­ставлены двумя типами: один из них – ножи с гор­батой спинкой и слабо выделенным черенком — относится к числу вещей, широко распространённых в раннем железном веке. Второй тип – один нож из могильника у с. Шолданешты – копия бронзовых ножей так на­зываемого семиградского типа, хорошо известных на территории Карпато-Дунайского района. В обоих могильниках найдены камен­ные оселки с отверстием для подвешивания к поясу.

Немногочисленные украшения – бронзовые бляш­ки, пронизка, обломки пластин­чатого железного браслета имеют широкий круг ана­логий и могут быть сопоставлены с находками из разновременных культур как Восточной, так и За­падной Европы. В противоположность им железные фибулы – две из Шолданештского могильника и две из могильника у с. Селиште — относятся к числу предметов, получивших достаточно широкое распро­странение в западных культурах и не характерных для Восточной Европы. Арковидные, однопружинные фибулы из Шолданештского могильника датируются в широких пределах VIII-VI вв. до н. э. Двупружинные фибулы с фигурно вырезанным приёмником из могильника у с. Се­лиште обычно ограничиваются VII-VI вв. до н. э., но наиболее надёжно датированные комплексы с такими фибулами относятся к VI в. до н. э. К концу указанного времени они выходят из употребления.

Рассматривая памятники Шолданештской группы в лесостепной Молдавии как локальный вариант культуры Басараби и следуя за периодизацией, предложенной А. Вульпе, можно считать, что посе­ление и могильник у с. Шолданешты принадлежат к первому периоду развития культурного комплекса Басараби, к концу VIII-VII вв. до н. э., тогда как могильник у с. Селиште – ко второму периоду, к VII-VI вв. до н. э.

Судьба культуры и, вероятно, её носителей отли­чалась от таковой Голиградской группы. В послед­ние годы в связи с открытием в Молдавии могиль­ников VI-V вв. до н. э. стало очевидным, что куль­тура, представленная памятниками шолданештского типа, легла в основу гетской культуры, лучше всего известной на обширной территории Карпато-Балканского района в IV-III вв. до н. э.

Сахарно-Солонченская группа (конец IX – начало VII в. до н.э.).

На археологической карте Молдавской ССР значится около 30 памятников, поселений и могильников, от­носящихся к Сахарнянско-Солонченской группе. Хотя раскопки их были начаты в пер­вые послевоенные годы и велись довольно интенсивно в 50-х годах XX в., до сих пор имеется много пробелов в их изучении, недостаточно ясны их территория, хронология, ге­незис и дальнейшая судьба. По тем данным, которы­ми мы располагаем, получается, что памятники этой группы занимали очень небольшую территорию среднего Поднестровья, концентрировались на право­бережье, в основном в Резинском р-не, хотя они есть и на левом берегу Днестра, в Рыбницком р-не Мол­давской ССР. Первоначально поселе­ния и могильники Сахарнянско-Солонченской группы датировались нами VII-VI вв. до н. э. Позднее на основании раз­работок хронологии раннего железного века как в нашей стране, так и за рубежом появилась необходи­мость внести некоторые исправления в предложенные ранее даты в сторону их удревнения. До недавних пор было принято датировать Сахарнянско-Солонченскую группу концом IX-VIII – началом VII в. до н. э. В 1985 г. Г. И. Смирнова предложила ещё удревнить эту группу и помещать её между кондом X – первой половиной VIII в. до н.э. Аргумента­ция, приведённая исследовательницей в пользу та­кой датировки, представляется достаточно серьёзной, хотя и не бесспорной.

Все известные в настоящее время поселения не имеют укреплений, расположены на мысах или бере­гах оврагов поблизости от воды. Сколько-нибудь выразительных остатков жилищ пока не обнаружено. Однако на всех трех поселениях, подвергавшихся раскопам, встречено большое количество глиняной обмазки с отпечатками жердей и прутьев, что свиде­тельствует о существовании жилищ каркасно-глинобитной конструкции. Из сооружений, оставленных древним населением, известны только ямы разных форм и величины. Довольно часто ямы составляли комплексы из двух-трех или реже – четырёх ячеек. Определить назначение каждой ямы невозможно. Некоторые из них явно были очажными, имели гли­нобитный пол, а иногда еще и остатки глинобитной крышки, которой, очевидно, прикрывалось устье ямы для того, чтобы дольше сохранять тепло внутри. По форме и конструкции такие ямы аналогичны очаж­ным ямам на поселении голиградской группы у с. Магала. Другие ямы, очевидно, были хозяйственными и упот­реблялись для хранения зерна и продуктов. Часть ям жители использовали в качестве мусорных, ссы­пая в них золу из очагов и всевозможные отходы — битую посуду, сломанные вещи, кости животных и т. д. Кроме ям, зола и мусор ссыпались в кучи, образуя зольники.

На Сахарнянском поселении обнаружены пять «столов» или площадок, сооружённых из камней, обмазанных глиной. Вблизи них найдены костяные лощила, скобели и резаки, глиняные и костяные штампы для орнаментации посуды. Г. Д. Смирнов вполне резонно определил назначение этих «столов» как мест для просушки керамики перед обжигом (1949, с. 95).

По раскопкам известны три могильника – два у с. Сахарна и один у с. Алчедар Резинского р-на, и ещё в трёх местах случайно были открыты погре­бения в каменных ящиках, которые, видимо, также относятся к описываемой группе памятников.

Могильники состоят из очень небольших, едва заметных на поверхности курганных насыпей, сооружённых из камней (оба Сахарнянских могильника) или земляных (Алчедарский могильник). Камен­ные насыпи в основании иногда окружены каменным кольцом. Под одной насыпью обычно два или три погребения. Они располагались или на уровне древ­ней поверхности, или в неглубоких ямах, закрытых сверху каменными закладками (табл. 6, 52, 54). Довольно часто встречаются каменные ящики при­митивной конструкции, сооружённые из известня­ковых дикарных плит, поставленных на ребро и накрытых сверху такими же плитами. Известны два вида погребального обряда — трупоположения и трупосожжения. Первый был наиболее распространён, вто­рой встречен лишь в одном из Сахарнянских могиль­ников и в одном каменном ящике Алчедарского могильника, причем в последнем случае трупосожжение находилось вместе с трупоположением. Кроме того, в нескольких могилах обнаружены частично обожжённые скелеты. При трупоположении покойников клали в скорченной позе на правом или левом боку, головой на юг, юго-восток, восток и реже – на се­вер. Трупосожжения совершались на стороне, остатки сожжений хоронили без урны, ссыпая прах на дно могилы или каменного ящика. На одном погребальном месте, если это погребение на древней поверхности, в могиле или в каменном ящике встречались как одиночные, так и парные и групповые захоронения. В последнем случае погре­бения совершались не в одно время, а с каким-то перерывом. При повторном захоронении кости пре­дыдущего покойника сдвигались в сторону.

Инвентарь, сопровождавший погребённых, небогат и довольно однообразен, одинаков как в трупоположениях, так и в трупосожжениях. В мужских погре­бениях обязательно был черпак с высокой ручкой, иногда ещё один или два сосуда иных форм; часто встречались железные ножи, каменные оселки, ино­гда бронзовые бляшки, а в одной из могил первого Сахарнянского могильника найдены ещё и желез­ные удила с роговыми псалиями. Предметы воору­жения ни разу не встречены.

В женских могилах находились круглотелые кубковидныо сосуды, миски и другие виды керамики, кроме черпаков. Из вещей в женских могилах най­дены бронзовые браслеты, височные кольца или серь­ги, бляшки и перстни. В двух сильно разрушенных погребениях первого Сахарнянского могильника об­наружены обломки железных фибул.

Керамика из памятников Сахарнянско-Солонченской группы существенным образом отличается от посуды, характерной для памятников Голиградской и Шолданештской групп фракийского гальштата, хотя отдельные её формы находят близкие параллели среди них. Это относится прежде всего к кухонной довольно грубой посуде, среди которой, как и в куль­турах фракийского гальштата, преобладают горшки без выделенной или слабо намеченной шейки, имев­шие ручки-упоры на тулове, без орнамента или с ор­наментом в виде валика с пальцевыми защипами. Редкими находками на поселениях этой группы явились тюльпановидные сосуды, ви­димо, заимствованные у чернолесских племён право­бережной Украины.

Столовая посуда и большие сосуды, служившие, вероятно, для хранения продуктов, сделанные из хорошо отмученного глиняного теста с мелкими при­месями, в большинстве своём не имеют аналогий среди керамики культуры фракийского гальштата. Отличия наблюдаются как в формах, так и в спосо­бах орнаментации поверхностей, лощёных или хоро­шо заглаженных. Среди крупных сосудов преобла­дают экземпляры, имеющие узкое горло с отогнутым наружу краем и шаровидное или грушевидное тулово, резко сужающееся ко дну. Иногда тулово сосуда бывает как бы составлено из двух ча­стей, разделённых невысоким валиком. Поверхности сосудов обычно черные или темно-серые, очень хорошо лощеные, украшены богатым резным и штампованным узором, заполненным белой пастой.

Столовая посуда представлена мисками, преиму­щественно с загнутым внутрь, по-разному оформлен­ным на разных сосудах краем, чер­паками с глубокой чашечкой и ручкой со столбиком или отростком на перегибе, круглотелыми кубками с более или менее высокой и узкой шейкой.

Вся посуда описанных видов, встреченная на по­селениях, обычно хорошо лощеная, тогда как та­кие же сосуды из погребений имеют лишь заглажен­ные поверхности. Но те и другие орнаментированы геометрическим узором, выполненным резьбой, зуб­чатыми, кольчатыми, эсовидными и другими штам­пами. Такие штампы делали из глины или кости, и нам они' известны по находкам на поселениях Кроме того, в узор иногда входили сосковидные или небольшие вертикальные валики-налепы, а также горизонтальные валики. На мисках иногда употреблялся каннелированный орнамент по краю, тогда они похожи на миски из памятников Шолданештской группы. На поселениях Солонченско-Сахарнянской группы изредка встречаются мис­ки с широким отогнутым краем, украшенные верти­кальными каннелюрами, также близкие к шолданештским. Из погребений происходят два небольших сосудика с крышками, видимо, ритуаль­ного.

На поселениях, помимо посуды, найдено довольно большое количество разнообразных глиняных поде­лок: пряслица и катушки разных форм и размеров, маленькие пинтадеры (?), подвески, пуговицы. Пряс­лицы встречены и в женских погребениях.

Кроме бытовых глиняных изделий, с поселений происходят глиняные поделки, вероятно, культового назначения. Самыми интересными из них являются антропоморфные статуэтки, не имею­щие аналогий, но, видимо, восходящие к древним традициям средиземноморского искусства. Более примитивны фигурки животных.

С поселений и из погребений Сахарнянско-Солонченской группы известно немало изделий из рога и кости: наконечники стрел тех типов, которые встре­чаются в памятниках предскифского периода в степи и лесостепи Украины, псалии с тре­мя продолговатыми отверстиями, со­ставляющие специфическую принадлежность кон­ского снаряжения предскифского периода, пугови­ца с двумя парными отверстиями — такая же, как хорошо известные в предскифских погребениях степ­ного Северного Причерноморья. Металлические по­делки с Сахарнянско-Солонческих поселений и из погребений имеют аналоги в памятниках позднего чернолесья и Черногоровской группы. К ним отно­сятся бронзовые бляшки – полусферические с уш­ком на оборот, прямоугольные с двумя выпуклинами в середине и восьмеркообразные, бляшка с символическим солнечным знаком из кургана у с. Алчедар. Другие бронзовые вещи принадлежат к числу изделий среднеевропей­ского круга. Это половина удил с наружным коль­цом в виде перевёрнутого стремени (табл. 6, 38), аналогичные удилам, часто встречаемым в фрако-киммерийских комплексах, рубчатые браслеты в пол­тора оборота, близкие к тем, которые хорошо изве­стны в кладах и погребениях средней Европы эпохи бронзы и раннего гальштата.

В погребениях и на поселениях Сахарнянско-Солончепской группы встречаются железные ножи очень плохой сохранности, которые свидетельствуют о знакомстве жителей с железными орудиями труда. Но особый интерес представляют железные удила с большими круглыми кольцами на наружных кон­цах, найденные вместе с роговыми псалиями, имеющими овальные отверстия, в одном из курганов Сахарнянского могильника. По форме и большим размерам колец эти удила резко отличаются от тех, которые широко употреблялись в Северном Причерноморье и во многих соседних с ним землях с VI в. до н. э. Аналогии им есть лишь в кургане у с. Мервинцы в юго-западной Подолии, а за пределами на­шей страны – в одном из погребений могильника Мезочат в восточной Венгрии конца гальштата В – начала гальшта­та С, т. е. VIII – начала VII в. до н. э. Типологи­чески железные удила, о которых идёт речь, сходны с бронзовыми однокольчатыми удилами – предше­ственниками двукольчатых на территории Евразии.

Население Сахарнянско-Солонченской группы, по­мимо бронзовых и железных изделий, довольно ши­роко пользовалось орудиями труда из камня, осо­бенно из кремня. На всех поселениях, где проводи­лись раскопки, и на многих, известных лишь по подъёмному материалу, найдены кремнёвые серпы, а на ряде сахарнянско-солонченских поселений – каменные сверленые топоры, не отличающиеся от то­поров эпохи бронзы.

Вопросы о происхождении культуры, представ­ленной памятниками типа Сахарна-Солончены и её носителей, об их судьбах в более позднее время, а также об отношении к культуре фракийского гальштата и её носителям пока не решены. По поводу происхождения существуют две точки зрения, сход­ные лишь в том, что сахарнянско-солонченская куль­тура не имела на территории Молдавии местных кор­ней, а была пришлой. Согласно одной из них, её принесли племена южно­фракийского корня, продвинувшиеся на среднее Поднестровье с нижнего Подунавья, где они представ­лены поселениями типа Бабадаг (средний слой) в Добрудже и в устье Дуная, а также Инсула-Банулуй в районе Железных Ворот. Румынские исследо­ватели помещают те и другие в X в. до н. э. и ведут от них происхождение ряда памятников румынской Молдовы, получивших в литературе название типа Стойканы-Козия и содержащих керамику, сходную с сахарнянско-солонченской. Вто­рая точка зрения связывает происхождение населения сахарнянско-солонченской группы с передвижением на правобережье среднего Поднестровья племён с территории правобережной лесостепной Украи­ны. Здесь так­же принимается во внимание, прежде всего, сходство керамики из солонченско-сахарнянских памятни­ков и тех, которые относятся к позднему чернолесью и особенно к раннежаботинской поре. Сходство мно­гих форм столовой посуды и ее орнаментации из па­мятников Молдавии и правобережной Украины дей­ствительно велико. Однако, как будет показано ниже, эти сходные черты не имеют местного проис­хождения на территории, занятой племенами чернолесской культуры. Видимо, там и здесь они появи­лись из одного источника, а на правобережье лесо­степной Украины пришли от носителей культуры, представленной Сахарнянско-Солонченской группой памятников.

Относительно соотношения трёх групп памятни­ков начала раннего железного века в Молдавской ССР можно сказать следующее: ощутимых геогра­фических границ между ними не наблюдается, за исключением того, что группа Сахарна-Солончены локализуется пока лишь на узкой территории, при­жимаясь к Днестру, хотя сходные с ней поселения в Румынии известны в Прутско-Сиретском между­речье. Вполне вероятно поэтому предположить, что наблюдающийся терри­ториальный разрыв объясняется слабой изучен­ностью районов между Прутом и Днестром и что в будущем эти памятники будут выявлены там, и то­гда их ареал совпадает с ареалом Кишинёвской и Шолданештской групп фракийского гальштата. Ско­рее всего, между тремя отмеченными группами су­ществовали хронологические различия. Наиболее ранней из них была Кишинёвская группа, в конце её развития появилось южнофракийское население, закрепив­шееся в небольшой части среднего Поднестровья, которое не позднее начала VII в. до н. э. было вытес­нено населением шолданештского варианта культуры Басараби. Культура, представленная памятниками типа Сахарна-Солончены, не получила дальнейшего развития в молдавской лесостепи и не оказала сколь­ко-нибудь значительного влияния на формирование гетской культуры Карпато-Днестровского района. Поскольку на поселениях лесостепной Молдавии не наблюдается пожарищ или каких-либо иных следов военных действий, можно предполагать, что ни по­явление носителей Сахарнянско-Солонченской груп­пы, ни смена её Шолданештской не вызвали серьёзных потрясений, а происходили, видимо, достаточно мирным путём.