Европа в новейшее время / 21
.docx21.Особенности внешней и внутренней политики латиноамериканских стран 1924-1929 гг.
Политическая обстановка в латиноамериканских республиках в 20-е годы складывалась по-разному в зависимости от конкретной ситуации и расстановки классовых и политических сил. В некоторых из них продолжали действовать либерально-реформистские правительства (Аргентина, Уругвай), в других их сменили диктаторские режимы (Куба, Чили), в третьих власть удерживали консервативные круги, выражавшие интересы помещичье-буржуазной олигархии, с соблюдением конституционных форм (Бразилия, Колумбия» либо в форме диктатуры (Венесуэла). Особой оставалась ситуация в Мексике, где существовал режим «революционного каудильизма».
В середине 20-х годов в Аргентине правящая партия радикалов – Радикальный гражданский союз (РГС) – оказалась расколотой на две группировки. Правое крыло выражало интересы либеральных помещиков и умеренных кругов буржуазии и стремилось к компромиссу с консервативными силами, к приостановке реформ. Сторонники Иригойена, за которым пошло большинство радикалов, настаивали на дальнейшем проведении реформ, рассчитанных на ослабление позиций иностранного капитала и помещичье-буржуазной олигархии. Находившийся в 1922– 1928 гг. на посту президента республики радикал Т. Марсело Альвеар занимал промежуточную позицию, но по ряду вопросов солидаризовался с правым крылом радикалов. На президентских выборах 1928 г. главная борьба развернулась между Иригойеном и правыми радикалами. С решающим перевесом в 2/3 голосов победил Иригойен, вновь занявший пост президента.
Второе правительство Иригойена (октябрь 1928 г.– сентябрь 1930 г.) добивалось национализации нефти, нефтеперерабатывающей промышленности, протестовало против вмешательства США в дела Латинской Америки, в том числе в Никарагуа. Это привело к конфликту с американскими нефтяными компаниями и обострению отношений с Вашингтоном. В сложившихся условиях правительство Иригойена стремилось сохранить традиционные связи с Великобританией – конкурентом США. Исходя из национальных интересов, оно пошло на развитие торговых и экономических отношений с СССР, заключив соглашение о поставке нефти и оборудования для нефтяной промышленности. Был принят закон о 8-часовом рабочем дне.
В Чили в середине 20-х годов внутриполитическая обстановка обострилась. Усилилось давление правых сил на либерально-реформистское правительство А. Алессандри. Консервативное большинство Национального конгресса саботировало законодательные инициативы правительства. Не прекращались забастовки трудящихся, среди которых крепло влияние коммунистов, возглавлявших крупнейший профцентр страны – Рабочую федерацию Чили. В стране сложилось неустойчивое равновесие противоборствующих сил, ни одна из которых не могла добиться решающего перевеса. В разных слоях общества распространились настроения разочарованности в либеральном реформизме.
В сентябре 1924 г. группа офицеров осуществила военный переворот под лозунгом создания сильного националистического правительства. Среди участников переворота оказались как сторонники установления твердой авторитарной власти, так и националисты реформистского и левого толка, выдвигавшие антиимпериалистические и радикальные социальные лозунги. Отсюда противоречивый характер пришедшей к власти военной хунты, которая выступила против демократических форм правления и подвергла преследованиям рабочее движение, но одновременно приняла довольно передовое трудовое законодательство (8-часовой рабочий день, пенсии для трудящихся, право на создание профсоюзов и коллективные договоры).
Военная хунта не смогла обрести устойчивой опоры. Обострившиеся разногласия среди сторонников переворота привели к их расколу и новому военному перевороту в январе 1925 г., в результате которого был восстановлен конституционный режим и возвращен на президентский пост Алессандри. В сентябре 1925г. была принята новая конституция Чили, подтвердившая законодательные основы демократического режима и отделявшая церковь от государства. Конституция 1925г. усиливала президентскую власть в ущерб конгрессу и увеличивала срок полномочий президента с 5 до 6 лет.
Однако реальная власть в республике все более сосредоточивалась в руках активного участника обоих переворотов полковника (а затем генерала) Карлоса Ибаньеса дель Кампо (1877– 1960), занявшего пост военного министра. В 1927 г. он добился своего внеочередного избрания на пост президента, установив личную диктатуру (1927–1931).
Находясь под влиянием итальянского фашизма, Ибаньес надеялся искоренить классовую борьбу и добиться сплочения общества в рамках авторитарного корпоративного государства. Режим Ибаньеса выражал в первую очередь интересы националистических кругов местной буржуазии, имевшей определенные разногласия с традиционными кругами олигархии. Поначалу он приобрел массовую опору в средних слоях и среди части трудящихся. Его правительство использовало антиимпериалистические и антиолигархические лозунги, в некоторых случаях пыталось противостоять иностранным монополиям, стимулировать развитие национальной экономики. Однако оно старалось не задевать экономические позиции олигархии и продолжать сотрудничество с американским капиталом.
Внутренняя политика Ибаньсса характеризовалась подавлением демократических свобод, полицейским террором против рабочего движения, разгулом «антикоммунизма» в сочетании с социальной демагогией, определенными экономическими уступками трудящимся, пропагандой классового сотрудничества и насаждением корпоративного синдикализма. Такая политика привела к временному ослаблению позиций сторонников классовой борьбы.
На Кубе избранный в 1925 г. президентом республики генерал Херардо Мачадо-и-Моралес, в прошлом участник войны за независимость (1895–1898), установил террористический диктаторский режим, обрушив на рабочее и демократическое движение жестокие репрессии, за что получил прозвище «президента тысячи убийств».
Преследуя независимые организации рабочих, Мачадо создал проправительственную федерацию трудящихся. Режим Мачадо действовал в интересах буржуазно-помещичьей верхушки и ориентировался на сотрудничество с американским капиталом. Как и Ибаньес, он вдохновлялся примером итальянского фашизма, называя себя «антильским Муссолини». Национальный конгресс был превращен в послушный придаток диктатуры, полномочия президента были продлены на ряд лет вперед, в стране насаждался культ «вождя». Использовав экономический подъем, Мачадо выдвинул широкую программу строительных работ. Это сократило безработицу и на первых порах ослабило социальную напряженность, но одновременно обогатило строительные фирмы и государственную администрацию, которые встали на путь злоупотреблений и коррупции. Вырос внешний долг Кубы. С 1927 г. на Кубе усилились антидиктаторские и антиимпериалистические выступления студентов и интеллигенции.
В Мексике во время президентства преемника Обрегона, тоже участника революции 1910– 1917 гг. генерала Плутарко Элиаса Кальеса (1924–1928) укрепился режим «революционного каудильизма». Апеллируя к тезису о «продолжающейся революции», правительство Кальеса заявило, что целью нового, «конструктивного» ее этапа станет строительство развитой экономики и общества социальной справедливости на основе сотрудничества рабочих, крестьян и национальных предпринимателей. На деле речь шла о реформистской программе с революционными лозунгами.
Правительство Кальеса использовало рычаги государственного регулирования экономики (налоговые, финансовые, таможенные), чтобы ускорить ее развитие и поддержать национальный капитал. Среди крестьян было распределено 3,2 млн. га земли – в три с лишним раза больше, чем в предыдущие годы. Главной целью аграрной политики правительства было создать прослойку зажиточного крестьянства и ускорить капиталистическое развитие деревни. Массы безземельного сельского населения не получили доступа к земле.
Были ограничены позиции иностранного капитала, прежде всего в нефтяной промышленности, что вызвало конфликт мексиканского правительства с компаниями и правительством США. Правительство Кальеса широко использовало антиимпериалистические лозунги, осуждало интервенционистскую политику США в Центральной Америке. Существенно затронуть позиции иностранного капитала Кальес. однако, не решился.
Стремясь отвлечь массы от нерешенных проблем и укрепить «революционный» престиж правительства, Кальес начал гонения на католическую церковь. Конфликт с церковью в 1926–1927 гг. перерос в вооруженную борьбу, в которой отряды «кристерос» – сторонников церкви нашли поддержку религиозного населения, особенно в деревне. Это использовала в своих интересах консервативная оппозиция.
Рабочая политика правительства Кальеса характеризовалась сочетанием умелой социальной пропаганды с реальными уступками трудящимся (8-часовой рабочий день, признание прав профсоюзов, коллективные договоры, арбитраж). Мексиканская региональная рабочая конфедерация (КРОМ) при Кальесе являлась официальным профцентром, лидеры которого заняли влиятельные посты в правительственной администрации, включая пост министра промышленности, торговли и труда, заседали в конгрессе республики. Это пропагандировалось как участие рабочего класса в управлении страной. К концу 20-х годов режим «революционного каудильизма» в значительной мере выполнил свои задачи. Местная, национальная буржуазия несколько укрепила свои позиции. Теперь она все более тяготилась его ограничительными рамками, чрезмерной «революционностью» и сотрудничеством с рабочими организациями. С 1927 г. наметилась эволюция правительственной политики вправо: замедлено распределение земель, урегулирован конфликт с американскими нефтяными компаниями на основе значительных уступок, взят курс на прямое подчинение профсоюзов контролю правительства. Утратив поддержку режима. КРОМ постепенно распалась.
В Бразилии и Никарагуа в 20-е годы борьба против местной олигархии и империализма приняла форму вооруженных выступлений. В Бразилии при формальном функционировании конституционного режима широкие массы населения по-прежнему были отстранены от участия в политической жизни. Недовольство засильем помещичье-буржуазной «кофейной» олигархии штатов Сан-Паулу и Минас-Жераиса, связанной с британским капиталом, все сильнее ощущалось в стране. Однако либеральная оппозиция не решалась на открытую борьбу с режимом, а рабочее движение с начала 20-х годов переживало спад. Борьба – крестьянства развивалась стихийно, в форме разрозненных бунтов. в этих условиях инициативу взяли на себя демократически настроенные молодые офицеры – «тенентисты» (от «тененте» – «лейтенант»), вставшие на путь открытой вооруженной борьбы с правительством. «Тенентисты» не имели четко сформулированной программы. Они требовали замены олигархии подлинно демократическим конституционным режимом.
5 июля 1922г. «тенентисты» подняли восстание в Рио-де-Жанейро, захватив столичный форт Копакабана. Восстание было сурово подавлено. Но «тенентисты» продолжали борьбу, создав сеть тайных организаций в армии. 5 июля 1924 г. они подняли восстание в гарнизоне Сан-Паулу и после нескольких дней боев захватили этот крупнейший промышленный центр Бразилии. Однако руководители восстания не решились вовлечь в борьбу население и заняли выжидательную позицию. Это позволило правительству стянуть большие силы, блокировать восставший город и 27 июля овладеть им. Повстанцы, прорвав кольцо окружения, отошли в глубь страны, преследуемые правительственными войсками. В октябре 1924 г. вспыхнуло восстание «тенентистов» в нескольких небольших гарнизо-нах штата Рио-Гранди-ду-Сул на юге страны, откуда колонна восставших во главе с молодым капитаном Луисом Карлосом Престесом (1898– 1990) двинулась на север и в марте 1925 г. соединилась с повстанцами из Сан-Паулу. Соединенная колонна «тенентистов» под руководством Престеса начала свой поход, совершая с боями стремительные рейды по внутренним, часто труднодоступным, пространствам огромной страны. Слухи о «непобедимой колонне» будоражили население, но ее рейды все же не привели к широкому восстанию, поскольку условия для него не созрели. Руководители колонны не осознали необходимости выдвижения конкретных социальных лозунгов для вовлечения масс в борьбу. Кроме того, маневренный характер борьбы не позволял закрепиться и установить устойчивые тесные связи с населением. В феврале 1927г. колонна покинула территорию Бразилии и была интернирована в Боливии
В Никарагуа борьба против интервенционистской политики США приняла характер повстанческого движения под руководством Аугусто Сесара Сандино (1895–1934). Сандино в 1926г. возглавил один из отрядов либералов, поднявших восстание в Никарагуа против правительства консерваторов – партии помещичьей олигархии. /В мае 1927 г. либералы под давлением вмешавшихся в конфликт США прекратили борьбу и согласились на оккупацию Никарагуа американской морской пехотой. Сандино с 30 своими сторонниками отказался сложить оружие и в июле 1927 г. начал партизанскую войну в горах на севере страны против американских оккупантов и поддерживаемого ими правительства. Целью борьбы Сандино объявил изгнание американских оккупантов из страны, восстановление подлинного суверенитета Никарагуа и передачу власти никарагуанскому народу. Он высказывался за Удовлетворение социальных требований рабочих и крестьян.
На левом фланге общественно-политической жизни Латинской Америки продолжали действовать коммунистические партии, входившие на правах секций в Коммунистический Интернационал. До конца 20-х годов новые компартии появились в Эквадоре, Перу и Парагвае. Но они оставались малочисленными и продолжали отстаивать левосектантские позиции. Правда, в 1929 г. на 1 Конференции компартий Латинской Америки в Буэнос-Айресе был сформулирован вывод о том, что перед странами региона стоят задачи не социалистической, а антиимпериалистической и антиолигархической, аграрной революции, и лишь их осуществление откроет путь к социалистическим преобразованиям. Однако в конкретной интерпретации эта революция сводилась к утверждению власти советов, руководимых коммунистами, по образцу России. Подобные установки поддерживались и насаждались сверху руководством Коминтерна. Лидер чилийских коммунистов Л. Э. Рекабаррен уже в 1920 г. выдвигал идею о возможности и важности использования выборов в условиях конституционного режима не только для агитации и пропаганды, но и с целью отстранения от власти консервативных сил. Этого можно было добиться, по его мнению, поддержав широкую демократическую коалицию. Однако в те годы подобные идеи не нашли понимания даже в ближайшем окружении Рекабаррсна.
Тем временем в рядах участников революционного движения шли поиски новых подходов к проблемам освободительной борьбы, которые бы учитывали особенности Латинской Америки. Эти поиски в 20~е годы связаны с именами Х. К. Мариатеги и В. Р. Айя де ла Торре. Своеобразием отличалась разработка теоретических проблем латиноамериканского освободительного движения перуанским революционером Хосе Карлосом Мариатеги (1895–1930). С его именем связаны основание Коммунистической партии Перу в 1928 г. (до 1930 г. она называлась социалистической) и Всеобщей конфедерации трудящихся Перу (1928). Х. К. Мариатеги стремился определить характер, цели и задачи освободительного движения в Латинской Америке, и в частности в Перу, исходя из реальной действительности, во многом, по его мнению, иной, чем в Европе. Он одним из первых выдвинул и обосновал положение о том, что в Латинской Америке речь должна идти о решении задач буржуазно-демократической революции, выступил за привлечение на сторону «революционного пролетариата» других демократических и антиимпериалистических сил. Особое внимание он обратил на огромную важность крестьянского и индейского вопроса, индейских общинных традиций в освободительном движении Латинской Америки, за что в дальнейшем подвергся критике со стороны Коминтерна как проповедник «народнических» взглядов.
Оригинальную концепцию освободительной антиимпериалистической борьбы в Латинской Америке выдвинул другой видный перуанский общественно-политический деятель – Виктор Рауль Айя де ла Торре 1895–1979). В. Р. Айя де ла Торре, выходец из аристократических кругов, в 1919–1923 гг. возглавил студенческое движение в Перу за университетскую реформу, против диктаторского режима Легиа (1919–1930), за что в 1923 г. был выслан из Перу и обосновался в Мексике. В эмиграции в 1924г. он создал Американский революционный народный альянс (АПРА). Выдвинутая в 1926 г. программа АПРА имела революционно-демократическую и антиимпериалистическую направленность. Главными врагами и эксплуататорами трудящихся Айя де ла Торре считал империализм и его союзника в лице местной олигархии и призывал сплотиться на борьбу с ними пролетариат, крестьянство и средние слои, отводя ведущую роль в предстоящей демократической и антиимпериалистической революции средним слоям, прежде всего интеллигенции. Как и Мариатеги, Айя де ла Торре огромное значение придавал индейскому вопросу, защите интересов индейского населения и их традиций. Индейскому компоненту он отводил- важную роль в формировании латиноамериканской общности как продукта синтеза индейского и европейского начал и предпочитал называть регион Индоамерикой.
Отдавая дань уважения марксизму и признавая его значимость для Европы, для стран «классического» капитализма, Айя де ла Торре считал его неприменимым для Латинской Америки, где, по его мнению, действовали иные закономерности общественного развития. Здесь с империалистической эпохой связано начало капиталистического прогресса, и потому, утверждал он, «империализм является первым, или низшим, этапом капитализма». Отсюда следовал вывод: самостоятельно, без сотрудничества с «империализмом», с передовыми капиталистическими державами, Латинская Америка не сможет преодолеть свое отставание от них. Разрыв с империализмом привел бы к изоляции и консервации отсталости региона. Исходя из таких оценок, Айя де ла Торре выступал за сочетание борьбы против империалистической, интервенционистской политики ведущих капиталистических держав с сотрудничеством с ними в целях индустриализации и развития. Путь к ликвидации империалистической зависимости он видел в осуществлении антиолигархических, демократических преобразований в создании правового государства, опирающегося на органы самоуправления населения, в преодолении экономической отсталости (в том числе с помощью иностранного капитала) и на этой основе в постепенном преобразовании отношений зависимости в равноправное взаимовыгодное сотрудничество с передовыми державами мира. Успех такого «конструктивного антиимпериализма» зависел от единства всех народных сил внутри страны – от трудящихся до национальных предпринимателей – и от объединения экономических и политических усилий латиноамериканских республик.
Свой «конструктивный антиимпериализм» Айя де ла Торре противопоставлял «разрушительному» радикально-революционному варианту антиимпериалистической и классовой борьбы, который выдвигали коммунисты. Те, со своей стороны, обвиняли апризм и его лидера в игнорировании классовых противоречий капиталистического общества и принижении роли пролетариата в Латинской Америке, в соглашательстве по отношению к империализму.
Концепции Айя де ла Торре нашли воплощение в теории и практике латиноамериканского националреформизма, десаррольизма, «импортозамещающей индустриализации», интеграции стран региона – важнейших явлений в жизни Латинской Америки середины и второй половины XX в.