Лек. 3. Глобальная история Ф..Броделя

Задание по усвоению темы лекции:

Прочитайте внимательно материал лекции и сформулируйте по теме лекции №2 «Второе поколение "Анналов". "Глобальная история" 10 вопросов-заданий (формулируются главные мысли по тексту лекции и на них даются ответы из текста лекции), либо составьте 6 тестов с тремя четырьмя вариантами ответов, выделив жирным шрифтом правильный ответ.

Лекция 3. Второе поколение "Анналов". "Глобальная история" Фернана Броделя.

[Ф. Бродель. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II. Ч. I: Роль среды. М., 2002. Ф.Бродель. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Фи­липпа П: В 3 ч. Ч. 2: Коллективные судьбы и универсальные сдвиги / Пер. с фр. М. А. Юсима. - М.: Языки славянской куль­туры, 2003. - 808 с., илл., табл., карты. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II: В 3 ч. Ч. 3: События. Политика. Люди. / Пер. с фр. М. А. Юсима; После­словия А. Я. Гуревича и М. А. Юсима. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - 640 с., илл.

Бродель Ф. История и общественные науки. Историческая длительность // Философия и методология истории. М, 1977. С.117.

Бродель Фернан «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, ХV–ХVIII вв.» (1979)]

Фернан Бродель (24.08. 1902  —27.11.1985 )  Родился в семье учителя математики в небольшой деревне в Лотарингии, на восто­ке Франции. Туда он возвращался много раз в зрелом возрасте. Он признавался, что годы жизни в деревне оставили в нем глубокий след. Он вспоминал, что: Каменная дорожка, древняя как мир, лежала перед его домом. «Я еще видел за работой деревенского кузнеца и тележника, бродячих лесорубов, видел, как крутилось колесо старой мельницы, быть может, построенной некогда для местного сеньора одним из моих предков». Возможно, деревенская жизнь во многом способствовала формированию его мировоззрения, которое нашло отражение в его работах. Она наделила его умением внимательно наблюдать за медленным, почти незаметным течением времени, за «мелочами спокойной повседневности». Не случайно, во введении к 1 тому «Материальной цивилизации, Бродель говорит о своих деревенских впечатлениях, о своей деревне, которая "еще в 1929 г. жила чуть ли не 17 и 18 вв." Эти архаичные для XX в. формы повседневной материальной жизни не раз приходили ему на память, когда он изучал историю европейской цивилизации. (Белая Криница, мои впечатления традиционная жизнь староверов)

Бродель считал, что «Первичные» элементы цивилизации (структуры повседневности, так он назовет 1 часть монументального труда «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, ХV–ХVIII вв.») составляют основу повседневной жизни народа. Они понемногу меняются, эволюционируют, но по-прежнему сопровождают человека, образуя его мощ­ную «корневую» систему, придавая устойчивость бытию.

Фернан Бродель окончил лицей Вольтера в Париже и продолжил образование в знаменитой Сорбонне. (старейший ун-т, 13 в.)

Бродель стал профессиональным историком, но путь к научному признанию был немалым. Так более 10 лет, с начала 20-х и до сер. 30-х гг. (исключая 1925-1929 гг., когда он служил в армии) Ф.Бродель находился в Алжире, где читал историю в одном из местных лицеев. Будучи в Алжире, он полюбил Средиземноморье, увидев его как бы с другого берега. Он совершал поездки по странам Северной Африки, вплоть до Сахары. Эти личные, психологические обстоятельства повлияли на проблематику его исследований и на его исторические воззрения в целом. В Алжире созрел замысел его первого большого труда «Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II». Хотя сначала эта книга планировалась как традиционная для тогдашней Сорбонны тема по политической истории "Филипп II. Испания и Средиземноморье". Однако под влиянием Л. Февра, с которым в 1927 г. молодой алжирский преподаватель вступил в оживленную переписку, первоначальный план радикально изменился. Вместо испанского короля и его политики на первый план выступило Средиземное море и мир Средиземноморья.

Из предисловия к книге: Первоначально, в 1923 г. мои намерения были более благоразумны­ми: она была задумана в классической форме исследования, посвящен­ного средиземноморской политике Филиппа П. У моих тогдашних учи­телей эта идея встретила горячее одобрение. Ее воплощение виделось им в русле истории дипломатии, маловосприимчивой к выводам гео­графии, достаточно равнодушной к экономике и социальным проблемам; относящейся свысока к до­стижениям цивилизации, литературы и искусства; в русле той истории дипломатии, которая закостенела в собственных предрассудках и чурается всякого выхода за пределы канцелярских кабинетов, к подлинной бьющей ключом жизни. Однако задаваться во­просом, не имело ли Средиземноморье за пределами поли­тической игры далекой Испании своей собственной истории, своей судьбы и своей насыщенной жизни было равно­сильно поддаться искушению огромным и рискованным сюжетом, ко­торый в конце концов захватил меня.

Да и как было переходить от одного хранилища к другому в поисках ключевых документов, не замечая этой пестрой и интенсивной жизни? Как было не обратиться перед лицом столь разнообразной и плодотворной активности к тому революцион­ному пересмотру экономической и социальной истории? Невозможно было подойти к истории Средиземноморья во всей ее неохватной сложности не защи­щая новые формы исторической науки, обдуманные и разработанные у нас и заслуживающие распространения за нашими границами, спору нет, науки, склонной к экспансии, сознающей свои цели и свои способ­ности и вследствие необходимости разрыва со старыми стереотипами стремящейся покончить с ними — не всегда справедливо — но какая важность! Здесь представлялась прекрасная возможность, увлекшись незаурядным предметом, воспользоваться его масштабом, его запросами, его противодействием и его ловушками, наконец, его размахом ради по­пытки построения иной истории, чем та, которую нам преподавали».

Работа над книгой была прервана в середине 1930-х гг., когда Бродель был приглашен преподавать историю в бразильский университет Сан-Пауло (1935-1937 гг.). Эти годы он позже вспоминал как самое счастливое время своей жизни. Важное событие случилось на обратном пути из Бразилии, когда на пароходе произошла неожиданная встреча с Л. Февром, который принял Броделя как своего "интеллектуального сына". Личное знакомство с Февром быстро переросло в тесную дружбу и сотрудничество. Эта встреча сыграла значительную роль как в научной судьбе самого Броделя, так и в развитии французской исторической науки в целом.

После возвращения из Бразилии Ф. Бродель в 1938 г. получил назначение в Практическую школу высших исследований в Париже. Практическая школа высших исследований в Париже является одним из пяти высших учебных заведений Франции, часть учебных корпусов которой расположена в главном здании Сорбонны Согласно уставу, его миссия заключается в «развитии научных исследований и обучении через практику исследовательской работы». В настоящее время в школе преподают 240 профессоров. В школе обучается более 3000 студентов и вольных слушателей, из которых 32 % — иностранцы. Три секции: Естественных наук (III-я секция), Исторических и филологических наук (IV-я секция) и Религиозных наук.

В эти годы приобретает извест­ность группа историков, объединившихся вокруг французского жур­нала «Анналы: Экономика. — Общества. — Цивилизации» (основали в 1929 г. Марк Блок и Люсьен Февр). Их взгляды оказались очень близки Броделю, а с Февром его связывали и дружеские отношения.

Школа «Анналов», как мы знаем, от­личалась новой методологией изучения всемирной истории. Исследователи Школы Анналов возражали против «событийной» истории как единственно возможной, они предлагали восстанавливать весь объем исторической жизни, повседнев­ность. С этих позиций Бродель приступил к написанию книги о Средизем­номорье, он успел завершить подготовительную работу. Дальнейшим планам помешала война.

Его занятия были прерваны Второй мировой войной. Бродель оказался на фронте. Во время разгрома французской армии он попал в плен и с 1940 по 1945 г. был в лагере для военнопленных: сначала в Майнце, а с 1942 г. — в лагере особого режима в Любеке.

Трудно представить, но именно в эти годы Бродель написал огромный труд «Средиземное море и мир Среди­земноморья в эпоху Филиппа II» - 1160 страниц. Бродель опираялся только на свою феноменальную память, не имея под рукой книг и вообще ка­ких-либо исторических материалов. Первый вариант своей книги он писал в лагерях на ученических тетрадках. Он писал быстро, почти еженедельно отсылал Февру один за другим фрагменты своей рукописи. Февр оценивал эту работу пленного французского офицера, написавшего по памяти все главы своей книги, как "неслыханный подвиг".

В 1947 г. Ф. Бродель защитил докторскую диссертацию по подготовленному в плену материалу, а в 1949 г. опубликовал книгу. В России книга была издана в 2002 г? Ф. Бродель. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II. Ч. I: Роль среды.

Книга была посвящена Л. Февру: Люсьену Февру, в знак признательности и сыновней привязанности.

Книга «Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II» стала крупнейшим событием в послевоенной французской историографии. Февр: "Эта книга - революция в подходе к истории. Это переворот в наших старых привычках».

В понятие Средиземноморье Бродель включил огромный ареал: от территорий пустыни Сахары до стран Северной Европы, т.е. тех регионов, которые не только омываются Средиземным морем, но и имели между собой культурные, политические, экономические, человеческие контакты. «С одной стороны, на юге, Средиземноморье едва отделено от огромной пустынной территории, протянувшейся почти непрерывно от атлантической Сахары до пустыни Гоби, до ворот Пекина. От южной части Туниса до южной части Сирии указанная область даже непосредст­венно соседствует с морем. И это не столько сосед, сколько гость, притом иногда неудобный, всегда прихотливый. Таким образом, пустыня — один из ликов Средиземноморья.

С другой стороны, на севере, средиземноморские территории пере­ходят в европейские и часто сталкиваются с ними, получая, в свою очередь, столь же многочисленные и иногда очень чувствительные удары. Северная Европа, расположенная вдали от оливковых рощ яляется одним из постоянных факторов истории Средиземноморья».

Общая концепция книги Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II: жизнеспособность западной цивилизации, несмотря на переживаемые ею кризисы. Он выдвинул теорию исторических кризисов, как органических структурных элементов развития общества, а не свидетельств его упадка. Он оппонировал некоторым немецким мыслителям, имея ввиду прежде всего Шпенглера, которые утверждали, что происходит неизбежный упадок западной цивилизации. В противовес этому Бродель писал: (записать студентам): "Мне кажется, что история предстоит перед нами как целый ряд кризисов, между которыми существуют какие-то площадки, эпохи равновесия, о которых историки говорят совершенно недостаточно... По-видимому, необходимо, чтобы отмирали какие-то ценности для того, чтобы рождались другие, отличные от них, но которые ими питаются, следуя беспощадному ритму смены смерти и жизни".

Такой "исторической площадкой", периодом равновесия для стран Средиземноморья Ф. Бродель считал вторую половину XVI в., составлявшую хронологические рамки его исследования.

Книга состоит из трех частей. Они озаглавлены: "Роль среды", "Коллективные судьбы и общее движение", "События, политика, люди».

Вот как сам Бродель формулировал их содержание. Эта книга состоит из трех частей, каждая из которых представляет собой самостоятельный очерк.

"Первая часть посвящена почти неподвижной истории, истории человека в его взаимоотношениях с окружающей средой; медленно текущей и мало подверженной изменениям истории. Поверх этой неподвижной истории располагается история, протекающая в «медленном ритме», это социальная истоия. Ей посвящена вторая часть книги.

«Наконец, третья часть посвящена традиционной истории, событий­ной истории». Она озаглавлена: События. Политика. Люди. Посвящена политической истории: военным событиям, войнам как между европейскими странами Средиземноморья, так их войнами с Турцией.

В историческом времени Бродель различает времена географическое, социальное и индивидуальное.

В книге Броделя «окружающая среда» выступает активным деятелем истории. И прежде всего это Средиземное море. В концепции Броделя Средиземное море активно влияет на судьбы связанных с ним людей, на их повседневную жизнь и историческую деятельность.

Мир Средиземноморья представлял собой физико-географическое единство. Мощным объединительным фактором являлся климат, он объединял, или как писал Бродель: «решительно приводил к общему знаменателю ландшафты и жизненные устои". С климатом Бродель связывал "сезонный детерминизм" в экономической жизни деревни и города, он проявлялся в различных формах экономической активности горожан (сворачивание зимой деятельности банков, производства и т.п.).

Исследуя такие больше географические, чем исторические составляющие Средиземноморья как моря, реки, острова и полуострова, горы и долины, Ф. Бродель широко прибегал к помощи различных дисциплин: прежде всего географии, геологии, океанологии. Благодаря использованию данных и методов географии и других естественных наук он создал картину географической среды обитания народов Средиземноморья.

Но Бродель не географ, а историк. Во введении к первому изданию своей книги, говоря о главах, составляющих ее первую часть, он специально подчеркивал: они "посвящены не географии. Это исторические главы, поскольку вся книга посвящена истории. Но одна из его задач - напомнить, что за кулисами истории человечества выступает весьма изменчивый и иногда очень навязчивый в своих проявлениях деятель - это географическая среда", хотя чаще всего историки не выдвигают его на передний план".

К ее изучению Бродель подходит как историк. В его книге присутствует не география вообще, а историческая география. Во-первых, сообщаемые им географические сведения не носят вневременного характера. Они рассматриваются для характеристики периода второй половины XVI в. Во-вторых, в его концепции географическая среда не выступает фактором, безусловно детерминирующим жизнь людей, их поведение и историческую деятельность. Он исследует не только давление природы на человека, но и обратное воздействие его на природу. Люди взаимодействуют с географической средой. Значительная часть усилий людей, подчеркивает он, была направлена на то, чтобы вырваться из железных тисков природных условий. "Жизнь общества подчиняется велениям среды, но одновременно обходит их, освобождается, чтобы попасть в другие сети, более или менее заметные для нас, историков".

Сначала Средиземное море было преградой для общения. Лишь со временем, замечает Бродель, "корабли одержали над ним верх, способствуя установлению связей, постепенному формированию стройной целостности Средиземноморья, принадлежащего людям и истории". Вновь и вновь он подчеркивает, что "это формирование было делом рук человеческих", что "Средиземное море, принадлежащее людям, существует лишь в той мере, в какой его существование поддерживают труд, изобретательность и усилия этих людей", что "цельность Средиземноморья обеспечивается не морем, а населяющими его народами".

В I главе Ф. Бродель детально исследует морские и речные пути, сухопутные дороги, связывавшие различные регионы Средиземноморья в единое экономическое целое, характеризует транспортные средства, приводит статистику перевозок. Рассматривает мореплавание, тоннаж морских судов, подъемы и спады морской торговли и т.д.

Особенно большое место в этой главе отводится роли городов как экономических центров Средиземноморья. "Города, - пишет Бродель, - это двигатели, они работают, набирают обороты, выдыхаются и снова пускаются в ход".

Во второй части книги "Коллективные судьбы, единое движение" рассматривается хозяйственная деятельность Средиземноморья: торговля и торговые пути, обращение перца и пряностей, но также пшеницы, проблема драгоценных металлов и т.д. И вновь оригинальный поворот темы: влияние Пространства на управление, проблема коммуникаций в огромной империи Габсбургов как существеннейшего аспекта всей политической деятельности Филиппа II.

Последняя, заключительная часть книги: «События. Политика. Люди». Она посвящена традиционной истории, содержание которой составляют войны, перемирия, повороты в политике, дворцовые интриги. Перед читателем проходит вереница политических деятелей того времени. На страницах книги находят свое место Карл V и Филипп II и другие сильные мира сего, но не в качестве полновластных вершителей судеб Средиземноморья, а лишь участников развертывавшейся на разных уровнях исторической драмы.

Ф. Бродель является создателем «глобальной» истории. Главное положение метода Броделя состоит в том, что история совершается одновременно на многих этажах, на различных сообщающихся между собою уровнях. "Глобальная история", охватывает все стороны жизни человека, который пребывает в географической среде, является членом определенного социума и живет своей индивидуальной жизнью.

Бродель: "История не может быть только коллективной действительностью. История - это и мелкая пыль событий, индивидуальных жизней, тесно между собой переплетенных, - иногда освобождающихся на мгновение, как будто рвутся великие цепи». "История - это изображение картины жизни во всех ее проявлениях. Это не "избранное".

Теория множественности скоростей социального времени. Наиболее полное выражение она получила в опубликованной в 1958 г. в "Анналах" статье "История и общественные науки. Историческая длительность". (Бродель Ф. История и общественные науки. Историческая длительность // Философия и методология истории. М, 1977. С.117.) Бродель открывает три основные скорости социально-исторического времени: долгое, среднее и короткое.

а) «Долгое время» отражает взаимодействие человека и природы. Изменения в данном случае происходят очень медленно. Долгое,«длительное  время»  регулируется  медленными столетними  и даже тысячелетними природными изменениями.

б) среднее, «социальное время» связанно с изменениями социальных структур, оно течет довольно медленно, в пределах столетий; это время экономических циклов, конъюнктуры.

в) короткое, «событийное, поверхностное время» - время политической жизни, событийной истории, участником которой является конкретная личность. Это больше время социолога. Ученый не скрывает своего скептического отношения к нему, точнее, к кратковременной исторической перспективе: "Если изучать только то, что вблизи, внимание неизбежно концентрируется на том, что быстро движется, блестит (хотя это не обязательно золото), меняется, производит шум и вообще поражает". Событие - это взрыв, «звонкая новость». Масштаб времени, задаваемый событиями и измеряемый короткими хронологическими единицами, пишет Бродель, "соразмерен с индивидом, с ритмом его повседневной жизни, с нашими иллюзиями и деятельностью нашего сознания. Время, определяемое им, - это время хроникера, время журналиста". Это самая богатая событиями часть истории, в которой велика роль случая.

Подлинное время историка - это время длительной протяженности, знаменитая броделевская la longue duree (ля ленг дюре). «Долгое время» отражает взаимодействие человека и природы. Изменения в данном случае происходят очень медленно.

Это также время политической истории, которая традиционно сконцентрирована на драме "великих событий", рассматривавшихся в кратковременном масштабе. Такая история, по убеждению Броделя, безнадежно устарела.

"Новая история," формировавшаяся в рамках "Анналов" является по преимуществу историей социальной и экономической. Она использует язык среднего и долгого времени, поскольку изучает экономические, социальные и другие устойчивые долговременные структуры.

Книга Броделя получила высокую оценку Февра, он призывал молодых историков читать, перечитывать, обдумывать эту "прекрасную книгу", открывавшую новые знания о человеке и его истории, о самой истории, ее методе.

Исследование Броделя и его метод оказали влияние на многих историков, у него были десятки последователей. Сам Бродель в предисловии к изданию 1963 г. констатировал огромную работу, проделанную после 1949 г. под влиянием его книги в различных областях исторического знания.

Важнейшей чертой «новой истории» Ф. Броделя является междисциплинарность. Междисциплинарный подход являлся ведущим исследовательским методом Броделя. В его книгах нельзя обнаружить ни одного сколько-нибудь значительного сюжета, к освещению которого не привлекались бы данные тех или иных смежных с историей наук. Необходим союз историков с представителями других гуманитарных и общественных наук: экономистами, этнографами, антропологами, психологами, лингвистами, демографами, географами, даже социальными математиками (статистиками). Но также необходимо, чтобы и эти науки овладели языком истории. Новой истории, подчеркивает Бродель, так как традиционная история рассматривала время как простую сумму дней.

В 1962 г. в Париже был создан «Дом наук о человеке», инициатором создания которого и первым многолетним руководителем был Ф. Бродель. Его преемниками на этом посту вплоть до настоящего времени также являются историки – факт, по-своему примечательный, указывающий на понимание «анналистами» места истории в системе наук о человеке и обществе.

В период руководства «Домом наук о человеке» Ф. Бродель опубликовал свою самую знаменитую книгу – трехтомное монументальное исследование «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, ХV–ХVIII вв.» (1979). «Материальная цивилизация..» посвящёна переходу от феодализма к капитализму, экономике европейских (и не только) стран в данный исторический период.

Это опыт создания глобальной истории. Исследование построено на основе междисциплинарного синтеза, который позволил создать целостный образ изучаемого в книге прошлого. Эта книга принесла Броделю мировую славу. В книге более 500 первоклассных иллюстраций (в т.ч. картины Босха и др.), карт, графиков, схем, гравюр, фотографий. Библиография включает в себя 5500 наименований. Американским автор Дж. Хекстером писал о чуде историче­ской эрудиции Броделя, из которой вырос особый мир, мир Броделя.

Книга основывается на обширном массиве фактического материала, преимущественно архивном. Сам Бродель признавался о своем пристрастии к архивным занятиям. В одном из своих интервью на вопрос журналиста о том, что он главным образом читает, ученый ответил: «Без всякого сомнения – архивы. У меня безудержная страсть к документу, который еще никто не знает, к кипам бумаг, которые еще никто не перелистывал. Я бесконечно предпочитаю рукопись печатному изданию. И еще у меня есть одна плохая привычка: я люблю побывать на месте, посмотреть на вещи с близкого расстояния». «Право же – без всякой похвальбы, я могу увидеть купцов-негоциантов и перекупщиков на площади Риальто в Венеции около 1530 г. из того же окна дома Аретино, который с удовольствием ежедневно созерцал это зрелище. Могу войти на амстердамскую биржу 1688 г. и даже более раннюю и не затеряться на ней – я едва не сказал: играть на ней, и не слишком бы при этом ошибся».

Уже создавая свою первую книгу, Бродель работал в архивах Фран­ции, Испании, Италии, Австрии, Германии, Турции, поднимая многочис­ленные, никем до него не исследованные фонды. Еще в большем числе архивов он работал, готовя свою вторую книгу, включая Архив внешней политики России.

Бродель также досконально изучал труды историков, экономистов, социо­логов, этнологов, представителей других наук, относящиеся к его исследовательской проблематике.

Бродель рассматривает на языке «долгого времени» разные уровни или, этажи исторической действительности. Автор обозначил их как: материальная цивилизация («структуры повседневности»), рыночная экономика («игры обмена») и сфера капитализма («время мира»).

Экономические реальности ХV–ХVIII вв., по мнению Броделя, плохо укладывались в традиционные классические схемы объяснения истории. Их объяснение потребовало активного привлечения данных и исследовательских методик других наук, прежде всего дисциплин социально-экономического цикла. В каждом конкретном случае на первый план выдвигалась та из них, которая в наибольшей мере помогала решению этих задач. Так, в первом томе, посвященном материальной цивилизации ХV–ХVIII вв., широко привлекались данные демографии, статистики, этнологии, географии. В последующих томах, особенно третьем, на первый план выдвигается политэкономия.

Основная цель всего исследования сформулирована в предисловии к первому тому издания, вышел в 1967 г.  Она состояла в исследовании истоков промышленного переворота XVIII века, в том, как происходит переход от формации средневековой, феодальной к капиталистической. «С XV по XVIII в. жизнь людей была отмечена некоторым прогрессом. Длительное время имел место медленный, очень медленный прогресс, прерываемый быстрыми попятными движениями, и только в течение XVIII в., и опять-таки лишь в некоторых привилегированных странах, была найдена, чтобы уже никогда не быть потерянной из виду, хорошая дорога. Бродель задается также вопросом и ищет на него ответ: «каким образом тот строй, та сложная система существования, которая ассоциируется с понятием Старого порядка, каким образом она, если ее рассматривать во всемирном масштабе, могла прийти в негодность, разорваться; как стало возможным выйти за ее пределы, преодолеть препятствия, свойственные этой системе? Как был пробит, как мог быть пробит потолок? И почему лишь в пользу некоторых, оказавшихся среди привилегированных на всей планете?»

Первый том посвящен структурам повседневности. «Структуры повседневности: возможное и невозможное». По признанию самого Броделя, он является самым сложным из всех, составляющих его книгу. Он исследовал и включил в целостное повествование такие обычно изолированные друг от друга сюжеты тем, как демография, питание, кос­тюмы, жилище, техника, монетные системы, городская жизнь.

Эти структуры повседневности составляют почву, на которой вершится историческая жизнь человека и которая должна описываться языком длительной временной протяженности. Здесь на протяжении веков мало что изменялось, так как, по убеждению Броделя существует некий "потолок", предел, ограничивающий жизнь людей. Такой пре­дел составляет границу между возможным и невозможным, между тем, что люди хотят достичь, и тем, что остается недостижимым.